– Ты останешься на ужин?
– Если смогу. Сейчас мы ждем очередную партию раненых. Кроме того, сегодня мне нужно повидаться с Селби.
После ужина, я пригласила Лео на кофе в свою гостиную.
– Клара сообщила мне, что миссис Арнольд все еще в городе, – сказал Лео, когда мы уселись пить кофе.
– Да. Клара тоже поедет к Джиму в конце недели. Она так расстраивается из-за его ноги, – вздохнула я.
– Это... высокая ампутация, тяжелейшее увечье, – Лео разглядывал кофейную чашку.
– Клара говорит, что ему никогда уже не быть грумом.
– Не быть. Но Джим – сообразительный парнишка. Он научится еще чему-нибудь.
– Элен сказала, что ты обещал сохранить место за каждым, кто вернется.
Лео взглянул на меня, его глаза помрачнели.
– Сейчас дела идут так, что мне, может быть, не понадобится держать многие из этих обещаний.
В его словах звучала горечь. Я вспомнила этот лес, списки имен в газете, и не могла удержаться от вопроса:
– Но мы же побеждаем, правда?
Лео выпрямился перед ответом, насколько был способен.
– Мы должны, Эми, должны, – повторил он. – Да, для Арнольда, можно кое-что сделать, например, устроить на сидячую работу. Но ему это не понравится. Этот парень не любит сидеть под крышей. Знаешь, он любил кататься на воротах, когда был мальчишкой. Я всегда кричал на него за это, а он соскакивал и убегал, словно олень. Такой бег увидишь только у мальчишек и юношей – но теперь...
Я думала, Лео больше ничего не скажет, но он продолжил:
– Знаешь, в палате, за которую я отвечаю, сейчас лежит пятеро юношей, потерявших ногу, и еще один, который потерял обе. И это еще не самое худшее увечье... – он вновь запнулся, а затем тихо добавил: – Кажется, я целыми днями не вижу ничего, кроме изуродованных и искалеченных молодых людей.
Приподняв Розу, я развязала и сняла с нее пинетки. Она пиналась, радуясь новой игре, а я целовала ее розовые пальчики. Затем я принесла ее к Лео и посадила ему на колени.
– Сейчас я глядела на ножки Розы, погляди и ты, – сказала я ему, склонясь над ней. – Какие они красивые! Смотри, какие крохотные ноготочки, словно жемчужинки. А ножки, какие они пухленькие и гладенькие! Потрогай их, – я взяла его руку и повела его палец по ступне Розы, пока пальчики на ней не зашевелились от удовольствия. Затем я поставила ее ножку на его ладонь. – Вот, я никогда не видела ничего красивее.
Лео взглянул на нее, такую мягкую и розовую по сравнению с мозолистой кожей его руки. Его сильные пальцы бережно сжали и отпустили нежную ступню дочери. Он медленно развернул свои сгорбленные плечи, чтобы взглянуть мне в лицо.
– Да, она красива, Эми. Спасибо. Я немного поговорила с Лео, пока он пил кофе, но приглушала голос, видя, что Лео устал. Вскоре он задремал. Я сидела с Розой на коленях и наблюдала за ним. Сначала он спал крепко, затем начал шевелиться – из-за горба ему было неудобно спать в кресле. Я уложила Розу в кроватку, взяла одну из своих подушек и тихонько подошла к нему. Лео не шевелился, и я осторожно подложила подушку ему под плечо, чтобы ему было удобнее. Он завозился на мгновение и откинулся назад, но ему все еще было неудобно, поэтому я присела на ручку кресла, и засунула подушку поглубже. Сделав это, я почувствовала, что Лео проснулся. Он лежал не двигаясь, с закрытыми глазами, но я догадалась об этом по его дыханию.
Наклонившись вперед, я другой рукой обхватила Лео за шею и притянула его голову к себе, пока она не легла ко мне на грудь. Я удерживала ее там, мой подбородок, касался его волос. Они были мягкими, мягче, чем женские волосы, мягкие, как темные кудряшки моей дочери. Я чуть повернула голову и прижалась к ним щекой.
Лео, не шевелился, я тоже не шевелилась. Он притворялся спящим, а я притворялась, будто не знаю, что он проснулся. Мы долго сидели так – пока Роза не позвала меня. Тело Лео напряглось на мгновение, а я быстро обняла его и прижала к себе, перед тем, как отпустить и на цыпочках уйти к Розе.
Когда он зевнул и притворился, что просыпается, я сказала Розе:
– Гадкая Роза, ты разбудила папу, а он так устал.
– Долго я спал, Эми? – спросил Лео.
– Около часа, наверное.
– Я приношу извинения, это невозможно дурной тон – заснуть в комнате леди.
– Но я не леди, – сказала я ему. – Я – твоя жена.
Лео прищурился, а затем засмеялся. Я не могла понять, что же тут смешного, но была рада, что он развеселился, и засмеялась тоже. Роза тоже засмеялась вместе с нами – она не упускала ничего, моя Роза.
Глава двадцатая
Я не виделась с Лео больше двух недель. Он прислал мистеру Селби сообщение, что будет занят в ближайшее время.
– Сейчас пострадавших в бою стало больше из-за возобновления наступления, леди Ворминстер, – объяснил мне мистер Селби. – Кроме того, несколько сотрудников госпиталя больны, поэтому у оставшихся прибавилось обязанностей.
– Но Лео и сам заболеет от этого. Таскать носилки – тяжелая работа, а он уже не молод.
– Не беспокойтесь, леди Ворминстер, ваш муж – крепкий мужчина и, насколько я знаю, болеет очень редко.
Когда мистер Селби ушел, я задумалась о его словах. «Пострадавших в бою стало больше» – но их и так уже было много. Я вздохнула, и пошла наверх кормить Томми.
Но мне недолго оставалось его кормить – в конце недели родился ребенок у сестры Мэри. Малышка родилась чуть раньше срока, но у Пол не было осложнений при родах. Миссис Доусон сказала мне, что возвращается в поселок. Я порадовалась за нее, но вечером, кормя Томми, почувствовала острую грусть – ведь я уже привязалась к нему за эти недели, он был таким чудесным младенцем.
Когда у Пол появилось молоко, я в последний раз покормила Томми и отдала Мэри, сказав, что буду скучать по нему.
– Моя леди, – сказала она. – Мы с мамой надеемся, что вы, может быть, зайдете к нам на чашку чая как-нибудь вечером, – она залилась краской, – если, конечно, это не будет предосудительно.
– Ох, Мэри, мне будет очень приятно.
– Наши двери всегда открыты для вас, моя леди, всегда, – сказала миссис Доусон. – Мы не знаем, как благодарить вас за то, что вы сделали.
Слезы навернулись на мои глаза, когда я помахала им на прощание – я с трудом представляла, как теперь буду кормить только одного малыша.
– Как непривычно без Томми, – сказала я Кларе на следующее утро.
– Вы можете навестить его сегодня вечером, – ответила она.
– Но, Клара... – я покраснела.
– Моя леди, это было давно, все уже забыли, – уверенно сказала Клара. – Кроме того, вам нужно сходить туда, или Мэри очень огорчится.
И я пошла. Я прикрылась Розой, как щитом, но все равно очень нервничала, чувствуя себя так, словно, все пялятся на меня из-за занавесок. Опустив голову, я торопливо шла по Хай-стрит и считала коттеджи. Когда показался коттедж миссис Доусон, я почти вбежала к ним в садик.
– Заходите, моя леди, чайник кипит, – миссис Доусон так обрадовалась мне, что я не пожалела о своем визите.
Выпив чашку чая, я зашла в другую комнату полюбоваться на малышку, родившуюся у Пол.
– Ну, какая она миленькая! И, посмотрите, она уже глядит вокруг – шустрая будет девочка, когда вырастет.
Я покормила Розу, пока Пол кормила Марджори, а Мэри нянчила Томми. Мы разговаривали о детях. Мне до слез не хотелось уходить, но меня ждала Флора, а трое старших детей Пол пришли требовать свой чай и свою маму.
Когда я вышла на улицу, щурясь от яркого света, навстречу мне ковыляла темная фигура – бабушка Витерс.
– В следующий раз заходите на чай ко мне. – Ой, спасибо, миссис Витерс, буду рада.
– Мод собирается пригласить вас, но сначала заходите ко мне. Не забудьте.
Всю неделю я пила чаи – бабушка Витерс, Мод Винтерслоу, мать Клары, мать Элен. Другие женщины заговаривали со мной на улице: «Это у вас леди Роза? Как она похожа на его светлость! Диву даюсь, как вы не устаете носить ее. Может быть, зайдете, отдохнете у нас?»
Меня приглашали в очередную кухонку, и сажали на лучшее место у очередной закопченной кухонной плиты. Остальное было тем же самым – малыши, дети постарше, запах стряпни – и фотографии. «Мой Джим». «Мои, Том и Дик». «Джордж – он всегда хотел повидать мир, наш Джордж». Голос падал, уголок передника поднимался к глазам, чтобы вытереть слезы.
– Я ужасно сочувствую, это такая потеря для вас и его отца, но вы должны гордиться им.
Затем появлялись письма.
– Чудесное письмо написал этот офицер, моя леди. Вы хотите прочитать его, моя леди?
– Это большая честь для меня, миссис Хэйл.
Дорогие мистер и миссис Хэйл!
Я знаю , что вы уже получили обычное сообщение из воен ного ведомства... вам будет легче , если вы узнаете , что его смерть была мгновенной... храбрый товарищ... огромная по теря для всех нас...
Искренне ваш
Эдвард Брэдбери , командующий командой «Б».
– Я, очень тронута, миссис Хэйл, – мои руки дрожали, когда я возвращала это письмо. – Он погиб за свою страну, миссис Хэйл.
– Да, пастор так и сказал: «Он отдал все ради других». Только, моя леди, мы с Фейтером все думаем о том, что никогда больше не услышим звук его шагов на ступеньках крыльца.
Я плакала вместе с ней, а она говорила:
– Я налью вам еще чашку, моя леди, кормление вызывает жажду. Помню, когда я отнимала Джо от груди, он никак не хотел бросать, этот мальчишка. Муж говорил: «Пусть поплачет, скоро привыкнет», но я не могла – я всегда брала его на руки и кормила.
– Сейчас вы, наверное, рады этому, миссис Хэйл.
– Да, да, – она клала руку мне на плечо, и мы разговаривали о детях, и о том, каким хорошим мальчиком был Джо.
Следующий день, другой коттедж, другие фотографии, другие письма... Я возвращалась домой с глазами, красными от слез. В воскресенье утром я оставила детей с Элен, и пошла в церковь помолиться, за всех мужчин в армии – это было все, что я могла сделать. Позже, присматривая за детьми, пока Элен с Дорой, как обычно, ходили на вечернюю службу, я решила, что буду молиться за них каждую неделю. Это будет очень правильно. Я надеялась, что это не заденет Лео, да и в любом случае, сейчас он не бывал по воскресеньям дома.
Однако в следующий вторник мистер Селби сообщил мне, что Лео написал, что положение в Саттон Вени улучшилось, и он приедет домой на выходные. Я догадалась о причине, потому что с послеобеденной почтой пришло письмо от мисс Аннабел. Она написала, что попросила Лео пригласить ее в Истон на выходные, потому что хотела «уладить старые разногласия» и повидать Флору.
Я пошла к Кларе, и мы решили провести в большой гостиной «весеннюю уборку», несмотря на то, что было лето. Клара нервничала не меньше меня и никак не могла оставить уборку в гостиной. Мы наводили лоск на холл до тех пор, пока в субботу вечером не приехал Лео. Я обрадовалась, что он приехал рано, потому что еще не принимала гостей и, кроме того, не могла забыть, что не так давно мисс Аннабел была в Истоне хозяйкой, а я – ее девушкой.
Она приехала, выдержанная и самоуверенная, как всегда.
– Добрый день, Эми, как мило, что мы увиделись. Боже, Лео, какой свежий этот сельский воздух после душного города. После того, как Эми угостит меня чаем, ты просто должен показать мне свои розы.
Я наблюдала, как мисс Аннабел болтает с Лео. Она была красива, от короны великолепных темных волос до изгиба хрупкой элегантной ступни. Даже красивее, чем в ту пору, когда впервые, невестой, прибыла в Истон. Только легкие красноватые тени под ее темными глазами выдавали все, что она пережила за эти годы.
Подтянув под себя изящные, обтянутые шелком лодыжки, мисс Аннабел одним грациозным движением поднялась на ноги. Лео, словно неуклюжая пародия на кавалера, последовал за ней.
– Ты пойдешь с нами, Эми?
– Нет, спасибо, – отказалась я. – Я была в парке утром, с Флорой.
– Тогда пойдем, Леонидас? – с улыбкой повернулась к нему мисс Аннабел.
Когда они вернулись, она сказала:
– А теперь я бы повидалась с моей любимой Флорой. Не пошлешь ли ты за ней, Эми?
Время до звонка одеваться к ужину прошло незаметно, пока они с Лео играли с Флорой. Я оделась тщательно, хотя подозревала, что мое вечернее платье устарело, а когда увидела мисс Аннабел, то окончательно убедилась в этом. За супом она рассказала мне о последних модах, пока Лео снисходительно слушал нас, но, когда принесли рыбу, ее внимание обратилось к нему. Они разговаривали о пьесах и картинах, о людях, которых я не знала, и, неизбежно, о войне. Лео никогда так не разговаривал со мной, и вскоре я перестала понимать сокращения, используемые в их разговоре – МО, CCS, ADMS... Было ясно, что это связано с докторами и госпиталями, и я перестала слушать. Мне не хотелось слушать про них.
– Мы оставим Леонидаса наедине с его портвейном, Эми?
– Ох, извините... – я смущенно запнулась. Мисс Аннабел дождалась, пока встану я – в конце концов, предполагалось, что я здесь хозяйка. Когда я повела ее в большую гостиную, Лео последовал за нами.
Выпив кофе, я извинилась и пошла к Розе, а когда вернулась, они были увлечены беседой. Лео явно наслаждался обществом мисс Аннабел, и я радовалась, что она приехала. Когда он поднялся, чтобы пойти на свою обычную прогулку с Неллой, мисс Аннабел тоже встала.
– Если можно, я пойду с тобой, Леонидас. Вечером в парке, наверное, чудесные запахи.
– Ты тоже пойдешь, Эми? – взглянул он на меня.
– Спасибо, но я немного устала, – покачала я головой.
Лео повернулся к ней с улыбкой.
– Эми провела генеральную уборку, Аннабел, чтобы подготовиться к твоему приезду.
– Боже, какая честь, – зазвенел ее серебряный смех. – Да, Эми, я должна поздравить тебя с новым поваром – великолепное приобретение, – сверкнув ослепительной улыбкой, мисс Аннабел повернулась к Лео. – Мы идем, Леонидас? Нелла в нетерпении.
Я беспокоилась о том, как вести себя с ней на следующий день, но этого не потребовалось, потому что она встала только к обеду.
– Извини за леность, Эми, но я не могла пропустить возможность поваляться в постели. В последнее время мы были так дьявольски заняты, что я рада использовать малейшую возможность отдохнуть. Когда друзья уезжают, невозможно отказать им в обществе. Кроме того, так много мужчин ранено в этой бойне, а я чувствовала себя просто обязанной посетить их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37