На какое-то мгновение она застыла, уставившись в его мужественное красивое лицо, которое – Молли никогда не думала, что такое возможно, – заставляло ее сердце учащенно биться.
Ни слова не говоря, Уилл поцеловал ее. Молли отпустила ремень, обняла Уилла за шею и откликнулась на его поцелуй.
Через какое-то время он поднял голову и произнес хриплым голосом:
– Я слишком стар, чтобы заниматься этим в машине, Молли судорожно глотнула воздуха и прошептала:
– А я нет. Уилл усмехнулся.
– Я знаю.
– И что?
Он опять поцеловал ее – на этот раз коротким и требовательным поцелуем – и прижался к ней лбом.
– У нас есть зрители, – сказал он.
Молли огляделась и увидела две хорошо одетые пожилые пары, которые, проходя мимо их машины, неодобрительно покосились в их сторону. Молли вспыхнула. «Форд-таурус» стоял прямо у дорожки, ведущей к ресторану, так что целующаяся парочка оказалась у всех на виду.
Уилл убрал се руки со своей шеи и потянулся к ремню безопасности. Пристегнув Молли, он поцеловал ее в губы.
– У меня есть номер в отеле, – сказал он.
В этот момент ей предстояло принять решение, но Молли, лишь подумав об этом, уже знала, что решать нечего. Независимо от того, чем могло все это обернуться, она этого хотела. Она хотела его.
Молли кивнула.
Уилл пристегнулся ремнем безопасности, включил зажигание и вырулил с автостоянки.
Его отель был неподалеку. Молли прочитала неоновую вывеску «Эмбасси Сьютс», когда автомобиль замедлил ход и въехал на стоянку. К тому времени, как Уилл припарковал машину и, выйдя, открыл перед ней дверцу, Молли уже ощущала бешеное биение пульса. Она была испугана, взволнована, возбуждена, и вызвал все эти эмоции Уилл.
Он нагнулся и взял ее за руку. Молли позволила помочь ей выйти из машины. Он держал ее руку в своей – теплой и сильной, – пока они шли через двор, входили в широкие двери, ведущие в ярко освещенный вестибюль. Ей потребовалось какое-то время, чтобы глаза привыкли к свету. Когда же это произошло, Молли обнаружила, что находится на полпути к лифтам, блестящие стальные двери которых образовали стройный ряд в дальнем углу вестибюля. Она с облегчением отметила, что находившиеся за стойкой приема гостей двое мужчин и женщина не обратили на них никакого внимания. В уютном холле возле лифтов был включен огромный телевизор, вокруг которого расположились плюшевые диваны и стеклянные столики. Одинокий телезритель, развалившийся в одном из кресел, даже не взглянул в их сторону.
Двери лифта распахнулись. Молли в сопровождении Уилла ступила в его зеркальную кабину.
Он все еще держал ее за руку. И как только двери лифта закрылись, поднес се к губам и поцеловал. Наблюдая за их с Уиллом отражением в зеркалах, глядя на склоненные друг к другу головы, Молли испытала такое чувство, будто все это происходит не с ней. Неужели это она пришла в отель, чтобы переспать с агентом ФБР?
Это казалось невозможным.
– Ты, похоже, до смерти перепугана, – произнес Уилл, взглянув на нее из-под полуприкрытых век.
– Нет. – Ее ответ был полубравадой, поскольку она действительно боялась. Но не собиралась признаваться в этом, как не собиралась и отступать.
– Я могу отвезти тебя домой. – Он перевернул ее руку, чтобы поцеловать ладонь. Тепло его губ проникло, казалось, в каждую ее клеточку. Молли задрожала.
– Нет.
– Точно?
Молли кивнула, и в этот момент лифт остановился, достигнув третьего этажа. Двери распахнулись. Уилл отпустил ее руку, и Молли вышла, ступив на серый ковер. Уилл следовал за ней по коридору. Оглянувшись, она увидела в его руке магнитную карточку-ключ.
В холле никого не было. Уилл прошел вперед, к двери с латунной табличкой 318 и вставил ключ в замок. Зажегся зеленый огонек. Уилл повернул ручку, открыл дверь и отступил в сторону, пропуская ее вперед.
Молли крепко стиснула ремешок сумки, так что ногти впились в ладонь, и вошла в комнату.
Дверь закрылась Сгустилась темнота. У Молли мурашки побежали по коже, когда она почувствовала приближение Уилла. Сильное волнение отозвалось в ней общей слабостью. Руки стали холодными как лед. Ее знобило. И хотя в комнате было тепло, Молли едва сдерживалась, чтобы не застучать зубами.
Вот-вот ее должны были обнять руки Уилла. Она ждала, когда он повернет ее к себе, поцелует и…
Мягкий свет разлился по комнате. Молли увидела, что Уилл убирает руку с выключателя напольной лампы с бежевым абажуром, которую только что зажег. Он стоял у стены, на которой висели абстрактные рисунки, выдержанные в серо-бежевой гамме. По обе стороны от лампы расположились кресла, обитые серым велюром. Слева была маленькая кухонька со шкафами из темного дерева и сверкающей никелированной арматурой. В том же углу на ковре стоял круглый стол с четырьмя стульями, а с потолка на цепи свисала люстра с бежевым абажуром. Справа от Молли находилась ванная. По той же стороне, у стены, стояли две кровати. Они были аккуратно застелены покрывалами в тон шторам.
Переведя взгляд с кроватей на него, Молли обнаружила, что Уилл наблюдает за ней. Он стоял, слегка расставив ноги, утопив руки в карманах своих безупречного кроя брюк, так что полы пиджака были приподняты. Дорогой темно-синий костюм, белоснежная рубашка, элегантно завязанный красный галстук – все это так сильно отличало его от ее поклонников, что ей даже трудно было представить себя рядом с ним. Ее неуверенность, видимо, была слишком очевидной, потому что улыбка померкла на губах Уилла, и он помрачнел.
– Я отвезу тебя домой, – сказал он.
Она знала, что он так и сделает. Ей достаточно было лишь кивнуть. Молли вдруг поймала себя на том, что ее привлекает в нем одно очень ценное качество, которым не обладал ни один мужчина из тех, кого она знала: с ним она чувствовала себя в безопасности.
Молли посмотрела на него – на его коротко подстриженные светлые волосы и бронзовое точеное лицо, атлетически сложенное тело в дорогом костюме – и поняла, что если она сейчас уступит собственной робости, то до конца дней будет ругать себя за это. И неважно, что будет потом, пусть даже ей придется страдать, но сейчас она хотела только его и хотела так, как никого и никогда в своей жизни.
– Я не хочу домой, – сказала Молли и двинулась ему навстречу.
29
Как только она приблизилась, Уилл вынул руки из карманов. Потянувшись к ней, он поймал ее локти и прижал Молли к себе. Сумка соскользнула с ее плеча. Уилл снял ее и бросил на стул, стоявший сзади. Когда он вновь прижался к ней, Молли обвила его шею руками, и они сомкнулись на его затылке.
– Я не хочу домой, – повторила она.
– Ты уверена? – спросил он. – Уверена.
Молли улыбнулась ему. Он не улыбнулся в ответ, но задумчиво вгляделся в ее лицо, так что она несколько насторожилась.
– Почему я себя чувствую порочным совратителем малолетних? – Он взял в руки ее лицо. Прикосновение его теплых рук к холодной коже отозвалось в ней дрожью, пробежавшей вдоль позвоночника. Его рот изогнулся в улыбке, но взгляд синих глаз оставался серьезным.
– Уилл, через две недели мне будет двадцать пять. Я уже взрослая, поверь мне.
– Не похоже. – Его взгляд скользнул по ее фигуре. – Хотя, впрочем, может быть.
– Спасибо. Я тоже так думаю.
Уилл убрал с ее плеч волосы, старательно зачесав их за уши. Его рука скользнула под густую копну, нежно обхватила затылок и слегка наклонила ее голову. Другой рукой он обнял ее за спину и крепче прижал к себе. Теперь она могла чувствовать жар его тела, стальную мощь мускулов. Он наклонил голову. Его рот отыскал мягкую ложбинку под ее ухом и приник к ней губами. Ощущение было настолько эротичным, что до Молли не сразу дошел смысл происходящего: Уилл пытайся стереть любовный укус Джимми Миллера собственным.
– Я думала, засосы – не твой стиль, – произнесла она, когда Уилл наконец поднял голову.
Его губы все еще были раскрыты, глаза горели.
– Этот чертов засос сводил меня с ума, – сказал он и вновь прижался губами к ее шее. Молли показалось, что она вот-вот рухнет на пол от охватившей ее слабости.
– В самом деле? – Молли едва дышала, а уж говорить было тем более тяжело.
Он так тесно прижимался к ее грудям, что они горели. Одной рукой он держал ее за талию – крепко, как собственник. Другой нежно гладил щеку, откидывал с лица пряди волос.
– Безумие. – Он очертил губами линию ее подбородка.
Молли задрожала и закрыла глаза.
– Неужели? – выдавила она из себя, обнаружив, что голос ее звучит ровно.
– Тебе не стоит так радоваться. – Он поцеловал ее в уголок рта, и губы Молли раскрылись, инстинктивно отвечая на прикосновение. – По крайней мере, теперь, когда я буду это видеть, буду знать, что это мое.
– Ревнивец, – успела прошептать она, прежде чем он накрыл ее рот своим губами.
– Это точно, – произнес он и тут же впился в нее поцелуем, а она целовала его, и больше уже никто ничего не говорил.
Молли успела лишь подумать о том, что ей очень нравится, как он целует ее. Она считала себя знатоком в этом деле. Но, как уже выяснилось, Уилл был далеко не новичок. Больше того, млея от прикосновения его языка, который вычерчивал контур ее губ, она решила, что у него есть чему поучиться. Его рот был горячим и настойчивым, а язык соблазнительным. В свои ответные поцелуи Молли вкладывала все, на что была способна, прижималась к нему, крепче обнимала его шею, желая пробудить в нем еще больше чувств в сравнении с теми, что он пробуждал в ней.
«Дуэль гигантов», – решила наконец Молли, когда он так крепко прижат ее к себе, что ей пришлось привстать на цыпочки и повиснуть у него на шее, чтобы переложить на него хотя бы частично тяжесть своего тела. Уилл целовал ее до тех пор, пока ей не пришлось высвободить рот, чтобы глотнуть воздуха, а потом целовал еще и еще.
Его рука оказалась между их тел; она медленно поднималась вверх, пока не отыскала и не накрыла грудь Молли. Ладонь Уилла ласкала ее даже сквозь многочисленные слои одежды – свитер, платье, лифчик, – так что и без того уже напрягшиеся соски горели и готовы были буквально лопнуть.
– Это тоже сводило меня с ума. – Рука Уилла переместилась на другую грудь и проделала тот же чудодейственный массаж.
– Правда? – Собственный голос уже не казался Молли ровным, но она ничего не могла изменить. Голова кружилась, тело было в огне, все труднее становилось соображать, а уж говорить тем более.
– Безумие.
Его губы вновь отыскали ее рот. Молли выгнула спину, теснее прижимая груди к его опытной руке.
Уилл поднял голову. Молли приоткрыла глаза и судорожно глотнула воздуха. Она с облегчением заметила, что и Уилл тяжело дышит. Его скулы казались еще темнее от напряжения. В глазах отражался свет лампы, и создавалось впечатление, будто в синей морской пучине полыхают два костра.
Уилл огляделся, и Молли проследила за его взглядом. Его длинные загорелые пальцы пробежали по коричневому букле свитера. От одного вида его руки, накрывшей ее груди – такого интимного, эротичного, возбуждавшего, – у Молли забурлила кровь.
Его рука двинулась к поясу, которым был подвязан свитер. Молли наблюдала за тем, как он развязывает узел. Свитер распахнулся, обнажив кремовое вязаное платье, которое еще недавно казалось Молли таким строгим и консервативным. Сейчас, когда сквозь его ткань явственно проступали твердые соски, платье даже отдаленно не напоминало скромный наряд.
Казалось, оно само молило о прикосновении. Устранив преграду в виде свитера, руки Уилла вновь отыскали ее груди. Наблюдая за тем, как его ладони накрывают оба полных, налитых полушария, Молли почувствовала блаженную дрожь, пробежавшую по телу. Его руки напряглись и крепче обхватили груди, и уже не дрожь, а судорога сотрясла Молли.
Она догадалась, что он умышленно затягивает любовную игру, предоставляя ей возможность сполна насладиться ею и, насытившись, остановить.
Таков был Уилл: джентльмен во всем. И это одновременно и опьяняло, и вселяло уверенность. И еще это было чертовски сексуально. Молли подняла глаза и увидела, что он смотрит ей в лицо. Его язык увлажнил ее нижнюю губу, поскольку во рту у нее вдруг пересохло. Взгляд его потемнел. Наклонив голову, он просунул язык ей в рот и стал жадно впитывать его соки. Рот Уилла был теплым, влажным, требовательным.
Молли задрожала и нежно погладила его шею, провела рукой по коротким жестким волосам. Ей нравилась предложенная им игра, она упивалась ощущением его тела. Импонировало то, что он не торопил ее, не настаивал, хотя где-то в душе и шевелилось желание поскорее отдаться ему.
Ей отчасти хотелось, чтобы ее лишили возможности думать. Чтобы она могла сказать себе: «Это он заставил меня», таким образом избавив себя от какой бы то ни было ответственности за происходящее.
Уилл взял Молли за локти и опустил ей руки. Сняв с ее плеч свитер, он бросил его на стул и все это время не прерывал поцелуя.
Молли обняла его за талию и, просунув ладони под пиджак, теснее прижалась к нему. Его руки скользнули вверх по спине, и она почувствовала, как он приподнял ее волосы, и ощутила его пальцы на затылке. До нее донесся звук расстегиваемой молнии, и тут же прохлада коснулась ее обнаженной спины.
Пламя, бушевавшее в крови, стало еще горячее. Молли пыталась справиться с этим пожаром, сохранить контроль над собой. Она высвободила свой рот, глотнула воздуха и потянулась к его галстуку. Он был дорогой и на вид, и на ощупь – холодный, тяжелый шелк, завязанный элегантным узлом. Она потянула узел, и тут же его руки пришли ей на помощь. Умело развязав галстук, Уилл снял его, потом настала очередь пиджака, и, освободившись от обоих атрибутов, он вернул ее в свои объятия.
Когда Уилл поцеловал ее, у Молли возникло ощущение, будто комната вращается. Она крепче вцепилась в тонкую ткань его рубашки, словно пытаясь удержать равновесие, но одновременно откликнувшись на его поцелуй.
Наконец он поднял голову. Молли открыла глаза и устремила взгляд на его точеный подбородок, очерченный воротом все еще застегнутой на все пуговицы рубашки.
Если уж начался процесс раздевания, ей следовало принять в нем участие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42