Под кожей лежали листки тонкой бумаги, покрытые аккуратными записями, сделанными ее рукой, подробными картами и расшифрованными иероглифическими надписями. Она терпеливо просмотрела каждый листок, время от времени останавливаясь и наклоняясь, чтобы внимательнее прочесть какую-нибудь из записей. Пачка лежавших перед ней листков представляла собой плод многолетних трудов. В двенадцатилетнем возрасте она начала эти занятия, чтобы понять, почему ее отец так страстно увлечен Египтом, – ведь эта одержимость надолго уводила его от дома, от семьи, от родины… Однако постепенно занятия, вызванные любопытством, переросли в глубокие исследования.
У ее семьи были поместья, титулы, богатство, положение в обществе. У нее самой не было ничего.
Занятия египтологией позволяли Элизабет забыть о своем скучном существовании, заполняли дни, придавали ее жизни цель и смысл. Мечтой ее отца было найти захоронение великого фараона Мернептона Сети. Со временем это стало и ее мечтой.
Элизабет развернула на столе топографическую карту. Там во всех деталях были изображены холмы и впадины Долины царей, а также отмечены места захоронений. Она развернула вторую карту и положила ее поверх первой: эта представляла собой эпиграфический обзор – содержала все надписи, найденные на десятках гробниц, открытых в течение этого столетия такими уважаемыми египтологами, как Уилкинсон, Карл Лепсиус и, конечно, лорд Стенхоуп, ее отец.
Третья карта была нарисована рукой отца. Он отправил ее вместе с письмом кузену Хорасу: на ней был изображен район его последних раскопок. Большим красным крестом отец пометил то место, где он и его помощники искали гробницу Мернептона. Судя по последним сообщениям, они ничего не нашли. Но теперь Элизабет знала почему.
Папа искал гробницу не в том месте!
Элизабет вдруг страшно захотелось оказаться в Луксоре. Ей необходимо поговорить с папой. Она должна показать ему свои карты, сообщить о результатах своих исследований, изложить свои выводы…
И в конце концов именно она, она одна сможет показать отцу, где найти то, что он искал в течение всей жизни. Он будет в восторге. Он будет гордиться ею. И наконец-то отец ее полюбит!
Элизабет подняла голову с откидной крышки секретера и слипающимися глазами обвела свою каюту. Кажется, она заснула над своими записями.
Стояла глубокая ночь.
Действительно: стрелки часов на туалетном столике показывали, что время уже за полночь.
Протирая заспанные глаза, она строго выговаривала себе:
– Это было очень глупо, Элизабет!
Ведь если она не ошиблась (а она не ошиблась), ее отец вот-вот сделает величайшее археологическое открытие века.
К этому нельзя относиться с легкомысленной небрежностью.
Люди пойдут даже на убийство… а ведь в этой жестокой стране убийства совершаются и по гораздо менее значительным поводам. Она должна хранить в глубочайшей тайне свое знание, свое открытие – то, что она держит в руках ключ к великой загадке.
Никто не должен ничего заподозрить. Ни полковник с его женой. Ни граф Полонски. Ни Джек. Ни даже Колетт. Она не имеет права обмолвиться даже словечком, пока не сможет все рассказать отцу. Он-то сообразит, что следует делать. Он поймет, что она права. Он отправит своих рабочих делать раскопки там, где она покажет ему, где погребен Мернептон Сети, – и им откроются сокровища прошлого. Сокровища, подобных которым еще никто не видел. Невероятные сокровища!
Элизабет, быстро собрав свои записи и карты, сунула их в тайник, устроенный в своем дневнике.
Эта ночь будет для нее короткой. Но до сна ли теперь – во время такого волшебного приключения?
Глава 11
Кариму было не привыкать к гневу своего господина. Он повторил последнюю новость, которую узнал от одного из палубных матросов:
– Граф Полонски для себя и для человека по имени Жорж купил билеты на «Звезду Египта» до самого Луксора. Он занял освободившуюся каюту по соседству с полковником и миссис Уинтерз.
Черный Джек раздраженно хлестнул по ноге кожаными перчатками.
– Ведьмин сын! Когда он поднялся на борт?
– Его экипаж подъехал к причалу как раз тогда, когда я шел к вам.
Джек начал расхаживать по каюте.
– Когда поднимут якорь?
– Сегодня во второй половине дня, сразу после чая.
– Дьявольщина! – Ему надо было быстро принять решение. – Через десять минут я должен встретиться с леди Элизабет и полковником. Мы поедем осматривать Серапеум.
Интерес господ к древним гробницам был совершенно непонятен Кариму.
Он поморщился:
– Для чего, господин?
Тот объяснил ему:
– Леди Элизабет заинтересовалась культом быков Аписа и пожелала увидеть, где хоронили священных животных.
Лицо Карима расплылось в широкой улыбке, что случалось с ним довольно редко.
– Э-э, какая необычная молодая леди.
Джек согласился:
– Необычная.
– Полковник будет сопровождать вас?
– Да. Он ведь опекает эту девушку.
– А миссис Уинтерз?
– Она решила остаться в постели. – Джек перестал расхаживать по каюте и подошел к иллюминатору. – За завтраком полковник сообщил, что у нее разболелась голова.
Карим усмехнулся:
– Просто миссис Уинтерз не любит гробниц.
– Вполне возможно.
Действительно, Амелия Уинтерз под разными предлогами отказывалась почти от всех экскурсий.
– Возможно, она предпочитает общество графа Полонски, – предположил Карим.
– Очень может быть. – Джек взял шляпу и стек. – Тогда, к сожалению, в один из ближайших дней ее ждет неприятный сюрприз.
Слова лорда заинтересовали слугу.
– Вы с ним встречались прежде, господин?
– Да, приходилось. – Джек пару раз несильно ударил стеком по голенищу сапога. – Я убедился, что этот граф – беспринципный и бессердечный сукин сын.
Слуга благоразумно промолчал. Хотя он мог бы сообщить своему господину, что примерно то же часто говорили о нем самом, о Черном Джеке.
Лорд сердито сдвинул брови.
– Наверное, Полонски не случайно решил плыть на нашем корабле, – сказал он скорее самому себе, чем Кариму. Потом взглянул на своего слугу. – Я дам тебе поручение, Карим.
Слуга почтительно склонил голову:
– Постараюсь исполнить все, что прикажете, мой господин.
– Ты должен сойти с корабля.
– Я ухожу немедленно.
– Сначала собери вещи. Возьми с собой то, что может понадобиться в течение нескольких недель.
– Да, понимаю. Но вы же знаете, господин, я обхожусь малым. Мне легко собраться.
– Возможно, потребуется и больше времени. Тебе нужно будет собрать кое-какие сведения. Это для меня важно.
Темные глаза слуги блеснули:
– Вам не следует беспокоиться. Я готов.
Джек в этом не сомневался. Карим всегда и на все был готов.
– Я хочу, чтобы ты как можно скорее вернулся в Каир и нашел человека по имени Азар, который живет вот по этому адресу. – Джек быстро записал номер дома и название улицы на листочке бумаги и передал его своему слуге. – Скажи ему, что я желаю знать, не занимался ли Андре Полонски нелегальным вывозом древностей из Египта в течение последних трех лет.
Глаза слуги удивленно расширились.
– А еще я хочу знать об источнике доходов этого графа.
– Да, понимаю: источник его доходов.
– И вообще любые сведения об этом господине.
– Я непременно найду Азара и передам ему вашу просьбу.
Джек взглянул на жилистого человечка, с которым не разлучался уже более пяти лет.
– Ты никогда меня не подводил, Карим.
– Не подведу и на этот раз. Будьте уверены, мой господин.
Подобная преданность не покупается. Джек похлопал своего верного слугу по плечу:
– Знаю.
– Пусть боги нашлют на меня оспу и чуму, обрекут на голодную смерть, если я когда-нибудь подведу вас, господин. Пусть женщины моего рода будут бесплодны в течение десяти поколений. Пусть ослепнут мои глаза и онемеет мой язык, и пусть…
– Думаю, ты не подведешь меня и не разгневаешь богов, Карим.
В глазах его слуги горела фанатичная любовь.
– Я никогда не забуду того, что вы сделали для моей семьи, о щедрейший из щедрых.
– Этот старый долг давным-давно оплачен, – спокойно заметил Джек.
– Я этого никогда не забуду! – вскричал Карим.
– Не мог же я оставить их умирать.
– Любой другой оставил бы.
– А я не мог.
Карим просто сказал:
– Вот почему я никогда не подведу вас, чего бы вы ни попросили, господин.
Джек считал, что не сделал тогда ничего особенного. Посреди пустыни он наткнулся на караван одной семьи. На них напала шайка убийц и разбойников, которые оставили их, сочтя мертвыми. У них забрали все, даже одежду сняли. Джек перевязал несчастным раны, одел их, дал им пищи и воды, а когда они смогли продолжить путь, он проводил их до места, куда они направлялись. Ибо в обычаи пустыни входило и это.
Три недели спустя у Джека на пороге появился Карим и поклялся в вечной преданности – в благодарность за то, что Джек спас его семью.
С тех пор они были вместе.
Джеку уже пора было встретиться с полковником и леди Элизабет.
Он попрощался со своим слугой:
– Да хранят тебя боги.
– И вас, господин.
– Найди нас в Ауксоре, как только выяснишь то, что я хочу знать. «Звезда Египта» будет стоять там несколько недель. Если понадобится, я найду повод остаться с ними, пока ты не вернешься.
Карим кивнул.
– Я найду вас в Луксоре. – После короткой паузы он добавил: – А, эти англичане! Какие они странные!
– Очень странные, – согласился Джек (оба на секунду забыли о том, что сам Джек тоже англичанин). Тут ему в голову пришла новая идея: – Возможно, следует сказать Азару, чтобы он заодно постарался собрать сведения о полковнике и миссис Уинтерз.
– Да, господин.
Джек в задумчивости потер подбородок.
– Что-то подсказывает мне, что они не такие, какими кажутся.
Карим засмеялся и открыл перед своим господином дверь каюты.
– А разве все люди именно такие, какими кажутся?
Хилберт Матиас Уинтерз прошелся по каюте первого класса на борту «Звезды Египта», потом подошел к двери, ведущей в спальню, и открыл ее как раз в тот момент, когда Амелия вылезала из большой медной ванны. Он позволил себе секунду полюбоваться ее женственной фигурой с тонкой талией, пышной грудью и белыми гладкими бедрами, а потом заметил:
– Поздновато для ванны. Скоро чай.
Амелия приняла из рук служанки-египтянки тонкое льняное полотенце и кивком отпустила ее. Она подождала, пока служанка не вышла из каюты, и прошипела:
– Не будь ослом, Хилберт!
– Стараюсь не быть, дорогая.
– Плохо стараешься, – проговорила она, обтирая тело полотенцем. – Я принимала ванну в этот час потому, что чертова прислуга целый день не могла нормально нагреть воду!
Амелия нахально врала – полковник всегда мог это определить.
– Немного обидно, а?
– Да. Они полные болваны, все без исключения, – пожаловалась его хорошенькая супруга.
Он неспешно пересек комнату и демонстративно разворошил смятую постель стеком, с наслаждением наблюдая, как искажается от изумления лицо Амелии. После этого он плюхнулся на край кровати, вытянул перед собой одну ногу и положил на нее другую, согнутую в колене.
– Провела день в постели, да? – Полковник лениво похлопал ладонью по голенищу сапога.
Подобно кошке, Амелия обладала редкой способностью не терять равновесия. Так было и сейчас. Она кивнула:
– Как тебе прекрасно известно, у меня страшно болела голова – с самого утра.
Полковник успел заметить улыбку, скользнувшую по хитрому личику. Он знал, что именно она означала. Интересно, с кем Амелия делила эту постель.
Она уронила купальное полотенце на пол и остановилась, обнаженная, перед туалетным столиком, рассматривая в зеркале свою фигуру. «Дорогая Амелия» не страдала от застенчивости. Она прекрасно знала каждый дюйм своего тела, как солдат-кавалерист знает своего коня. Она и заботилась о нем так же: кормила его, обихаживала, старательно за ним присматривала, тайком немного баловала. Солдат знает, что, если он должным образом позаботится о своем коне, тот всегда будет верно ему служить. В отношении своего главного достояния – тела – Амелия придерживалась точно такой же философии.
Откинувшись на подушки, полковник наблюдал, как Амелия, повернувшись спиной к зеркалу, разглядывала через плечо свое отражение. Она ущипнула себя за ягодицы, видимо, проверяя, не появилось ли там лишнего жирка.
Успокоившись на этот счет, Амелия накинула пеньюар, уселась за туалетный столик и взяла щетку для волос.
– Приятно провел день? – осведомилась она, приводя в порядок спутавшиеся золотистые пряди.
– Очень.
Хилберт приподнялся на локтях, потом поднялся с постели и встал у Амелии за спиной. Полупрозрачный пеньюар соскользнул с ее плеча, искусно обнажив плечо и одну грудь. Не снимая перчаток, он протянул руку и обхватил пальцами белую шею.
– Ты как всегда прелестна, моя радость.
Несмотря на комплимент, она наморщила носик:
– От тебя разит конским потом.
– Ездил верхом целый день. Как еще от меня может пахнуть? – Полковник приподнял стек и потом несколько раз провел им по ее соскам, опустил вниз по животу к треугольнику пышных завитков. – Всегда получаю удовольствие от хорошей езды.
Она повела бедрами и многозначительно засмеялась.
Амелия могла быть игривой и даже изобретательной. На его глазах она делала такое, от чего покраснела бы и опытная шлюха. И хотя во время их первых встреч она притворялась девственницей, притворство ее было мгновенно отброшено, как только она поняла, что ему это совершенно все равно. Более того – он даже был доволен тем, что она уже владела искусством любовных утех. Хилберт наклонился, чтобы его ладонь могла повторить путь стека.
– Тебе надо помыться, – заявила Амелия.
– Значит, ванна здесь очень кстати.
– Я скажу Хет, чтобы она принесла чистой воды.
Амелия приподнялась, но полковник остановил ее, положив на обнаженное плечо стек. Он напомнил о своей власти над ней.
– Старому вояке и это сгодится. Я готов забраться в нее после тебя, дорогая.
– Все, что пожелаешь, Хилберт.
Он понимал, что ее послушание притворно. Он иронически улыбнулся и приподнял мохнатую бровь:
– Неужели все?
Амелия чуть ли не замурлыкала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34