— Мэт, — начала Кэролайн, тоже поднимаясь, но он уже направлялся к выходу. — Куда ты идешь? — крикнула она ему вслед. От волнения и тревоги ее голос прозвучал слишком пронзительно.— Прогуляться. — Мэт взглянул на нее через плечо и увидел, что она собирается следом за ним. — Не волнуйся, Кэролайн, я вернусь. — С этими словами он отодвинул в сторону ветви у входа и вышел навстречу снегу и ветру. 38 Он вернулся довольно быстро. Хотя Кэролайн, продолжавшей стоять в одиночестве посреди пещеры, ожидание показалось чуть ли не вечностью. Когда Мэт наконец вошел, топая ногами, чтобы сбить налипший на обувь снег, и снял шляпу, стряхивая с нее пушистые хлопья, Кэролайн почувствовала огромное облегчение. Она, разумеется, знала, что натуре Мэта не свойственна тяга к самоубийству, что он сильный и зрелый человек, способный стойко переносить превратности жизни. Но все равно переживала за него, поскольку лучше многих других понимала, как медленно заживают старые раны.— Как там на улице? — поинтересовалась Кэролайн, помогая ему счистить с шубы тающие кристаллики. Она намеренно говорила на нейтральную тему, чтобы не спровоцировать взрыв каких-либо эмоций.— Плохо. Буран, первый в этом году, — ответил Мэт, аккуратно ставя на место потревоженные ветки, чтобы защитить их временное жилище от воющего ветра и снегопада.Судя по тону и по выражению его лица, Кэролайн поняла, что правильно сделала, заговорив просто о погоде. Мэт снова выглядел замкнутым.— Ты хочешь сказать, такое еще будет повторяться? — ошеломленно спросила Кэролайн. До сих пор ей почему-то казалось, что эта снежная буря — случайный каприз природы. И вместе с тем очередная неприятность из числа тех, которые последнее время одна за другой сыпались на ее голову.— Конечно, для сильных снегопадов еще немного рановато, однако снег в Коннектикутской колонии — самое обычное явление с октября по февраль.— И что же мы будем делать всю зиму? — Столь суровые погодные условия были Кэролайн в новинку, и сама мысль о них внушала ей ужас.— По возможности, будем сидеть дома, а когда не останется другого выхода, работать, невзирая на снегопад, — пожав плечами, ответил Мэт.При мысли о предстоящих тяжелых месяцах, когда из-за снегопадов ей придется сиднем сидеть дома, словно пойманному в капкан зверю, мнение Кэролайн о Новом Свете, которое никогда, впрочем, не было особенно высоким, вообще упало до предела.— Ты замерзла, — произнес Мэт, увидев, как она дрожит. Несмотря на костер, воздух в пещере оставался достаточно прохладным, так что нос Кэролайн покраснел от холода.— Да не очень, — попыталась она улыбнуться, но как раз в этот момент у нее начали стучать зубы. Сжав челюсти, Кэролайн попыталась сдержать этот предательский стук, но было уже поздно.Ругая себя за тупость последними словами, Мэт заставил Кэролайн лечь на лошадиную попону, снял с себя шубу и накрыл ее сверху.— Но ведь так ты замерзнешь, — протестовала она, пытаясь встать.— Лежи, лежи. — Мэт опустился рядом с ней на колени и легонько толкнул назад. — Мне бы давно надо было отдать тебе шубу. Поверь, я прекрасно могу перенести такое незначительное похолодание.Сняв шубу, Мэт остался в рубашке, бриджах и шерстяном приталенном жилете. Кэролайн поняла, что он не собирается больше спорить с ней по данному поводу и смиренно покорилась. От тяжелой шубы ей действительно стало намного теплее. «Но это тепло, — думала она, — сохранилось еще от тела Мэта, а не от самой шубы».Когда Мэт закончил наконец устраивать Кэролайн поудобнее, у нее появилась подушка, сооруженная из переметной сумы, а поверх шубы были набросаны все шкуры, привезенные для возможного обмена с индейцами. Мэт собирался также снять свой жилет и укрыть им Кэролайн. Но та резко приподнялась на своем ложе, чуть не сбросив столь тщательно разложенные покрывала, и в категоричной форме объявила: дескать, если он это сделает, она откажется даже от подаренного индейцами одеяла и будет сидеть на холоде, пока не превратится в ледышку.Услышав такую угрозу, Мэт решил остаться в жилете. Вообще он, казалось, не чувствовал холода, особенно когда хлопотал по хозяйству в их маленькой пещере. Лежа на боку, Кэролайн молча наблюдала за ним, чувствуя себя на удивление спокойной и умиротворенной. Несмотря на то, что они были далеко от дома и замурованы в своем временном убежище посреди бушующего за его стенами бурана, эта пещера, с завесой из веток и ярко горящим костром у входа, казалась ей островком безопасности.Наверное, Кэролайн немного вздремнула, поскольку, открыв глаза, обнаружила, что Мэт сидит, привалившись к стене недалеко от ее ложа, в задумчивости устремив взор на противоположную стену. Одно колено было подтянуто почти к груди, а больная нога вытянута вперед. Рядом с ним стоял кувшин. Мэт протянул к нему руку, поднял и сделал порядочный глоток рома.— Разве ты не собираешься идти спать?Ее вопрос, прозвучавший в тишине и мраке пещеры, освещенной огнем костра, застал Мэта врасплох, так что он едва не поперхнулся. Откашлявшись, вытер рот тыльной стороной ладони и повернулся к ней.— Нет.— Ты хочешь сказать, что будешь сидеть здесь всю ночь? — В словах Кэролайн сквозил легкий сарказм.В пещере стало холоднее. Однако, укрытая мехом Кэролайн не сразу это осознала. Но когда вместе со словами из губ вырвались маленькие облачка пара, Кэролайн догадалась: с ромом или без него Мэт может замерзнуть.— У-гу.— А почему, позволь тебя спросить? — Односложные ответы мужчины привели ее в такое негодование, что она села на постели и гневно уставилась на него.Мэт жадно окинул ее взором, от которого не смогла укрыться ни одна деталь: волосы, из которых выпали все до единой шпильки, беспорядочно разметавшиеся по плечам и покрывалам, раскрасневшееся со сна лицо и широко раскрытые, но все еще не совсем проснувшиеся глаза.— А почему бы и нет? — туманно ответил Мэт, и снова пригубил ром.— Ты слишком много выпил, или просто глуп? Кэролайн сбросила с себя все покрывала и, подогреваемая яростью, решительно подошла к нему. И встала, гневно глядя на Мэта сверху вниз, уперев руки в бока.— Я не пьян. Иди обратно в постель, ты замерзнешь, — пробормотал он, жадно оглядывая ее всю, начиная от стройных обнаженных (если не считать туфель и тонких чулок) по самое колено ног до пышных бедер, талии и округлой груди, скрытых от посторонних глаз под серым домотканым платьем. Затем поднял взор к бледной красивой шее и лицу, обменному иссиня-черными волосами. Мэт напряженно заморгал, отвел глаза и вновь отхлебнул из кувшина.— Это ты замерзнешь, глупый и безответственный человек. Повторяю тебе: ложись в постель, я настаиваю, наконец! — Кэролайн говорила с ним тем же не терпящим возражений тоном, как если бы обращалась к Джону или Дэви.Мэт поставил кувшин на землю, снова сложил руки на коленях и посмотрел на нее.— Мне что, следует отвечать: «Да, тетя Кэролайн», — и покорно выполнять твои приказания?То, что он так точно уловил ее интонации, заставило Кэролайн сжать губы, но она тем не менее кивнула.— Да, именно так.— Какая жалость, что мне больше десяти лет от роду, правда ведь? — сухо засмеялся Мэт.Некоторое время Кэролайн внимательно смотрела на него. Мэт все еще был в шляпе, и поэтому при разговоре ему приходилось откидывать назад голову. Его одетые в сапоги ноги упирались в землю и казалось, он всю ночь намеревается провести вот так, сидя на одном месте. Мэт был слишком крупным и тяжелым, чтобы попытаться сдвинуть его силой, а доводы рассудка, по всей вероятности, не доходили до него, скатываясь, как вода со смазанного жиром поросенка. Что ж, видимо, придется прибегнуть к хитрости.Сделав такой вывод, Кэролайн уселась рядом с Мэтом, в точности скопировав его позу. Он повернул голову и уставился на нее.— Во имя всего святого, что ты собираешься делать?Кэролайн мило улыбнулась.— Составить тебе компанию.— Я не хочу, чтобы ты составила мне компанию.— А вот за это, — произнесла она укоризненно, тебе должно быть стыдно.Кэролайн протянула руку к глиняному кувшину (пришлось взяться за него обеими руками, поскольку он оказался на удивление тяжелым) и, поднеся к губам, опрокинула. Теплая, пряная жидкость оказалась столь крепкой, что едва не обожгла ей язык, опалив горло, словно огнем. Не успела Кэролайн поставить кувшин на место, как глаза ее наполнились слезами. Так вот, значит, каким образом Мэт спасался от холода! Метод и вправду эффективный, даже если жар, в который бросало от этого напитка, был скорее иллюзорным.— Эта штука довольно забористая, — заметил Мэт, сощурив глаза и ожидая, когда Кэролайн начнет кашлять или поперхнется с непривычки.Но она, приложив поистине сверхчеловеческие усилия, умудрилась не сделать ни того, ни другого. Более того, даже причмокнула губами от удовольствия, а затем улыбнулась ему.— Ну, — промолвила Кэролайн, — так о чем мы теперь поговорим?— Иди спать. — Похоже, Мэт не попался на ее удочку.— Я не уйду, пока ты тут в одиночестве о чем-то горюешь и замерзаешь.— Уверяю тебя, я не мерзну и не горюю.— Что ж, в таком случае все в порядке.Скрипнув зубами от досады на этого невыносимого человека, Кэролайн больше ничего не сказала. Вместо этого намеренно уставилась на противоположную стену, в то время как Мэт рядом с ней не спеша потягивал ром и искоса бросал на нее задумчивые взоры. Просидев таким образом минут пятнадцать, Кэролайн начала дрожать от холода.— Ты замерзла! — обвиняющим тоном объявил Мэт.— Да, замерзла.— Иди ложись.— Без тебя не пойду. Просидеть вот так всю ночь — глупость на грани сумасшествия. Мы можем лечь, отвернувшись, если именно этот момент тебя беспокоит. Но лучше все же в затылок друг другу, как суповые ложки. Ведь так будет намного теплее, чем спать но отдельности, потому что тогда мы укроемся всем, что у нас есть.— Я не могу позволить себе потакать упрямым и строптивым женщинам.— В таком случае не надо мне потакать, и мы будем сидеть здесь до тех пор, пока под нашими носами не вырастут сосульки. — Кэролайн даже прищелкнула языком от досады, усаживаясь поудобнее и готовясь провести в таком положении долгую холодную ночь.Мэт что-то проворчал, отхлебнул еще немного рома, заткнул горлышко пробкой и встал на ноги.— Что ж, идем, — сказал он, подавая ей руку, и в его посуровевшем тоне она услышала решительную нотку.Пряча победную улыбку, Кэролайн позволила ему поднять себя на ноги, затем по его указанию легла на лошадиную попону, и Мэт снова укрыл ее многочисленными импровизированными одеялами. Кэролайн почти перестала дышать, замерев в ожидании, но он после минутного колебания все же скинул свою шляпу и лег за спиной Кэролайн, скользнув под индейское одеяло, служившее самым нижним слоем их многослойных покрывал.Когда Мэт устроился, стараясь изо всех сил держаться как можно дальше от нее, Кэролайн всей кожей, даже сквозь несколько слоев одежды, ощутила жар его сильного тела. Голова Мэта покоилась на подушке из переметной сумы, а сам он лежал на боку, лицом к ее затылку. При этом прилагал всяческие усилия, чтобы между ними все время сохранялось свободное пространство, но за спиной у него была скалистая стена, сдерживающая свободу маневра. Постепенно Кэролайн принимала все более расслабленную позу, и так до тех пор, пока не придвинулась к Мэту почти вплотную. Его бедра и колени огибали ее ягодицы, спиной она уютно прижималась к его груди, а голова переместилась к нему под подбородок, вписавшись в изгиб шеи. Мэту нужно было куда-то девать руки, и он положил одну из них под голову. Другой же пришлось обхватить Кэролайн за талию. И рука так и осталась лежать там, жесткая, как доска, поскольку Мэт не позволял себе расслабиться.Кэролайн прильнула еще теснее. Мэт попытался незаметно отодвинуться хотя бы на дюйм, но, поскольку был в буквальном смысле прижат к стене, это ему не удалось. Кэролайн издала легкий вздох, словно вот-вот собиралась заснуть, и почувствовала, как постепенно напрягается каждый его мускул. В области ягодиц она ощущала его отвердевший член — яркое свидетельство той реакции, которую вызывала у Мэта близость ее тела. Сейчас он почти перестал дышать, чтобы не увеличивать число случайных прикосновений. И хотя Кэролайн, изображая засыпающую, все время держала веки закрытыми, у нее сложилось впечатление, что Мэт беззвучно скрежетал зубами.Не произнося ни слова и лишь мурлыкая что-то себе под нос, Кэролайн притиснула ягодицы к его возбужденной плоти и одновременно крепко прижала к себе руку Мэта, обнимавшую ее талию.Мэт резко выпрямился и сел на постели, разом сбив все покрывала. Когда Кэролайн невинно открыла глаза и вопросительно уставилась на него, он сидел на постели, глотая ртом холодный воздух.— Я так и знал, что это будет ошибкой, — пробормотал Мэт, глядя на нее горящими глазами. И тут Кэролайн наконец решилась отбросить все притворство. На горе или на радость она повстречала его, но он был тем мужчиной, которого она для себя выбрала. И хотела, чтобы Мэт знал это. И пусть перспектива физической близости была не особенно приятной для ее тела, зато сердце просто пело при мысли о том, что Мэт станет принадлежать ей одной. И она сделала так, как велело ей сердце.— Никакой ошибки, — нежно промурлыкала Кэролайн. Приподнявшись, она встала на колени, повернулась к нему лицом и обвила его обеими руками за шею.Мэт положил свои ладони на ее запястья, словно хотел разорвать это объятие. Но потом их глаза встретились, и пальцы Мэта замерли в ожидании. Поскольку их лица сейчас были на одном уровне, Кэролайн могла видеть малейшие оттенки чувств, мелькавшие в глубине его взора: сначала желание, постепенно вытесненное решимостью и волей; затем желание и одновременно неуверенность и, наконец, одно только желание. Ярко-голубые глаза Мэта зажглись голодным огнем, словно у хищного зверя, а его дыхание участилось и стало неровным. Кэролайн еще на секунду позволила себе насладиться его красотой. Она словно пыталась запечатлеть в памяти и беспорядочно вьющиеся черные с голубыми бликами волны волос, и темное, почти коричневое при свете огня лицо с правильными чертами, тревожными глазами и пробивающейся на щеках и подбородке колючей щетиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49