Морган кивнул головой.
– Мы взяли то, за чем приехали, – сказал он. Синклер подсадил девушку и, прежде чем сам последовал за ней в карсту, подал руку сэру Хью. По знаку Моргана Енох расстегнул пряжку на сбруе, которая соединяла четверку красивых лошадей с каретой.
– Ну, красавицы, теперь скачите прочь! – крикнул он.
Лошади припустились галопом и скрылись в темноте.
«Даже если кучеру удастся поймать лошадей, эти действия Еноха могут надолго задержать лорда Боудина и его спутников в степи, – подумала Дизайр. – Но как только его светлость доберется до Лондона, он не будет напрасно тратить время на поиски способа отмщения».
Этот истинный дворянин не спустит каким-то бандитам, которые нарушили его планы попасть на торжества во дворце короля, да еще и по приглашению его величества. Всего несколько часов назад Морган говорил об этом. При этих мыслях отчаяние овладело Дизайр. Она знала, что власти теперь будут выслеживать тех, кто ограбил сэра Хью и его спутников, и постараются найти их, даже если бы бандитов пришлось достать из-под земли.
Найл и Енох следовали за Морганом, покачиваясь в седлах. Они повернули в сторону и спускались по направлению к оврагу. Она подгоняла своего коня, скакавшего легким галопом на близком расстоянии от них.
– Вы заплатите за это, все до единого! – донесся из темноты разгневанный голос сэра Хью. – Я еще увижу вас качающимися на виселице в Тайберн Хилл… – Теперь, когда грабители обогнули овраг, топот копыт заглушал другие угрозы, которые, возможно, сэр Хью продолжал посылать им вдогонку.
Морган пустил своего коня легким аллюром. Хотя все это время Дизайр напрягала силы, чтобы только не отстать от мужчин, она не могла отделаться от страха.
Как долго они смогут скрываться от правосудия? А если их поймают, удастся ли убедить судью в том, что ее принудили участвовать в этом ограблении?
У нее были благие намерения спасти дам от жестокости Найла, когда она подсказала, где лежат драгоценности, а потом вырвала у горничной ларец с драгоценностями. Но вряд ли это спасет ее, окажись она в зале суда с кандалами на руках и ногах. Без сомнения, сэр Хью и его спутники будут доказывать, что она схватила эти драгоценности из алчности, чтобы получить свою долю добычи.
Всплывавшие в воображении одна за другой картины из жизни тюрьмы Ньюгейт терзали душу Дизайр. За толстыми стенами тюрьмы с женщинами обращались так же безжалостно, как с мужчинами. Там ее могут бить розгами и хлестать по щекам… Дизайр невольно отпрянула назад, словно уже почувствовала, как ее ударили хлыстом или прижгли тело каленым железом.
Морган и двое других мужчин ехали медленно, и она заметила, что они приближаются к старому фермерскому дому. Вслед за ними по заросшей травой дорожке она подъехала к крыльцу. Мужчины остановили лошадей. Енох помог ей слезть с коня. Морган тем временем вошел в дом. Дизайр прошла за мужчинами через полуразвалившуюся прихожую по коридору в кухню. Она с радостью опустилась в кресло возле камина. Енох подбросил побольше дров в огонь. Несмотря на жар, исходивший от камина, она не могла избавиться от холода, сидевшего где-то глубоко внутри нес.
Мужчины разложили свою добычу на длинном столе. Наблюдая за ними, Дизайр заметила, как гнев вспыхнул в глазах Моргана и глубокая складка пролегла между его прямыми черными бровями.
Когда он повернулся, чтобы зажечь две сальные свечи на столе, ее пристальный взгляд задержался на тугих мышцах, ясно выступавших под его белой полотняной рубахой.
Даже сейчас, когда ей было не по себе из-за гнетущего, напряженного духа, царившего в комнате, Дизайр не могла оторвать глаз от Моргана. Какое удивительное тело у него: с широкими плечами, мощным торсом, постепенно суживающимся к талии, с длинными мускулистыми ногами в высоких черных сапогах. И этот красивый человек, Морган Тренчард – разбойник, хищник, который рыщет по ночам подобно волку в поисках своей добычи. Своим мужественным видом он производил на нее ошеломляющее впечатление. Глядя на него, она испытывала приятное волнение, которое зарождалось в далеких тайниках ее души.
Морган, казалось, не замечал ее присутствия. Он повернулся и посмотрел на Найла. Воцарилась невыносимая, тревожная тишина. Они молча глядели друг на друга. От нервного напряжения Дизайр так сильно сжала руки, что ногти больно впивались в ладони.
– Сегодня ночью у нас оказался неплохой улов, – наконец произнес Найл.
Морган находился от него по другую сторону стола. Он стоял неподвижно, как высеченный из гранита, широко расставив ноги.
– Мы еще не заглянули в ларец с драгоценностями, – продолжал Найл, неохотно отводя глаза. – Я готов держать пари, что эти знатные шлюхи везли с собой целое состояние, чтобы напялить на себя на балу у его величества…
Морган повернулся и шагнул навстречу Дизайр. Его темные глаза встретились с ее глазами.
– Почему вы не остались на краю обрыва, как вам было сказано?
У Дизайр пересохло во рту. Она сделала усилие над собой, но язык не слушался. Она хорошо помнила, что ни Морган, ни Енох не были свидетелями предательских действий Найла.
– Не стоит винить девку за то, что она не справилась с лошадью, – вмешался Енох. – Если бы мне удалось подобрать ей менее строптивое животное, может быть, она сумела бы сдержать коня.
Дизайр заставила себя взглянуть на Найла. Увидев ненависть на его лице и угрозу в серых глазах, она отвела свой взор. Она поняла его молчаливое предупреждение, но знала, что не должна сдаваться. Ее спина выпрямилась, подбородок чуть приподнялся кверху.
– Я не теряла контроль до тех пор, пока Найл не стегнул мою лошадь хлыстом.
Она не знала, поверит ли Морган ее словам. У него не было причин принимать всерьез ее обвинения в адрес Найла.
– Неужели вы думаете, что мне самой захотелось нестись галопом по оврагу, чтобы сломать себе шею? – спросила она. – Может быть, вы считаете, что я сама сорвала платок с лица, чтобы они могли получше разглядеть меня?
– Я знал, что от этой суки следует ждать неприятностей, – прервал ее Найл. – Ты же сам сказал, что она отправится вместе с нами этой ночью, чтобы потом не могла донести на нас. И вдруг тебя охватила жалость и ты оставил ее в безопасном месте.
– Ты не подчинился моим распоряжениям, Форрет, – сказал Морган.
«Он все-таки поверил мне», – с облегчением подумала Дизайр.
– Я сделал всего-навсего то, что должен был сделать, – уберечь свою шею от петли, кстати, твою и Еноха – тоже.
– Принимать решения – не твое дело, – продолжал Морган, не обращая внимания на его слова. – И в наказание за свою дерзость ты не получишь свою долю сегодняшней добычи.
Найл свирепо смотрел на Моргана.
– Ты не имеешь права…
– Ты будешь оспаривать мои права как старшего?
Найл сделал шаг вперед. У Дизайр остановилось дыхание. Морган заложил большие пальцы рук за ремень и ждал, не двигаясь с места. Она видела, как Найл крутит руками, как будто готовится вцепиться Моргану в горло.
Но он не смог броситься на него и отступил назад. Он даже попытался слегка пожать плечами, хотя, глядя на него, нельзя было не заметить, что он весь дрожит от ярости.
– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнил ему Морган.
– Это твое право, – глухо пробормотал Найл. Он повернулся и направился к двери. – Пойду поить лошадей.
– Не спеши. – Морган окинул глазами стол. – Я не вижу здесь той красивой броши, которую ты взял у девушки.
Найл порылся у себя под фуфайкой, вынул брошь и швырнул ее на стол, где она засияла в лучах свечи. Опустив плечи, он пошел в коридор. Было слышно, как за ним захлопнулась тяжелая входная дверь.
Теперь Морган открыл ларец с драгоценностями.
– Да, эти леди везли с собой приличный куш, – заметил Енох.
Дизайр не выдержала и привстала на цыпочках. Морган подвел ее к столу. Широко раскрытыми глазами она с изумлением глядела на золото, тускло отсвечивающие жемчужные бусы, искрящиеся изумруды и светящиеся изнутри фиолетовым огнем аметисты.
– Я сказал, что вы можете рассчитывать на свою долю добычи, – напомнил ей Морган. – Вот она. – Он выбрал пару сережек с изумрудами. – Вам нравится?
Дрожащим, рассерженным голосом она сказала:
– Вы думаете, я надену на себя краденые украшения… Вы силой заставили меня принять участие в этом ночном грабеже, но я не нуждаюсь теперь в вашей милости.
Морган тихо рассмеялся.
– Должно быть, вы уже успели забыть, при каких обстоятельствах мы с вами встретились. Вас не слишком мучила совесть, когда вы лишили меня кошелька там, в Уайтфрайерсе.
– Это не одно и то же. Я не…
– Как вам угодно, – сказал Морган. – Конечно, благоразумнее продать драгоценности перекупщику. Брошь и серьги могут быть легко опознаны. Но если их превратить в кучу золотых монет, никто не догадается, откуда они взялись.
– Мне не нужно никакой платы – ни драгоценностями, ни монетами. Вы можете оставаться при своем мнении, Морган Тренчард, но мы с вами разные люди. Я обокрала вас, чтобы не умереть от голода или не стать уличной девкой. Вы же…
– Не останавливайтесь, продолжайте. – Его губы слегка изогнулись.
– У вас манеры джентльмена. Найл назвал вас «сквайр Тренчард». Но кем бы вы ни были раньше, сейчас вы обычный вор, разбойник с большой дороги. И кончите вы тем же, что и другие. Вы будете произносить смелые речи, когда вас покатят в телеге в Тайберн…
Морган крепче сжал губы. В углах рта обозначились две глубокие морщины. Хотя Дизайр и побаивалась, она не перестала говорить. Этот человек должен выслушать, что она думает о нем.
– Все шлюхи из Уайтфрайерса будут готовы умереть от восхищения в день вашей казни. Они станут рыдать и бросать вам цветы, когда петля затянется на вашей шее…
Рука Моргана с такой силой сжала ее руку, что она не смогла сдержать крика от острой боли. Замерев, она со страхом смотрела на него.
– Вы возьмете свою долю золотом. – Он сказал это ровным голосом, лишенным всяких эмоций. – Это плата за вашу прогулку.
– Мою прогулку?
Он ослабил пальцы и отпустил ее руку, затем обернулся к Еноху:
– Как только мы продадим драгоценности и раздобудем подходящую одежду для мисс Дизайр, ты отвезешь ее в Корнуолл и оставишь в Равенсклиффе.
– Равенсклиффе, – повторил Енох. После этого он медленно кивнул головой. – Там она будет вне опасности. Никому не придет в голову искать ее в такой дали.
Дизайр посмотрела сначала на Еноха, потом на Моргана. Она стояла оглушенная, не в состоянии поверить в их слова. Корнуолл! Она что-то слышала об этом диком, пустынном месте. А этот Равенсклифф? Что там ждет ее? Пристанище пиратов с побережья, может быть, контрабандистов, которые скрываются на скалистых берегах. Эти люди вне закона могут быть даже опаснее, чем Морган.
– Я не поеду туда! Вы не можете заставить меня…
Дизайр осеклась, не договорив до конца. Взглянув на лицо Моргана и встретив его суровый, неумолимый взгляд, она в полной мере осознала свою беспомощность. Он мог отправить ее в любое выбранное им место, бросить на произвол судьбы среди самых отъявленных преступников. Ему надо отделаться от нее, и она не в силах помешать этому.
5
Дизайр выразительно посмотрела на Еноха, как бы призывая его помочь. Он обращался с ней с некоторой предупредительностью, и, возможно, выскажи он сейчас свой протест по поводу ее сопровождения в Корнуолл, Морган прислушался бы к нему.
Но слабая надежда тут же исчезла, когда Енох согласно кивнул головой.
– Равенсклифф, да, это лучшее место для девки. Я отвезу ее туда, как только ты скажешь.
Енох зевнул, потянулся всем телом и пошел к двери.
– Я открою дверь, чтобы в гостиной было потеплее, – сказал он. – Тогда мы с Найлом сможем спать там, а то в коридоре сквозит.
С упавшим сердцем Дизайр проводила взглядом исчезнувшего за тяжелой дверью Еноха. Она с тревогой посмотрела на Моргана, который стоял, положив руки на дубовую полку камина, глядя неподвижными глазами на языки пламени.
Только что она высказала ему горькую правду. А не слишком ли далеко она зашла. Как это опрометчиво и глупо с ее стороны – распускать язык и болтать им, как помелом, лишь бы только задеть Моргана за живое. Стоит ли теперь удивляться, что он хочет избавиться от нее.
Какой бес вселился в нее и заставил дерзить? Только теперь ей пришло в голову, какие чувства она скрывает не только от него, но и от себя.
С первых минут их встречи той ночью в Уайтфрайерсе она была и поражена и испугана своими чувствами. Она пыталась убедить себя в том, что должна презирать Моргана за его жестокость и преступную жизнь. Ей казалось, что она хочет убежать от него как можно дальше.
Но постепенно помимо собственной воли ее стало неотвратимо тянуть к нему. Может быть, не стоило выплескивать ему после этой ужасной ночи накопившиеся страх и отчаяние, не надо было говорить о Ньюгейте и Тайберн Хилле. Дизайр пыталась убедить себя в том, что ей не может нравиться такой человек, как Морган. Любить его, это значило бы вместе с ним переступать закон и, в конечном счете, оказаться на виселице. И все-таки, каковы бы ни были причины, которые заставляли ее уязвлять Моргана, ему не следовало бы отвечать такими быстрыми и жесткими репрессиями.
Дизайр смутно представляла себе свою будущую жизнь в Корнуолле. Равенсклифф – конечный пункт ее предполагаемого переезда. Как только Енох оставит ее там одну, никто не станет защищать ее. Такая перспектива пугала.
Однако Дизайр справилась со своим минутным отчаянием, подняла голову, выпрямила спину и сделала вдох полной грудью.
Набравшись смелости, она подошла к Моргану и дотронулась до его руки, почувствовав, как под ее пальцами шевельнулись туго налитые мышцы. Однако он даже не удостоил ее взглядом, продолжая смотреть, как желтые и алые языки пламени лизали дрова в камине.
– Совершенно очевидно, что нет никакой необходимости отправлять меня так далеко, – попыталась начать разговор Дизайр, – почти через половину Англии.
– Мне казалось, что вы будете только рады покинуть меня. – Он повернул голову. Насмешливая улыбка тронула уголки его рта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57