Ну, и может, еще немного злости. Ни страха, ни жалости к себе не было. Трибун Сабин был настоящим солдатом. Глава XБегство Они вышли из дворца и быстро направились вниз по холму. Один из преторианцев попытался было подтолкнуть Сабина в спину, но трибун пронзил его таким взглядом, что тот моментально опустил руку. Старший двигался справа от группы. А в нескольких футах за ними, невидимый и неслышимый, крался шкипер Никомед со злорадной усмешкой на губах и острым кинжалом в руке.Конвой с арестованным оставил позади Палатин и шел сейчас через Тусский квартал, направляясь к Мамертинской тюрьме. Город уже полностью погрузился в сон, людей на улицах не было, везде темно и тихо. Лишь издали доносился слабый скрип повозок, которые привозили в столицу продукты и другие товары и могли двигаться по улицам Рима только ночью, глухие удары копыт лошадей и мулов и невнятные ругательства погонщиков.Лишь однажды им встретился патруль вигилов — ночной стражи, но командир патруля сразу увидел украшенные изображением орла нагрудники преторианцев, и даже не стал с ними заговаривать. Этих гвардейцев лучше не трогать, а то потом с ними хлопот не оберешься. Две группы разминулись, и каждая зашагала своей дорогой.Теперь Сабин и те, кто его конвоировал, миновали храм Луцины и углубились в Эсквилинский район — район трущоб, грязных забегаловок и прочих злачных мест.Трибуна поначалу удивило, что солдаты идут очень уверенно, так, словно среди этих кривых узких улочек прожили всю жизнь. Они даже факелов не зажгли, хотя и несли их с собой. Но вскоре Сабином овладели другие мысли, и он перестал забивать себе голову вопросами, почему солдаты цезарской гвардии так хорошо ориентируются в Эсквилине, где им и бывать-то было запрещено без особого разрешения.Неизвестно, то ли холодный свежий ночной воздух подействовал, то ли наглость этих грубых вояк вывела его из себя, но только Сабин вдруг почувствовал, как к нему возвращается воля к жизни. С ним, впрочем, такое случалось довольно часто еще в армии: то трибун внезапно впадал в беспросветную апатию, и полностью полагался на волю богов, то вдруг закипал энергией, и тогда лучше было не становиться ему поперек пути.Вот и сейчас — еще несколько минут назад подавленный, безразличный, готовый безропотно принять смерть человек превратился в чуткого; напряженного, хищного бойца, готового использовать любой шанс на успех в борьбе, а в крайнем случае дорого продать свою ставшую вдруг такой драгоценной жизнь.Трибун — незаметно, впрочем, для окружающих — подобрался, оживился и стал лихорадочно, но не теряя рассудка, искать путь к спасению. Его глаза быстро оглядели окрестности, мышцы напряглись, губы сжались.«Нет, — подумал он со злостью и решимостью, — еще не пришло мое время. Слишком многое сходило с рук этой парочке — Ливии и Тиберию, вот они и почувствовали себя безнаказанными. В армии солдаты дали мне кличку „Упрямый мул“. Что ж, пора оправдать ее. Я сделаю все, чтобы испортить августейшим преступникам их триумф».Но пообещать было проще, чем осуществить, и Сабин с горечью признал это. Он был безоружен (слава богам, хоть не связан), а со всех сторон его окружали рослые преторианцы с мечами в руках. Один против пятерых... Невесело.И была еще одна проблема — он не мог убить никого из своих конвоиров. Ведь эти люди не виноваты, они просто выполняли приказ. И если он, Сабин, лишит кого-то из них жизни, это будет самое обыкновенное убийство, а даже сама мысль об этом претила римскому трибуну. В бою против вооруженного врага он бы не знал жалости, но сейчас...Оставалось одно — действовать хитростью, а на выдумки Сабин был не особо горазд.Теперь они шли через Аргентарский квартал; до тюрьмы было уже недалеко. Сабин заметил, что центурион — начальник конвоя — стал внимательно осматриваться по сторонам, словно выискивая что-то. Наконец, его поиски, кажется, увенчались успехом.Группа как раз проходила мимо какого-то старого дома с просторной аркой. Центурион заглянул туда и довольно хмыкнул. Его рука медленно опустилась на рукоять меча.— Стой, — негромко скомандовал он.Солдаты остановились, трибун тоже. Он чувствовал затылком несвежее дыхание своих охранников.— Вот здесь, — сказал центурион. — Кажется, подходящее место. Тихо и спокойно.«Для чего подходящее?» — подумал удивленный Сабин, и тут же его охватило страшное предчувствие.Конечно, никакие это не преторианцы! Ливия послала своих агентов, чтобы те прирезали непокорного трибуна, не доводя до тюрьмы. Она не могла позволить, чтобы он выступил в суде и рассказал все, что знает. Хитрая старуха нашла выход из положения.Сабин весь напрягся, сжимая кулаки, но шансов у него не было никаких. Малейшее движение, и эти двое, которые стояли за спиной, проткнут его своими мечами.Внезапно впереди послышался какой-то шум, громкие шаги, неясное бормотание.Все, как по команде, посмотрели в направлении, откуда доносились эти звуки. Две темные фигуры появились вдруг перед ними. Оба мужчины, видимо, были сильно пьяны, они шатались, неловко поддерживая друг друга.— Вот, принесло же, — недовольно буркнул центурион и, опустив меч, сделал шаг им навстречу.— Кто такие? — рявкнул он грозно. — Отвечать центуриону цезарской гвардии!— Ха-ха! — заржали пьянчуги. — Хорошая шутка! Преторианцы в Эсквилине? Ночью? А что, вигилы все спят?— Я вам дам шутку! — разъярился центурион, делая еще шаг. — Кто такие?Мужчины заметили доспехи и резко остановились, словно напоровшись на стену.— Ого, — сказал один. — И правда, солдаты. Мы, похоже, влипли, Кассий.«Какой знакомый голос, — подумал Сабин. — Он старается изменить его, но этого человека я точно знаю».Хотя пьяницы явно нарушали приказ префекта города, запрещавший шляться по улицам после второй смены караула, да еще и в нетрезвом виде, Эвдем — который выдавал себя за центуриона претории — не собирался тратить на них драгоценное время. У него было другое задание, более важное.— А ну, проходите, быстро! — громыхнул он. — Мы ведем опасного преступника в тюрьму. А это такой тип, что еще захочет сбежать, — добавил он хитро, на всякий случай обеспечивая себе двух свидетелей, которые потом смогли бы подтвердить, что арестованный не вызывал доверия и замышлял удрать.— Идем, Кассий, — испуганно сказал один из мужчин, продвигаясь вперед. — Ну их, этих преторианцев с их бандитами. А то еще и нам несдобровать.— Кто там орет? — раздался вдруг возмущенный голос откуда-то сверху. — Ночь уже! Сейчас стражу позову.Центурион понял, что тут становится слишком людно и шумно, и надо искать другое место. Он нетерпеливо сделал пьяным знак побыстрее проходить и задрал голову вверх:— А ну, заткнись там!Сабин решился. Сейчас или никогда.Он резко присел и, не оборачиваясь, с силой двинул согнутыми локтями назад. Удары пришлись в пах обоим солдатам, те взвыли от боли и неожиданности и переломились пополам. Сабин, собственно, и ожидал такой реакции у себя за спиной. Но он никак не ожидал того, что произойдет перед ним.Центурион еще не успел опустить голову, когда один из пьяниц вдруг перестал шататься, молниеносно выдернул из-под плаща короткую, но, видимо, очень тяжелую дубинку, и с размаху треснул его по голове. Загремела медь шлема.Центурион с грохотом полетел на землю, ударившись еще и о выступ стены.Второй пьяница выхватил меч и бросился прямо на преторианцев, застывших в изумлении.Все это произошло настолько быстро и слаженно, что Сабин и сам едва не растерялся. Лишь закаленная и отточенная во многих рукопашных боях реакция выручила его. Трибун мгновенно понял, что кто-то пришел ему на помощь, и этим надо воспользоваться, пока не поздно.Он круто повернулся, кулаком двинул в лицо солдата, который находился справа, а у левого — согнутого в дугу — одним движением вырвал меч и тут же обрушил блестящее в свете луны лезвие на его открытую шею.Фонтанчик крови брызнул Сабину на одежду, преторианец захрипел и упал, царапая ногтями твердую землю улицы.Тем временем мужчина с мечом могучим ударом почти снес голову одному из противников и тут же пронзил горло второму. Чувствовалось, что он знает толк в фехтовании.Его спутник снова занес свою дубинку и снова опустил ее на голову центуриона, который начал было подниматься на ноги. Огромное тело сползло по стене и замерло.— Сюда, господин, — произнес голос, в котором Сабин теперь без труда узнал Корникса, ибо на сей раз галл не картавил и не запинался.Одним прыжком он очутился рядом со слугой и вторым своим спасителем.— Спасибо, — с чувством сказал трибун. — Похоже, эти ублюдки собирались прирезать меня, не доводя до тюрьмы. Вы подоспели вовремя.— Стража! — завопил вдруг голос сверху. — Сюда! Убивают! Пожар!И тут же где-то впереди, за поворотом мелькнул отблеск огня. С факелами ночью обычно ходили только патрули вигилов, и не стоило сейчас попадаться им в руки.— Бежим, — сдавленно бросил Сабин и помчался назад, туда, откуда они только что пришли.Корникс и второй мужчина устремились за ним.А позади уже гремели сандалии вигилов, спешивших на крики бдительного гражданина.Сворачивая за какой-то угол, Сабин буквально сшиб с ног невысокого человечка, который, видимо, прятался там, напуганный шумом и криками. И тут же почувствовал, как что-то острое кольнуло его в бедро.— Проклятье, — выругался трибун сквозь зубы. — С дороги, ну, быстро!Человечек, судя по всему, только об этом и мечтал. Он собрался было нырнуть в какой-то темный проход, но тут сзади поярче полыхнули факелы все приближавшихся вигилов, и трибун вдруг сильной рукой схватил его за складки хитона на груди.— Приятель Никомед, — процедил он с нехорошей улыбкой. — Как я рад нашей встрече.Он пинком вышиб у парализованного страхом грека острый кинжал, который тот конвульсивно сжимал в руке, и шмякнул телом шкипера о стенку.Затем отвел назад руку с мечом, собираясь вонзить клинок к живот доносчику.Но в этот момент сзади на него налетел спешивший укрыться от вигилов Корникс; локоть поехал, и острие меча ударило в стену рядом с дернувшимся Никомедом, выбив из твердого камня несколько бледных искр.— Беги, господин, — прохрипел галл, бросаясь в узкую улочку, перпендикулярную той, по которой они пришли. — Беги, они сейчас будут здесь.Товарищ Корникса промчался за ним, молча дернув Сабина за руку, словно призывая поторопиться.Трибун быстро оглянулся — погоня была рядом. Он тяжело вздохнул и кулаком наотмашь с силой двинул Никомеда в голову. Грек улетел в темноту, издав то ли стон, похожий на всхлип, то ли всхлип, похожий на стон.Сабин тоже свернул в переулок и бросился догонять своих друзей, которые удалились уже на приличное расстояние. * * * Лишь когда звуки шагов у них за спиной стихли, а отблески факелов перестали падать на дорогу, беглецы остановились, тяжело переводя дыхание и благодаря бессмертных богов, что им на пути не встретился еще один патруль.Оглядевшись, Сабин увидел, что они отбежали довольно далеко от места схватки и находятся сейчас в районе Целийского холма, почти у Капенских ворот. Неподалеку высились величавые акведуки водопровода Аппия.— Ну, кажется, ушли, — с облегчением сказал Сабин и весело хлопнул Корникса по плечу. — Благодарю тебя, верный слуга. Не думал я, что у тебя столько прыти.Третий, незнакомый мужчина, хмыкнул.— И ты был прав, — сказал он. — Один Юпитер знает, как мне пришлось его подгонять. Но зато, когда дошло до дела, он оказался молодцом.Корникс довольно улыбнулся.Сабин повернул голову к мужчине, лицо которого все еще скрывал капюшон плаща, такого же, в котором к нему приходил Агриппа Постум. Похоже, и этот голос он слышал не впервые.— А тебя я еще не поблагодарил, — сказал он, протягивая руку. — Думаю, что без тебя Корниксу пришлось бы туговато. Считай меня своим должником, приятель. Кто ты?Мужчина усмехнулся и отбросил капюшон с лица.— Та заплатил мне вперед, — ответил он с улыбкой. -Разве не помнишь?Сабин несколько секунд смотрел на него и молчал.— Трибун Кассий Херея, — произнес он, наконец, тихо, словно про себя. — Что ж, а я уже начал подумывать, куда это ты запропастился. Глава XIНаходка Некоторое время они разглядывали друг друга.— Как здоровье? — заботливо спросил Сабин.— Да ничего, — улыбнулся Херея. — Ты нашел мне хорошего врача. Он ни на шаг не отходил от меня, пока я не смог сесть на лошадь. А у тебя как дела?Сабин вздохнул.— Сам видишь. Так весело мне еще никогда не было. Я ведь тебя предупреждал...— Да, — серьезно сказал Кассий Херея. — Ты меня предупреждал, я помню.Корникс начал беспокойно топтаться на месте. Кассий бросил на него понимающий взгляд.— Ладно, потом поговорим, — сказал он. — Сейчас пора подумать, что делать дальше.— Как вы сумели меня найти? — спросил Сабин. — Я уж решил — мне конец.— Потом, — повторил Херея. — Теперь надо уезжать из города. Скоро Ливия узнает о том, что произошло и что опасный свидетель ускользнул у нее из рук. Тогда она поднимет тревогу, перекроет все ворота, разошлет патрули по всем дорогам. Будем бежать в Остию, к Постуму.— Пешком? — спросил Сабин скептически. — Восемнадцать миль все-таки. А чтобы купить лошадей, у меня нет денег. Все осталось дома. Но если...— Вот именно, — сказал Кассий. — Сейчас быстро идем к тебе домой. Там уже должны быть готовы лошади — об этом позаботился твой верный Корникс. Деньги-то у меня есть, но покупать лошадей у ворот опасно. Это след.— Хорошо, — согласился Сабин. — Если, конечно, успеем. Времени уже прошло достаточно.— Должны успеть, — жестко ответил Херея. — Ну, вперед. Глупо было бы сейчас попасться. * * * До Авентина, на котором стоял дом дяди Сабина, отсюда было недалеко, а оттуда и до Остийской дороги рукой подать. Оставалось только надеяться, что Ливия еще не перекрыла ее заставами, узнав о визите в Рим Агриппы Постума. Но даже в этом случае были еще другие, не столь, правда, удобные, пути выезда из города.Пока им везло — возле дома было тихо и спокойно, огни нигде не горели, никто не прятался в саду, Во дворе стояли три свежие лошади, возле которых крутился озабоченный Софрон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64