Эта мысль тупо сверлила ее мозг. От этого факта никуда не денешься. Но он отпустил ее, несмотря ни на что подчинился, принял ее протест.Мысли путались и метались в голове Мэгги, пока она устало наблюдала за Ником. Постепенно она начала замечать, что в его облике немало и другого, менее угрожающего: черная, как ночь, волна волос, растрепанная ее руками, залита серебром выплывшей из-за туч луны, твердые симметричные черты лица, глубокие складки по обеим сторонам рта. Настоящая, истинная, жесткая мужская красота.Ник.– О Господи, извини меня, – тихо проговорила Мэгги, прижав руки к щекам.При этих словах. Ник обернулся, опершись одной рукой на открытую дверь, и взглянул на нее. Мэгги вжалась в угол машины, подтянув колени к груди, и лица ее почти не было видно.– Все в порядке. – Он еще раз втянул в себя холодный ночной воздух. – Со мной все в порядке. Ч-черт. Вопрос в другом: все ли в порядке у тебя?– Я ничего не могу поделать. – Голос ее дрожал. – Просто так… получилось… Дело не в тебе.– Я знаю. И я не сержусь. Просто дай мне еще минутку, чтобы прийти в себя, хорошо?– Хорошо. – Он закрыл дверцу, и она через стекло кабины смотрела, как Ник быстро пробежал до конца стоянки и вернулся обратно. Когда он снова открыл дверь, щеки его по-прежнему горели, а волосы были растрепаны, но в целом он казался спокойнее.– Сейчас я сяду за руль, и мы поедем обратно. Ни очемне беспокойся. – Ник произносил слова осторожно, успокаивающим тоном: так обычно обращаются к раздраженному и опасному дикому животному.– Я и не беспокоюсь. – Она была слишком удручена, чтобы заметить легкую насмешку в настороженном взгляде, которым наградил ее Ник, прежде чем сесть за руль.– Пристегни ремень. – Захлопнув дверцу, Ник снова взглянул на нее. Мэгги, по-прежнему свернувшаяся калачиком в самом дальнем углу сиденья, спустила ноги на пол и перекинула через плечо ремень. К тому моменту, когда Ник завел машину, их разделяли добрые полметра синего винила.Долгое время они ехали молча. Пикап пересек мост, под которым невозмутимо катила темные воды Огайо. На другом берегу реки гигантским залитым огнями театральным задником восставал сверкающий контур Луисвилля, и только тут Ник посмотрел в ее сторону.– Порядок? – мягко спросил он. Мэгги кивнула.– Магдалена… – Мэгги подняла на него глаза. – Тебе не кажется, что пришло время рассказать мне все. Каким образом ему удалось внушить тебе такой страх перед сексом? – Голос был очень мягким, а глаза Ника светились согревающим и сочувственным огнем. Мэгги съежилась.– Я не могу.– Я считаю, что это просто необходимо.– Я не смогу вынести даже воспоминания об этом…– Я очень прошу тебя. Ради нас обоих.– Ник… – Обращение прозвучало слабым призывом сжалиться.– Тебе будет легче, если я скажу то, что мне известно? Я знаю, что он голубой.– Что? – Мэгги изумленно впилась глазами в Ника.– Лайл Форрест – голубой.– Нет, это неправда, – проговорила Мэгги.– Магдалена, я видел фотографии…– Это неправда, он не голубой, – невыразительным тоном проговорила Мэгги. – На самом деле, он даже не бисексуал. Я бы сказала, что он просто асексуален. Извращенец – возможно, это слово подойдет лучше. Ему нравится наблюдать и… и причинять боль.– Я видел фотографии…– Тогда посмотри на них еще раз, – тихо сказала она. – Я уверена, что нет ни одной, на которой Лайл совершал с кем бы то ни было половой акт. Ведь так?Ник нахмурил лоб, вспоминая.– На фото он весь в коже, с какими-то… секс-приспособлениями, я бы так сказал. Причем на каждом снимке с разными. На одном он заснят с голым мужчиной, привязанным к непонятной хитроумной штуковине, которая практически складывала его пополам как раз перед носом Лайла. Кто был этот голозадый мистер, я не могу сказать, поскольку снимок сделан с тыла. – Слабая усмешка мелькнула на лице Ника и тут же исчезла. – Но старину Лайла ни с кем не спутаешь. Вот тогда-то, судя по этому снимку и еще кое-какой информации, мы и поняли, что он голубой, да еще и со своими выкрутасами.– Кто это «мы»? – Вопрос прозвучал резко: Мэгги хваталась за любую соломинку, чтобы отложить, оттянуть время своей исповеди Нику. Нервы Мэгги были напряжены до предела, поскольку она понимала, что рано или поздно ей все же придется обо всем ему рассказать. Рассказать о том, о чем молчала столько лет, ни словом не обмолвившись ни одной живой душе. О чем и помыслить никогда не могла. О происшествии, одно воспоминание о котором вызывало тошноту.И все же она расскажет о случившемся Нику. Возможно, не все сразу. Одну часть этой головоломки она оставит при себе. Всего одну, и будет скрывать ее так долго, как только сможет, пока – если все же решится – не найдет наилучший способ рассказать ему и об этом.Ей придется рассказать; она уже знала это, независимо от того, насколько страшила ее реакция Ника. Да, она боится его реакции, поскольку то, что Ник рядом и что он любит ее, уже сродни чуду, посланному ей Богом за долгие-долгие годы. И она не хочет рисковать этим – ни мгновением раньше рокового часа.– Мы с Линком. – Голос Ника звучал ровно, но взгляд, которым сопровождались эти слова, был настороженным. Казалось, «мы» сорвалось с его языка случайно, и он пытается загладить ошибку. Но Мэгги настолько была занята другим разоблачением, что ничего не заметила. Даже почувствовав легкий обман, она тут же отшвырнула подозрения в сторону, не задерживаясь на них дольше чем долю секунды.– Как тебе удалось раздобыть эти… эти фотографии Лайла? Он очень… скрытен в своих сексуальных привычках. Очень немногие лишь догадываются, что он представляет собой на самом деле. А уж позволить кому-либо делать такие снимки…– Он никому и не позволял. Он даже не знал о них.– Значит, ты следил за ним? Когда? Где?– Не я. У него врагов и без меня хватает. – Ник смотрел прямо перед собой. Они пересекли уже границу штата и двинулись по извилистым дорогам, ведущим в глубь Южной Индианы. Пологие холмы, мимо которых они проезжали, пестрели фермами, на которых соотношение коров и кур к численности их владельцев равнялось примерно пятьдесят к одному. Темноту тихой, бархатной ночи, окутавшей окрестности, лишь изредка нарушали огни отдельных ферм или амбаров, тут же исчезавшие вдали. Ник вел машину осторожно, как человек, который не привык еще к тому, что в любой момент перед ним может возникнуть какой-нибудь представитель многочисленной домашней скотины, свободно бродящей вокруг. Яркие фары грузовичка освещали пространство дороги впереди, но были бессильны выхватить из кромешной тьмы предмет, находящийся в шести метрах от них.– Наверное, изначально снимки планировали использовать как средство для достижения какой-то цели, ну, знаешь, для шантажа. Как те, на которых ты танцуешь, хотели использовать, чтобы шантажировать тебя. Но парень, который делал эти снимки, сбежал еще до того, как появился случай предъявить их. Оставив, правда, снимки, и, когда я занялся расследованием, заинтересовавшись твоим мужем, они всплыли на поверхность. Влетели мне в копеечку, но они того стоят.– Так же, как всплыли и записи моих разговоров и фото?– Да, именно так. – Он бросил на нее быстрый тяжелый взгляд.– Что ты здесь делаешь, Ник? – тихо спросила она. – Скажи правду.– Я уже говорил тебе, детка, – приехал за тобой.– Ты сам этому не веришь.Он снова бросил в ее сторону быстрый и настороженный взгляд.– Это правда, Мэгги, клянусь Богом.– Не лги мне, Ник, прошу тебя.– Ну хорошо. – Он вздохнул. – Ты хочешь знать всю правду? Да, я действительно вернулся сюда из-за тебя. Чтобы снова увидеть тебя, проверить, действительно ли ты все так же прекрасна, умна, весела и сильна, как я помнил, проверить, осталось ли еще хоть что-то от нас прежних. Я знал, что это возвращение закончится одним из двух возможных вариантов: ты так долго была за ним замужем, что в тебе не осталось ничего от той девчонки, которая жива в моей памяти, либо же ты есть ты. Моя. Моя девочка, всегда и навечно. Да ты сама это знаешь.Мэгги сочла за лучшее пока не признаваться в последнем, хотя ни на йоту не сомневалась в том, что Ник абсолютно прав. Разве она и вправду не была его девочкой? Двенадцать лет, которые они провели врозь, сейчас казались ей всего лишь сном. А если точнее, кошмаром. Но уж никак не реальностью.– И все же, я не понимаю, каким образом, зачем к тебе попали те снимки? Те, с Лайлом, и другие, со мной. Где ты их взял? И что собираешься делать с» ними?– В игорном бизнесе полным-полно грязных типов, и слухи распространяются тут, как огонь по сухостою. Стоило мне только заикнуться, что меня интересует информация о Лайле, за которую я хорошо заплачу, как на меня обрушился водопад фактов. Все эти фото – только верхушка айсберга. Того самого, связанного с тобой, айсберга, который – тут уж я позабочусь – никогда не всплывет на поверхность. И другого, айсберга Лайла, – ну уж этот я использую по назначению. Они – наше оружие, Магдалена, не менее мощное, чем пистолет.– Это шантаж.– Это убежденность – и реванш. Ты знала, что я приезжал сюда сразу после вашего медового месяца, чтобы увидеть тебя? Неужели ты думала, что я так просто тебя отпущу, не важно, замужем ты или нет? Я был готов ко всему – взбеситься от ревности, увезти тебя и все прочее, – но мне не повезло. Тебя совершенно не было видно, нигде, чего не сказать было о твоем муже. Он вышвырнул меня со своей территории. По-моему, я даже решился на какой-то безумный поступок, раз десять изо всех сил прокричал твое имя, пока меня тащили прочь.– Я этого не знала… – Все внутри Мэгги сжалось. Одна мысль о том, что Ник возвращался за ней, а она даже не знала этого… А если бы они встретились, могла бы эта встреча все изменить?– Все ясно. Я довольно быстро понял, что он ни о чем не скажет тебе. Он боялся потерять тебя. Но он все равно потерял бы тебя, раньше или позже, не важно. Ты бы пришла в чувство, поняла бы, что принадлежишь мне, а не ему. Я знал это и не собирался сдаваться. Я был намерен возвращаться вновь и вновь, пока не смогу хотя бы поговорить с тобой. Сказать тебе, что я обязательно изменюсь, что сделаю все, чего ты ни захочешь, лишь бы ты вернулась ко мне.Взглянув на Мэгги, словно проверяя, какую реакцию вызовут в ней его слова, Ник продолжал:– Однажды ночью, когда я вышел из дома и сел в автомобиль, меня поджидали четверо громил. Они ворвались в автомобиль следом за мной, под дулом пистолета швырнули на заднее сиденье и повезли на север. Сначала я подумал, что это одно из ваших бессмысленных местных преступлений. Я так ничего и не понял, пока мы не миновали Кливленд и не въехали в «пустынный парк, выходящий к реке. Вытащив меня из автомобиля, они сказали: „Это тебе послание от мистера Форреста – держись подальше от его жены“, и принялись обрабатывать меня. Когда они остановились, я был уже без сознания. Они усадили меня за руль, поставили ногу на педаль газа и включили мотор. Автомобиль стоял на выступе, метрах в шести над водой. А река там не мелкая? Когда машина вместе со мной полетела вниз, уверен, они решили, что больше мне дневного света не видать. Однако удар о воду привел меня в сознание, и мне удалось выбраться наружу. Больше я ничего не помню, но позже мне рассказали, что какой-то рыбак обнаружил меня неподалеку от берега уцепившимся за бревно и отправил в больницу. Мне потребовалось полгода, чтобы прийти в себя и снова вернуться в Луисвилль. Первое, что я сделал, – это стремглав помчался в Уиндермир. Над входными воротами развевались голубые шары с лентами: у тебя только что родился ребенок.Ник глубоко вздохнул при этом воспоминании. Мэгги не сводила с него глаз, которые все шире и шире распахивались от нараставшего в ней ужаса. Она не знала. Она ничего этого не знала! – Тогда я решил больше не вмешиваться. Ты родила от него ребенка. Теперь ты больше принадлежала ему, чем мне.Сердце Мэгги раздирали боль и чувство вины. Она окончательно потеряла дар речи, но, видимо, какое-то из одолевавших ее чувств отразилось в ее глазах, поскольку Ник как-то криво улыбнулся ей.– Я не мог выбросить тебя из головы. Не было ни дня за все эти двенадцать лет, когда бы я не думал о тебе. Ни одна женщина из тех, кого я знал, ничего не значила в сравнении с тобой. Однажды я едва не женился, пока не понял, что оставлю девушку с разбитым сердцем, едва только та Магдалена, которую я помнил, поманит меня пальцем. Потом я понял: то, что было между нами, необходимо забыть, или же мне придется вернуть тебя силой. На это ушло время: мне нужно было разработать план – и вот я снова здесь. Как я и говорил, я вернулся, чтобы забрать тебя.– О, Ник… – Мэгги не могла больше сказать ни слова. Да и существовали ли на свете слова, способные выразить нахлынувшие на нее чувства: любовь и благодарность, стыд и вина – все смешалось воедино.– Ты рада? – спросил он, стараясь придать вопросу легкомысленный оттенок и заранее зная, что обречен на провал.– Да, – прошептала она, едва сдерживая слезы. – О, да…Освободившись от сковывавшего ее ремня, она скользнула к нему, чтобы обнять его и «прижаться губами к царапающей щетине его щеки.Ник обнял ее за плечи и наклонил голову, чтобы поцеловать. Пикапчик занесло в сторону, и Ник тотчас же перевел взгляд на дорогу, выравнивая машину. Почти в ту же минуту сзади раздался гудок. Слева в слепящем свете фар промчался автомобиль, полностью игнорируя тот факт, что на этом участке пути обгон запрещен.– Чертовы сосунки! – проорал из окна водитель. Издав еще один победный рев, автомобиль исчез в ночи.– Линк, – с отвращением проговорил Ник. – В моем автомобиле. Если он его разобьет, я сверну ему шею!Мэгги, почти слившаяся в объятии с Ником, не узнала ни машины, ни водителя. Однако тон Ника заставил ее расхохотаться, хотя смех звучал не слишком уверенно. Обеими руками она вытерла с лица брызнувшие было слезы. Ну нет, она уже исчерпала весь запас слез, отпущенных на ее жизнь. В любом случае, сегодня она больше рыдать не будет.– Мне так нравится, когда вы подтруниваете друг над другом, – постаралась проговорить она самым легкомысленным тоном. – Без тебя тут была скука смертная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47