– Я не собираюсь заниматься этим вечно!
– Оно, может быть, и так… Но есть ли у вас какая-нибудь идея насчет того, где взять деньги, чтобы начать торговлю драгоценными камнями? Даже будучи обыкновенным скупщиком, нужно иметь деньги на покупку камней. И потом, женщине никогда не удастся преуспеть в этом. Никто не станет иметь с вами дело. Единственная для вас возможность заняться драгоценными камнями – это стать владелицей ювелирной фирмы. Впрочем, денег, необходимых для этого, у вас никогда не будет. Нет, Регина, все это пустые мечты.
– Нет ничего невозможного, – с горячностью возразила девушка.
Брайан смотрел на нее с добродушной улыбкой.
– Ваша уверенность в себе меня восхищает, но препятствия, стоящие перед вами, непреодолимы. Ничего у вас не выйдет.
– Посмотрим.
– Да, посмотрим. Ну… – Брайан вытащил из кармана часы. Взглянув на них, сказал: – Мне пора идти. Мой корабль отчаливает завтра утром, а мне еще предстоит уладить кое-какие дела. – Он посмотрел на Регину и расплылся в улыбке. – Мне было очень приятно снова вас повидать, Регина Пэкстон. – Брайан поднялся из-за стола.
– А когда вы вернетесь?
– Не знаю, – ответил Брайан, пожав плечами. – Как я уже сказал, путь долгий, и кто знает, сколько времени потребуется, чтобы заработать на жизнь… Меня не будет где-то с год, может, дольше.
Как ни странно, Регина была огорчена. Хотя она почти не знала этого человека, он ей нравился, нравилось разговаривать с ним.
Брайан улыбнулся, глядя на нее с высоты своего роста.
– Вы будете скучать по мне? Она почувствовала, что краснеет.
– Я почти не знаю вас, сэр! Задавать подобные вопросы – дерзость с вашей стороны!
– Разве? Вот уж не подумал бы. – Он стал серьезным. – Я буду ждать встречи с вами, когда вернусь. Вы по-прежнему будете работать у Слострума?
– Очень на это надеюсь.
– Тогда прощайте, Регина, до моего возвращения. Он слегка поклонился. Повернувшись, вышел из чайной лавки, не сказав больше ни слова.
Регина смотрела ему вслед. Странно, но ей казалось, что она что-то утратила. Вздрогнув, словно очнувшись ото сна, Регина поднялась и поспешила к магазину Слострума. Слишком долго она отсутствовала на рабочем месте.
Глава 4
Почти два года Регина не видела Брайана Макбрайда.
Для нее это были очень насыщенные два года – Регина действительно стала уважаемой и ценной работницей фирмы.
За прошедшее время у Слострума произошли кое-какие перемены. Элизабет Крэнстон ушла с работы, но Джейн Уортингтон осталась. Кроме того, появились еще две работницы, нанятые Эндрю Слострумом для очистки и сортировки камней.
К этому времени Регина уже прекрасно разбиралась во всех тонкостях ювелирного дела и проводила половину своего рабочего дня не у сортировочного стола. Она часто заходила к Жилю в его каморку; более того, даже помогала ему: взяв с девушки обещание, что Эндрю Слострум никогда об этом не узнает, мастер разрешил девушке расколоть несколько не очень ценных камней. В первый же раз, принявшись за дело, Регина взяла камень твердой рукой. Взглянула на него взглядом знатока – и камень раскололся в ее руках как положено. Жиль покачал головой.
– Вы просто чудо, моя милая, – пробормотал он. – Вы созданы для этой работы. Хотя, конечно, – добавил он с хрипловатым смешком, – мне еще не приходилось видеть, чтобы женщина раскалывала камни.
Регина же совершила еще одно «чудо» – добилась расположения Петера Мондрэна. Для этого потребовалось немало времени, но в конце концов голландец сдался и позволил девушке посмотреть, как он работает. Регина понимала, что такой мастер, как Мондрэн, – душа любой ювелирной фирмы. Большая часть денег, которые зарабатывал Слострум, поступала от продажи вещей, создаваемых в каморке Мондрэна. Конечно, фирма продавала и отдельные камни – камни сами по себе, – но большая часть прибыли поступала от продажи ювелирных изделий.
Создание эскиза для ювелирного изделия требует высочайшего артистизма, а Мондрэн был истинным художником. Регина наблюдала за его работой как завороженная.
Узнав девушку получше, Мондрэн немного смягчился и стал с ней разговаривать, объясняя, что именно он делает. И мало-помалу ей стало ясно, что ему очень не хватает собеседника, кого-нибудь, с кем он мог бы поделиться радостью, которую доставляла ему его работа.
Мондрэн рассказал Регине о своем долгом ученичестве в Голландии, рассказал о тех, кто готовит эскизы ювелирных изделий, и о тех, кто эти изделия создает.
– Большинство рисовальщиков, – говорил он на своем ужасном английском, – рождены для этого дела. Я разумею, что мастерство переходит от отца к сыну. У меня такого не было. Мой отец делал сыры. – Его губы скривились в презрительной усмешке. – Я рос, окруженный сырными запахами. И до сих пор не могу есть этот продукт. Одного сырного запаха достаточно, чтобы меня начало мутить и чтобы испортить мне пищеварение. При первой же возможности я уехал в город и стал изучать ювелирное дело. Очень много времени прошло, прежде чем я достиг того, что я есть теперь, – завершил он, явно гордясь собой.
Регина кивнула:
– Я прекрасно понимаю, почему вы так гордитесь своими достижениями. А что, у вас никогда не было семьи, мистер Мондрэн?
Он сразу замкнулся и отвел глаза.
– У меня не было на это времени. Работа требует всех моих сил. Художник должен быть готов к жертвам.
На это Регина ничего не ответила, но призадумалась. Смогла бы она отдать все свое время, все силы какому-то ремеслу или занятию и пожертвовать возможностью обзавестись мужем и детьми? Стоит ли одно другого? Она рассмеялась. Ей совсем недавно исполнилось двадцать два, а она беспокоится о том, что произойдет, возможно, еще через несколько лет!
Мондрэн же, хотя и относился к Регине гораздо лучше, чем прежде, никогда не позволял ей прикасаться к тому, что он делал. Но девушка была рада и возможности просто смотреть, как голландец работает. Она с величайшим интересом наблюдала, как создается эскиз того или иного изделия и как потом изготавливается модель по этому эскизу. Дома после работы Регина подолгу корпела над листом бумаги, придумывая свои собственные эскизы. Первые эскизы не принесли ей ничего, кроме разочарования, но она продолжала рисовать, и со временем рука ее становилась все увереннее, да и в самих рисунках стало больше фантазии и выдумки.
Наконец она сделала эскиз, который ее удовлетворил. Девушка протянула его Мондрэну, протянула с некоторой робостью.
Старый мастер осторожно взял лист бумаги.
– Что это такое, Регина?
– Прошу вас, взгляните, – проговорила она с мольбой в глазах. – Но скажите мне честно… Скажите, что вы на самом деле об этом думаете.
Мондрэн сосредоточенно, нахмурившись, рассматривал рисунок – корону. Наконец взглянул на девушку; на лице его было то отчужденное выражение, которое она так не любила.
– Стало быть, вы вознамерились стать создателем эскизов ювелирных изделий? – проговорил он сухо, даже несколько неприязненно.
– Нет-нет. Я бы ни за что не осмелилась. – Однако Регина понимала, что кривит душой. Она с удовольствием занялась бы эскизами, если бы у нее получилось. – Я просто так набросала, – потупилась девушка.
– Вот именно, набросала, – проворчал Мондрэн. – Во-первых, покупателей корон чрезвычайно мало. Их носят только члены королевских семей. И даже если бы и нашелся покупатель, в вашем эскизе многое неправильно.
Регина, затаив дыхание, склонилась над эскизом, лежавшим на столе. Мондрэн же дотошно разобрал все ее ошибки. Именно на это Регина и рассчитывала.
Спустя две недели она опять пришла к Мондрэну с рисунком, на сей раз с брошью.
Мондрэн посмотрел на девушку, вскинув брови, и спросил:
– Опять «набросали»? Регина молча кивнула.
Мастер внимательно рассматривал эскиз. Изящная брошь имела форму звезды. В середине броши помещался крупный камень, окруженный мелкими бриллиантами, и все это было заключено в оправу из узкой золотой полоски, украшенной розовыми бриллиантами.
Мондрэн взглянул на девушку:
– А как вы намереваетесь укрепить самый крупный камень?
– В тех местах, где сходятся лучи звезды. Вот, смотрите – здесь, здесь, здесь, здесь и здесь!
– Да… – задумчиво протянул ювелир. – Да, верно.
– Ну так как? – с нетерпением в голосе спросила Регина. – Что вы об этом думаете?
Мастер по-прежнему хмурился.
– Конечно, брошь гораздо лучше, чем первый эскиз, но это слишком просто и не соответствует моде. Вот, посмотрите, что носят леди.
И он показал девушке еще не совсем готовый медальон округлой формы. Золотая оправа медальона была украшена по ободку двенадцатью алмазами и четырьмя крупными рубинами. Регина догадалась, что в середину этого чересчур нарядного медальона будет вставлена маленькая фотография супруга одной из богатых клиенток Слострума.
– Но ведь мода меняется, – сказала она. – Одежда, прически – все это постоянно меняется.
Мондрэн холодно проговорил:
– Вы считаете себя законодательницей мод? Нарисовали два любительских эскиза и уже решили, что можете создавать моду?
Регина растерялась. Конечно, Мондрэн прав. Она заносчива, нетерпелива, невежественна.
– Простите меня, мистер Мондрэн. Я не хотела показаться такой самоуверенной. Конечно, вы правы.
Он едва заметно улыбнулся и покачал головой:
– Ах, Регина, вы так стремительны! Вы несетесь по жизни сломя голову. Чтобы создавать эскизы ювелирных изделий, нужно много учиться и запастись терпением. И все же должен отметить, что ваш эскиз не так уж плох. По нему можно сделать очень красивую вещь с крупным камнем посередине. Например, здесь очень хорошо смотрелся бы рубин-кабошон. У кабошона верхняя часть округлой формы, нижняя – плоская.
– Сапфир!
Мастер вопросительно вскинул брови:
– Сапфир?
– Да, в центре звезды должен находиться звездчатый сапфир.
Мондрэн энергично покачал головой:
– Нет-нет, сапфир не годится для звезды. Там должен быть рубин.
– Но у фирмы есть звездчатый сапфир. Он продается с тех пор, как я поступила сюда работать. Если его вставить в брошь вроде этой, его купят.
– Нет, ошибаетесь. Сапфир сюда не годится. Здесь нужен рубин. Звездчатый сапфир будет продан в свое время – нужен только покупатель, у которого было бы желание его купить и достаточно денег. – Голландец взял в руки эскиз Регины. – Я покажу это мистеру Слоструму. Если он согласится на то, чтобы я сделал эту брошь, вы получите за эскиз вознаграждение, не беспокойтесь. – Он улыбнулся. – И вам разрешат поставить на ней вашу подпись.
– Подпись?
– Да, все авторы эскизов или мастера-изготовители вырезают свои подписи – или эмблемы – на готовом изделии. Вот, посмотрите.
Он показал Регине пару только что законченных мужских запонок. Золотые запонки были сделаны в виде гирек и украшены розовыми бриллиантами. Перевернув их, Мондрэн указал пальцем на свою подпись, которую Регина поначалу приняла за обычные царапинки на золотой поверхности. Однако, вглядевшись, девушка разобрала две буквы: ПМ.
– Мои инициалы. Так мы маркируем свои изделия. И если брошь по вашему эскизу будет сделана, на ней будут стоять ваши инициалы – РП.
Девушка в восторге всплеснула руками:
– Ах, как замечательно!
* * *
Следующее утро было дождливым и холодным. Регина поспешила к магазину Слострума, держа над головой зонтик. Уже в дверях она столкнулась с кем-то и наверняка упала бы, если бы сильные руки не поддержали ее. Сложив зонт, девушка подняла голову и увидела озабоченное лицо незнакомого молодого человека, примерно одного с ней возраста.
– Простите, – сказал он, – мне следовало бы проявить осторожность, но вы появились так неожиданно…
Регина покачала головой:
– Это я должна просить прощения. Мне нужно было смотреть получше.
Молодой человек был строен, смуглолиц и черноволос. Его темно-карие глаза вопросительно смотрели на девушку.
– Меня зовут Регина Пэкстон. Я здесь работаю, – проговорила она, поскольку юноша упорно молчал.
– А меня – Юджин Ликок, и я надеюсь, что тоже буду здесь работать.
– Вот как? Чем же вы собираетесь заниматься?
– Ну… я надеюсь поступить учеником. Мне хочется стать огранщиком драгоценных камней. По крайней мере таковы планы моего отца, и я с ним согласен. Меня должен взять в обучение один мастер. Его зовут Жиль Дюпре.
– Вы будете работать с Жилем?
– Так мне сказали.
В этот момент под навесом появился Эндрю Слострум, стряхивающий воду со своего блестящего макинтоша.
– Почему вы стоите здесь и мокнете, Регина? – спросил он. – У вас ведь есть ключ, не так ли?
Не дожидаясь ответа, Слострум вынул из кармана свой собственный ключ и отпер дверь. Затем отступил в сторону, пропуская девушку вперед. Заметив, что Юджин идет следом за ней, он нахмурился:
– Кто вы такой, молодой человек?
– Юджин Ликок, сэр. Мне обещали здесь работу. Обещали взять учеником огранщика камней.
– Вот как? Ах да, вспомнил. Поднимайтесь на третий этаж, молодой человек. Жиль уже, должно быть, пришел.
Бросив взгляд на Регину, Юджин направился наверх.
– Мистер Слострум, – сказала Регина, – я не знала, что вы хотите нанять ученика огранщика.
– Моя дорогая юная леди, – проговорил тот, чуть нахмурившись, – не в моих правилах докладывать своим служащим о подобных вещах.
Регина, потупившись, проговорила:
– Простите. Я знаю, что это не мое дело.
– Вот именно. – Слострум вздохнул. – Мне не следовало бы говорить с вами так резко. Жиль стареет. Пройдет немного времени, и рука его утратит твердость, хватка ослабеет, и ему нельзя будет доверять работу с ценными камнями. Он сам все это прекрасно понимает, но не хочет со мной соглашаться.
– Может быть, мистер Слострум, вы не знаете, что я работала с ним…
– Нет, я знаю. Я взял себе за правило быть в курсе всего, что делается у меня в магазине.
– Тогда Жиль говорил вам, наверное, что у меня есть то, что он называет «хваткой»?
– Да, упоминал.
– В таком случае почему же я не могу поступить к нему в ученики?
Слострум едва удержался от улыбки.
– Поймите, Регина, – сказал он, пристально глядя на девушку, – женщины не занимаются ни расщеплением камней, ни резкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38