Он долго стоял над ним, уперев руки в бедра, и в кабинете было тихо, лишь из приемной за стеной доносились приглушенные голоса, стук степлера, беспрерывные телефонные звонки.Наконец Кристофер спросил:– Ты украл деньги, Джуд?Мальчик молчал и упорно разглядывал язычки своих теннисок.– Это правда? – мягко переспросил Крис.Джуд кивнул.Слова упреков почему-то не шли на ум. Кристофер слишком часто читал Джуду нотации, много раз представлял себя на его месте, отчаянно пытаясь убедить мальчишку в том, что в мире этом, хотя и несправедливом, надо научиться жить по совести. Ему хотелось дотянуть его хотя бы до совершеннолетия, когда человек уже вправе принимать собственные решения. Сегодня, однако, Крис с ужасом подумал вдруг: а ведь мальчишке всего лишь двенадцать. Для Джуда перспектива дожить до семнадцати-восемнадцати лет, когда можно будет покинуть стены средней школы, была, вполне вероятно, столь же иллюзорна, как и возможность стать стипендиатом Родса в Оксфорде. Он был запуганным, сбившимся с пути подростком, лишенным родительского внимания и любви, которого сегодня утром, вполне возможно, даже не накормили завтраком, не говоря уж о том, чтобы поцеловать на прощание у двери.Неожиданно для самого себя Кристофер опустился на одно колено и обнял Джуда. Мальчик прильнул к нему и заплакал. Кристофер держал его крепко, еле сдерживаясь, чтобы самому не разрыдаться. В ноздри ему бил горький резкий запах, исходивший от тела и одежды Джуда. Так и сидели они, молча прижавшись друг к другу, и за это время секретарша в приемной, казалось, израсходовала целый блок скрепок, орудуя степлером, и все школьные прогульщики, звонившие наперебой, заявили о своих недомоганиях. Когда Кристофер попытался отстраниться, Джуд еще сильнее прижался к нему.– Что случилось? – спросил Кристофер. – Что-нибудь дома?Он почувствовал, как вздрогнул Джуд.– Хочешь уйти оттуда? Хочешь жить в приюте?Джуд ответил:– Я хочу жить с тобой.Кристофер убрал со своей шеи руки мальчика и силой усадил его обратно в кресло.– Мне очень жаль, Джуд, но это невозможно. Человек должен иметь разрешение на опекунство, и, кроме того, что мне с тобой делать, если я работаю по ночам?– Со мной все будет в порядке. – Джуд утер глаза тыльной стороной запястий. – Я просто посмотрю телевизор и лягу спать, когда скажешь.С глубокой болью в душе Кристофер ответил:– Извини, Джуд, но ничего не выйдет.Но Джуд с такой грустью и мольбой взглянул на него, что Кристофер был сражен.– Я могу делать все, что угодно: скажем, убирать квартиру, разогревать тебе банки с супом на обед.Таково было представление Джуда о еде: банки с супом. Крис положил свою мужскую руку на детскую шею Джуда, мысленно спрашивая себя: сколько же грязи скрыто этим темным пигментом? Потом поднялся и присел рядом с Джудом. Наклонившись к нему, он попросил:– Расскажи мне, что произошло дома.– Они забрали мои талоны на обед, чтобы обменять их на кокаин. Потом попытались и меня угостить, сказали, что пора и меня приобщать к этому.– Приобщать?– Ну да, знаешь – посадить на что-нибудь новенькое.– Ты имеешь в виду, на кокаин?Джуд кивнул, а Кристофера обдало горячей волной разбушевавшегося в крови адреналина. Его не слишком удивило то, что родители отобрали у ребенка талоны на питание – с подобными мерзкими выходками он уже сталкивался, и не раз, но чтобы приучать собственного ребенка к наркотикам – это было уже слишком. Его обуяла дикая злость, возникло непреодолимое желание разыскать Венди и Рэя Куинси и так набить им физиономии, что и пластическая хирургия не помогла бы.– Итак, давай еще раз все выясним. – Он задрал мальчишке подбородок и заставил смотреть прямо себе в глаза. – Твои мать и отец купили на твои обеденные талоны кокаин, а потом попытались и тебя заставить его попробовать. Именно так все было, ты уверен?Джуд дернул головой, высвобождая свой подбородок.– Я уже сказал, как это было. Так и было.– И ты украл деньги, чтобы поесть?Джуд вновь сосредоточился на своих теннисных тапочках.– Джуд, на этот раз мне необходимо, чтобы ты сказал все начистоту, без вранья и недомолвок. Итак: ты поэтому украл деньги? Чтобы пообедать?Мальчик пробормотал:– Да… думаю, что да.– Ты так думаешь?– И еще потому, что я знал: если я это сделаю, они позовут тебя.Кристофер поднялся со своего стула и присел на корточки перед Джудом.– Послушай меня, о'кей? Потому что сейчас это действительно важно. Я не могу отправить тебя в приют без согласия родителей и не думаю, что они его дадут. Но у нас есть другая возможность. Я имею право забрать тебя из дома и оформить твое задержание в полицейском участке на двадцать четыре часа. Сразу же после этого воспитатель безнадзорных детей свяжется с окружным адвокатом, и начнется подготовка к слушанию твоего дела в суде. В этом случае тебе придется рассказать судье все, о чем ты только что поведал мне: о том, что твои родители пытались пристрастить тебя к кокаину. Ты согласен сделать это?Когда дело заходило так далеко, дети часто отказывались давать показания против своих родителей; в последнюю минуту их охватывал страх лишиться и семьи, и крова.– Так ты сделаешь это, Джуд?Сквозь застилавшие глаза слезы Джуд разглядывал свои грязные руки.– И тогда я смогу жить у тебя? Не терзай же мне душу, малыш. – Нет, не сможешь, Джуд. Но зато это даст мне хороший шанс стать твоим опекуном на время слушания в суде.– Моим опекуном? – Джуд поднял на него взгляд.– Да, и я смогу проследить за тем, чтобы в отношении тебя были приняты правильные решения и твои интересы не пострадали. Но ты должен понять: если мы начнем этот процесс – то есть если я оформлю твое задержание в полиции на сутки и выступлю с иском о защите прав ребенка – речь будет идти о том, чтобы навсегда отлучить тебя от родителей.Джуд какое-то время обдумывал это предложение и вдруг подал свой слабый голосок в защиту матери, которая на самом деле не заслуживала права иметь ребенка.– Моя мама… она иногда готовит ужин.Крис почувствовал, как сдавило горло. Когда он заговорил, голос его звучал так, словно он пытался проглотить что-то в этот момент.– Да, я знаю. Иногда они ведут себя как нормальные люди. Но чаще всего это не так. Они больны, Джуд, но отказываются от помощи. Может быть, если ты уйдешь от них навсегда, они изменятся. Мы подыщем тебе хороший приют, где тебя каждый день будут и купать, и кормить, давать деньги на обеды. Но выбор за тобой: ты должен сказать свое слово.– А мы с тобой сможем иногда играть в баскетбол? И ходить в спортзал?– Да, Джуд, сможем. Я сделаю все для этого.Джуду было тяжело самому принять решение, так что Кристоферу пришлось сделать это за него. Он встал и положил руку мальчику на голову.– Вот что я тебе скажу: на сегодня мы тебя забираем из школы. Подождешь меня здесь, хорошо?В кабинете директора он застал Рэнди Вудворда, миссис Хьюберт и мисс Протеро – учительницу, у которой украли деньги. Он закрыл за собой дверь и сказал без всяких вступлений:– Я намерен доставить его в полицию и назначить слушание дела в суде.– Ты думаешь, это поможет? – спросил Вудворд.– Я намерен подать петицию о защите прав ребенка.– Петицию? – удивился Вудворд. – Ты уверен, что поступаешь правильно? Ведь тогда его попытаются отлучить от семьи. Ни один полицейский чин или работник патронажа не возьмет на себя такую ответственность, не будучи твердо уверенным в целесообразности такого шага.– Он украл деньги, потому что его родители отобрали его талоны на питание, чтобы обменять их на кокаин, а потом попытались и Джуда заставить нюхать его.Мисс Протеро – аккуратно подстриженная девушка, типичная американка, недавняя выпускница колледжа – заметно побледнела и ахнула. Миссис Хьюберт, сидевшая за своим столом, выглядела мрачной и задумчивой. Рэнди Вудворд спокойно сказал:– Как бы мне хотелось привязать этих ублюдков тридцатифутовым кабелем к своему снегомобилю и покатать по лесам часа этак четыре.Кристофер ответил:– Вся беда в том, что, стоит им прийти в себя, они тут же опять тянутся к своему зелью. Мальчику нужно хорошенько помыться и поесть. По-моему, он давно ничего не ел. Ему нужна и чистая одежда, которая вряд ли найдется в его доме. Ты свяжешься со службой патронажа? – спросил он Вудворда.– Сейчас же, если миссис Хьюберт не возражает.Та кивнула, сказав:– Думаю, это лучший выход.– Мисс Протеро?Молодая женщина вышла из прострации. Вид у нее был неважный.– Да, конечно, Бог мой, я и не подозревала, что у него дома так неблагополучно.Кристофер обратился к Вудворду:– Я сам отвезу его в приют, после того как ты свяжешься с патронажем. Мальчик меня знает. И не будет бояться.– Конечно. Я рад, что ты взялся за это дело. Глядя на этих несчастных ребятишек, у меня сердце разрывается.«У тебя сердце разрывается»… Господи, что тогда говорить о Кристофере. Он отвез запуганного малыша в маленький опрятный домик в юго-западной части Аноки и провел его по заснеженной дорожке к входу. Джуд смотрел прямо перед собой, на лице его застыло стоическое выражение. Тонкая джинсовая куртка, что была на нем, едва ли согревала его сейчас, в разгар зимы. Пока они шли к домику, Крис все вспоминал, как крепко прижимался к нему малыш в кабинете школьного воспитателя.Полногрудая женщина лет пятидесяти, в болотном свитере и брюках, открыла им дверь и провела в холл.– Это миссис Биллинг, – сказал Кристофер Джуду.Она поздоровалась – «Привет, Джуд» – с таким фальшивым радушием, что Кристофер почувствовал себя виноватым в том, что оставляет мальчика на ее попечение, хотя в доме и было чисто, а на стенах гостиной были развешены вполне приличные пейзажи.Кристофер обратился к миссис Биллинг:– Ему нужно хорошенько поесть и вымыться. Он взят под присмотр полиции на двадцать четыре часа, пока готовится слушание его дела в суде.Уходя, он положил руку на плечо Джуду. Мальчик был довольно высоким, чтобы нагибаться к нему, но в то же время еще мал, чтобы его можно было прижать к груди, так что Кристофер решил, что дружеское пожатие плеча будет в данной ситуации наиболее уместным. В конце концов он все-таки не выдержал и обнял Джуда на прощание. На этот раз, в присутствии незнакомого человека, Джуд никак не отреагировал на объятия Кристофера.– Послушай, теперь тебе будет хорошо.– Когда я снова увижу тебя?– Через двадцать четыре часа состоится слушание в суде. Закон не позволяет мне присутствовать на нем, но я сам приеду за тобой и отвезу тебя туда в патрульной машине.– Обещаешь?– Обещаю.– А завтра я пойду в школу?– Нет, скорее всего, нет. Завтра как раз состоится слушание.– А что это такое?– Ну, официально это называется слушание по выявлению мотивов для предъявления иска. Это означает, что судья будет решать, есть ли основания для того, чтобы навсегда отлучить тебя от родителей. Перед этим к тебе зайдет окружной адвокат, он побеседует с тобой. Расскажи ему все, как и мне тогда, в школе.Джуд с удрученным видом разглядывал своего приятеля-полицейского.– Ну что ж, мне пора. Я на дежурстве, ты же знаешь.Джуд кивнул.Кристофер потрепал мальчишку по голове, поблагодарил миссис Биллинг и вышел. Открывая дверцу автомобиля, он бросил взгляд на дом И увидел, что Джуд замер у окна и молчаливо наблюдает за ним. В машине ему пришлось прежде высморкаться и прокашляться и только потом доложить по радиосвязи диспетчеру о результатах своей поездки.По дороге в патронажную службу, где он должен был выяснить, когда планируется слушание в суде, Крис вдруг подумал о том, что за сегодняшний день парнишка ни разу не пустился в блатной жаргон. Испуг лишил его привычной бравады.
Вечером того же дня он позвонил Ли.– Мне нужно тебя видеть.– Что-то случилось? – спросила она.– Да, это… – А что, собственно, «это»? Опять его работа – неблагодарная, проклятая работа, требующая от него такого напряжения душевных сил. – …Это Джуд.Не задав больше ни единого вопроса, она разрешила ему тотчас же приехать.– Приезжай в любое время. Я весь вечер дома.Он подъехал в половине девятого. На душе было тяжко, он испытывал острую потребность… потребность… а в чем – не мог выразить словами. В поддержке, может быть.Она открыла ему дверь и, лишь только взглянув на его осунувшееся лицо, с тревогой в голосе спросила:– Милый, что с тобой?Даже не сняв куртки, он обнял ее и уткнулся в ее волосы. Она сомкнула руки на его спине, и они затихли так, в тускло освещенной прихожей, которая, кстати, неплохо просматривалась из гостиной. Там, где в кои-то веки не было слышно ни трескотни телевизора, ни возгласов Джои.– Просто сегодня выдался день, без которого лучше бы в жизни обойтись.– Что произошло с Джудом?– Я назначил официальное слушание по факту отлучения его от родителей.– А в чем дело?Он рассказал ей о талонах на обед, кокаине, сцене в кабинете директора, о том, как отвозил Джуда в приют.– Все дело в том, что даже после всего, что я знаю о мытарствах этого мальчика, я все равно не уверен что поступаю правильно.– Но кокаин…– Я знаю. Знаю. – Он нежно обнимал ее, ему необходимо было чувствовать ее тепло и близость, ощущать прикосновение ее рук. – Но я был у него дома, Ли, и знаю, каково там. Это дом, но он не похож на дома других детей. И все-таки другого не дано, и ты знаешь, что, если лишишься отца и матери, вряд ли отыщется кто-нибудь еще, кому будет до тебя дело. Сегодня я прочитал эту же мысль в глазах Джуда. Я почувствовал это, когда он бросился мне на шею. Я испугался, что она хрустнет. Потом он сказал: «Я хочу жить с тобой, Крис», а я вынужден был сказать «нет». Господи, Ли, ты бы его видела. Он сидел на этом жестком казенном стуле, словно маленький беженец, грязный, оборванный, вонючий. Зима, а он в тонкой курточке. Я уверен, что утром никто не накормил его завтраком… А у меня пустует одна комната, и я зарабатываю достаточно, чтобы нам хватило на двоих. Но что мне делать с двенадцатилетним мальчишкой, если я так часто работаю по ночам, а присматривать за ним некому?Она ничего не могла ему ответить. Она лишь прижимала его к себе, слушала его хриплый шепот, понимая и сочувствуя ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52