В душе промелькнуло тягостное, щемящее чувство от сознания недоступности того, что могло бы принадлежать им. Но радость настоящей, реальной встречи быстро завладела ее душой, вытеснив из нее все неприятное.
Она расположилась поперек кровати, привалившись спиной к Моргану. По тому, как напряглись мышцы у него на бедрах, она знала, что он уже испытывает вполне определенное желание. Поддерживая ее одной рукой, он начал расстегивать пуговицы на ее платье. Откинув голову назад, она смотрела на крошечное окно в стене, где, как в рамке, светилось темно-красное зарево. Откуда-то издалека доносился сильный грохот. Горел Лондон. Полыхали деревянные постройки, трещали дома, разваливаясь на горящие обломки.
Если бы Дизайр сейчас находилась в своей камере, она была бы в панике, как и все. Возможно, в который раз ей пришлось бы прочувствовать трагизм своего положения. Но теперь она была во власти других мыслей и чувств. Радость от встречи с Морганом оказалась сильнее страха. В данный момент для нее не существовало никого и ничего, кроме него. Она внушала себе, что должна найти слова молитв, которые могли бы спасти их от надвигающейся катастрофы. Она должна вытащить Моргана из этой бездны и найти спокойное убежище для них обоих.
Чуть позже, когда она подумала о том, что ожидает ее в самое ближайшее время, у нее радостно забилось сердце. Приятно было сознавать, что желанная для нее близость происходит уже не в первый раз. Благодаря Моргану, она в полной мере постигла искусство любви, сладкие плоды которой могла вкушать с наслаждением зрелой женщины. Она могла вести себя с ним и как целомудренная невеста, и как изощренная любовница, и как потерявшая стыд распутница – стоило ему только захотеть. Она была готова сделать для него все, но только для него одного.
Осторожным, медленным движением Морган стянул с нее платье. Тяжелый шелк скользнул по плечам и упал на пол. Она положила голову ему на колени. Сквозь прозрачную сорочку он увидел крутую белую грудь, и его глаза засветились восторгом. Он перевел взор на просвечивающие сквозь ткань упругие соски с розовыми колечками вокруг.
Он жадно припал ртом и начал водить языком по двум сразу затвердевшим и вытянувшимся вверх бугоркам. С первыми ласками несколько жгучих волн прокатилось по телу Дизайр.
Боясь порвать ветхую сорочку, Морган аккуратно снял ее.
– Не хочу, чтобы нам что-то мешало, – сказал он шепотом.
От звуков его голоса и выражения глаз она еще возбудилась. Она помогала ему побыстрее освободить ее от одежды. И вот, нагая, она устроилась у него на бедрах. Стоило ей только пошевелить своими крепкими округлыми ягодицами, как из груди у него вырвался глухой стон.
– Ты понимаешь, что делаешь со мной? – Он произнес эти слова так, как будто делал ей шутливый выговор.
– Конечно, понимаю, – в свою очередь поддразнила она.
Как же ей не понять его, когда снизу на нее давила твердь неколебимого жезла? Глядя ему прямо в глаза, она начала медленными круговыми движениями разжигать дальше его чувственность.
– Дорогая моя, ты восхищаешь меня этой любовной игрой, но я ее не выдержу долго, – предупредил он, – и к тому же я могу проделать то же самое с тобой. С этими словами он отбросил оказавшуюся под рукой сорочку и, пробравшись к шелковистой коже с внутренней стороны бедер, устроил ей сладкую пытку Разбуженная страсть стремительно приближалась к своему пределу. Подавшись вперед, без слов, одними движениями Дизайр просила иных ласк, которые могли позволить ей скорее добиться удовлетворения мучившего ее желания.
Тогда Морган уложил ее на спину, а сам, сбросив сапоги, принялся расстегивать рубашку Она привстала и начала поглаживать темневший островок жестких вьющихся волос. Наигравшись, она провела рукой по ребрам, затем двинулась вниз по животу и остановила пальцы возле ремня.
– Потерпи немного, любимая.
Морган выпрямился, снял рубашку и, отшвырнув ее в сторону, принялся отстегивать ремень.
– Подожди, – сказала ему Дизайр. – Сейчас моя очередь. Я тоже хочу помочь тебе раздеться.
Не слезая с кровати, стоя на коленях, она начала возиться с застежкой, после чего медленно, дюйм за дюймом стала оттягивать край брюк книзу. Глаза ее загорелись зеленым огнем. Она взглянула на Моргана, обвила его руками и прижалась щекой к обнаженному животу, потираясь о тугие мышцы. Потом проворно переместила пальцы по спине вниз и принялась щекотать его в самых чувствительных местах.
Снова заглянув ему в лицо, она увидела дикий голод в его глазах. Он ловко высвободился из ее объятий и моментально скинул брюки.
В нетерпении она протянула к нему руки, маня его к себе, на постель. Опустившись на колени, он начал целовать ее в губы, шею, грудь. Она развела ноги и подтолкнула его ближе. Когда он мягко двинулся вперед, его затвердевшая плоть тотчас исчезла в глубине ее бедер, как гладкий челн в расщелине меж скал. Плавными, скользящими движениями он вызывал у нее сладостные ощущения.
Она не переставала гладить его по спине до тех пор, пока от его долгих, но поверхностных ласк не дошла до полного изнеможения. Задержав руки на его бедрах, она с трепетом ждала момента, когда он овладеет ею полностью. Она подняла ноги кверху, намереваясь захватить и крепче притянуть к себе его тело, заставить погрузиться в себя как можно глубже.
Последовал долгожданный толчок, потом второй. Затем наступила пауза. Чувствуя непрерывные сокращения мягкой бархатной оболочки, которая все крепче обхватывала его плоть и глубже затягивала в себя, Морган не спеша подводил свою возлюбленную к точке высшего блаженства. В томительном ожидании она запрокинула голову, рассыпав по постели веер темных волос. Из-под полуприкрытых век было видно, как изумрудным блеском светились ее глаза.
Не сдерживая себя более, непрерывными ритмичными движениями, с размахом и неослабевающей силой, Морган насыщал ее огненными ласками. Настали короткие дивные минуты забвения для них обоих. В несбыточном сказочном сне они поднимались вместе по бесконечно длинной, изогнутой, как спираль, лестнице к высокому чистому небу без оглядки на лежащую внизу неуютную грешную землю.
Дизайр, не отрывая головы от размеренно двигавшейся груди Моргана, прислушивалась к его дыханию, которое постепенно становилось все спокойнее. Она подтянулась повыше и ласково потрепала его по щеке.
Приподнявшись, он посмотрел на нее глазами, полными нежности. Окружавшая их тишина стала почти привычной и наполняла покоем их души. Они чувствовали себя единственными людьми в целом мире.
Может быть, сейчас они мысленно перенеслись назад, в то время, когда находились у заброшенной кузницы на холмах, наслаждаясь счастливыми минутами после свершившегося чуда любви. Может быть, им вспомнился тот ласковый и свежий ветер с запахом молодой травы. Может быть, они представили себе то весеннее солнце, которое проглядывало сквозь ветви деревьев, когда они лежали вдвоем на берегу, поодаль от омута.
Если и были у них эти приятные воспоминания, то на смену им потихоньку приходили тревожные мысли. Заметив первые признаки беспокойства, медленно шевельнувшегося в глубинах сознания, Дизайр попробовала прогнать их прочь, чтобы не омрачать только что пережитой радости. Она придвинулась к Моргану и спрятала лицо у него на груди. Он еще крепче обвил ее рукой и стал поглаживать по спине.
Она с удовольствием принимала его ласки, наслаждаясь еле уловимым касанием его пальцев.
– Скоро вернется охрана, – сказал он и набросил на нее грубое одеяло.
– А может быть, они задержатся, – предположила она.
Вряд Дизайр сама верила в это. Скорее, ею руководило подсознательное желание продлить иллюзию недолговечного покоя.
– Я до сих пор не могу понять, какая неведомая сила унесла этих охранников от двери. После того как меня привезли сюда с суда, они стерегли меня здесь день и ночь, не отлучаясь ни на минуту.
– Я не придаю этому особого значения, – сказала Дизайр. – Может, даст Бог, они совсем не вернутся.
Она произнесла эти слова без всякой надежды, просто чтобы отвлечь его от мрачных мыслей. Пусть он хоть на время забудет о том, что происходит за пределами этой камеры, в темных лабиринтах многочисленных коридоров. Она продолжала прижиматься к нему, как будто могла своим прикосновением помочь ему вытеснить из сознания все, кроме их любви. Зная силу своего воздействия на его обостренную чувственность, она потихоньку спихивала с себя одеяло, соблазняя его видом обнаженного тела.
– Не надо, Дизайр. Сейчас не время. Почему ты решила, что охранники могут вообще больше не появиться?
Дизайр тяжело вздохнула, понимая, насколько неубедительными будут ее доводы, но все-таки сказала:
– Эльф отослал их в Пресс Ярд, на помощь для подавления бунта.
– Но ты же знаешь, что это была лишь отговорка, чтобы на время отвлечь их. Теперь-то они уже наверняка убедились, что нет никакого серьезного бунта.
– Может быть, в Пресс Ярде и спокойно, но по всей тюрьме заключенные сейчас на взводе. Я своими глазами видела их потасовки, когда пробиралась сюда. Один заключенный пытался избить охранника цепями, которые болтались у него на руках. А у других в руках были дубинки и ножи. Они настолько разъярились, что, казалось, не остановятся ни перед чем, лишь бы не оказаться снова взаперти, в своих камерах.
– Любимая, не будем сейчас говорить об этом, – поспешил остановить ее Морган и еще крепче обнял. – Если охрана и впрямь занята наведением порядка в тюрьме, то у нас с тобой есть еще какое-то время. – Морган замолчал и на мгновение замер в напряженной позе. Было видно, что он изо всех сил старается казаться спокойным.
– Морган, если бы мы и впредь могли быть друг с другом… в ином месте. Когда я начинаю думать о том, что нам никогда не придется… – Дизайр запнулась, потом тихо, с нежностью в голосе, продолжала: – Мы с тобой лишены коротких счастливых минут, которые любящие друг друга люди получают без всяких усилий. Им не приходится бороться за счастье. Они могут свободно гулять в лесу весенним утром. Или бродить где-нибудь среди скал. Например, в том далеком Корнуолле.
– В Равенсклиффе, где полно бандитов и контрабандистов. – Морган решил шутливо поддразнить ее, припомнив когда-то сказанные ею слова. Он пытался непринужденно улыбнуться, глядя ей в лицо.
– Но ведь ты ничего не объяснил мне тогда. Откуда же мне было знать, что ты собирался отправить меня к своей тетушке? – Дизайр немного рассердилась и попыталась пресечь дальнейшие насмешки. – Ты тоже знаешь далеко не все в жизни. И я могла бы научить тебя некоторым вещам.
– Ты сама не понимаешь, как много ты сделала для меня, – сказал он срывающимся голосом. – Всем, что я знаю о любви, я обязан тебе.
Дизайр была поражена волнением, которое прозвучало в его голосе. Никогда ранее она не могла предположить, что услышит от Моргана Тренчарда подобные откровенные признания.
Она наклонилась к нему, чуть приоткрыв губы в ожидании поцелуя. На время этого долгого сладостного поцелуя мир снова перестал существовать.
Когда он выпустил ее из своих объятий, глаза его снова погрустнели и остановились на тяжелой железной двери.
– Если бы нам удалось выбраться отсюда в коридор, – задумчиво сказал он.
– Может быть, что-нибудь получится, когда вернется охрана, – сказала она. – Должны же, в конце концов, принести тебе пищу и воду.
– Должны?
Морган иронически усмехнулся. Она уже хорошо знала эту горькую улыбку с опущенными уголками рта.
Знала она и то, о чем он думал в тот момент. Если пожары доберутся до тюрьмы, охрана не станет беспокоиться ни о чем, кроме спасения собственной шкуры.
– А здесь есть другие камеры, рядом с твоей? – спросила она.
– Только одна. И она никем не занята. Как ты понимаешь, такие роскошные условия большинству заключенных не по карману.
От этого известия Дизайр еще больше упала духом. В том случае, если охрана надумает бежать или будет переброшена в другие места, кто вспомнит, что он остался здесь? Но она не имела права произносить вслух свои мысли.
– Я надеюсь, что Енох по-прежнему посылает деньги на «гарнир», – сказала она. – Должно быть, он уже израсходовал большую часть средств, вырученных за добычу после того ограбления.
– Может быть, и так.
В голосе Моргана прозвучало безразличие. Глаза его потускнели. Дизайр догадывалась о его мыслях. Возможно, скоро ему не нужно будет больше платить за «гарнир». Дизайр лихорадочно искала способ отвлечь его от этих мыслей, продолжая задавать вопросы.
– Скажи, где сейчас Енох?
– До последнего времени оставался в тех же меблированных комнатах Лены Джерроу, в ее притоне в Саутуорке. Если пожар не перекинулся на другой берег реки и не заставил его бежать.
– Вряд ли пожар докатился до тех мест. Морган пожал плечами.
– Когда в прошлый раз один из охранников приносил мне завтрак, он сказал, что искры с ветром относит через реку и что на другом берегу уже горели один или два дома.
– Значит, Саутуорк скоро будет уничтожен пожаром…
– Не знаю. Говорят, что пожарные на том берегу, за мостом, предпринимают активные действия. Они уже снесли третью часть домов, не дожидаясь, когда пламя перебросится на них. Конечно, это крайняя мера. Но только таким способом можно предотвратить распространение пожара подобной силы.
– Стало быть, для Еноха все может закончиться благополучно.
Дизайр уже исчерпала свои возможности и не знала, как продолжать начатый разговор. Клочок неба в окошечке стал намного темнее. Она придвинулась ближе к Моргану и крепко держала его за руку.
– Не думаю, что за вечер огонь успеет продвинуться далеко вперед, – сказала она, ожидая от него подтверждения своих слов.
Морган заставил ее отвернуться от окошечка. Она уткнулась лицом ему в плечо.
– Это запах дыма, – сказал Морган и крепко обхватил ее руками. – Однажды я видел пожар на сахарных плантациях. Это было в Вест-Индии. Иногда специально поджигают тростник, чтобы быстрее избавиться от листьев. Когда огонь пожирает листья, стебли легче поддаются обработке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57