Он может высказывать нелицеприятные для иных вещи, но никогда не причинил вреда ни одной живой душе. Моя мать и сестры очень обеспокоены его исчезновением. Дядя же мой умер, когда вел нас сюда, чтобы найти его. После него остался сын, который теперь не получает надлежащего мужского воспитания. Если вы чем-нибудь можете помочь или что-нибудь слышали, умоляю, дайте нам знать. Я никогда не оставлю своих поисков и не брошу это дело.
Слоан ущипнул ее за руку, но она проигнорировала его, обводя долгим взглядом всех поочередно.
Кто-то смотрел в сторону, кто-то более или менее сочувственно, но совершенно незаинтересованно. Третий поглядывал на часы. Взбешенная, она круто повернулась и вышла.
– Черт, Сэм, ты не должна была так говорить! – ворчал Слоан, когда она шла через вестибюль к выходу. – Теперь они будут шпионить за нами!
– Хорошо. Может быть, они попытаются избавиться от нас, как от отца, и тогда мы точно узнаем, где он.
– У нас нет никаких доказательств даже относительно того, что они были с ним знакомы. – Слоан крепко взял ее за локоть.
Завтра здесь появятся синяки. Она взглянула на эти живые наручники, потом на его упрямо сжатые челюсти.
– Конечно, они знают его: я видела их лица. Хорошо бы вернуться и подслушать, что они говорят.
– Значит, хочешь неприятностей? Эти люди не достигли бы такого положения, если бы всегда оставались вежливыми.
Она мрачно посмотрела на него.
– Тебе-то уж лучше знать!
Слоан стиснул ее локоть и притянул к себе поближе.
– Как бы мне ни хотелось этого, но я не убивал твоего отца.
Саманта знала это. Иначе не сделала бы того, что сделала. И не собиралась бы повторять снова. Она покраснела и отвернулась. Они подошли к отелю.
– Так-то лучше, – проворчал Слоан. – Продолжай в том же духе, и у нас все будет нормально.
– Я собиралась убить тебя, когда в первый раз подъезжала к поселку, Слоан Толботт, – едва ли не прошептала Саманта, пересекая вестибюль, – и теперь думаю о том же.
Он быстро взглянул на нее, и она вспомнила, что кто-то и впрямь пытался его убить. Но девушка немедленно прогнала эту мысль: того человека уже нет в живых.
– Вы низкая лгунья, мисс Нили. Может быть, вы и хотите меня убить, но не об этом вы сейчас думаете. Вы думаете, долго ли я буду тянуть, прежде чем снова залезу к вам под юбку.
Саманта развернулась, чтобы залепить ему пощечину, но он перехватил ее руку: не ровен час оба потеряют равновесие и покатятся вниз по лестнице. Они только-только добрались до комнаты, а голова ее уже кружилась. Однако еще не стемнело, и с этим стоило повременить.
– Нам еще надо кое-что поспрашивать на конюшне, – напомнила она ему, – и во всех отелях.
Слоан вынул из кармана ключ и открыл дверь в номер.
– Здесь десятки конюшен и сотни отелей. Именно для этого я и нанял Хокинса. – Он подтолкнул ее к открытой двери.
– Но еще рано! Еще много можно дел переделать. Она чуть отступила и пропустила его вперед. Слоан закрыл дверь и сунул ключ в карман.
– Еще много дел, согласен, и можно приступить здесь и прямо сейчас.
Он стянул сюртук и бросил его в кресло, не отрывая глаз от Саманты.
Она уже таяла, а он даже не коснулся ее. Почему она всегда считала его глаза ледяными? Сейчас они горели, как раскаленные угли. Она опустила взгляд на его руки. Он расстегивал жилет.
– Слоан, ты же обещал. – Она удивилась, что произнесла эти слова шепотом, и едва успела пошевелиться, как жилет отправился вслед за сюртуком, и ее взору предстала мощная рельефная грудь.
– Я обещал помочь тебе найти твоего отца и делаю это. Я использовал все свои связи, чтобы получить приглашение на этот сегодняшний совет. Я задавал множество вопросов самым разным людям в городе, кто мог бы встречать твоего отца. Я нанял Хокинса. Теперь больше делать нечего – только ждать.
На лице его прекрасно читалось, чем именно они будут заниматься во время этого ожидания. Саманта перевела дыхание. Поддаться порыву там, у океана, – это одно, а спокойно, на трезвую голову снять платье – это совсем другое. Насколько ее разбирало любопытство, что он будет делать с ней в этой постели, настолько же она не могла сознательно пойти на это.
– Пора готовиться к обеду, – нервно заметила девушка, – ты же меня пригласил.
– Я передумал. – Слоан сел в кресло и стал стягивать ботинки. – Тебе помочь снять платье?
– Нет. Да. Я… – она не могла говорить. Он бросился на помощь.
Она задохнулась, когда он, подхватив ее одной рукой, быстро расстегнул ряд крючков у нее на спине. Чудесный атлас осел и упал под ноги. Она неловко шевельнулась, а Слоан уже стаскивал широкие рукава с ее плеч и искал ленты, которые скрепляли юбку и кринолин. Вся конструкция соскользнула на пол, оставив ее лишь в коротких панталончиках, сорочке и чулках.
Слоан стоял сзади, но Саманта знала, чего он жаждал. Она почти чувствовала его испепеляющий взгляд на своей полуобнаженной груди. Он купил этот чертов шелк только для этого, теперь ясно. Девушка прикрылась руками, но напрасно. Его ладони немедленно накрыли ее пальцы и развели их в стороны. Она почувствовала, как мужские руки скользнули по ее груди, и вздрогнула.
– В этот раз все будет гораздо лучше, Саманта. Когда я войду в тебя, ты не захочешь меня останавливать.
Она не хотела останавливать его и в прошлый раз, просто-напросто потеряла стыд. Не сдерживала его и сейчас. Слоан гладил ее груди, приподнимая их, лаская, заставляя соски набухать, трепетать и жаждать еще более нежной ласки. Когда он наконец развязал ленточки и коснулся ее тела под сорочкой, она была едва жива.
– Ну же, Саманта, не сопротивляйся. Доверься мне. Это совершенно естественно между мужчиной и женщиной.
Он говорил так мягко, что она едва различала слова. Его пальцы нашли ее соски и, не стесняясь, играли ими.
Она стала дрожащим сгустком нервных окончаний, тем не менее зная, что он еще и не начинал.
Мужчина осторожно прикусил зубами мочку ее уха. Пока одна его рука ласкала ее грудь, другая скользнула вниз, поглаживая живот и опускаясь ниже. Когда он, наконец, проник ей пальцами между ног, она запрокинула голову и издала глухой стон.
Его губы сомкнулись вокруг соска, и Саманта вскрикнула от наслаждения.
Через мгновение она лежала на спине поперек кровати, глядя, как Слоан срывает с себя рубашку.
Глава 24
У Слоана была широкая грудь, вся в золотисто-бронзовой мышечной броне, но Саманта ее уже видела. В свое время перевязывала ему плечо, на котором теперь виднелся грубый белый шрам. Отныне все стало по-другому. Она не могла оторвать взгляд от шелковистых волос, которые причудливым образом шли от одного его соска к другому и, смыкаясь посередине, спускались вниз.
Внутри у нее все похолодело, когда она увидела, что он расстегивает брюки. На ней не было ничего, кроме нижнего белья, и она, распростертая на постели, как бы звала его… И не делала ничего, чтобы остановить.
Это Слоан Толботт, напоминала она себе. Человек, который вынудил отца уйти из поселка, человек, который заставил ее носить платья, который клял ее последними словами и преследовал – и сделал безумной в ответ на свои требования.
Но это она лежала здесь, наблюдая за его действиями. Последняя пуговица была расстегнута, брюки полетели на пол. Она ощущала себя пьяной, хотя не выпила сегодня ни капли вина. Как в тумане она видела только красоту стоявшего перед ней обнаженного мужчины и чувствовала сладкую жажду там, куда звала.
Он поднял ее как пушинку, откинул покрывала и положил на прохладные простыни. Но как только он лег рядом, она перестала замечать их свежесть, потому что вмиг запылала.
Он наклонился к ней и поцеловал. Она закрыла глаза, предаваясь мириадам ощущений, которые вызывали его касания. Его губы были нежными и жадными, и она ответила ему тем же. Язык, проникший в ее рот, был горячим и желанным, требовательная рука на ее груди заставляла задыхаться при нежном нажиме.
Его поцелуи просто плавили ее, она не помнила, как он снял с нее сорочку, но отметила, когда поцеловал сосок. Она едва не вскрикнула от наслаждения и, когда он поднял голову, подставила для ласки вторую грудь.
Его губы блуждали по всему ее телу. Как-то незаметно исчезли панталоны, на ней оставались еще чулки, но они ничему не препятствовали. Его руки уже ласкали ее бедра, рот, казалось, требовал каждого дюйма ее кожи. Когда он опустился ниже, она вцепилась ему в волосы, готовая в любой момент взорваться. Ненасытный и неудержимый, он нагнулся, чтобы поцеловать ее между ног, и она совершенно потеряла голову.
Ее тело скручивалось и выгибалось, она повторяла его имя – до тех пор, пока он наконец не приподнялся и не накрыл ее собой. Саманта и не знала, что ее глаза закрыты, пока он не велел ей открыть их. Девушка посмотрела наверх, смутилась и увидела над собой тяжелую челюсть Слоана. Потом встретила его горевший желанием взгляд. Больше ей ничего и не требовалось.
Ее взгляд скользнул по его широким плечам. Вот он приподнялся на локтях, и она незаметно для самой себя раздвинула ноги. Теперь мужчина был у самого лона, но она звала его глубже. Вся затрепетав, Саманта опустила глаза: отсюда он напоминал ей жеребца из ее фантазий.
– Посмотри сюда, Саманта. Я хочу, чтобы ты видела, что это я, а не кто-то другой, кого ты вообразила. – Его голос был жестким, она заставила себя посмотреть ему в лицо.
Она никого и не воображала, кроме Слоана Толботта. Это читалось у нее на лице, и он довольно улыбнулся. Когда же его рот снова нашел ее губы, мужчина потребовал того, что стало ей известно совсем недавно, и женщина изогнулась ему навстречу.
Она вскрикнула, когда он вошел в нее, но ее крик заставил его только действовать настойчивее. Он наполнил ее, растянул до пределов и начал двигаться, пока она не подчинилась тому же ритму.
Это было ни на что не похоже. Он полностью овладел ею, и себе она больше не принадлежала. Саманта стала любимой и желанной, и это Слоан Толботт желал ее! Они с ним теперь составляли единое целое, и надвигалось что-то такое, чего она инстинктивно пыталась достичь.
А затем она взорвалась, как гигантский шар, и разлилась роскошными волнами. Женщина слышала, как Слоан застонал, почувствовала его конвульсии и не позволила ему выйти. Только не сейчас: она жаждала его всего!
Она с наслаждением ощутила поток его семени: многовато для мастера по контролю над зачатием! Усталая, она погрузилась в полудрему, уловив, что Слоан был еще рядом с ней, внутри нее, вокруг нее… Его тяжесть собирала ее, распавшуюся на части, воедино.
Через некоторое время они проснулись и опять любили друг друга, только нежнее. На этот раз он чем-то обернул свою плоть – чтобы не надо было выскальзывать, но ощутив определенное неудобство, оба махнули рукой. Не имеет значения! Достаточно и одной ошибки, а она уже была сделана.
Где-то на этом сладком пути они распорядились насчет доставки обеда в номер. Обернувшись простынями, любовники сначала утолили жажду, и цыплята успели остыть, когда очередь дошла до них.
Это было как наваждение… Стоило Саманте лишь взглянуть на Слоана, как он уже знал, чего она хочет. Женщина касалась его небритой щеки – и он целовал ее, целовала его в плечо – и через мгновение он укладывал ее на спину. Она не протестовала, она сознательно делала это. Ей, как и ему, не хотелось терять время попусту.
И она не щадила его – пока тело не начинало саднить и жечь, но щетина его была тут ни при чем. Она совершенно расплавилась, лежа рядом с ним и наполняясь его дыханием. Он был огромным, это ощущалось даже на такой широкой кровати. Он полностью закрывал ее своим телом. Первый раз в жизни Саманта чувствовала себя защищенной.
И она уснула.
Когда любовники проснулись, был почти полдень. В комнате пахло сексом, лавандой и вином, открытым прошлой ночью. Слоан приподнялся на локте, и она почувствовала себя маленькой, и совсем уж малышкой, когда он накрыл рукой ее грудь.
– Нам надо встретиться с Хоком. Я думаю, не в твоих интересах позволить ему погулять денек-другой?
Он откинул простыни. Она увидела великолепное мужское тело уже проснувшимся, готовым к новой близости. Она тряхнула головой, не веря своим глазам. Они встретились взглядами, и ее затопила волна чудесных переживаний. Вряд ли Слоан чувствовал то же самое, но ей казалось, что в глазах его застыли раскаяние и желание. И что-то еще, какая-то нега, быть может…
– Конечно, не в моих интересах, но не уверена, что в состоянии подняться, – пробормотала девушка, извиняясь. Если они выйдут отсюда, второго шанса может уже не представиться. Она должна была ему еще ночь, но опыт учил, что хорошее редко повторяется.
Во всем облике Слоана читалось невероятное удовлетворение. Он пробежался пальцами по ее шее.
– Прости. Я и забыл, что ты совсем новичок. Ты замечательная, понимаешь? – И запечатлел на ее губах поцелуй, прежде чем она успела ответить.
– Может быть, еще раз? – прошептала она, когда он поднял голову, обвила его руками за шею и страстно прильнула к нему.
– Весьма сожалею, но для твоего же блага нам надо встать. Пусть твое раздражение пройдет до вечера. – Толботт вылез из постели.
Саманта чувствовала, как возбуждает его, такая пресыщенная и обнаженная, на смятых простынях… Один его взгляд заставлял ее трепетать, но и ей – стоило чуть-чуть пошевелить бедрами, как огонь страсти вспыхивал в глазах Слоана. Ей нравилась такая власть над ним, и эту власть можно было усилить.
Но и ожидание, вероятно, бывает не меньшим наслаждением. Она села к нему спиной и натянула на себя простыни.
– Мы можем вернуться, как только переговорим с Хоком, – сказал он.
Его слова прозвучали так же, как слова Джека, когда тот хотел что-то выманить у нее лестью. Это был триумф – если бы она не желала того же.
Внутри у нее все сжалось, едва она поняла, что страсть может и не пройти. Что тогда? Что они станут делать, когда вернутся на гору?
Она гнала от себя эти мысли. Конечно, им надо очень надоесть друг другу следующей ночью. Но как долго вообще можно заниматься любовью? Только у животных брачный период бывает раз в году, хорошо бы так случилось и с ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46