Ее била дрожь. Джулиана глубоко вздохнула, стараясь не упасть в обморок. Понемногу сердце успокоилось и она пришла в себя, уже собиралась повернуть обратно, как резкий приступ тошноты подкатил к горлу. Джулиана сидела тихо, пытаясь перетерпеть. Но на этот раз ей не удалось перебороть приступ. Женщина едва успела соскочить на землю и опустилась на колени. Когда стало легче, дрожащей от слабости рукой она достала платочек и тщательно вытерла мокрое от пота лицо. Встала и облокотилась о дерево.
Наверное, испуг усугубил приступ, решила Джулиана. Но как тогда объяснить все предыдущие, с которыми боролась дома?!
Она оттолкнулась от дерева, перебирая в памяти, что могло быть причиной подобных беспокойств. «Может быть, съела испорченное мясо? Нет. Джон и Молли ели то же самое и чувствовали себя хорошо».
– Давай-ка поедем домой, дружок. Так я ничего и не решила.
Джулиана уже устроилась на спине лошади, как вдруг ее осенило:
– Бог мой, я же беременна!
Она слепо уставилась перед собой, пытаясь вспомнить, когда у нее в последний раз были месячные, и не поверила сама себе, что за последних четыре месяца совершенно не обратила внимание на их отсутствие, решив, что это результат потрясений от смерти мужа и ее дальнейших передряг. Она слышала, что такое бывает. Ужаснувшись своему открытию, Джулиана провела рукой по лицу, опустила голову. Нет, она пока не поедет домой.
Надо все как следует обдумать, как на все это посмотрит Сэйт? Захочет ли он жить с ней? Будет ли у него желание воспитывать чужого ребенка?
* * *
Хорошо наезженная колея вела к деревянному домику на вершине горы. Молодая трава пробивалась на ее склонах. Клен и несколько крепких дубков уже оделись листвой. Жеребец рвался вперед, но Сэйт успел заметить, как цветет кизил. Его белые цветы напомнили ему о снеге, который лежал, наверное, здесь еще месяц назад.
Он доехал до дома, повернулся в седле, чтобы посмотреть вниз на долину и расположенную там деревню, и увидел, как из таверны вышла женщина, направляющаяся в гору. Сэйт презрительно скривил губы. Бесси не могла дождаться и уже шла к нему. «Не сделал ли я ошибку, согласившись купить ее документы и взять на себя ответственность за нее?»
Два года будут очень длинными. Он и пытался обманывать себя, что ему нравится служанка Бэттла, на самом деле все обстояло иначе.
Никогда он больше не допустит в свое сердце женщину, нежные чувства делают мужчину слабым и неспособным ничего добиться.
Охотник слегка подстегнул жеребца.
Он будет с ней хорошо обращаться, обеспечивать едой днем и согревать ночью. Они расстанутся, когда посчитают нужным.
Сэйт остановился перед узкой верандой, построенной вдоль всего дома. Слез с лошади, привязал ее под навесом. Дом показался ему достаточно прочным. Но прежде чем уплатить за него приличную сумму, доставшуюся ему нелегко, он решил хорошенько осмотреть все. Сэйт медленно обошел дом, проверив, хорошо ли законопачены окна. Местами между бревен были зазоры, но эти мелочи легко устранимы. Крыша тоже оказалась в приличном состоянии и не очень старой. Он удовлетворенно хмыкнул, взошел на крыльцо и открыл тяжелую дверь. Внутри было темно и Сэйт, направившись открыть ставни, споткнулся о стул.
Когда они распахнулись, в большой комнате значительно посветлело. Первым делом он присел у добротного камина и разжег огонь: «Если труба плохая, всю зиму будешь дрожать от холода и нет смысла покупать дом».
Сэйт встал, почистил колени. В камине затрещали дрова и далеко в трубу взметнулись языки пламени, тяга была хорошая. А теперь он осмотрит все остальное.
В доме был крепкий пол, состоящий из широких дубовых досок, хорошо подогнанных друг к другу. Снизу не будет доступа холоду, от которого мерзнут ноги. В комнате стояла обычная мебель, как и у большинства в этих краях. Она не была самодельной и выглядела достаточно красиво. На креслах-качалках лежали яркие подушки.
– Старики любили комфорт.
Затем он открыл дверь в маленькую спальню, в которой помещались большая кровать, стол и гардероб, а приличных размеров зеркало было вделано прямо в дверь.
Покатая кровать оказалась почти не видной под ярким покрывалом, наброшенным на перьевой матрас.
– Вот и кровать для Бесси, – пробормотал он себе под нос.
Сэйт вернулся в большую комнату. Острая боль сожаления пронзила его: именно о таком доме он мечтал для Джулианы. Охотник бросился в кресло, ругая себя:
– К черту ее!
Неожиданно он почувствовал, что не может здесь больше находиться. Казалось, кто-то смеялся над ним:
– Сумасшедший! Дурень! – ругая себя, он подошел, открыл дверь и попятился.
На верхней ступеньке сидел старый индеец, его костлявые плечи покрывало ярко-красное одеяло. Сэйт уставился на него в изумлении. «Старик не простой индеец. В его жилах течет кровь вождей», – решил он.
– Что-нибудь ищешь здесь, старый воин? – спокойно спросил он неожиданного гостя.
Не изменив позы, индеец после минутного молчания, произнес:
– Я – Немас, и никого не ищу, а здесь часто сижу, восхищаясь природой.
Сэйт вышел на крыльцо и сел недалеко от индейца, смотрящего вдаль.
– Хочу купить этот дом. Отсюда открывается красивый вид, – показывая рукой на долину, сказал охотник.
Выражение лица старика нисколько не изменилось, прежним спокойным голосом он заметил:
– Будем соседями.
Стараясь скрыть удивление, Сэйт осмотрелся. «Если индеец всего лишь приманка, а другие ожидают момента в лесной прохладе, чтобы вонзить в него свои стрелы, а мое ружье осталось лежать в комнате на столе?» Он заставил себя заговорить:
– Я не думал, что здесь расположился ваш лагерь.
Индеец ответил довольно двусмысленно, в его словах прозвучало предостережение:
– Это не совсем лагерь. Я на земле своего друга, со мной только несколько моих сородичей.
– Я так понимаю, что друг, о котором ты говоришь, белый.
– Да, это Джон Немет. Он и его жена – мои хорошие друзья, – старик продолжал смотреть на долину.
– Я видел Немета сегодня утром, в таверне, – у него появилось странное желание узнать об этом человеке побольше, – это его жена продает пироги?
– Да. Она и Юли пекут их.
– Юли? – охотник удивленно взглянул на старика. – Кто это?
– Его сестра. Тоже мой друг.
В голосе индейца появились теплые нотки.
– Ах, да, – Сэйт мысленно связал воедино два имени. Ему говорили, что эту женщину прозвали Чертовкой. – Откуда родом твой друг?
Индеец перевел на него взгляд:
– Он не говорил, я не спрашивал. Здесь никто не задает такие вопросы. Он хороший человек, этого мне достаточно.
Сэйт уныло улыбнулся. Ему дали понять, что о Немете он лишнего не услышит.
По-прежнему из леса доносилось пение птиц, никакого нападения не последовало, и Сэйт позволил себе расслабиться, лениво подставляя лицо под лучи солнца. От индейца не исходило никакой опасности, и он оставался сидеть, прикрыв глаза. Немас снова заговорил:
– Не так давно в долине было много индейцев. Мы охотились в лесах, возделывали землю. Наши люди были независимые и смелые. Потом сюда пришли белокожие с длинными ружьями. Со своей жадностью, болезнями и огненной водой они изменили нашу жизнь. Что нельзя было сделать силой, они купили за огненную воду. За шесть лун индейцев в долине не стало.
Сэйт молчал. Ему нечего было сказать в защиту своих соотечественников. Он понимал, что старику надо выговориться. Немас с горечью продолжил:
– Хотя моих братьев оттесняют все дальше и дальше на запад, они очень злятся, что чужеземцы захватили их землю. Скоро остановятся и не пойдут дальше. Недалеко время, когда опять начнется война между индейцами и белокожими.
Говорил ли старик со знанием дела или ему только хотелось надеяться на это? Из его слов выходило, что он тоже имеет обиду на белых.
Сэйт скептически ответил:
– Ты сможешь это доказать или это предположения?
Немас ответил раздраженным тоном:
– А ты посмотри вокруг и увидишь. Несколько месяцев поблизости не было индейцев, кроме стариков, женщин и детей. Все воины в Канаде. Я боюсь, скоро мы увидим новые скальпы на их поясах.
Сэйт стал вспоминать. Всего несколько месяцев назад закончилась война. Он не забыл леденящие душу крики наступающих индейцев и напряженное ожидание того, что они где-то здесь, в лесу. Охотник вздохнул и встал.
– Старый воин, – он прямо посмотрел в глаза Немаса, – думаю, ты ошибаешься. Недавно я сражался с твоими соплеменниками, и я не хочу больше этого.
Немас слегка поднял голову:
– Мое племя не воевало с белокожими.
В его словах прозвучал укор.
– Извини. Я хотел сказать – вообще с индейцами.
Реакции не последовало, и он некстати представился:
– Меня зовут Сэйт Магрудер.
Немас кивнул:
– Я собираюсь сейчас в деревню, у меня там дело. Всегда буду рад тебе.
Черные, как угли, глаза старика слегка смягчились.
– Немас придет в гости, а ты навестишь меня и Джона Немета.
Солнце садилось, когда Сэйт подъехал к таверне. Было время ужина. Он вошел в помещение, три женщины торопились накрыть столы: сейчас нахлынут посетители. Он выбрал себе место в углу и сел. Бесси торопливо подошла к нему и с нетерпением спросила:
– Ты видел дом?
Голубые глаза Сэйта выразили неудовольствие. Он посмотрел на нее долгим взглядом и выдавил из себя:
– Это не твое дело, хотя… я посмотрел его.
– Ну и как? Понравился? Ты купишь его?
Сэйт снова раздраженно ответил:
– Это опять не твое дело. Если меня устроит цена, может быть, и куплю.
– Я уверена, вы сторгуетесь, – на полном лице Бесси засияла широкая улыбка.
Он заставил ее уйти, резко распорядившись:
– Принеси что-нибудь поесть, быстро.
Бесси фыркнула и неспеша удалилась. Сэйт смотрел, как она виляет пышными бедрами, и с сожалением пробурчал:
– Она говорит слишком много. Надеюсь, мне не придется пожалеть, если я куплю ее документы.
Конечно, он не будет сидеть все время дома. Пока не начнется охотничий сезон, он может убивать время в таверне. У него не было желания работать на земле. Идти с плугом за лошадью… Нет, это не для него.
У него возникло острое желание возвратиться в свой домик в лесу. Но только не со служанкой, нет, нет. Мужчине нужна сильная, выносливая женщина для такой жизни, например, индианка или… Джулиана. Его красивое лицо исказилось от недовольства: «Сколько меня будут преследовать воспоминания об этой обманщице?» Он встал и направился к бару. «Нет, мой дом в лесу и эта красивая вдова в прошлом. Сейчас я здесь и должен подумать о своем будущем».
Цена за дом была согласована, но по поводу бумаг Бесси единодушия не получилось. Наконец, оба пошли на некоторый компромисс, Сэйт отсчитал и положил деньги на стойку бара. Бэттл тщательно запрятал их под прилавок, вручив ему документы. Охотник оглянулся в поисках женщины.
Она стояла недалеко, с нетерпением ожидая исхода дела.
– Иди собирайся, – буркнул он, – даю тебе десять минут.
– Послушай, Магрудер, – нахмурился Бэттл, когда та ушла, – надеюсь, ты не будешь с ней обращаться плохо.
– Бэттл, – раздраженно ответил Сэйт, – я не собираюсь ее бить, если ты это имеешь в виду, но я не собираюсь вести себя с ней как с женой. Все, что от нее требуется – это порядок в доме, еда на столе и быть в кровати, когда мне необходимо.
– Черт возьми, – усмехнулся Бэттл, – а что тогда для тебя жена?
По сузившимся глазам охотника он понял, что тот не понял его шутливое замечание. Появилась женщина, и Бэттл обнял ее за плечи:
– Собрала все, я смотрю, – он бросил взгляд на ее узел. – Я буду скучать по визитам в заднюю комнату.
Бесси только хихикнула в ответ. Сэйт быстро бросил:
– Пошли.
Она с тоскливым чувством в душе направилась следом за ним, думая, что, приобретя бумаги, он станет добрее к ней. Женщина пожала плечами, поцеловала Бэттла и выбежала, но на крыльце резко остановилась. Охотник садился на лошадь, не собираясь брать ее в седло.
Она поставила вещи и крикнула ему вслед:
– А я? Где моя лошадь?
– Ее нет, – бросил он через плечо, – для здоровой женщины пройти какую-то ничтожную милю – сущая ерунда.
«Заносчивый идиот», – подумала Бесси и сошла со ступенек. «Вот не пойду и узнаешь тогда».
Затем взяла узел в руки. «Кого я накажу? Сомневаюсь, что какая-нибудь женщина сможет его проучить».
* * *
Джулиана ослабила поводья. Маленький пони остановился и стал жевать нежную весеннюю траву. Она машинально спрыгнула с лошади вниз, подошла к каменному выступу и села. Лицо выражало молчаливое отчаяние, молодая женщина смотрела вниз на реку невидящим взглядом.
Джулиана провела рукой по светлым волосам – ленты не было. «Что скажут ей Джон и Молли, когда узнают о ребенке? Найдется ли для него место в их доме? И не будет ли невестка завидовать ей, ведь она так хочет иметь своего ребенка».
Со стороны долины доносились крики диких индюшек. Они готовились к гнездовью. Джулиана с ужасом заметила, что солнце уже садится. В лесу воцарилась полная тишина. Она быстро вскочила, поежившись от холодного ветра, и снова посмотрела вниз на долину, где уже опускались темные тени. Она понятия не имела, где находилась, зная только одно, что скоро стемнеет, а до дома еще далеко.
«Джон и Молли от беспокойства сойдут с ума», – пронеслось у нее в голове, пока она садилась на лошадь. Неожиданно Джулиана уловила отчетливый запах табака, принесенный ветром. «Белый или индеец?» Она вспомнила свою внезапную встречу с индейцем и содрогнулась. «Не приведи боже снова столкнуться с ним, особенно ночью».
Лошадка брела сама по себе, а Джулиана сдалась на произвол судьбы. Минут через десять она различила впереди себя дом, стоящий на вершине холма. Подъехав ближе, увидела в дверях курящего трубку мужчину, рубашка на его груди была расстегнута. У Джулианы радостно забилось сердце.
– Это вымысел, или происходит на самом деле? – прошептала она.
Сэйт посмотрел на приближающегося гостя, отметив, что на его лошади нет седла. «Неужели еще один индеец забрел сюда? Что делает здесь Джулиана Рэслер?»
Охотник видел, как она спрыгнула на землю и торопливо пошла ему навстречу. Боль и обида прошлых дней сдерживали непреодолимое желание ее обнять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41