Потом закатала рукава. Подошло время ставить пироги. К шести часам придут покупатели.
Она положила на краешек стола кусочек теста для ребенка и занялась работой. Индианка сидела у камина и вязала. Каждый занимался своим делом. В комнате было уютно и тихо.
– Все, закончила, – удовлетворенно сообщила женщина, ставя в печь последний пирог.
Часы пробили четыре.
– Пора доить корову, – сказала индианка, отложив спицы. – Ты устала. Я сама подою.
– Да нет, спасибо, Агги, – Джулиана набросила на плечи шаль и взяла бадью для молока. – К тому же у тебя слабые легкие, еще простудишься.
Она вышла на крыльцо. От морозного воздуха у нее перехватило дыхание. Джулиана посмотрела на серое небо, покрытое облаками до самого горизонта.
– Кажется, опять будет буря, – отметила женщина и сошла на тропку, расчищенную Немасом до самого амбара, – хоть бы Молли возвратилась с девочкой раньше, чем начнется буран.
Джулиана подоила корову, накормила животных и пошла в дом. Ветер набирал силу. Облака сгущались. Она всматривалась в надвигающуюся темноту.
– О, боже, – прошептала она, – скорее бы Молли возвратилась домой.
Джулиана открыла дверь. Ее встретила индианка с глазами, полными ужаса, она стояла у камина, прижимая руки к животу.
– Агги, что с тобой? Ты сейчас упадешь.
Женщина в ответ молча открыла и закрыла рот. Раздался чей-то трескучий смех. Джулиана быстро обернулась, да так и осталась на месте с расширенными глазами.
Недалеко от двери, прислонившись спиной к стене, стоял незнакомый мужчина.
– Кто вы? Что вам надо? Сейчас придет мой муж.
Мужчина снова рассмеялся.
– У тебя нет никакого мужа, мисс.
Он скривил толстые губы в улыбке, оттолкнулся от стены и пошел к ней. Джулиана бросила взгляд на Агги, словно спрашивая, где Немас. Индианка едва кивнула на дверь спальни.
– Не ищи у шлюхи помощи, – неправильно истолковал Дан их тихое перешептывание.
– Не смей ее так называть, мерзавец, – что-то подсказывало Джулиане завести с ним разговор, не дать подойти к Агги.
– Она – шлюха, – повторил Дан, наблюдая, как женщина пятится от него в сторону индианки, которая оставалась стоять на том же месте.
– Не прошло еще и полгода, как она последний раз спала со мной, – ухмыльнулся он, – стоило немного проучить ее, как она сделала все, что я хотел.
Мужчина самодовольно облизнул губы.
– На следующий день ты могла говорить только шепотом, верно, шлюха?
Джулиана лихорадочно думала, как ей поступить.
– А-а, значит, это ты довел ее до того состояния, в котором я увидела ее первый раз?
Индианка скривилась от стыда и дикой злобы. Она кинулась на него и вонзила ногти обеих рук в лицо. Тот взвыл от боли и злости и прежде, чем Джулиана поспешила на помощь, Дан ударил напавшую на него Агги. Женщина, ударившись головой об угол камина, упала на пол, Джулиана наклонилась над безжизненным хрупким телом. Из ушей и ноздрей хлынула кровь. Стеклянными глазами индианка смотрела в потолок.
– Зверь! Ты убил ее!
Толстяк безразлично пожал плечами.
– Ну и что? Она всего лишь шлюха, и никому не нужна.
– Мерзавец, она нужна мне, – закричала Джулиана, поднимаясь на ноги, – она была моей подругой.
Женщина толкнула стол так, чтобы тот оказался между ними.
Дан разозлился, наблюдая за ее действиями, но решил сдержаться и добавил:
– Это был несчастный случай. А теперь иди сюда, поговорим по-хорошему, детка. Ты ведь вдова, долго живешь без мужа и тебе было, наверное, очень скучно без мужчины.
– Это ты – мужчина? – фыркнула с отвращением Джулиана. – Ты – мерзкий трус и негодяй.
Взбешенный Дан перегнулся через стол так быстро, что Джулиана резко отпрянула назад, налетела на стул и упала навзничь. Она слышала, как его шаги приближаются к ней. Раздался далекий собачий лай.
«Хозер! Выбрал время, когда охотиться, – молча укоряла она собаку, – и Немас, Немас тоже именно в этот день пошел навестить своих».
Джулиана постаралась подняться на ноги. В этот момент толстые пальцы мужчины схватили ее за шею, она рванулась из его рук, но было поздно. Пуговицы разлетелись по полу.
– Ты нравишься Айку. Ты очень даже ничего. Как эта шлюха, – проговорил Дан, обнажив прокуренные зубы.
Сердце бешено колотилось у нее в груди. Мужчина встал на колени и стал расстегивать на поясе широкий ремень, несколько замешкавшись с замком. Джулиана боролась с собой: если она потеряет сознание, все кончится для нее плохо. Она собрала последние силы и вместо того, чтобы закричать от страха и беспомощности, вцепилась руками в ненавистное толстое брюхо. Дан снова завыл от боли и на долю секунды ослабил пальцы. Женщина вырвалась и поползла к двери, но он опомнился и успел снова схватить ее. Подтянул к себе и перевалился на нее толстым телом.
Они катались по полу в разные стороны, ударяясь о стулья и стол. Джулиана защищалась из последних сил: царапаясь и хватая его за волосы. Но чувствовала, что уже бороться больше не может.
Застывшими от ужаса глазами она увидела, как незнакомец занес свой огромный кулак над ее головой и поняла, что вряд ли сможет избежать удара. Теряя сознание, Джулиана заметила, как с треском открылась дверь. Последнее, что ей запомнилось – была чья-то фигура.
* * *
Сэйт молнией метнулся по комнате. Диким взглядом он осмотрел простертую на полу любимую женщину, затем увидел толстяка с поднятой над ее головой рукой.
«Что с ней? Жива ли она? – его прошиб холодный пот. – Неужели я опоздал?»
Он посмотрел на Дана устрашающим взглядом, сомнений больше не было.
Негодяй сделал попытку встать, но не успел. Гибкое, мускулистое тело Сэйта обрушилось на него. Под ним был человек, которого он ненавидел больше всего на свете. Охотник раз за разом наносил удары по заплывшему жиром лицу, на губах Айка выступила кровавая пена.
Дан делал слабые попытки ответить на удары, отчаянно ругаясь.
«Почему я не убил его сразу, как только вошел? – думал Сэйт, – теперь это будет сделать трудней».
В спальне испуганно заплакал ребенок. Охотник на секунду отвлекся, повернул голову к комнате, где плакал его сын. Их разъединяла дверь.
Айк Дан тут же воспользовался моментом и попробовал дотянуться до ножа. Сэйт моментально ухватил его за запястье и, напрягшись, развернул лезвие ножа в сторону Дана.
Раздался вопль: лезвие вонзилось прямо в грудь. Он дернулся, и его огромное тело упало.
Сэйт вытер рукавом потное лицо и встал. В это время открылась дверь и в комнату вошла Молли с ребенком на руках.
* * *
Джулиана пришла в себя. В камине потрескивали дрова. Она лежала на кровати, накрытая легким одеялом.
– Почему она лежит здесь?
До нее донесся голос ребенка и мужской смех.
«Бедняжка Агги, и этот мерзавец… И потом… кто-то вошел. Кто мог прийти на мой крик?» – соображала она, поднявшись на локте.
У нее забилось сердце: Сэйт. Он вернулся, сидит на полу и играет с сыном. Его лицо выражало одновременно любовь, гордость, счастье и полное удовлетворение.
Слезы радости хлынули из глаз. «Я знала, что он услышит о нас и найдет нас». Она жадно смотрела на его поджарое сильное тело, принесшее ей столько наслаждения. Слава богу, ему понравился сын. И ребенок с огромным удовольствием играл с ним.
– Тебе нравится мой щенок? – он подтолкнул меховую, потрепанную игрушку к отцу.
К смеху Сэйта присоединился женский голос, она повернула голову туда, где сидела Молли с девочкой на руках.
«А как ему дочь?» – подумала Джулиана и стала вставать, чем обратила их внимание на себя.
Сэйт медленно поднялся. Воцарилась тишина. Они молча смотрели друг на друга из разных концов комнаты. «Постарел», – пронеслось в голове у Джулианы.
На лице пролегли глубокие морщины, которых не было раньше.
Женщина поняла, что он не знает, как ему поступить. Примет ли она его сейчас или будет обвинять в том, что одна воспитывает его детей.
Джулиана неуверенно улыбнулась ему, в глазах Сэйта вспыхнула надежда. Он подошел к ней и остановился у кровати.
– Как ты себя чувствуешь? – мягко спросил он. Взгляд смущенно ласкал ее.
Как и раньше, она ощутила дрожь.
– Такое чувство, что мне перебили все кости.
– Мерзавец, – глаза мужчины сердито сверкнули.
Она заплакала.
– Я любила Агги. Мы с ней так подружились, пока индианка жила у меня.
– Молли уже рассказала, – Сэйт помолчал. – Я положил пока оба тела в амбар. Подумал, что ребенку лучше не смотреть на них…
– Ты говоришь «оба»? Хочешь сказать, что…
Охотник сверкнул глазами.
– Этот подлец больше не будет беспокоить женщин и убивать беспомощных стариков, – мрачно закончил он.
Заплакала девочка. У Сэйта смягчился взгляд, он посмотрел на Молли, держащую ребенка и усмехнулся:
– У вашей дочери здоровые легкие, миссис Адамс.
– Да, – согласилась женщина и встала со стула, – бедняжка хочет есть.
Мужчина понимающе кивнул и вдруг спохватился. Молли подошла к кровати и положила девочку рядом с Джулианой.
Он с удивлением смотрел, как Джулиана начала кормить Нему, и глубоко вздохнул, когда увидел, что дочь как две капли воды похожа на мальчика и на него самого.
По лицу прошел нервный тик, он что-то пробурчал и выбежал из дома.
– Сэйт! – крикнула ему вдогонку Джулиана.
По ее лицу потекли слезы. Молли обняла невестку, начав успокаивать.
– Дорогая, он вернется. Вот увидишь, ему надо немного побыть одному, – она взяла девочку на руки, – эта малышка совсем сразила его.
– Да, наверное, – согласилась женщина. – Он только что познакомился с сыном, а тут еще и дочь, да такая похожая на него. Как ты думаешь, он останется с нами? – с надеждой в голосе спросила Джулиана.
– Да, – подумав, ответила Молли. – Но он всегда будет таким, дорогая, дерзким и необузданным. Фермера ты из него не сделаешь. Тебе нужно с этим смириться.
– Я знаю, Молли, – ответила Джулиана. – Я и не буду делать из него фермера. Я люблю его таким, какой он есть, диким и необузданным.
– Ну что же, тебе видней, – усмехнулась женщина, взяла со стула одежду и стала одеваться, – только не позволяй его необузданности опять вырваться на свободу, прежде чем вы обвенчаетесь. А не то скоро будешь нянчить еще одного ребенка.
Джулиана улыбнулась, когда за невесткой закрылась дверь. Она перепеленала девочку и положила ее в кроватку, затем застегнула платье.
Джулиана раскладывала на столе пироги. Все ее мысли были о Сэйте. «Вернется ли он? А если – да, то надолго ли? Или снова все окончится пылкой близостью между ними и он исчезнет? Неужели Бесси права в том, что семья не для него?»
Но он с такой любовью смотрел на сына. Нет, из него получится неплохой отец.
Раздался стук. Пришли покупатели. Она заставила себя улыбнуться и пошла открывать дверь.
* * *
Снегопад прекратился. На безоблачном небе ярко светила луна. Сэйт бродил по лесу, ругая себя последними словами.
«Что Джулиана должна думать о нем! – он пнул ногой дерево, – с двумя детьми на руках, без всякой помощи с его стороны. А всякие сплетни? А мужчины? Как могли они относиться к ней?»
– Я их убью, – бормотал он, идя по дороге, пока не налетел на идущую домой Молли.
Добрая женщина увидела его расстроенное лицо и ее охватила жалость. Она поняла, что он страдает, но не подала вида и холодно произнесла:
– Надеюсь, Джулиана не останется сегодня ночью одна, – и посмотрела прямо ему в глаза. – А также надеюсь, что не останется с третьим ребенком на руках.
Сэйт молча выслушал упреки. Дрожащим голосом он сказал:
– Если Джулиана согласится, мы завтра поженимся, миссис Немет.
Его ждало разочарование. Молли промолчала. Она посмотрела на него долгим, испытующим взглядом, повернулась и пошла по тропинке домой. Мужчина посмотрел ей вслед и побрел к дому.
Минут через двадцать, выйдя из леса, он остановился. По двору топталось не менее дюжины мужчин.
– Что за черт, – пробормотал Сэйт и двинулся дальше мрачнее тучи.
Но тут он уловил ароматный запах и сразу понял, в чем дело. Он совсем забыл, что Джулиана была вынуждена зарабатывать на жизнь продажей пирогов.
Сначала охотник решил подождать, пока уйдут посетители. Но прятаться было не по его характеру. Да к тому же это его дом. Его женщина. Его дети, в конце концов. Уж этого никто не мог отрицать.
Он направился прямо к двери под любопытными взглядами покупателей: одобрительными и заведомо враждебными. Сэйт чувствовал себя немного неловко.
Охотник зло и упрямо поднял голову. Как его можно обвинять за то, что он не знал, что Джулиана осталась жива и у нее родилась дочь.
Довольно грубо раздвигая плечами людей, толпившихся во дворе, он вошел в дом. Сэйт старался не смотреть на Джулиану. Прошел к камину и, ни слова не говоря, взял на руки сына, которого держал один из мужчин.
Малыш обрадовался отцу. Сэйт сел, а ребенок обнял его за шею и стал что-то лепетать на ухо.
Он не слышал ничего из того, что говорил ему сын, он был весь в напряжении. Каждый раз Джулиана, глядя на него, улыбалась. У него перехватило дыхание, сердце радостно забилось. Он сгорал от ревности: мужчины смеялись и шутили с ней. Некоторые украдкой бросали взгляды на ее хорошо очерченный бюст. «Скоро я положу конец этим пирогам», – прошептал он.
Наконец, все разошлись. Натан выскользнул из его объятий и подбежал к матери, которая мыла руки. Малыш потянул ее за юбку.
– Сейчас будем кушать, сейчас, детка, – рассеянно ответила Джулиана, бросив взгляд на худощавое лицо Сэйта, который жадно смотрел на нее.
Натан снова потянул за юбку.
– А он будет кушать?
Прежде, чем она успела что-либо ответить, охотник подхватил мальчика на руки.
– Конечно, сынок.
Он посмотрел на Джулиану своими синими, полными любви глазами.
Женщина смутилась, понимая, что ждут от нее эти глаза.
Сдерживая чувства, она засуетилась с ужином. Поставила на огонь сковороду с кукурузной лепешкой, нанизала на вертел куски оленины, не забывая украдкой следить за Сэйтом. Тот играл с сыном. Его лицо выражало полное умиротворение.
Мужчина перехватил ее взгляд и глупо улыбнулся.
– Как он все-таки похож на меня, а?
Джулиана хотела было сказать, что он никогда не сможет отвертеться от сына, если и захочет, но передумала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41