Она бы не сдвинула ее с места.
Молли казалось, что ничто не сможет умерить бешеного биения ее пульса.
Теперь он старался двигаться бесшумно, пробираясь сквозь темноту. Молли замерла и прислушалась к его движениям, пытаясь придумать план дальнейших действий.
«Какой еще план?» – в отчаянии подумала она. Не стоило рассчитывать на то, что ей удастся одолеть Тайлера Уайланда. Он хотя и не отличался внушительными габаритами, был гораздо выше ее и, несмотря на худощавое телосложение, мускулистым. Ее удар по носу произвел эффект только потому, что был нанесен неожиданно Иначе это бы ее не спасло.
– Ты помнишь кобылицу, Молли? – Голос, донесшийся до нее из темноты, отозвался в ней ознобом.
Он приближался к ней, следуя по периметру комнаты. Молли отползла в середину, отчаянно пытаясь не растерять самообладание. Выплесни она сейчас свой ужас, и развязка неизбежна. – Шейлу? Помнишь, что я сделал с Шейлой?
Смутная догадка, шевельнувшаяся в ее сознании, тут же обрела четкие контуры правды: Тайлер Уайланд был тем маньяком, который нападал на лошадей. Она чуть не ахнула, но все-таки успела сдержаться и переползла влево.
Он кинулся следом за ней, но его распахнутые руки объяли лишь воздух. Он вдруг расхохотался – визгливо и жутко. Казалось, он почуял вкус охоты.
– Помнишь, что я сделал с ней? То же самое я проделаю и с тобой. И со Сьюзан. Хотя Сьюзан еще поживет немножко. Так забавно мучить маленьких девочек. Ты не знала об этом? Но ты… ты умрешь сегодня. Рано или поздно я поймаю тебя, и тогда…
Картина, которую он нарисовал, была такой чудовищной и реальной, что Молли постаралась выкинуть ее из головы. Тайлер теперь уверенно ходил по комнате из угла в угол, пересекая середину. Перекатываясь, ползая на четвереньках, по-пластунски, Молли с трудом удавалось скрываться от него. Сердце отчаянно билось; билось так, что от боли она не могла сосредоточиться. Сьюзан плакала; Молли слышана ее сдавленные рыдания.
Но пусть даже она и плакала, по крайней мере, пока она была в безопасности.
Он прошел так близко от стены, к которой прижалась Молли, что его ботинок чуть не коснулся ее руки. Он продолжал ходить. Молли перевела дыхание, так долго сдерживаемое, и легла на пол, вдавив живот в каменную поверхность. И в тот же миг Тайлер набросился на нее сверху, прижав коленом к полу, обхватив ее шею рукой.
Молли в ужасе закричала.
– Поймал, поймал, поймал, – закаркал он, крепче сковывая ее шею, в то время как Молли уже начала задыхаться.
Она сопротивлялась, но он, схватив за волосы, с силой ткнул ее лбом в каменный грязный пол. Во второй раз за этот день Молли потеряла сознание.
Несколько секунд спустя она уже была в наручниках, а луч фонарика бил ей в лицо.
– Молли! – крикнула из укрытия Сьюзан.
– Не выходи, Сьюзан! – тут же отозвалась Молли.
Он уже связывал ей ноги веревкой, которую, очевидно, прихватил с собой. Молли поняла, что самое страшное только начинается.
– Нет, Сьюзан, не выходи, – согласился Тайлер, усаживая Молли спиной к стене. – Ты можешь оттуда наблюдать за тем, что я буду делать с твоей сестрой.
Он направил луч фонарика на противоположную стену. Молли увидела, как промелькнуло что-то белое, а потом разглядела и Сьюзан, забившуюся в узкую щель в стене. Испуганные глаза сестры зажмурились, когда в них ударил свет. Молли увидела, как Сьюзан поднесла к лицу сжатый кулачок.
– Не смотри, Сьюзан, – приказала Молли. Вставленный в рот кляп мешал ей говорить.
– Это чтобы мне не мешали твои вопли, – с безумной улыбкой объяснил Тайлер.
Нижняя половина его лица была вымазана кровью от удара, который она нанесла по носу. Но даже не кровь и не зловещий свет фонаря искажали его лицо. Молли подумала о том, что видит перед собой совсем другого Тайлера. Его глаза были широко раскрыты, сверкали и казались абсолютно черными, а не карими, как обычно. Лоб был перечеркнут морщинами, а брови сдвинулись к самому носу. Его щеки перерезали глубокие складки, которых она раньше не замечала, и он очень возбужден, словно в предвкушении некого таинства. Молли поняла, что перед ней сумасшедший, и задрожала от ужаса.
Она сидела, привалившись к стене, с заломленными за спину руками, скованными цепью, со связанными в коленях и щиколотках ногами. Он устроился рядом с ней, положив фонарик так, чтобы он освещал всю ее, как прожектор. Молли догадалась, что он действительно хочет, чтобы Сьюзан все видела, она предположила, что он тем самым рассчитывает усилить в девочке ощущение ужаса.
Молли и сама обезумела от страха. Беспомощная, она лишь молча наблюдала за тем, как он достает из-под куртки длинный, сверкающий серебристым лезвием нож.
– Это будет больно, – ласково пообещал он, поднося нож к ее горлу.
Сьюзан начала кричать.
Молли закрыла глаза и стала молиться. Лезвие ножа прорвало ткань пальто и скользнуло вглубь. Молли догадалась, что он разрезает ее одежду.
– Не двигаться! – Властный окрик прорвался сквозь вопли Сьюзан и заставил Молли вскинуть голову. В проеме железной двери-решетки, отделявшей шахту от ствола, стоял Уилл. Он стоял, расставив ноги, и, держа в руках пистолет, целился в голову Тайлера.
Тайлер нырнул за спину Молли, обхватил ее за горло, прикрываясь ею как щитом. Молли почувствовала, как впивается в ее мягкую кожу под ухом лезвие ножа.
– Я отрежу ей голову, – сказал Тайлер. Сьюзан перестала кричать, и прозвучавшая угроза эхом разнеслась в шахте. Лицо Уилла было напряженным и серьезным; пистолет даже не дрогнул в его руке.
– Сьюзан, – позвал он, – иди сюда.
Сьюзан выбралась из своего укрытия. Всхлипнув, она сквозь слезы взглянула на Молли и бросилась к Уиллу.
– Все хорошо, – сказал он, жестом указав ей продвигаться у него за спиной. Его взгляд ни на секунду не отпускал Тайлера. – Выбирайся отсюда.
Он подтолкнул ее к лестнице. Бросив последний взгляд на Молли, Сьюзан начала карабкаться наверх.
Голоса, раздавшиеся наверху, когда Сьюзан достигла поверхности, подсказали Молли – а, очевидно, и Тайлеру, – что Уилл пришел не один.
– Положи нож, – ровным голосом произнес Уилл, обращаясь к Тайлеру. – Я не выстрелю, обещаю.
Молли казалось, что она улавливает в воздухе запах страха, который обуял Тайлера. Она чувствовала, как прошибает его пот. Он дышал часто, одной рукой крепко сдавливая ей горло, а другая рука, сжимавшая нож, тряслась.
– Тебе не уйти, – сказал Уилл, все еще целясь Тайлеру в голову. – Положи нож.
– Если мне не уйти, тогда и терять мне нечего, – вполне нормальным голосом произнес Тайлер. Вдруг рука его дернулась – и нож вонзился в шею Молли.
Бум! Прогремел выстрел. Молли повалилась вперед. Уилл тут же бросился к ней, поднимая с пола дрожащими от страха руками.
– Молли, о Боже, Молли, – пробормотал он, вынимая из ее рта кляп и прижимая его к шее, откуда, как догадалась Молли, хлестала кровь.
Она не чувствовала ни боли, ни даже страха. Ей было холодно, очень холодно; она дрожала в объятиях Уилла.
– Врача сюда! – взревел Уилл.
Какие-то люди окружили ее, склонились над ней, оторвали от Уилла.
Последнее, что увидела Молли, – это незнакомца, стоявшего на коленях возле нее, и шприц, вонзившийся ей в руку.
54

18 ноября 1995 года
Когда нашли Сьюзан и Молли, отыскали и Либби Коулмен. Остатки ее скелета все еще лежали среди обрывков белого бального платьица под слоем грязи здесь же, в норе. Уже потом нашлось объяснение загадке, которая так мучила Уилла: почему при том, что Тайлер Уайланд никогда не покидал родных мест, в течение тринадцати лет не было новых жертв?
Пока Уилл находился в больнице, где лежала Молли, позвонили в лексингтонское отделение ФБР, откуда звонок переадресовали на мобильный телефон Уилла. Женщина, звонившая в ФБР, назвалась Сарой Уайланд, матерью Тайлера. Она звонила из Швейцарии. В самом начале телефонного разговора женщину информировали о том, что ее сын мертв. Но ее это не остановило. Она сказала, что видела в программе новостей Си-эн-эн сюжет о похищении маленькой девочки и поняла, что пришло время рассказать всю правду.
– Мы будем весьма признательны вам, миссис Уайланд, за любую помощь, которую вы сможете нам предоставить, с тем чтобы прояснить причины произошедшего, – сказал в телефонную трубку Уилл.
Было около четырех утра. Время лексингтонское – а который час был в Гштаде, откуда звонила миссис Уайланд, одному Богу известно. Уилл дремал в изголовье постели Молли, когда его разбудил этот звонок. Он встал со стула и прошел в другой угол. Хотя его голос вряд ли мог потревожить сон Молли – она находилась под воздействием сильного снотворного и спала как ангел.
Взгляд Уилла упал на бандаж, стягивавший ее шею, и он почувствовал, как загорелось у него в желудке. Еще совсем недавно она была на волоске от того, чтобы на самом деле превратиться в ангела, и от одной мысли об этом ему становилось не по себе.
Слава Богу, что он успел вовремя. Слава Богу, что Порк Чоп привел его к яме, а у него с собой оказался мобильный телефон, по которому он вызван подмогу. Слава Богу, что крики Сьюзан заглушили шум, пока он двигал крышку люка, и его шаги, когда он спускайся по лестнице. Слава Богу, что он выстрелил вовремя и рука его не дрогнула.
Слава Богу, что все позади.
Миссис Уайланд начала говорить. Она рассказала, что еще ребенком Тайлер мучил и убивал своих домашних питомцев. Став старше, он переключился на домашний скот. Наконец он дошел до лошадей. Ее беспокоили его так называемые «тенденции», и она умоляла мужа заняться лечением мальчика. Джон Уайланд отказался. Он сказал, что не позволит запятнать имя Уайландов, а в качестве терапии устраивал Тайлеру порки. Разумеется, ни к чему хорошему это не могло привести.
Когда исчезла маленькая девочка – первая девочка, Либби Коулмен, дочь соседа и хорошего приятеля Уайландов, – Сара поначалу не подозревала сына. До тех пор, пока один из работников их фермы, Говард Лоуренс – да, тот самый, который теперь служит в конюшнях Кловерлот (о его смерти она не знала), – не нашел в поле белый атласный бантик девочки и не принес его к ней. Тогда-то в душе ее и шевельнулось подозрение. Она узнала этот бантик, поскольку все средства массовой информации расписали в деталях одежду Либби Коулмен после ее исчезновения. Когда она обратилась к Тайлеру со своими подозрениями, тот признался. Сара Уайланд кинулась к мужу и предложила обратиться в полицию. Он не позволил и настоял на том, чтобы она молчала.
Сара Уайланд хотя и не согласилась с подобным приговором мужа, противостоять ему не смела. Говарду Лоуренсу ежегодно выплачивали солидную сумму за молчание по поводу бантика. Тайлеру прописали курс лечения: инъекции лекарства, которые превратили его в импотента. Муж Сары приобрел это лекарство для жеребцов-производителей, чтобы контролировать их половую активность, и сам назначил сыну такую терапию. Уверовав в то, что, лишенный сексуальной потенции, Тайлер будет не опасен для общества.
Не в силах вынести душевного напряжения, Сара Уайланд развелась с мужем уже на следующий год. Она покинула страну и больше туда не возвращалась.
Получив сообщение о смерти бывшего мужа, она начала опасаться, что все может повториться. Тайлер, конечно, мог и сам делать инъекции, но она боялась, что он от них откажется. Ведь только страх перед разоблачением, которым угрожал ему отец в случае, если Тайлер перестанет принимать лекарство, заставлял его мириться с подобным произволом. Увидев сюжет об исчезновении второй девочки, показанный в программе новостей Си-эн-эн, Сара Уайланд убедилась в том, что ее опасения были не напрасны.
Она немедленно позвонила в ФБР. Слава Богу, ребенок на этот раз был спасен, хотя ее помощь, возможно, и запоздала.
Как запоздала она для Говарда Лоуренса. Если Лоуренс шантажировал Тайлера – то, вероятно, лишь в последнее время. Иначе Тайлер бы просто сказал об этом отцу, а уж Джон Уайланд не потерпел бы шантажа. Скорее всего, ежегодные выплаты прекратились одновременно с инъекциями Тайлера – а именно, после смерти Джона Уайланда. Ведь не мог же он включить в свое завещание такую статью, как выплаты шантажисту.
Закончив разговор, Уилл какое-то время молча смотрел на телефонную трубку, качая головой. Все эти годы, пока Коулмены терзались по поводу гибели своей дочери, их друзья и соседи хранили такую страшную тайну.
Пережив тяжелейшее потрясение после исчезновения сначала Сьюзан, а потом и Молли, Уилл как никто другой понимал Коулменов и сочувствовал им. Хотя ему, слава Богу, и не довелось испить эту горькую чашу до дна.
Он положил телефон в карман и вернулся к постели Молли. Ее руки, обнаженные до локтя, безвольно лежали на аккуратно застеленном одеяле. Кофейно-коричневые волосы, словно пышный нимб, обрамляли лицо, а ее кожа была бледной и почти не выделялась на фоне белоснежных простыней. Всегда яркие губы приобрели самый бледный оттенок розовой гаммы. Груди тихонько вздымались в такт размеренному дыханию.
Уилл обвил пальцами ее вялую руку. К его удивлению, Молли открыла глаза и посмотрела на него.
– Уилл, – сказала она и улыбнулась.
В это мгновение Уилл понял, что любит ее, как никого и никогда в своей жизни. Потом ее глаза закрылись, и она вновь погрузилась в сон.
Уилл еще долго держал ее руку в своей.
55
К одиннадцати вечера все разошлись, и в доме остались только пятеро Баллардов и Уилл. Сьюзан и Молли привезли из больницы в два часа дня.
Прошлой ночью Сьюзан оставили в больнице для наблюдения, хотя, как сказал один из докторов, с девочкой все в порядке, так что сытный ужин и хороший сон будут ей лучшим лекарством. Молли лечили от шока, обработали поврежденные участки головы и шеи и наложили пять швов под ухом. Доктор, который накладывал швы, сказал ей, что, пройди нож на дюйм глубже, она была бы мертва.
Тайлера Уайланда уже не было в живых. В то роковое мгновение, когда он вонзил нож в шею Молли, Уилл сразил его выстрелом в голову.
Но Молли не хотела думать об этом. Она лежала на диване в своей любимой майке с лозунгом «Я не делаю зарядку!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42