– Никаких. Держите ее в теплой комнате. Возможно, она очнется через несколько часов, а возможно, через день или два. Трудно сказать. Загляну завтра. Советую вам немного поспать. – Сунув сумку под мышку, доктор покинул комнату.
Поспать. Разве мог он думать о сне? Эдвард принялся мерить шагами комнату. Вдруг ему показалось, что Келси шевельнулась. Он с надеждой посмотрел на нее. Она лежала неподвижно, как фарфоровая кукла. Он сел на край кровати и поцеловал ее губы.
Губы были холодны и безжизненны. В ушах у него звучали ее слова: «Я люблю тебя».
Но он не хотел ее любви. Был уверен, что ее любовь родилась из жалости к нему. Как только он расскажет ей про наследство, она покинет его, начнет появляться в обществе, за ней будут ходить толпы поклонников, и она быстро забудет свою безрассудную страсть к нему. Как он может жениться на ней, если однажды утром, проснувшись, она увидит его лицо и поймет, что связала свою жизнь с чудовищем! Он не хотел причинять ей боль, но лучше убедить ее, что, кроме вожделения, он никаких чувств к ней не испытывал. Она еще встретит свою любовь, мужчину с нормальным лицом. Но сначала она должна поправиться.
– Не знаю, слышишь ли ты меня, Келси, но умоляю, проснись, любовь моя!
Слезы душили его.
Глава 18
Мальчик вошел в комнату. Лицо его было печально. Она не любила печальных лиц. Печаль могла означать плохие новости.
– Не грусти. – Она взяла его за руку. Он стиснул ей пальцы.
– Лодка потерпела крушение, Келси. Мои родители переплывали на ней канал. И теперь оба мертвы.
– А что значит – мертвы?
– Это значит, что они отправились на небеса и больше не вернутся.
Так вот на что похожа смерть.
– Мне очень жаль, – сказала она, опустившись рядом с ним на скамью.
– Мне тоже. Теперь все изменится. – Все?
– Да, я должен уехать и больше не увижу тебя. Мне надо учиться.
– Я поеду с тобой. – Это невозможно.
Сердце ее заныло, по щекам покатились слезы.
– Я не хочу, чтобы ты уезжал.
– Придется, ничего не поделаешь.
Она протянула руку, пытаясь удержать мальчика, но он растаял, как только она дотронулась до него.
– Вернись! Не оставляй меня!
Келси открыла глаза, исполненная чувства горькой потери. Лицо было мокро от слез. Она хотела вытереть их, но острая боль пронзила затылок. Она повернула голову и увидела Эдварда. Он сидел у кровати, облокотившись о край матраса, положив голову на скрещенные руки. Келси провела рукой по его темным волнистым волосам.
От неожиданности он вскочил.
– Келси… – услышала она ласковый шепот.
– Доброе утро. – Она улыбнулась ему, заметив, что он сильно осунулся, а подбородок сплошь зарос щетиной.
Он схватил ее на руки и крепко прижал к себе. Губы уже готовы были слиться с ее губами, но он неожиданно отстранился.
– Ты заставила меня поволноваться. Как самочувствие?
– Болит голова, кое-где ноет тело, но, думаю, буду жить.
– Ты сильно ушибла затылок. Был доктор, обещал снова зайти. – Стараясь не встречаться с ней взглядом, он опустил ее на кровать и отступил на шаг.
– Ты все еще сердишься на меня из-за Лиззи и Гриффина? – спросила Келси, встревоженная его отчужденностью.
– Скорее из-за того, что ты последовала за мной. Я бы отшлепал тебя, как маленькую девочку. Как ты могла ускакать из Стиллмора с одним кучером?
– Я не хотела, чтобы ты столкнулся с Гриффином. Ты был в ярости, и я решила помешать тебе совершить опрометчивый поступок.
– А о себе ты подумала?
– Мои мысли были заняты тобой, Гриффином и Лиззи. Кстати говоря, где они? Надеюсь, ты не причинил зла Гриффипу? – взволнованно спросила Келси.
– Нет, и очень сожалею. – Эдвард облокотился о подоконник, устремив взгляд в окно.
– Но ведь ты не собираешься этого делать?
– Не собираюсь. Слишком поздно, они поженились. За Лиззи теперь отвечает Макгрегор, – устало произнес он. – Ты была права. Если я и дальше буду вмешиваться в их жизнь, оттолкну от себя Лиззи. Я попытался ее урезонить, но она, по-видимому, твердо решила погубить свою жизнь, потому что всегда отличалась упрямством. Лиззи часто раскаивается в своих поступках. Разочаруется и на сей раз. Надо только подождать.
– Этого не случится. Слишком сильно они любят друг друга.
– Ты настолько неопытна в жизни, настолько наивна. – Он с минуту смотрел на нее. Волосы рассыпались у него по плечам, и в этот момент он блистал такой яростной, мрачной красотой, что у нее перехватило дыхание. – Я забыл, что ты совсем еще молода.
– Можно подумать, что ты древний старик. Ты старше меня на каких-нибудь десять лет.
– Между нами разница в целую жизнь. Это капризы судьбы. – Он невольно коснулся повязки на глазу и принялся шагать взад-вперед перед кроватью.
Келси почувствовала, что он сейчас скажет то, чего ей не хотелось бы услышать, и сердце ее тревожно забилось.
– Ты должна понять, что наша связь – всего лишь связь. И ничего больше.
– О чем ты? – Она принялась наматывать на палец прядь волос и закусила губу.
– Если ты питаешь ко мне какие-то чувства, знай, что я их не заслуживаю.
– Конечно же, заслуживаешь. Однажды ты это поймешь.
– Никогда, это еще одно твое романтическое заблуждение. Я не хотел твоих признаний, Келси.
– Ты говоришь так, чтобы оттолкнуть меня. Я в это не верю. И ты меня не убедишь.
– Я не хотел говорить, но ты вынудила меня. – Он помолчал и продолжил: – Я наслаждался твоим телом, вот и все.
– Не может быть.
– Именно так. – Он насмешливо улыбнулся, блуждая взглядом по ее груди. – Ты очень чувственна, твоя страстная, пылкая натура очаровала меня. И я не мог не ответить. Я всегда желал тебя, но не любил.
– Зачем этот обман? Я даже слушать не хочу! Потому что знаю, что ты меня любишь.
– Ты выслушаешь меня, черт побери! Я не люблю тебя, только хочу.
– Нет, – прошептала Келси, отодвигаясь от него.
– Это чистая правда. – Он скрестил руки на груди, глядя на нее сверху вниз. Потом скучающим тоном произнес: – Поскольку я лишил тебя девственности, мой долг кое-что тебе предложить. Если согласишься заниматься любовью втроем, я обеспечу тебя. Прежде чем согласиться, представь, что я могу попросить тебя разделить мое ложе с Самантой. Я люблю разнообразие. Обеспечив тебя, взамен могу потребовать все, что пожелаю. Вижу, ты не в восторге от моего предложения, но любовь втроем очень стимулирует, возможно, тебе понравится.
Келси показалось, что ее ударили ножом в сердце. К горлу подкатил комок.
– Ну, что скажешь? Не смотри так! Раньше ты была разговорчива. – Он усмехнулся. – Ты и представить себе не можешь, какой я щедрый. Твоя мачеха знала. И не упустила свой шанс.
Только сейчас Келси поняла, что Эдвард не кривит душой, а говорит вполне искренне. Что он порочен до мозга костей.
– Убирайся с глаз моих, похотливая, развратная свинья! – Она схватила алюминиевую кружку с ночного столика и запустила ею в него.
Он уклонился от удара. Кружка пролетела мимо, ударилась о стену и со звоном упала на пол.
– Полагаю, это означает «нет», – разочарованно произнес он.
– Я скорее умру, чем стану твоей шлюхой! Я думала, ты изменился после того, что с тобой случилось. Какая же я была дура! Меня тошнит при одном взгляде на твое лицо! Ты отвратителен и внешне, и внутренне! Убирайся! Я тебя ненавижу!
Она огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого, схватила кувшин с водой и швырнула в него. Он успел вовремя выскочить из комнаты. Кувшин едва не проломил ему череп.
– И никогда больше не приближайся ко мне! – крикнула Келси ему вслед. Ее била дрожь. Она повалилась на подушки и зарыдала.
Лиззи, услышав шум, выскользнула из постели и набросила платье. Она открыла дверь как раз в тот момент, когда Эдвард с мрачным видом проходил мимо. Она притворила за собой дверь, чтобы не разбудить Гриффина, и преградила ему путь.
– Я, кажется, слышала голос Келси?
– Да, она проснулась, но лучше пока туда не ходить.
– Почему?
– Она обиделась на меня. – Он обошел Лиззи и стал спускаться с лестницы.
Лиззи хотела спросить, в чем дело, но решила, что из Эдварда сейчас слова не вытянешь.
– Ты куда? – поинтересовалась она, перегнувшись через перила.
– Возвращаюсь домой, – процедил он сквозь зубы. – Мне здесь нечего больше делать.
Когда его шаги затихли на лестнице, Лиззи постучала в комнату Келси.
– Это я, можно войти? Ответа не последовало.
Лиззи приложила ухо к двери и услышала всхлипывания, заглянула и вошла. Келси лежала на кровати и, рыдая, колотила кулаками подушку.
Лиззи села на край постели.
– Мне так жаль, что ты влюбилась в него.
– Ты меня предупреждала! – сорвалась на крик Келси. – Но я слушать ничего не хотела. Я думала, он изменился после случившегося с ним несчастья. Ничего подобного! Он заслуживает только презрения. Дошел до того, что предложил мне стать его любовницей.
– Ушам своим не верю! – вне себя от изумления воскликнула Лиззи.
– Не стану перечислять все грязные предложения, которые он делал.
Лиззи усмехнулась про себя, вспомнив, как Эдвард уверял ее, что никогда не предложит Келси стать его любовницей. Возможно, Эдвард действительно любит Келси, но по какой-то причине пытался возбудить в ней ненависть к себе. Возможно, не все еще потеряно.
Только через два дня доктор разрешил Келси отправиться в путь. Черная лаковая коляска Эдварда с герцогским гербом появилась на постоялом дворе в сопровождении кучера и двух верховых, чтобы отвезти ее домой. Слуги были ей незнакомы, вероятно, их недавно наняли. К счастью, Эдвард не приехал сам, поэтому она с удовольствием отправилась верхом. Гриффин и Лиззи скакали рядом, а Элрой возглавлял кавалькаду.
Дорога стала настоящей пыткой для Келси: Гриффин и Лиззи, как и положено влюбленным, целовались, держались за руки, обменивались нежными словами. Она не могла не позавидовать их счастью. Поэтому, когда они через два дня остановились в Джерроу, она с облегчением рассталась с ними. Она должна была отказаться от Эдварда, сказать себе, что он ничего для нее не значит. Ничего.
Однако мысль о том, что она может столкнуться с ним, не оставила ее равнодушной, когда, покинув конюшню, она направилась к входу для слуг. Уоткинс, должно быть, поджидал ее, потому что дверь при ее приближении распахнулась.
– Добрый день, мисс Келси. Рад, что вы снова дома.
– Добрый день, Уоткинс. – Она постаралась улыбнуться, войдя в дом. – К сожалению, не могу сказать, что рада своему возвращению.
Его густые седые брови сошлись на переносице.
– Мне жаль слышать это, мисс Келси.
– Не огорчайся, Уоткинс, видимо, Богу так угодно. Стиллмор для меня теперь самое неприятное место.
– Неприятное, мисс Келси?
– Да, Уоткинс, очень неприятное.
– Бог даст, вы снова его полюбите, – с надеждой произнес Уоткинс.
– Нет. Боюсь, этого никогда не случится. Я даже подумываю о том, чтобы жить дома, а сюда приходить рисовать по утрам. Но к сожалению, это неудобно.
– Очень неудобно, мисс Келси.
Она пожала плечами и вдруг округлила глаза.
– Совсем забыла… – Она вытащила кошелек с монетами, который дал ей Уоткинс. – Благодарю. Деньги пришлись очень кстати. Я все верну, когда лорд Салфорд заплатит мне за работу.
Костлявые пальцы Уоткинса сжали кошелек.
– О, это не мои деньги, мисс Келси, это кошелек его светлости.
– Тогда, будьте добры, передайте ему, чтобы вычел из моего жалованья.
– Слушаю, мисс Келси. – Уоткинс слегка поклонился. – Хотите принять ванну в своей комнате?
– Нет. Да, – вырвалось у Келси. Она замолчала, увидев смущение Уоткинса. Потом решительно произнесла: – Дело в том, что я собираюсь работать и хотела бы принять ванну после того, как закончу, но в своей прежней комнате. Я намерена туда перебраться. Не могли бы вы принести ванну туда?
– Вам чем-то не нравится постель в золотой комнате, мисс Келси? – Уоткинс сцепил руки за спиной и задумчиво посмотрел на нее.
– Я хочу вернуться в свою прежнюю комнату.
– Мне жаль, мисс Келси, но это невозможно.
– Почему? – Она повернулась к нему. Его лицо, как всегда, оставалось загадочным.
– Я отдал мебель одному из рабочих, которого наняли для оформления бальной залы.
– А нет ли какой-нибудь другой комнаты? – Неожиданно Келси пришло в голову, что Уоткинс сыграл определенную роль в их сближении с Эдвардом, когда переселил ее в золотую комнату. Ей не хотелось обнадеживать его, и она сказала: – Ну что ж, я могу переночевать и в конюшне. Уверена, Риджер не будет возражать, если я постелю себе в стойле.
Уоткинс задумался, разглядывая свои руки, затем поднял глаза и, поколебавшись с минуту, предложил:
– Есть одна комната. Рядом с классной.
– Превосходно. Мне совершенно все равно, где ночевать. Пожалуйста, пусть мою одежду перенесут туда. Обедать буду в бальной зале, на рабочем месте.
– Да, мисс Келси.
– Если понадоблюсь, буду в бальной зале весь день. Уоткинс снова поклонился.
Келси повернулась и побрела вниз по коридору. Уоткинс мечтательно пожевал губами, глядя ей вслед. Он отнюдь не был уверен, что поступил правильно. Он поднял руку и шагнул за ней. Открыл рот, чтобы позвать ее, но потом рука его бессильно упала, а губы сомкнулись. На лице появилось встревоженное выражение, и, круто развернувшись, он пошел по коридору.
К девяти часам вечера плечи Келси стало нестерпимо ломить, и она прервала работу. Она надеялась, что от усталости забудет об Эдварде. Но его образ продолжал преследовать ее, распутные слова звенели в ушах: «.. Любовь втроем очень стимулирует, возможно, тебе понравится».
Она обожгла пальцы о свечу, с силой сжав ее в руке, и едва не оступилась на лестнице. Уоткинс объяснил, как пройти в ее новую комнату. Поднявшись наверх, она пошла по коридору. Но теперь, чтобы попасть на лестницу, ведущую на третий этаж, ей предстояло пройти мимо спальни Эдварда. Когда она приблизилась к ней, то услышала нежные звуки фортепьяно и совершенно незнакомую печальную мелодию.
Неожиданно музыка оборвалась.
Сердце ее учащенно забилось. Ладони вспотели, она затаила дыхание. Ладонью прикрыла пламя свечи, чтобы не погасло, и пошла быстрее.
Его шаги раздавались все ближе… ближе. Она распахнула дверь в конце коридора, откуда можно было пройти на третий этаж, и едва не упала в лестничный проем, с силой захлопнув ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33