У тети Аратузы она обретет покой, а со временем забудет его. Даже без приданого она без труда найдет себе хорошего мужа – доброго, уважаемого человека, который будет счастлив назвать ее своей супругой. Как настоящий джентльмен он обеспечит ей жизнь в уютном доме с прислугой, чтобы избавить ее от повседневных хлопот. Тогда Дизайр не придется больше бегать и скрываться. Жизнь ее потечет размеренно и спокойно.
А ночи? При этих мыслях руки Моргана невольно сжались в кулаки. Чужой мужчина будет лежать рядом с ней, и она, как подобает послушной жене, и телом будет принадлежать этому человеку. Может быть, если он окажется милым и сердечным, она постепенно привяжется к нему, будет заботиться о нем и с удовольствием выполнять свои супружеские обязанности. Морган даже представил себе ее в такие минуты – с ласковой улыбкой на мягких алых губах.
Он пробормотал какое-то проклятие, круто повернулся на каблуках, перепрыгнул через изгородь, возле которой стоял его жеребец, и вскочил в седло. Пришпоренный конь помчался галопом вперед, и они быстро скрылись в тени лощины. Кузница осталась позади. Впереди его ждал Лондон.
10
Громоздкая карета с пассажирами скрипела и громыхала на дороге, изрезанной многочисленными колеями. В отличие от немногих роскошных карет, оснащенных рессорами, эта была старого образца: квадратная, тяжелая, похожая на огромный ящик, который подпрыгивал каждый раз, когда колеса попадали в глубокие ямы, оставшиеся после зимних дождей. Дизайр сидела у грязноватого оконца и старалась не обращать внимания ни на дорожные неудобства, ни на трех беседовавших попутчиков.
Первую ночь она провела в небольшой, но уютной гостинице в нескольких милях от кузницы. На следующий день она чуть свет перебралась обратно в карету. Дизайр ни на минуту не забывала наказов Моргана. Изысканная и новая одежда придавала ей уверенность в себе, и она держалась как молодая светская дама. При внешней учтивости она соблюдала дистанцию в общении с тремя другими пассажирами, разделявшими вместе с ней эту трясущуюся колымагу. На протяжении последнего часа она сидела с закрытыми глазами, делая вид, что подремывает.
– Мы прибудем в «Золотой Якорь» задолго до темноты, – сказал грузный джентльмен в темной, строгой одежде. Это был состоятельный торговец шелком из Чипсайда, где находились самые дорогие в Сити лавки.
– Я много раз останавливался там, – рассказывал торговец. – У них всегда подают пищу в установленные часы, а хозяин – сама любезность.
Дизайр открыла глаза, села прямо, расправляя складки своей зеленой бархатной накидки. Она надеялась, что остановки в гостиницах пройдут без осложнений. Но успокоения не приходило. Она сможет свободно дышать, только добравшись до Равенсклиффа. Слава Господу, что рядом Енох, надежный и флегматичный, восседающий наверху. Минувшей ночью он оправдал свое положение сопровождающего: договорился с хозяином гостиницы насчет лучшей комнаты для своей госпожи. Енох относился к ней предупредительно и почтительно, как и подобает хорошо воспитанному слуге.
Торговец шелком оказался очень словоохотливым человеком и не переставал говорить о достоинствах «Золотого Якоря». Дизайр прислушалась к его словам.
– Нам окажут радушный прием. В гостиной есть большой камин, и нас накормят вкусным ужином.
Полная дама средних лет в коричневом, которая сидела рядом с Дизайр, при этих словах вздохнула так глубоко, что кружева на ее пышной груди едва не лопнули.
– Что касается меня, то я мечтаю оказаться в теплом помещении. Качество пищи меня не волнует, – сказала дама. – Я боюсь, что мы можем задержаться в пути до ночи. Рассказывают столько страшных историй о том, как под покровом темноты разбойники грабят ни в чем неповинных путешественников.
– Нет никакой управы на этих негодяев, – согласился торговец. – Они караулят в засаде порядочных людей, чтобы лишить их денег, заработанных тяжелым трудом. Они могут без колебаний застрелить кучера, если он осмелится сопротивляться. – Он посмотрел на Дизайр. – Мы можем напугать молодую леди такими рассказами. – Она молча выразила ему свою признательность, заставив себя улыбнуться.
– Да, нам, беззащитным женщинам, больше всех следует бояться этих разбойников, – продолжала сетовать полная дама. – Им недостаточно только отобрать у нас золото или драгоценные камни. Эти лишенные всякого стыда грубые животные одинаково не считаются ни с целомудренной горничной, ни с почтенной вдовой, например такой, как я.
– Я вынужден признать, что вы правы, – поддержал ее торговец. – Но все-таки существуют Бог и справедливость. Эти люди получают наказание по заслугам. – Разгорячившись, он продолжал развивать эту тему. – Ведь не зря же не проходит и месяца, чтобы кто-нибудь из этих разбойников не попадал в Тайберн и не платил по векселям.
– А это, надо сказать, великолепное зрелище, – вмешался молодой хлыщ, сидевший рядом с торговцем. – Оно не менее занимательно, чем любое представление на подмостках королевского театра.
Своими высказываниями молодой человек вызвал отвращение у Дизайр. Она украдкой разглядывала его: небесно-голубого цвета плащ, расшитый золотом, неимоверно широкие штаны до колен, желтые шелковые чулки с подвязками вокруг кривоватых ног и туфли на высоких каблуках. Его волосы закрывал парик с причудливо уложенными глянцевитыми, черными локонами. Один из них, как было принято среди щеголей, падал со лба на плечо и был перехвачен голубым бантом. На лице горел яркий румянец. Но вот он начал вещать, и лицо его приняло решительное выражение.
– У меня есть правило – не пропускать ни одного случая повешения, если я нахожусь в это время в Лондоне. – И он начал взахлеб рассказывать: – Помню, как однажды, это было в прошлом году, я присутствовал при казни одного парня. Ему пришлось долго помучиться перед смертью. Палач оказался неопытным. Это было видно. Когда у преступника из-под ног выкатили тележку, петля на шее запуталась, и тут он начал выделывать ногами такие чудеса, которым могли бы позавидовать танцоры на канатах в Спринг Гарденс. Посмотрели бы вы на него тогда. Так он и дергался до тех пор, пока двое его дружков не подбежали к нему и не повисли у него на ногах, чтобы избавить от страданий. Меня поразило его темно-багровое лицо. Такого я никогда не видел, должен вам сказать.
От этого рассказа у Дизайр закружилась голова, дрожь пробежала по спине. Она прикусила нижнюю губу, чтобы не застонать. «О Боже, – подумала она, – вдруг Моргана арестуют». У нее похолодело внутри, как будто она уже увидела его стоящим на тележке, с цепями на руках и ногах, в последние минуты жизни.
– Сэр, вы бы лучше попридержали свой язык, я вас прошу! – С суровым видом торговец остановил молодого хлыща. – Я не сомневаюсь, что дамы воспринимают ваш рассказ как нечто совершенно неподобающее джентльмену.
– Я вам могу сказать, что у меня на этот счет другие представления о дамах. Я сам наблюдал, как представительницы прекрасного пола получали удовольствие от подобных представлений не меньше, чем джентльмены. Он обратил свой томный взгляд к Дизайр. – Вам никогда не приходилось присутствовать при повешении, мадам?
Она сдержала подкативший к горлу комок. Преодолевая отвращение, она с трудом проговорила:
– Нет, не приходилось.
– В таком случае я оставляю за собой привилегию, если вы позволите, сопровождать вас…
– Публичная казнь – это не шутовство и не развлечение для легкомысленных молодых людей или глупцов, – вмешался торговец. Своим разгневанным взглядом он заставил замолчать щеголя. – Это предостережение для тех, кто захочет польститься на бесчестную жизнь. Я всегда даю своим молодым помощникам выходной день, чтобы они могли поприсутствовать на этой процедуре в Тайберне.
Полная дама одобрительно кивнула головой.
– Я тоже не сомневаюсь, что такие уроки полезны молодым людям.
В это время карста замедлила ход. Кучер заставил лошадей свернуть с дороги, и через каменную арку карета въехала во двор «Золотого Якоря».
– Вот мы и приехали, и еще далеко до ночи, – воскликнул торговец с довольным видом. – Здесь нас ожидает прекрасный ужин, вспомните мои слова. Я бы предпочел сначала полакомиться куриным паштетом. – После резкой остановки карсты он продолжил: – Может, нам предложат мясо молодого барашка, каплуна…
Он выглянул из окна, и от увиденного его круглое лицо сразу приняло хмурый вид.
– Не могу понять, что случилось. В это время здесь обычно царит оживление. По пути в Лондон возле гостиницы останавливаются обозы, груженые рыбой. Все забито фургонами с кипами шерсти, рулонами кожи… – Он качал головой в недоумении. – А где же хозяин? Он всегда выходит встречать приезжих.
– Я не вижу даже конюха, который бы распряг наших лошадей, – заметил молодой человек.
Дизайр наклонилась вперед, чтобы лучше разглядеть происходящее за окном. Двор гостиницы был пуст, если не считать красивого черного с белыми пятнами жеребца и спешившегося всадника. Мужчина в нетерпении озирался по сторонам, явно обеспокоенный тем, что никто не спешил обслужить его.
– Посмотрите туда! – закричала полная дама. – Красные мундиры! Да это целый отряд!
Дизайр задрожала всем телом от страха. Она увидела, как отовсюду начали появляться солдаты в красных мундирах, драгуны его величества. Некоторые из них уже стояли во дворе, другие выбегали из дверей гостиницы, выскакивали из конюшен, выглядывали из-за угла дома. Похоже, готовилась какая-то операция.
Перепуганная насмерть Дизайр широко раскрытыми глазами следила за развертывавшимися событиями. В лучах солнца ярко сияли золоченые пуговицы на алой одежде драгун, они держали наготове свои мушкеты, размахивал саблей их капитан, мужчина огромного роста с кирпично-красным лицом под белым париком.
Через минуту какой-то человек спрыгнул сверху и загородил собой окошко карсты. Она увидела ярко-красное лицо Еноха. Их глаза встретились. По выражению его глаз Дизайр поняла, что им угрожает серьезная опасность. Енох пытался что-то сказать ей, но она ничего не слышала.
Спустя еще минуту со всех сторон послышались выстрелы из мушкетов, и тогда Енох бросился прочь от карсты, петляя и пригибаясь к земле. Вокруг него то тут, то там взмывали вверх облачка пыли от пуль. Он был в нескольких шагах от черного с белым жеребца, когда шальная пуля попала в животное.
Конь встал на дыбы и заржал от боли. Всадник в ярком плаще пытался сдержать обезумевшего жеребца, чтобы не оказаться сброшенным на землю.
Снова показался Енох. Он пробежал прямо под копытами коня, молотившего воздух передними ногами, как сквозь ворота. Дизайр впилась руками в колени. Он должен убежать! Они не смогут поймать его!
Однако драгуны заметили Еноха.
Офицер закричал:
– Стой! Именем короля! – Он тут же отдал приказ солдатам: – Остановите его! Стреляйте!
Конь, потерявший равновесие, упал на бок и бил копытами в воздухе. Енох продолжал удирать. Новый град пуль посыпался вслед ему, и Дизайр увидела, как он схватился за плечо и упал на колени, – пуля настигла его.
Офицер приподнялся в седле. Он выкрикивал приказы и делал знаки саблей. Но выполнять эти приказы его подчиненным мешал могучий круп жеребца. Тем временем Еноху удалось каким-то образом встать на ноги. Вот он покачнулся в сторону. Напрягшись каждой жилкой, Дизайр сидела неподвижно и следила за ним, пока он не проскользнул под каменной аркой гостиничного двора и не скрылся из вида.
– В погоню! – снова закричал офицер. Один из солдат пришпорил свою лошадь, и та перескочила через уже обессилевшего жеребца. Другие солдаты последовали его примеру.
Сначала Дизайр почувствовала, что у нее гора спала с плеч, когда Еноху удалось скрыться. Теперь она понимала, в каком трудном положении оказалась сама. Неужели он считает, что она сможет уйти пешком? Он должен понимать, как ничтожно малы ее шансы убежать отсюда. Она сразу же запутается в своем длинном платье и накидке, споткнется в этих изящных туфлях на каблуках.
И тут ей пришла в голову другая мысль.
Енох предпринял единственно возможные действия. Он хотел отвлечь внимание драгун от нее, чтобы она могла исчезнуть. Только теперь она окончательно поняла, что недооценивает свои шансы.
В такой ситуации она не могла допустить, чтобы он напрасно рисковал своей жизнью. Нужно извлечь пользу их этой суматохи и попытаться убежать. Она толкнула ручку на дверце кареты.
– Остановитесь, нельзя делать этого, – убеждал торговец, схватив ее за руку. – Молодой леди безопаснее остаться здесь.
Послышался голос капитана, который приказал группе драгун задержаться. Она видела, как они окружают карсту.
Тогда, собрав все силы, Дизайр вырвала свою руку от торговца и резко повернула ручку. Дверь кареты распахнулась. Приподняв подол платья и нижней юбки, она спрыгнула на землю.
Спасаться бегством было поздно, это вызвало бы подозрения у драгун. Быстро окинув глазами двор, она остановила взгляд на черном с белыми пятнами жеребце.
Похоже, пуля только слегка задела его, – он уже стоял на ногах. Двое конюхов выбежали из конюшни, чтобы помочь ему.
Всадник, мужчина в темно-фиолетовом бархатном плаще, лежал неподвижно на земле, с лицом, испачканным кровью. Владелец гостиницы, высокий, лысый мужчина, спешил к нему через весь двор. Однако Дизайр бежала еще быстрее.
Отчаяние придавало ей силы. Она подбежала к молодому мужчине, бросилась на колени, схватила его за руку и вскрикнула:
– О, мой брат, о, мой дорогой брат! Ему нужна помощь… Срочно…
Капитан драгун подскочил к ней.
– Позвольте предложить вам свои услуги… – начал он.
«Только его здесь недоставало», – подумала Дизайр. Она обернулась к нему и, сверкая своими зелеными глазами, закричала на него:
– Вы, сэр, отойдите подальше. Я считаю вас виновником этого ужасного несчастья.
Краска прилила к лицу капитана.
– Вы ошибаетесь, мисс. Мы направлялись к гостинице, чтобы устроить засаду для банды убийц.
Не обращая внимания на его объяснения, Дизайр повернулась к владельцу гостиницы, который стоял рядом в окружении небольшой группы слуг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57