— Разве я плохая мать? — возмутилась тетя Беатрис. Я никогда бы не рассказала моему мальчику об этом. Он тебя любил, и только поэтому я позволила тебе жить. Он даже заставил меня пообещать, что я позабочусь о тебе, когда он будет далеко. И я сейчас о тебе позабочусь так, как ты этого заслуживаешь! — Она прямо-таки источала ненависть. — Теперь мне ничто не помешает. Мой мальчик меня покинул, и мы никогда уже не будем жить в нашем родовом доме. — Она громко зарыдала. — Никогда мы вместе не будем владеть сокровищем, никогда!
Завывая, как злой дух из детских сказок, она кинулась на Чентел с ножом, но та бросила свечу наземь и схватила ее за руку до того, как она успела нанести удар. Тетя Беатрис, несмотря на малый рост, была крепкого сложения, а безумие придало ей силы, и Чентел в ужасе поняла, что не может ее одолеть. Тогда она впилась зубами в руку, державшую нож; тетя Беатрис взвыла от боли и выронила нож. Чентел немедленно отбросила его ногой в угол комнаты. Оставшись без оружия, безумная женщина ударила Чентел кулаком в челюсть, и та покачнулась; в этот самый момент свеча на полу погасла. Уже в полной темноте тетя Беатрис заревела, как загнанный зверь, и стала душить Чентел. Та попыталась оторвать не по-женски сильные руки от своей шеи, но ей это не удалось. Она задыхалась, и смех тети Беатрис звучал в ее ушах, когда она, почти теряя сознание, оседала на пол. Не в силах разорвать тиски, сжимающие ее шею, Чентел закрыла глаза и решила в последний раз обратиться к богу.
И вдруг в ее затуманенной голове раздался голос Ричарда.
— Чентел! — звал он. — Где ты, Чентел?
Руки безумной отпустили ее шею, и девушка вздохнула полной грудью. Чентел упала на пол, жадно хватая губами воздух, несмотря на боль, обжигающую ее легкие. Сквозь слезы, замутившие глаза, она увидела свет, и вот уже Ричард наклонился над ней.
— Иди за ней! — прохрипела Чентел. — Пожалуйста! Она сошла с ума!
— Я сразу же вернусь, — сказал он и побежал за безумной.
Чентел еще некоторое время лежала на полу, пытаясь отдышаться и прийти в себя, а потом заставила себя встать на ноги. Она должна пойти за ними! Она добралась до двери и пошла по коридору, ориентируясь на свет. Добравшись до большой комнаты, она наткнулась там на Ричарда со свечой в высоко поднятой руке. Он стоял в центре в очень напряженной позе.
— Где она, Ричард? — с трудом прошептала Чентел.
— Чентел! — Он притянул ее к себе свободной рукой, и она прильнула к нему, вдыхая его запах; это ее немного успокоило.
— Она в одном из коридоров, — пояснил Ричард, — но я не знаю, в каком именно.
— Ричард, она совсем помешалась. — Чентел дрожала от страха.
— Это ее беда, а не наша. Но мы все равно ее найдем, — спокойно сказал Ричард.
Они стояли некоторое время молча, прислушиваясь, и вдруг в одном из коридоров, правом, раздался пронзительный крик и в комнату вбежала тетя Беатрис. Она оглядывалась через плечо, и на лице ее застыл ужас. Увидев Ричарда и Чентел, она закричала:
— Леди Дженевьева, там леди Дженевьева! — она показывала куда-то в пустоту.
— Тетя, но я никого не вижу! Там никого нет! — отозвалась Чентел.
— Скажи ей, Чентел, чтобы она оставила меня в покое! — взмолилась Беатрис. — Она вон там!
— Там пусто! — уверяла ее девушка.
— Скажи, чтобы она меня отпустила! О боже! — Тетя Беатрис испустила пронзительный вопль, повернулась и побежала, но вдруг застыла на месте, схватилась за грудь и рухнула на землю.
Ричард поспешил к ней и стал возле нее на колени. Выпрямившись, он обратился к Чентел:
— Она мертва. Должно быть, она умерла от удара.
— О нет! — воскликнула Чентел, и тут с ней случилось то, чего никогда в жизни не было, — она закатила глаза и упала в обморок.
14.
Несколько последовавших за тем дней прошли для Чентел как в тумане. Она не помнила, каким образом она попала домой, как Ричард донес ее до постели. Осмотревший ее доктор сообщил Ричарду, что с ней все будет в порядке и что ей нужно некоторое время, чтобы оправиться от шока.
Чентел казалось, что она никогда не придет в себя. Не так легко пережить то, что твоя родная тетя чуть тебя не погубила из-за какого-то сокровища, быть свидетельницей ее помешательства, когда ей привиделся призрак, видеть, как она упала замертво. Трагические события, случившиеся с Чентел, потрясли ее. Чентел почти все время спала и просыпалась лишь для того, чтобы поклевать немного из того, что приносил ей Ричард. Только во сне она находила успокоение и обретала гармонию с собой. Зачем возвращаться в жизнь, которая полна трагических случайностей?
К концу недели, которую она пролежала в постели, Чентел обнаружила, что сон больше ее не успокаивает: он ей смертельно надоел. И если раньше ее раздражало, когда Ричард будил ее и заставлял поесть, то теперь ей хотелось, чтобы он был с ней дольше. Посидев с ней не более получаса, Ричард обычно вставал и уходил, наказывая ей отдыхать. Чентел никак не могла понять, почему он держался так отстранение. Неужели он не чувствует, как ей нужно, чтобы он обнял ее и утешил.
Жажда жизни постепенно возвращалась к Чентел. Вскоре она поняла, что нет никакого смысла в том, чтобы жалеть себя. Ее тетя сошла с ума из-за жадности и ревности, но Чентел ничего не могла с этим поделать. Бедная женщина умерла от разрыва сердца, но ее смерть предотвратить было невозможно. Чентел хотела забыть обо всем, что случилось с ней в тот день. Она начала с изменений своей внешности.
Простую хлопчатобумажную ночную рубашку она заменила на полупрозрачное розовое одеяние с пышными рукавами, ниспадающими с плеч, украшенное шелковыми лентами, что подарил ей Ричард. Когда он входил к ней, она улыбалась так обворожительно, как только умела, и нежным голоском благодарила его за его доброту. Она старалась подольше задержать его внимание, но он всегда помнил об отведенном ему доктором времени. Порою он резко вставал и уходил. На шестой день Чентел сидела в постели, размышляя о его странном поведении. Может быть, он ее больше не любит? Она не хотела думать о том, что он остыл к ней. Но почему же тогда он не желает оставаться с ней подолгу наедине? Доктор сказал, что она должна лежать в постели неделю, и хотя Чентел собиралась послушно следовать его рекомендациям, ее угнетало то, что она не может покинуть свою комнату, чтобы найти Ричарда и поговорить с ним.
— Я хочу разыскать его, — пробормотала она вслух и уже собиралась встать, как дверь отворилась. Как только Чентел увидела, кто к ней вошел, она воскликнула с искренней радостью:
— Тедди! Алисия! — Она протянула к ним руки. — Наконец вы здесь!
— Видишь ли, в пути встретились небольшие затруднения, — смущенно пояснил Тедди.
— Ох, Чентел, он открыл передо мной целый мир! — с сияющим видом произнесла Алисия и поспешила к постели Чентел. Ее карие глаза излучали счастье, трудно было узнать в ней прежнюю застенчивую девушку.
— Ну, не целый мир, зато показал ей Англию, — скромно поправил ее Тедди. — Вообще-то я этого не хотел, но так уж получилось. Никогда не думал, что Гретна-Грин так трудно отыскать! Указатели могли бы быть и получше, — проворчал он.
— Но зато это было так волнующе! — восторгалась Алисия, усаживаясь в кресло рядом с изголовьем Чентел. — Я имею в виду нашу поездку к границе. Мы боялись, что в любой момент нас могут поймать мои родители!
— Правда? — Чентел рассмеялась в первый раз за все эти дни. — Что ж, сэр Томас храбро бросился в погоню за вами, прихватив с собой леди Лиллиан.
Настала пора смутиться Алисии.
— Я и подумать не могла, что мама захочет с ним поехать! Она с трудом переносит любые путешествия, — с раскаянием произнесла она.
Чентел погладила ее руку:
— Ну теперь, когда вы женаты, все позади. Кстати, вы действительно женаты? — спохватилась она.
— О да! — Щеки Алисии покрылись легким румянцем. — И это так восхитительно!
Тедди покраснел, как свекла, он в замешательстве переминался с ноги на ногу. Когда он наконец заговорил, лицо его расплылось в глуповатой улыбке:
— Да, мы это сделали. Мы женаты и связаны друг с другом крепко-накрепко. Оказывается, быть женатым просто замечательно, может быть, это лучше всего на свете.
— Я очень рада за вас. — Чентел изо всех сил старалась не рассмеяться, глядя на влюбленных: такой у них был смущенный вид. — И каковы же ваши дальнейшие планы?
— Мы собираемся провести медовый месяц в Лондоне, — ответила за двоих Алисия. — Мама и папа сказали, что мы должны это сделать обязательно, иначе нас никогда больше не примут в приличном обществе.
— Я в этом не уверена, — заметила Чентел, — но наверняка леди Лиллиан знает обо всем, что касается правил поведения в свете, лучше меня, так что имеет смысл прислушаться к ней.
— Но после того как медовый месяц закончится, мы хотели бы… — неуверенным тоном произнес Тедди, — мы хотели бы отремонтировать Ковингтон-Фолли и жить в там.
— Ты не будешь против этого возражать? — быстро проговорила Алисия. — Тедди теперь исправился, но я подумала… то есть мы подумали, что будет лучше, если мы будем жить вдали от Лондона.
— И от игорных домов, — добавил Тедди, отбросив в сторону деликатность, с которой Алисия избегала называть вещи своими именами. — В любом случае, мне надоело все время проигрывать. Кстати, ты знаешь, что сэр Томас заплатил мой карточный долг?
— Да, — радостно улыбаясь, ответила Чентел.
— Он поступил очень порядочно, но мне неловко, что тесть оплачивает мои счета. — Тедди говорил с такой убежденностью, что Чентел поверить не могла, что слышит это от своего безответственного братца.
— Мы собираемся завести детей, — Алисия снова покраснела, — и я вовсе не уверена, что город будет лучшим местом для их воспитания. Я знаю, что это звучит странно, и мама сказала мне, что я заблуждаюсь, но я чувствую, что права.
Чентел представила себе свой родной дом с бегающими повсюду маленькими Тедди и Алисиями и покачала головой. Что ж, Ковингтон-Фолли и раньше противостоял набегам множества маленьких Ковингтонов, наверняка выдержит и их потомство.
— Я думаю, это будет замечательно, — сказала она. Но улыбка вскоре сошла с ее лица, и Чентел спросила: — А вы знаете, что стало с тетей Беатрис?
— Да, — серьезно ответил Тедди. — Я всегда говорил, что она немножко того… Но я ведь еще говорил тебе и о том, что убийца охотится за сокровищем, правда?
— Да, — подтвердила Чентел, — ты говорил мне об этом и оказался прав.
— Иногда Тедди говорит очень умные вещи, только не все это осознают. — Алисия явно гордилась своим мужем. — И вот еще, Чентел… — Она многозначительно посмотрела на Тедди, тот подхватил ее мысль:
— Мы решили больше не искать сокровище, сестренка, уж как-нибудь и без него обойдемся.
Чентел была поражена до глубины души и, придя в себя, спросила:
— А как же вы в таком случае будете растить маленьких Ковингтонов?
— Что касается этого, — пожал плечами Тедди, — то сэр Томас сказал, что, если у него будут внуки, он нам поможет и что он не позволит, чтобы Сент-Джеймсы нищенствовали или опустились до положения про-ле-та-ри-ата… Так он, кажется, выразился… или я что-то перепутал? Знать бы еще, что это такое…
— Чентел, мы и подумать не могли, что эта охота за сокровищем так опасна. Мы поняли, что вели себя как последние эгоисты, заставив тебя рисковать жизнью, — виновато произнесла Алисия.
— Ты нам нужна гораздо больше, чем сокровище, — добавил Тедди.
Потрясения последних дней привел» к тому, что у Чентел глаза оказались на мокром месте. Моргая, чтобы смахнуть слезу, Чентел смогла сказать только:
— Спасибо. Но вы не виноваты в том, что тетя… что она приняла это чересчур близко к сердцу…
— Нет, я должен был это предусмотреть, — вздохнул Тедди.
— Тедди, дорогой, — обратилась к нему Алисия, — ты не можешь на минутку оставить нас вдвоем? Мы хотим посекретничать.
Тедди, выпятив грудь, выпрямился и походкой гордого собой павлина направился к двери.
— Конечно же, леди, — сказал он на ходу.
— Он такой милый! — Алисия повернулась к Чентел; ее лицо приобрело очень серьезное выражение. Чентел по своему печальному опыту знала, что если Алисия серьезна, то ничего хорошего собеседнику это не сулит.
— Чентел, ты правда не возражаешь против того, чтобы мы с Тедди жили в Ковингтон-Фолли? — начала она.
— Нет, какие у меня могут быть возражения?
— Я не знаю, какие у тебя планы, в конце концов, дом принадлежит тебе. Я боялась, что ты не захочешь постоянно находиться в нашем обществе, если ты сама решишь там жить, — смущенно сказала Алисия.
— Я… я не думала об этом, — ответила Чентел, запинаясь. — Но… но если я вернусь в Ковингтон-Фолли, я только буду рада вашему присутствию. Жить одной, мне кажется, невыносимо скучно…
— Ах, Чентел, — вздохнула Алисия. — Замужество — это так прекрасно! Ты думала о том, как уладить твои разногласия с Ричардом?
— Уладить разногласия? — удивилась Чентел. — Что ты имеешь в виду? Я вовсе не ссорилась с Ричардом, но он меня избегает.
— Тогда я ничего не понимаю! С момента нашего приезда Ричард пребывал в самом мрачном настроении, я его таким никогда не видела. Рид сказал мне, что он мечется по дому, как дикий зверь в клетке, с тех пор, как ты пошла на поправку.
— Да? — изумилась Чентел. — Алисия, я тебя не узнаю, ты что, действительно разговаривала с Ридом?
На лице молоденькой леди появилась озорная улыбка:
— Чентел, после замужества я так изменилась! Теперь я сама себе хозяйка, я делаю то, что хочу, и разговариваю, с кем хочу. Никакого сравнения с тем, что было в доме родителей!
— Алисия, ты неподражаема! — Чентел заразилась от Алисии ее великолепным настроением. — И что же еще сказал тебе Рид?
— Он сказал, что в первые дни после того, как Ричард привез тебя из Ковингтон-Фолли, он не отходил от твоей постели, а когда тебе стало лучше, чуть ли не переселился в холл и теперь не отходит от твоей двери, — еле сдерживаясь от смеха, проговорила Алисия.
— Но я его почти не вижу! Он приходит ко мне, только чтобы принести еду, и не задерживается больше чем на полчаса. Почему же он не проводит у меня больше времени?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42