— Очень даже серьезно!
— Мне нет дела до вашей ревности, это раз. К тому же вы не вправе запрещать мне идти с Генри, если сами пригласили Эбби…
— По вашему настоянию. С нами будут дети и Марта.
— Дети и Марта? — изумилась Стефани. — Так мы не договаривались…
— А как мы договаривались? — спросил он ядовито.
— Что вы пригласите только Эбби.
— Я что-то не припомню. — Андре скрестил на груди руки, с трудом скрывая охватившую его радость.
— Вы коварный мошенник! — простонала девушка, чувствуя, как кровь бросилась ей в лицо. — Вы обещали пойти о вдвоем с Эбби!
— А вы, Стефани, забыли, что мы с Эбби рассчитывали на ваше общество.
— Можете рассчитывать на что угодно, мистер Годдар.
— А вы не подумали, что нам может понадобиться ваша помощь? — спросил Андре. — Я вам не дам выходного, мадам.
— О! — Разочарованию Стефани не было предела. Но в следующую минуту ее лицо озарила улыбка. — Мы с Генри возьмем детей с собой, так что вы с Эбби сможете побыть наедине, — объявила Стефани.
— Я не это имел в виду, — возразил Андре.
— Разумеется, — насмешливо произнесла Стефани. — Вы намеревались обвести меня вокруг пальца, но у вас ничего не вышло.
— Почему с вами так трудно, Стефани? — спросил Андре.
— Вы разве не обещали ухаживать за Эбби? — вопросом на вопрос ответила Стефани.
— Не обещал.
— Вы лгун и наглец! — возмутилась Стефани. — Черт вас возьми! Я вам заплатила за то, чтобы вы пригласили Эбби на пикник…
— Я от этого не отказываюсь. И вы поедете с нами, как хорошая девочка…
Хорошая!.. — Стефани понизила голос, так как малышка у нее на руках зашевелилась. — И не подумаю с вами ехать. А вы немедленно уйдете отсюда, пока не разбудили ребенка.
Но вместо того чтобы уйти, Андре наклонился к Стефани и, сверля ее взглядом, произнес:
— Вы, кажется, разволновались. Едва не плачете. Что случилось? Не проще ли бросить эти глупые заигрывания с Генри и уступить мне?
— Убирайтесь к черту! И зарубите себе на носу, вам не добиться от меня еще хоть одного поцелуя!
Лукавая улыбка на губах Андре не вызывала сомнений относительно его намерений. Не успела Стефани опомниться, как он порывисто и страстно прижался губами к ее губам, после чего повернулся и вышел из комнаты.
Глава 22
В пятницу после обеда Стефани и Эбби возвращались в коляске от миссис Ходж с тремя новыми платьями. После примерки женщины немного устали, но настроение было приподнятое. Еще до посещения портнихи они прошлись по магазинам, где Стефани почти полностью потратила первое жалованье, купив себе для праздника украшения, а также несколько повседневных блузок и юбку.
— Я просто без ума от твоего нового бледно-лилового костюмчика с открытым воротом и кружевной оторочкой, — сказала Эбби. — Дорогая, ты должна надеть его на пикник!
— Костюмчик премиленький, — согласилась Стефани.
— И шляпка, которую подобрала тебе миссис Ходж, та, с высокими полями и лентами, тоже прелестная.
— О да, она гораздо лучше этой. — Стефани поднесла руку к шляпке с шелковыми цветами, которая была на ней в тот момент. — Но я тебе очень признательна, что ты нашла на чердаке эту.
— Теперь ты одета с иголочки. Завтра с утра я помогу тебе облачиться в обновку.
— Это я должна тебе помочь.
— Нет-нет, мне не нужна помощь! — замахала руками Эбби.
— Очень даже нужна. Я сделаю тебе прическу, и потом ты должна надеть что-нибудь к черному…
— Дорогая, мы уже обо всем договорились.
— Но ты же идешь с Андре!
— Андре все равно, как я одета, — упрямо заявила Эбби. Стефани промолчала. Вскоре коляска остановилась.
— Приехали, — произнесла Эбби.
Стефани окинула взглядом уютный маленький особняк за кованой оградой. В саду еще цвел жасмин.
— Что здесь?
— Это дом священника епископального прихода, — пояснила Эбби и извлекла из ридикюля свернутый в трубочку лист бумаги. — Я должна занести преподобному Дирборну нашу субботнюю программу.
— Ах да. Совсем забыла.
Женщины вышли из коляски и направились через сад к крыльцу. На стук вышел сам Дирборн. Он радостно приветствовал Эбби, с улыбкой поздоровался со Стефани.
— Весьма польщен, дамы.
— Питер, я всегда рада вас видеть! — промолвила Эбби, пожимая священнику руку.
Дирборн проводил их в перегруженную декором гостиную. Картину дополняли кованая люстра и камин из черного мрамора. Диван в стиле рококо был завален подушками с пышными оборками. На стенах висели эстампы с религиозными сюжетами. Повсюду стояли горшки с цветами. Аляповатые бархатные ленточки придавали интерьеру сходство с похоронным бюро.
— Как красиво! — пробормотала Стефани, нервно теребя воротник платья.
— Присядьте, пожалуйста. — Дирборн жестом указал на диван.
— Если только на минуточку, — затараторила Эбби. — Мы завезли, как я и обещала, репертуар квартета.
Пока все рассаживались, Дирборн взял у девушки список, пробежал глазами.
— Шуберт, Брамс, Чайковский… Звучит заманчиво! Горожане будут счастливы.
«Они пожалеют, что не остались дома», — подумала Стефани.
— Жаль, что вы отказываетесь присоединиться к нам, — тогда бы мы могли исполнить квинтет Шумана, — продолжала Эбби. — Думаю, еще одна скрипка не помешала бы.
— Я бы с радостью, дорогая, но положение обязывает… и другие… э-э-э… обязанности, — произнес священник со вздохом.
— Возникло неловкое молчание, и Стефани сочла нужным разрядить обстановку.
— Преподобный, как идет подготовка к субботнему пикнику?
— Лучше не бывает. Мы ожидаем большого наплыва народа. Будут баптисты, методисты, пресвитериане — словом, все…
Дирборн не успел договорить — из коридора донесся дребезжащий женский голос. Услышав фальшь в исполнении «Под ивой она спит» Фостера, Стефани поморщилась. Лицо Эбби исказила болезненная гримаса.
Минуту спустя в комнату, вальсируя, вплыла пожилая женщина. Увидев ее, Стефани едва не разинула рот от изумления. Старушка лет семидесяти — семидесяти пяти была одета в кружевную ночную рубашку и такой же пеньюар. Волосы украшали шелковые голубые ленты. В руках она держала лейку. Переглянувшись, девушки молча наблюдали за ней. Поливая цветы, женщина переходила от горшка к горшку, продолжая напевать надтреснутым голосом.
— Э-э-э… матушка… — пробормотал несчастный Дирборн, залившись краской.
«Красотка с золотыми кудрями спала под ивой», — будто не слыша, продолжала женщина.
— Простите, дамы, — извинился священник.
— Это мать преподобного, — прошептала Эбби, наклонившись к Стефани. — Она плохо слышит.
«И шариков ей, видно, тоже не хватает», — подумала Стефани.
Старуха направилась к дивану и опешила. Только сейчас она заметила незнакомую женщину. Стефани хотела ей улыбнуться, но, встретившись с женщиной взглядом, воздержалась, заметив в ее больших светло-голубых глазах огоньки безумия.
— Сын, у нас гости! — закричала старуха.
— Да, мама, знаю.
— Нужно предложить им чаю.
— Я уже предложил.
— Здравствуйте, матушка Дирборн! — с наигранной веселостью произнесла Эбби и помахала рукой.
— Кто это? — Женщина подозрительно уставилась на Стефани.
— Мой добрый друг. Она приехала в Хармони-Хаус, что бы помочь мне с детьми.
— Тогда вам лучше припрятать свое серебро в подвале, мисси, — хмыкнула старуха. — В наши дни нельзя доверять наемным слугам. Может, она никакая не помощница, а авантюристка или мошенница с Севера.
— О нет, дорогая миссис Дирборн. Она из Джексона, — сказала Эбби.
Женщина фыркнула.
— Как ваш генерал? — продолжала Эбби.
— О, мой дорогой Мильтон скоро приедет за мной на белом коне, но сначала прогонит из Южной Каролины противного Шермана. — Лицо старушки просветлело, и она жеманно поправила ленты в волосах. — Возникло еще одно препятствие. У лошади генерала появились колики…
— Мне очень жаль.
— Знаете, эти чистокровки такие болезненные, — посетовала миссис Дирборн. — Вечно у них что-нибудь. Я слышала, цитадель в осаде. — Она взбила прическу. — Придется ждать и… писать письма.
— Это так благородно с вашей стороны, — заметила Эбби.
Женщина просияла.
— Ладно, мне нужно закончить поливку цветов.
Она снова затянула свою песню и принялась кружить с лейкой по комнате. Закончив с цветами, старушка, к изумлению Стефани, побрызгала водой цветы на обивке дивана. Питер застонал и закрыл лицо руками. Но его матушка этим не ограничилась. Все так же вальсируя, она приблизилась к Стефани и полила цветы на ее шляпке.
Вода тонкими струйками стекала по лбу и щекам Стефани. Эбби сидела как громом пораженная.
— Мама, прошу вас! — Питер бросился к матери и попытался вырвать у нее лейку.
— Теперь все в порядке, сынок, — пролепетала старушка, не выпуская лейку из рук.
Повергнув всех в шок, матушка Дирборн выплыла из комнаты.
Стефани и Эбби переглянулись и едва не прыснули со смеху.
— Миссис Сарджент! Я очень сожалею. Ваша бедная шляпка…
— …видела лучшие дни, — закончила за Питера Стефани и, сняв шляпку, стряхнула с нее воду.
— Я даже не знаю, что сказать, — продолжил Дирборн.
— Питер, дорогой, не волнуйтесь. — Эбби встала и взяла его ладони в свои. — Мы все понимаем.
Тяжело вздохнув, он улыбнулся девушке.
— Вы святая. И вы тоже, мадам Сарджент, — добавил он, обращаясь к Стефани.
В коляске по пути домой Стефани вопросительно взглянула на подругу.
— Миссис Дирборн…
— Она полностью потеряла рассудок, — ответила Эбби, догадавшись, о чем хотела спросить подруга.
— Ты тоже заметила? — удивилась Стефани, и женщины расхохотались.
— Бедный Питер, — промолвила Эбби.
— Из-за нее у него нет никакой личной жизни.
— Ты права, — согласилась Эбби, вздыхая. — А поместить ее в приют у него не хватает решимости…
— Как генерала? — спросила Стефани.
— Ты догадалась? — удивилась Эбби. — Генерал на самом деле не в Цитадели, а в Чарлстонском госпитале для душевнобольных.
— Догадаться не так уж трудно.
— Мне бесконечно жаль бедного Питера, — продолжала Эбби. — У него есть экономка, которая присматривает за матерью днем, а в остальное время — он сам. Так что хлопот у него по горло.
— Знаешь, Эбби, мне показалось, ты ему нравишься, — обронила Стефани.
— С чего ты взяла? — Эбби напряглась.
— Неужели ты не заметила, как он обрадовался, увидев тебя? Вам хорошо вместе.
— Это правда. — Она нервно теребила перчатки. — Я регулярно посещаю церковь и веду работу среди прихожан.
— Именно это я и увидела в его глазах — религиозный огонь!
— Стефани, ты невыносима! — Эбби хмыкнула. — Кроме того, матушка Питера…
— Тебе это покажется странным, но в какой-то мере я завидую миссис Дирборн.
— Завидуешь? — изумилась Эбби.
— Она такая непредсказуемая, непосредственная! Порой меня тяготит, что я живу словно по расписанию. Все распланировано и заранее известно. Я разучилась веселиться и фантазировать, утратила способность к творчеству. Даже в Хармони-Хаус я должна выполнить свою миссию, после чего смогу вернуться к прежней жизни… Надеюсь, так оно и будет.
— Не говори так! — Эбби взглянула на подругу с укором.
— Прости. — Стефани сжала ее руку. — Но вернемся к теме разговора. Возьмем, к примеру, ребенка. На днях я помогала Гвен и Эми устроить чаепитие и Эми поставила крохотную чашечку с чаем собачке. Было очень смешно. Собачка смотрела на чашку и чувствовала себя неловко.
Взрослые, естественно, знают, что собаки чаю не пьют, а у детей совсем другое представление. Поэтому они порой совершают странные поступки, которые нас забавляют.
— И что? — спросила Эбби.
Мне никогда не пришло бы в голову полить цветы на диване, не говоря уже о цветочках на шляпке. А жаль.
Эбби не нашлась, что ответить.
Когда Стефани легла в постель, она почувствовала, что под подушкой что-то лежит. Заглянула и, к своему удивлению, обнаружила красивый томик в кожаном переплете, «Сонеты» Элизабет Барретт Браунинг. На форзаце твердым мужским почерком было написано: «Не забудь меня. А.»
«Не забудь меня». Стефани не могла не признать, что надпись трогательная, романтическая. Быть может, Андре хотел загладить свою вину после их стычки из-за Генри?
Но в любом случае он словно прочитал ее мысли. Откуда ему было знать, что эти сонеты она любит еще со студенческой скамьи, когда она изучала курс британской литературы? После смерти Джима она часто находила в них утешение.
Стефани прижала томик к груди и почувствовала себя как-то уютнее. То, что Андре положил книгу в постель, не вызвало у Стефани протеста. Напротив, ей было приятно. И это огорчало ее.
Андре умел быть коварным, хитрым, стремительным, грозным и в то же время льстивым и обходительным. Она знала, как обуздать его, но, когда он пускал в ход обаяние, чувствовала себя беспомощной и… уязвимой.
«Не забудь меня». Что бы ни случилось, она никогда его не забудет.
Глава 23
На другое утро Стефани в комнате Эбби колдовала над ее прической.
— Вот и все. Ты выглядишь божественно. Андре будет очарован.
Эбби внимательно вглядывалась в свое отражение в зеркале. Локоны обрамляли лицо, а на затылке были стянуты бирюзовой лентой. Эбби медленно повернула голову сначала в одну сторону, потом в другую.
— Я никогда не носила такой прически, — сказала она с тревогой в голосе.
— Ну и что? У тебя красивый овал лица. А кудряшки как нельзя лучше это подчеркивают, — успокоила ее подруга и принялась выбирать подходящие аксессуары. — Остались последние штрихи.
Стефани накинула девушке на плечи бирюзовую шаль и надела на шею нитку разноцветных бус.
— Так ты смотришься более колоритно…
— Мне кажется, я изменяю своему черному цвету…
— Носи его, коль он тебе так мил, — сказала Стефани, — но я мечтаю о том времени, когда ты с ним расстанешься.
— Стефани, ты неисправима! — воскликнула Эбби со смешком. — Не пора ли тебе самой идти одеваться? По-видимому, мы с Андре выедем раньше. Он хочет взять пони, чтобы покатать детей. Но если ты не поторопишься, то будешь встречать Генри в неглиже.
— Ты рада, что проведешь время с Андре? — спросила Стефани.
— Конечно. — Эбби нервно поправила бусы.
— А ты не думала, как завлечь его?
— Что ты имеешь в виду?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37