Звук донесся не из задней части дома, где он находился, а со стороны улицы. Через открытую дверь кладовой он мог видеть освещенную лампой гостиную и затемненную лавку. Полагая, что это вернулся Хью, Грэм уже собирался окликнуть его по имени, когда сообразил, что темная фигура в женской юбке и плаще с накидкой, появившаяся в лавке, явно ниже ростом.
Женщина – очевидно, сестра Хью – вошла в гостиную, повесила плащ на крюк, торчавший в стене, и положила на стол, завернутый в пергамент сверток. Несмотря на замутненное алкоголем сознание, Грэм старался не выпускать ее из виду. Для женщины она была высокого роста, хотя и не слишком. На ней было простое синее платье без туники, которая обычно надевалась сверху. Волосы, не считая нескольких золотистых завитков на затылке, были убраны под белый шарф, повязанный вокруг головы. На вышитом поясе позвякивали ключи и прочие мелкие предметы, необходимые в хозяйстве.
Кошка спрыгнула с подоконника, присоединившись к черно-белому коту, который уже терся о ноги хозяйки. Одно из животных громко мяукнуло.
Женщина хмыкнула.
– Придется вам подождать, пока я перекушу сама. – У нее был молодой голос с низкими нотками, не лишенными приятности.
Грэм приподнялся на локте, собираясь обнаружить свое присутствие, и застонал, когда окружающий мир завертелся вокруг него.
Женщина ахнула и уставилась в темноту широко раскрытыми глазами.
– Кто здесь? – спросила она дрогнувшим голосом.
– Не бойтесь, – невнятно отозвался Грэм, снова рухнув на кровать и закрыв глаза от очередного приступа пьяного головокружения.
Судя по шороху тростника под ногами, женщина подошла ближе.
– Убирайтесь отсюда.
Открыв глаза, Грэм обнаружил, что она стоит над ним с топором в руках.
– Вы слышите меня? – спросила женщина дрожащим голосом. – Сейчас же убирайтесь из моего дома, или я раскрою вам череп.
Глава 3
– Я все объясню, – произнес мужчина заплетающимся языком и поднял руку, заслоняясь от топора. Еще один пьяный бродяга, решивший отоспаться в ее доме. Право, ей нужно быть внимательнее и запирать заднюю дверь, покидая дом.
– Убирайтесь! – повторила Джоанна, проклиная себя за дрожащий голос. Не хватает еще, чтобы эта уличная крыса почувствовала ее страх. Мужчина был таким огромным, что не умещался на кровати Прюита, и его обутые в сапоги ноги свешивались с лежанки. К тому же от него несло вином, что делало его еще опаснее. Если он кинется на нее, придется стукнуть его топором со всей силы.
– Мистрис… – начал он.
– Поднимайтесь! – приказала она, взмахнув топором. – Уходите! Иначе я использую эту штуковину по назначению, помоги мне Боже.
Мужчина смерил ее оценивающим взглядом, ничуть не обескураженный. В полутьме его глаза сверкали, как голубое пламя.
– Едва ли, – отозвался он почти трезвым голосом, приподнявшись на локте. – У вас руки трясутся.
Джоанна отступила на шаг, выставив перед собой топор.
– Мой муж может в любой момент вернуться домой, – солгала она и, решив, что этого недостаточно, чтобы запугать непрошеного гостя, учитывая его габариты, добавила: – С моим братом. Хью мастерски владеет мечом. Он разрубит вас на части, если застанет здесь.
Мужчину ее заявление необычно развеселило.
– Вообще-то это Хью привел меня сюда, – сочувственно пояснил он Джоанне.
– Что?
– Да, он…
– Вам не удастся усыпить мою бдительность этой ложью. Хью даже нет в Лондоне. Он воюет за границей.
Рот мужчины насмешливо скривился.
– Если вашего брата нет в Лондоне, как же он явится сюда с вашим мужем?
Джоанна мысленно чертыхнулась. Она никогда не умела лгать.
– Но… мой муж вот-вот придет.
– Не думаю. Будь он на подходе, вы бы сбежали, позволив ему избавиться от меня, вместо того чтобы заниматься этим самой. Его нет в Лондоне, не так ли? Никто не придет. Вы здесь одна.
– Убирайтесь!
– Мистрис…
– Вставайте! Кому говорят! – Перевернув топор, она ударила его по ногам рукоятью.
– Черт! – Он свернулся в клубок, схватившись за ногу. – О черт! Черт!
Джоанна отскочила к двери, испуганная его реакцией. Мужчина разразился продолжительными проклятиями, и когда они иссякли, рухнул, бледный и дрожащий, на кровать.
– Черт бы вас побрал, мистрис, – прохрипел он. – Неужели нельзя было обойтись без этого?
– Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, – выпалила она, – я сделаю это снова.
– Я бы ушел, если бы мог, – отозвался он, тяжело дыша. – У меня сломана нога.
Ее глаза подозрительно сузились:
– Вы лжете.
Он откинул одеяло.
– Можете убедиться. Левая нога. И пара ребер, полагаю.
Джоанна принесла из гостиной лампу, стараясь не поворачиваться спиной к незваному гостю. С лампой в одной руке и топором в другой она приблизилась к постели и поморщилась при виде его ноги, распухшей ниже колена.
– Меня действительно привел сюда Хью, – устало сказал мужчина. – Он отправился за врачом. Это его фляга. – Он указал подбородком на кожаную флягу, валявшуюся в углу.
Поднеся ближе лампу, Джоанна узнала флягу своего брата. Судя по всему, он действительно вернулся домой. Слава Богу! Каждый раз, когда Хью ввязывался в очередную авантюру, она боялась, что больше никогда не увидит брата, с ужасом ожидая дня, когда один из его товарищей появится у нее на пороге, чтобы передать его личные вещи. Впрочем, вряд ли кто-нибудь станет беспокоиться о подобных тонкостях, и скорее всего она никогда не узнает, что с ним стало.
– Откуда мне знать, что вы не украли эту флягу? – возразила она, но без особой уверенности. – Может, это он сломал вам ногу, защищаясь.
– На меня напали в соседнем переулке. Забрали лошадь и изрядную сумму серебром, принадлежавшую моему лорду, но кое-что осталось, слава Богу. – Грэм похлопал по кожаному кошельку, висевшему у него на поясе. – Ваш брат пришел мне на помощь, а затем привел сюда. Он сказал, что вас зовут Джоанна. У вас есть кошка по кличке, – он нахмурился, вспоминая, – кажется, Пьеретта. Нет, Петронилла. А у нее есть пугливый братец – не помню, как его зовут. Ваш муж торгует шелком и большую часть времени проводит за границей. Он спит здесь, а не… – Он запнулся и отвел взгляд.
На щеках Джоанны вспыхнул румянец.
– Это все, что я запомнил. Не знаю, что еще нужно сказать, чтобы убедить вас. Я понимаю, что вы боитесь меня и не хотите, чтобы я оставался здесь. Как только ваш брат вернется, я уйду. Просто я не в силах выбраться отсюда самостоятельно.
С минуту Джоанна задумчиво смотрела на него. Грэм не отвел глаза, хотя ему было трудно сфокусировать взгляд. Его лицо с выразительными чертами, проступавшими сквозь слой грязи и отросшую щетину, казалось молодым и привлекательным. Глаза, несмотря на легкую пелену опьянения, смотрели искренне и серьезно. Коричневая туника, хоть и грязная, была хорошего качества, как и пояс с сапогами.
– Кто вы? – спросила она наконец.
– Меня зовут Грэм Фокс. Я англичанин, но служу у нормандского барона.
Джоанна пристроила лампу и топор на скамью.
– Что привело вас в Лондон?
Грэм помолчал, пригладив пятерней свои длинные волосы. На его указательном пальце сверкнул золотой перстень-печатка.
– Собственно, я здесь проездом. Хотел навестить своих родственников.
– Где они живут?
– В Оксфордшире, – ответил он после секундной заминки.
– Как вы оказались в нашем районе?
– Искал гостиницу.
– Большинство гостиниц находится за городскими воротами.
– Мне не хотелось беспокоиться о том, чтобы выбраться из города до закрытия ворот.
Джоанна помолчала, глядя на его изувеченную ногу.
– Вам, должно быть, очень больно.
– Вино помогло… на время – Пока она не ударила по его ноге рукояткой топора.
– Мне очень жаль.
Грэм обезоруживающе улыбнулся:
– Ваша храбрость произвела на меня неизгладимое впечатление.
Джоанна не могла не улыбнуться в ответ.
– Вы, наверное, голодны? Я купила пирог с угрями. Могу поделиться, если хотите.
– Я столько выпил, что, боюсь, меня вывернет наизнанку. Но все равно спасибо.
Задняя дверь отворилась, и в коридоре, примыкавшем к кладовой, послышались шаги и мужские голоса. Один из них принадлежал Хью. Джоанна бросилась навстречу брату.
– Джоанна! – Хью подхватил ее и закружил вокруг себя. – Я по тебе соскучился.
– Я тоже по тебе скучала. – Она поцеловала брата в колки чую щеку, отметив со снисходительной улыбкой, что он все еще носит языческую серьгу. – Я ужасно беспокоилась о тебе. Слава Богу, ты дома!
– Ненадолго, – сказал он. Настроение у нее тут же испортилось.
– Как всегда. – Она кивнула в сторону Грэма, наблюдавшего за ними с кровати. – Как я вижу, ты по-прежнему приводишь ко мне всяких бедолаг на излечение.
Хью хмыкнул.
– Моя сестричка просто не способна отказать живому существу, попавшему в беду, – сказал он, обращаясь к Грэму. – Как вы себя чувствуете?
– Отвратительно пьяным.
– Рад слышать это.
Их пикировку прервал выразительный кашель. Хью отступил в сторону, позволив плотному пожилому мужчине войти в комнату.
– Джоанна, – сказал он, – ты знакома с мастером Олдфрицем?
– Да, мы встречались.
Джоанна попыталась представить Грэма доктору, но тот перебил ее, решительно скомандовав:
– Зажгите свет! Принесите чистой воды! И чистое полотно, если оно у вас есть.
Хью зажег масляный фонарь и подвесил его на потолочную балку, а Джоанна принесла ведро воды из общего колодца на заднем дворе. Затем достала две чистые простыни и не без сожаления вручила их мастеру Олдфрицу. Вряд ли ей удастся приобрести новые, если эти будут испорчены.
Врач отправил Хью в гостиную, велев разорвать простыни на полосы, и приказал Джоанне раздеть пациента.
– Раздеть?
– Нуда. Снимите с него сапоги, штаны, тунику, рубаху, – пояснил врач, надевая кожаный фартук. – Можете оставить подштанники. – Он выгнул бровь, недовольный ее нерешительностью.
Грэм с любопытством наблюдал за румянцем, залившим щеки Джоанны.
– Я могу раздеться сам, – предложил он и попытался сесть, морщась от боли.
– Лежите смирно! – рявкнул врач, раскладывая хирургические инструменты на сундуке.
– Он прав, – сказала Джоанна, недоумевая, что ее так смутило, и чувствуя себя круглой дурой. – Вы должны беречь силы. И потом, я ничего не имею против, правда. – Хотя она старалась действовать осторожно, Грэм резко втянул воздух, когда она стянула сапог с его ноги. Стянув второй сапог, Джоанна принялась за кожаные ремни, обвивавшие его левую лодыжку.
– Наверное, лучше просто разрезать его, – предложил Грэм.
– Да, конечно. – Джоанна вытащила крохотный кинжал из ножен, висевших у нее на поясе, просунула его под ремень и перерезала его. Затем осторожно, чтобы не причинить ему боль, размотала полоску кожи, обвивавшую его лодыжку, и сняла кожаные гетры. Под ними был надет шерстяной носок, и она осторожно разрезала его ножничками для вышивания, подвешенными у нее на поясе.
– Иисусе, – прошептала она, увидев его лодыжку. Там, где была сломана кость, нога искривилась и распухла. Покрасневшую плоть покрывали синяки и кровоподтеки.
– Хм. – Врач помедлил со своими приготовлениями, чтобы взглянуть на изувеченную ногу. – По крайней мере кость не торчит наружу. Думаю, я смогу это исправить. – Он вытащил несколько жуткого вида ножей и пилу.
На лице Грэма отразилось облегчение. Пока Джоанна снимала гетры с его правой ноги, он расстегнул пояс и отложил его в сторону. Общими усилиями они стянули с него тунику и рубаху. Левый бок Грэма на уровне нижних ребер распух. Это было единственным несовершенством на его торсе, являвшем собой образец мощи и мужской грации. У него были широкие плечи, развитая мускулатура, плоский живот и узкие бедра, прикрытые свободными льняными подштанниками. Когда он поднял руку, чтобы убрать с лица непокорные волосы, на его предплечье обозначились тугие мышцы. Джоанна с трудом удерживалась, чтобы не пялить на него глаза.
Появился Хью с кипой полотняных полосок, и Олдфриц наложил повязку на сломанные ребра Грэма, проделав все быстро и, похоже, безболезненно. Остальные полоски он положил на кровать рядом с Грэмом вместе с двумя ясеневыми дощечками длиной с мужскую ногу.
– Сколько времени нужно, чтобы вправить кость? – поинтересовалась Джоанна.
– Немного, – ответил врач. – В основном время уходит на закрепление лубков. Мне понадобится кто-нибудь сильный, наверное, вы. – Он указал на Хью. – Обычно мне помогают пара крепких мужчин, которые держат пациента, пока я вправляю кость. Нет ли здесь кого-нибудь, кто мог бы…
– Нет никакой необходимости держать меня, – заявил Грэм, приподнявшись на локте.
– Лежите смирно! – скомандовал врач.
– Это вам сейчас так кажется, посмотрим, что вы запоете, когда мы начнем вправлять кости. Будете метаться и вопить, будто вас поджаривают на огне.
– Не буду, – упорствовал Грэм. – Делайте свое дело. Врач покачал головой, снисходительно улыбнувшись:
– Я восхищен вашей решимостью, но вы не представляете себе…
– Приступайте.
Скорчив гримасу, Олдфриц жестом велел Джоанне встать у изголовья кровати.
– Будете держать его за плечи. Грэм снова попытался сесть.
– Я же сказал…
– Сделайте мне одолжение, – примирительно сказал врач. – Пусть это будет уступкой старому ворчуну. Тем более что вы отшвырнете ее как надоедливого комара, если захотите.
– А я займусь делом, – добавила Джоанна, – вместо того чтобы стоять рядом, заламывая руки. – Она умоляюще улыбнулась, поймав взгляд Грэма.
Он мрачно уставился в потолок.
– Ладно.
Джоанна присела на краешек кровати возле изголовья и осторожно положила руки ему на плечи. Ощущение было такое, словно ее ладони касаются нагретого солнцем камня.
Олдфриц коротко объяснил Хью, что от него требуется.
Мужчины заняли свои позиции.
– Готовы? – спросил врач.
Хью кивнул, а Джоанна со всей силы нажала ладонями на плечи Грэма.
– Тогда начали.
Низкий полузадушенный стон вырвался из горла Грэма, когда мужчины начали свое дело. Крепко зажмурившись, он стиснул зубы и выгнулся всем телом.
– Потерпите, это скоро кончится, – сказала Джоанна дрожащим голосом.
Грэм выругался сквозь стиснутые зубы, обхватив запястья Джоанны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41