Испытываемая ею боль была несравнима с тем стыдом, который ей пришлось пережить. Среди присутствующих в церкви гостей пробежал шумок. Оправившись от шока, Сент-Джеймс снова поднял ее вуаль. Чентел взглянула на него вызывающе. К ее удивлению, он улыбнулся; это была милая, ласковая улыбка. Он наклонился к ней поближе и прошептал:
— Слава богу, это всего лишь простуда. Я боялся, что ты плачешь.
Его губы щекотали ей ухо, и она чуть было опять не чихнула.
— Я никогда не плачу, — ответила Чентел, хотя слезы стояли у нее в глазах.
Сент-Джеймс усмехнулся и страстно поцеловал ее в губы, чего никак нельзя было ожидать от человека, столь деловито-собранного и холодного.
Он выпрямился, бросив на нее странный взгляд, значение которого Чентел объяснить себе не смогла. Но от этого взгляда на сердце у нее потеплело и замерло что-то внутри.
— Ты от меня заразишься, — прошептала она; это было единственное, что пришло ей на ум. Сент-Джеймс отвернулся, и чары развеялись.
— В таком случае нам повезло, что у нас не будет настоящего медового месяца, — тихо произнес он, беря ее под руку и поворачивая лицом к собравшимся.
Чентел глубоко вздохнула от сознания того, что ей надо пережить еще свадебный прием; теперь она была леди Сент-Джеймс. Чентел окинула взглядом гостей; на лицах всех родственников Ричарда было написано надменное неодобрение. Люди, присутствующие со стороны невесты, с любопытством наблюдали за ней, за исключением мрачных, как силы ада, сестер Рэндалл. Девушка различила лишь одно по-настоящему радостное лицо — лицо сквайра Питерсона. Он прямо-таки светился от счастья. Чентел мысленно застонала. Играть роль леди Сент-Джеймс, пусть даже недолго, может оказаться для нее тяжелейшим испытанием!
— Чентел, позволь мне представить тебя моей матери, леди Эстер, — сказал Ричард Сент-Джеймс, когда к ним подошла высокая женщина с каштановыми волосами и царственной осанкой. На ней было светло-лиловое платье из блестящего шелка, а взгляд, которым она смерила Чентел, веял арктическим холодом. Она смотрела на невестку брезгливо, как на дешевый товар на базаре.
— Рада с вами познакомиться, — с натянутой улыбкой проговорила Чентел. Девушка не видела никакого смысла вступать в схватку с этой женщиной, ведь она не претендовала на ее драгоценного сына и рассчитывала через полгода тихо исчезнуть из его жизни.
— Вы знаете, что мой сын женился на вас только ради сохранения фамильной чести, — хладнокровно заявила леди Сент-Джеймс, одновременно одаривая кого-то своей искусственной улыбкой.
— Точно так же, как и я вышла за него замуж, чтобы защитить свое доброе имя, — прямо глядя ей в глаза, ответила Чентел.
С лица леди Сент-Джеймс исчезла улыбка, она бросила на Чентел злобный взгляд:
— Не забывайте, что это не настоящий брак; я надеюсь, что на то время, которое вы проведете под нашим кровом, вы воздержитесь от эксцессов, которыми так славятся Ковингтоны.
— И что же это за эксцессы? Расскажите мне, пожалуйста, — проговорила Чентел самым милым голоском.
— Леди, я предлагаю закончить это обсуждение, — вмешался Ричард. Он осуждающе посмотрел на обеих дам.
Леди Сент-Джеймс бросила на сына быстрый взгляд, выражающий недовольство. То же чувствовала и Чентел; Ричард вмешался в их словесную дуэль — это обеим не понравилось. Внимание его матери вновь переключилось на невестку:
— Ковингтоны известны своей страстью к игре и мотовству.
— Увы, я не обладаю ни одной из этих добродетелей, — ослепительно улыбнулась Чентел.
— Не вздумай играть передо мной святую невинность, наглая девочка! — Глаза леди Сент-Джеймс сузились от гнева. — Тебе не удастся заманить Ричарда в ловушку. Он никогда в жизни не согласится жить с тобой до скончания дней. Мой сын знает, чего требует от него честь нашего древнего рода.
— Мама, нет никакой нужды читать лекцию Чентел. Она прекрасно осознает, насколько мы с ней не подходим друг другу.
Мать обратила на него испепеляющий взгляд:
— Фи, Ричард! Неужели ты думаешь, что через полгода эта девчонка просто уложит свои вещи и покинет наш дом. Я в этом сомневаюсь! Она не такая простушка и своего не упустит, поверь чутью своей матери!
Чентел решила, что достаточно выслушала оскорблений в свой адрес, и, отвернувшись, принялась насвистывать веселенький мотивчик.
Лицо леди Сент-Джеймс окаменело, казалось, она вот-вот лопнет от ярости.
— Мерзкая нахалка! — прошипела она и обратилась к сыну ледяным тоном: — Я этого не потерплю, Ричард. Это ниже моего достоинства — стоять рядом с этой интриганкой.
— Мама, прошу тебя. Если ты не хочешь присоединиться к нам в холле, чтобы вместе приветствовать гостей, — это твое право. Но ты не должна отзываться о Чентел дурно, в противном случае скандала нам не избежать.
Цвет лица леди Эстер стал пурпурным и — как не без злорадства отметила Чентел — почти слился с цветом платья. Свекровь молча повернулась на каблуках и чинно удалилась.
— Это было уже совершенно лишнее, — тоном строгого учителя заметил Ричард.
— Я знаю. Но твоя мать тоже преступила грань, — попыталась оправдаться Чентел.
— Я имел в виду не ее, а тебя, — сказал он вполголоса. — Она…
Но Ричард так и не закончил предложения, потому что перед ним уже стояли новые лица. Их было трое; Чентел не знала их, но была уверена, что они принадлежали к родне Сент-Джеймса.
— А, тетя Лиллиан, — произнес Ричард любезным тоном, — дядя Томас, Алисия! Я так рад, что вы удостоили нас чести своим присутствием!
Тетя Лиллиан была очень похожа на леди Эстер.
— Конечно же, дорогой, мы приехали, чтобы поддержать тебя в этом испытании, — сочувственным тоном произнесла она, даже не взглянув на Чентел.
Чентел выразительно закатила глаза; родственники Сент-Джеймса не собирались прятать свои зубы.
— Привет! Это я испытание, — дерзко заявила Чентел.
— Тетя Лиллиан, — Ричард успел заговорить прежде, чем пожилая женщина смогла отреагировать на этот резкий выпад, — разреши мне представить тебе Чентел. Дорогая, это тетя Лиллиан, ее супруг дядя Томас, а эта очаровательная юная леди — их дочь, моя кузина Алисия.
Сэр Томас казался суровым человеком, которого мало интересовало то, что происходило вокруг него.
Алисия была застенчивым миниатюрным созданием с русыми волосами и большими карими глазами.
— Здравствуй, Алисия, — дружелюбно обратилась к ней Чентел и улыбнулась. — Какое прекрасное платье!
На самом деле ее платье, украшенное оборками из белых кружев и розовых цветочков, более походило на свадебный торт, тем самым производя ужасающее впечатление.
— Спасибо, — смущенно пробормотала девушка, не отрывая глаз от пола.
— Вот ты где, Чентел! — раздался громкий голос Тедди за ее спиной. — Я подумал, что ты не отказалась бы подкрепиться. Мне-то это просто необходимо.
Тедди подошел к ним, держа в руках тарелки, доверху наполненные деликатесами.
— Тедди, — Чентел через силу улыбнулась, — я хочу тебя познакомить с Лиллиан, тетей лорда Ричарда, и его дядей Томасом. А это Алисия, их дочь.
— Несказанно рад, — кивнул им Тедди, не отводя глаз от еды, поглощением которой он надеялся вознаградить себя за долгий, утомительный день. Когда же он поднял взгляд, то уже не смог оторвать его от Алисии. Его веснушчатое лицо сперва побелело, потом порозовело и, наконец, приобрело багряный цвет. Как будто во сне, Тедди очень медленно приблизился к девушке на минимально допустимое расстояние. Глаза Алисии округлились, когда она взглянула на молодого человека.
— Боже мой, — прошептала она.
— Здра… здравствуйте, — произнес Тедди, запинаясь, и тут же сделал настоящий придворный поклон. К сожалению, он совсем забыл про тарелки с едой, и, когда он нагнулся, свершилось непоправимое: их содержимое попадало прямо на юбку Алисии. Пирожки с мясом омара и изысканные сладости, тартинки с фруктами и увенчанные кремом пирожные — все опрокинулось на кружева и оборочки платья Алисии.
— Посмотри, что ты наделал, невежа! — гневно воскликнула тетя Лиллиан голосом уличной торговки.
— Ничего страшного, мама, — произнесла Алисия, зачарованно смотря на Тедди, и ее слова вызвали радостную улыбку на лице виновника случившегося.
— Покорнейше прошу извинить меня, — произнес он, тяжело дыша. — Это непростительно с моей стороны, — и, отбросив тарелки в сторону, он галантно опустился на колени рядом с Алисией и начал собирать с ее подола деликатесы. Алисия стояла неподвижно и мило ему улыбалась.
— Да встаньте же, молодой человек! — запротестовала тетя Лиллиан.
— Немедленно уберите руки от моей дочери! — забасил дядя Томас; судя по его виду, можно было сказать: не выполни Тедди его приказания, неприятностей ему не избежать.
— Действительно, совершенно незачем стоять передо мной на коленях, — испуганно глядя на отца, проговорила Алисия. Затем она нагнулась за клубничной тартинкой в то самое время, как до нее дотронулся Тедди. Их руки соприкоснулись и слились в крепком пожатии, стиснув клубничную тартинку между ладонями.
— Пожалуйста, встаньте, — прошептала Алисия.
— Я повинуюсь, но знайте, что я встану перед вами на колени в любое время, когда вы только захотите, — ответил Тедди, поднимаясь на ноги.
Их руки все еще были соединены в крепком пожатии, клубничный сок от тартинки стекал с их пальцев, но они стояли неподвижно, как заколдованные, влюбленно глядя друг другу в глаза.
— Алисия, сейчас же прекрати это безобразие, все на тебя смотрят! — сердито зашипела тетя Лиллиан, но Алисия не слышала ее.
— Тедди, дорогой, — обратилась Чентел к брату, надеясь, что ей повезет больше, чем тете Лиллиан. — Пожалуйста, принеси мне еще одну тарелку, я хочу есть. Эти тартинки с клубникой на вид такие аппетитные. А я пока помогу Алисии с ее платьем.
Ей показалось, что Ричард в этот момент подавил смешок, но, когда она взглянула на него, лицо его было совершенно серьезным.
— Не смейте прикасаться к моей дочери! — Лицо тети Лиллиан покрылось пятнами от возмущения. — Вы, Эмберли, любому можете испортить настроение. Я сама ей помогу. Идем, Алисия.
Алисия продолжала стоять так же неподвижно и зачарованно глядела Тедди в глаза.
— Алисия! Алисия, ради бога, приди в чувства! — В отчаянии тетя Лиллиан схватила девушку за руку и потянула за собой, ладошка Алисии выскользнула из руки Тедди. Тартинка, которую они держали, упала на подол тети Лиллиан, испачкав его клубничным соком.
— Боже мой! — воскликнула тетя Лиллиан. — Он испортил мое любимое платье!
Она принялась очищать роскошную материю от ядовито-красного сиропа, но запачкала ее еще больше. Чуть не плача, она выбежала из зала. Дядя Томас, бросив на Алисию злобный взгляд, последовал за женой.
— Вам лучше… вам лучше пойти за ними, — сказал Тедди Алисии.
— Да… да, вы правы… До свидания, — промолвила Алисия и поспешила за родителями.
— Это самая красивая девушка, которую я когда-либо встречал, — восхищенно глядя ей вслед, признался Тедди.
— Да-да, дорогой, — заговорила с ним Чентел успокаивающим тоном, как с ребенком, — мне кажется, что тебе надо пойти вымыть руки.
Тедди, увидев измазанные розовым сиропом руки, удивленно присвистнул:
— Надо же! Где это я так испачкался? — И, не взглянув на Ричарда и Чентел, удалился, все еще изумленно рассматривая свои руки.
Не сдержавшись, Чентел прыснула от смеха. Господи, что это была за сцена.
— Это вовсе не тот союз, который следует поощрять, — напыщенным тоном произнес Сент-Джеймс, предусмотрительно понизив голос.
Чентел перестала смеяться. Вспомнив, где она находится и что это был за день, она нахмурилась. К ней вновь вернулись былое напряжение и головная боль.
— Я и не думала о каком-либо союзе, милорд, — ответила она спокойно, хотя внутри у нее все клокотало. — Я нахожу, что все ваши родственники столь высокомерны и заносчивы, что не имеют ни малейшего представления о любезности. Они мнят, что породниться с ними мечтает каждый, и думают, что оказывают мне тем самым милость. Мне смешно осознавать это, так как их мысли слишком далеки от истины. А теперь прошу меня извинить, — произнесла с достоинством Чентел и, повернувшись, скрылась в толпе гостей, оставив Ричарда наедине с собой и со своей фамильной гордостью.
Она прогуливалась среди гостей, стараясь выглядеть счастливой. Родственники Сент-Джеймса держались сплоченными группами, и от них исходили волны презрения. Остальные гости сторонились их и с удовольствием поглощали еду и питье, сплетничая и обсуждая героев сегодняшней церемонии. Едва завуалированные оскорбления и грубые намеки слышались отовсюду, и Чентел почувствовала, что у нее голова идет кругом.
К ней приблизилась тетя Беатрис. Мрачное выражение ее лица не сулило ничего хорошего. Чентел тяжело вздохнула.
— Эти Сент-Джеймсы, — начала тетушка безо всякого предисловия, — все как один снобы. Никаких манер и еще меньше здравого смысла. Я прекрасно понимаю, почему в церкви ты плакала.
— Я не плакала, — ответила задетая этим предположением Чентел, — слезы выступили у меня от насморка.
— А ты должна была плакать! Никогда еще меня так не оскорбляли, как здесь, и ты бы слышала, какие вещи они говорят в твой адрес! — продолжала возмущаться тетя Беатрис.
— В самом деле? Прошу меня извинить, но я должна быть среди гостей. — И с этими словами Чентел отошла от нее.
У девушки моментально пропало желание подойти к Сент-Джеймсу и встать рядом с ним, как того требовали правила хорошего тона, когда она увидела, что он окружен своей родней. Должно быть, родственники выражали ему свои соболезнования по поводу его женитьбы на ней.
Свернув с намеченного курса, Чентел вышла из зала приемов. Отыскав горничную, она попросила показать ей ее комнату, и та провела свою новую хозяйку в золотую спальню, которая так хорошо ей была знакома со времени похищения!
Увидев, что она вновь оказалась в золотой клетке, Чентел усмехнулась. Три раза чихнув, она решительно сорвала с себя фату. Шпильки больно стягивали волосы и кололись, но когда она вытащила их и распустила волосы, то почувствовала себя гораздо лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42