– Не забивай себе голову такими выдумками, дитя мое! Они ничего тебе не принесут, кроме горя и сердечной боли. Нам на роду написано жить, как мы живем, и мечтать о большем – просто глупость.
У Регины хватило ума сохранить спокойствие, и она впредь не заводила разговоров на эту тему, однако ее желание осуществить свою мечту еще более укрепилось.
А Аделаида со снисходительной улыбкой ответила:
– Конечно, ты можешь пойти, дорогая, если тебе хочется.
Аделаида исподтишка наблюдала, как дочь готовится к ужину. Она понимала, какие мысли одолевают Регину. Хотя после того случая, когда Аделаида ударила дочь, они ни разу не заговаривали об этом, мать знала: Регина не рассталась со своей мечтой. И душа матери болела, Аделаида очень беспокоилась за девушку. Было ясно: посещение выставки драгоценностей еще больше распалит воображение дочери – но разве могла она отказать ей? У Регины так мало в жизни радостей, и если она насладится выставкой драгоценных камней, какой от этого будет вред? Скоро ей придется столкнуться с реальностью жизни, и эта реальность сокрушит все ее мечты, девушка сама убедится в их нелепости. Конечно, это причинит бедняжке душевную боль, но Регина девушка разумная, она сделает необходимые выводы.
Поставив ужин на стол и усевшись напротив Аделаиды, Регина спросила:
– А фирма уже наняла кого-нибудь на место Мэгги Реардон?
– Да я в общем-то не знаю… – Аделаида принялась за еду. Потом добавила: – Они очень разборчивы, и не так-то просто поступить к ним на службу. А почему ты спрашиваешь, Регина?
Девушка ответила небрежным тоном:
– Так просто, из любопытства. – Затем подалась вперед и неожиданно спросила: – Как ты думаешь, мистер Слострум возьмет меня на работу?
– Тебя? – Аделаида, откинувшись на спинку стула, в изумлении уставилась на дочь. – Зачем тебе это – наниматься на работу?..
– Я уже взрослая и вполне могу найти себе работу, мама. Настало время самой зарабатывать себе на жизнь…
Аделаида с обидой в голосе проговорила:
– Тебе чего-нибудь не хватает? Если так, скажи мне.
Регине не хватало очень многого, но она понимала, что говорить об этом не стоит. Поэтому ограничилась кратким ответом:
– Мама, ты прекрасно обеспечиваешь нас обеих.
– Тогда в чем же дело?
– Не могу же я вечно сидеть дома. Ты ведь не хочешь этого, не так ли?
Аделаида огорчилась. Впрочем, она ждала от дочери этих слов, так как понимала, что Регина уже взрослая женщина, но до сих пор ей удавалось делать вид, что это ничего не значит. А означать это могло только одно: Регина может покинуть ее либо выйдя замуж, либо устроившись на работу, и тогда она, Аделаида, опять останется в одиночестве. Однако нельзя же, конечно, рассчитывать на то, что девушка останется при ней навсегда. Это было бы несправедливо по отношению к дочери.
И все-таки Аделаида ухватилась за первое же возражение, пришедшее ей в голову.
– Но, дорогая, ты же никакого понятия не имеешь о том, как чистят и сортируют камни.
– Я могу научиться этому, разве нет? Это ведь совсем не трудно. Это же не какая-то… особенная работа, требующая специальных навыков. Я видела однажды эту Мэгги Реардон, помнишь? Она вовсе не показалась мне самой умной женщиной на свете…
– Регина, нехорошо так отзываться о людях! Девушка жестом успокоила мать.
– Да я вовсе не хочу сказать, что она глупа, но ты же знаешь: все так и есть, как я говорю.
– Послушай, Регина, – быстро проговорила Аделаида, – иногда ты меня очень огорчаешь. Ты слишком… бойкая на язык. Можешь сказать то, что не следует, и окажешься в неприятном положении.
– Но ты согласна, что я говорю правду? Аделаида не сдержала улыбку.
– Да, должна признать, что Мэгги немного… скажем, немного медлительная.
– Выходит, если она смогла выполнять порученную ей работу, значит, и я смогу не хуже.
– Да, конечно, – неохотно согласилась Аделаида. – Я уверена, что ты сможешь. Но разве ты этого хочешь?
– Да! – воскликнула Регина, снова подавшись вперед. – Да, мне ужасно хочется работать с драгоценными камнями. Ты поговоришь обо мне с мистером Слострумом?
– Это я, наверное, могу сделать, – ответила мать, вздыхая. – Но ничего не могу тебе обещать, дорогая. В конце концов, я всего лишь уборщица.
– Но ты уже много лет работаешь в этой фирме, мама. Я уверена, что мистер Слострум прислушается к твоему мнению, – проговорила Регина с уверенностью, свойственной молодости.
* * *
Раз в год у Слострума устраивали выставку с целью продемонстрировать лучшие образцы товаров. По прошествии многих лет эта фирма стала едва ли не самой известной ювелирной фирмой Лондона; клиентура же Слострума состояла преимущественно из аристократии. Регина слышала, что время от времени даже члены королевской семьи пользовались услугами фирмы.
И все-таки, когда они с Аделаидой подошли к зданию фирмы, Регина была ошеломлена. Вереница экипажей растянулась на несколько кварталов, и в двери магазина непрерывным потоком входили элегантно одетые леди и джентльмены. Здание было трехэтажным, и фирма занимала его целиком. На двух верхних этажах располагались конторы, там же работали мастера, нанятые Слострумом. Регина знала, что здесь трудятся только самые лучшие огранщики и ювелиры и что некоторые из созданных ими изделий являются шедеврами ювелирного искусства.
Весь первый этаж занимали витрины, где были выставлены отдельные камни, а также ожерелья, браслеты, кольца, диадемы – в общем, все, что только можно пожелать.
Они подошли ко входу, и Аделаида замедлила шаг.
– О Боже! – воскликнула она. – Посмотри, какие красивые платья на дамах! Рядом с ними мы просто нищенки. Впрочем, я выгляжу так, как и должна, – простой уборщицей.
Но Регина не оробела: они с матерью надели свои лучшие платья. Конечно, вид у них был не столь элегантный, как у шикарных дам, но ничто не могло помешать ей насладиться зрелищем – выставкой лучших драгоценностей Слострума.
– Чепуха, – поспешно возразила Регина, крепко схватив Аделаиду за руку. – Ты выглядишь замечательно. Обе мы выглядим прекрасно. Кроме того, здесь столько народу, что на нас просто не обратят внимания. А теперь пошли.
Вцепившись в руку Аделаиды, девушка ловко пробралась сквозь толпу и прошла в дверь. Магазин был переполнен, перед каждой витриной стояли группы людей. У одной из стен помещался длинный стол с угощением – маленькими сандвичами и пирожными, с чаем и бутылками шампанского.
Вскоре, пытаясь пробраться сквозь толпу, окружавшую первую витрину, Регина потеряла Аделаиду. В витрине, под круглым стеклянным колпаком, лежала диадема из бриллиантов, вызывавшая всеобщее восхищение. Многогранные бриллианты сверкали, как звезды, в свете канделябров, стоящих вдоль прилавка. А за прилавком стояли приказчики, ослепительные в своих прекрасно сшитых сюртуках, великолепные, словно царствующие особы. Затаив дыхание, забыв обо всем на свете, Регина погрузилась в созерцание драгоценных камней.
Спустя какое-то время девушка двинулась дальше, пытаясь не обращать внимания на толпу, останавливаясь перед различными экспонатами и подолгу рассматривая их. Она изучала бриллианты и жемчуга, рубины и сапфиры, гранаты и изумруды.
И вдруг у нее перехватило дыхание. Регине показалось, что сердце ее перестало биться; она замерла перед одной из витрин. Там, на белом атласе, красовался один-единственный огромный камень, рядом с которым лежала табличка с надписью от руки: «звездчатый сапфир». Камень был огранен в виде кабошона, то есть основание плоское, верхняя же часть округлая – такая огранка усиливала сверкание камня. При этом казалось, что свет, падающий на голубой камень со всех сторон, порождал множество ослепительных белых лучей, исходящих откуда-то из сердцевины сапфира. Регина поняла, почему этот сапфир называется звездчатым; казалось, что он улавливает свет и хранит его в себе, точно далекая звезда.
Долго стояла перед сапфиром Регина, совершенно очарованная. Никогда в жизни не видела она ничего более прекрасного. Красота камня завораживала, околдовывала.
Именно в эти минуты Регина решила: когда-нибудь, в один прекрасный день, она станет обладательницей подобного камня. Однако девушка прекрасно знала, что звездчатые сапфиры встречаются очень редко и поэтому чрезвычайно дороги.
Мужской голос вывел ее из задумчивости.
– Сударыня, не будете ли вы добры пройти дальше? Вы не даете подойти другим.
Регина подняла глаза и увидела за прилавком одного из служащих, презрительно смотревшего на нее. И тут у нее промелькнула шальная мысль: интересно, как он отреагирует, если она спросит его таким же презрительным тоном, сколько стоит этот сапфир? Но конечно же, ей не удастся заморочить ему голову ни на секунду. Ледяной пренебрежительный взгляд служащего свидетельствовал о том, что ему прекрасно известно, сколько денег у нее в кошельке.
Гордо вскинув голову, Регина проследовала дальше, вслед за вереницей посетителей. Она останавливалась и у других витрин, но, как бы ни были хороши все прочие камни, ни один из них не произвел на нее такого впечатления, как огромный сапфир. Добравшись до последней витрины, она стала раздумывать: как бы ей вернуться к прилавку с сапфиром? И тут Регина услыхала чей-то певучий голос:
– Послушайте, дружище, мне обязательно нужно повидать Эндрю Слострума!
Девушка осмотрелась. Неподалеку от нее стоял мужчина огромного роста с огненно-рыжими волосами и роскошной бородой, тоже рыжей. Он был молод и широк в плечах, голова же незнакомца напоминала львиную. На нем был поношенный сюртук, а в правой руке он держал старую холщовую сумку. Молодой человек резко отличался от безупречно одетых посетителей выставки – и своим костюмом, и могучим телосложением; а его гулкий голос явно не понравился окружающим – многие взглянули неодобрительно в его сторону. Но рыжеволосый гигант не обращал ни на кого ни малейшего внимания.
Клерк, стоящий за прилавком, был раздосадован.
– Сэр, мистер Слострум очень занят. Как вы, вероятно, заметили, сегодня у нас выставочный день.
– Он обязательно примет меня. Скажите ему, что приехал Брайан Макбрайд. Клянусь всеми святыми, пока я не увижусь с ним, я не уйду отсюда.
К молодому человеку уже пробирался мужчина лет пятидесяти, обладавший весьма неординарной внешностью. Мужчина был в сюртуке, как и клерки, и имел очень здоровый цвет лица; голову же его венчала корона густейших белых волос. Регина тотчас признала в нем Эндрю Слострума.
– Ради Бога, Брайан, приглушите ваш голосище, хорошо? – тихо проговорил Слострум. – На вас обращают внимание.
– Эндрю! – Великан улыбнулся; в его рыжей бороде сверкнули ослепительно белые зубы. – Рад видеть вас. Что же до внимания к моей персоне, так я к этому привычен.
– Не сомневаюсь, – пробормотал Слострум. – Но здесь – моя выставка и мои гости, и мне хочется, чтобы посетители обращали внимание на камни, а не на Брайана Макбрайда.
Рыжеволосый ухмыльнулся.
– Может, вы избавите меня от этих чинных ребятишек? – Он сделал широкий жест рукой, указывая на клерков. – У них такой вид, будто они собрались на поминки. Я могу продать вам кое-что. Полагаю, это произвело бы здесь фурор.
– Охотно верю. Вам и так уже удалось произвести фурор. Чего же вы хотите, Брайан?
Великан, похоже, был удивлен.
– Но… ведь… что же… два года, как мы не виделись – и это все ваше приветствие?
– Брайан… – Слострум тяжко вздохнул. – У меня здесь выставка. Сейчас не время возобновлять старые знакомства.
– Но я привез вам кое-что. – Брайан Макбрайд хлопнул ладонью по своей холщовой сумке. – И, думаю, у вас глаза полезут на лоб, когда вы увидите, что именно я вам привез, Эндрю.
– Придется подождать, Брайан. Вас устроит… в понедельник утром?
Макбрайд отрицательно покачал головой:
– Ждать не могу, дружище. Если вы сегодня не сможете, я просто пойду в другое место.
– Кошелек у вас слишком тощий, я полагаю? Макбрайд засмеялся, ничуть не обидевшись:
– А когда-нибудь бывает иначе?
Слострум кивнул. Задумался.
– Да, верно, – пробормотал он. – Ладно, дикий ирландец. Ступайте-ка наверх, в мою контору. Там найдете бутылку виски. Полагаю, в ее обществе вы почувствуете себя как дома. А я должен еще раз обойти выставку, а потом поднимусь наверх. Возможно, мы с вами сможем провернуть дельце.
– Ясное дело, провернем, дружище, – Макбрайд снова похлопал по сумке, – когда вы увидите, что здесь лежит.
Кивнув ирландцу, Слострум отвернулся. В этот момент Макбрайд встретился взглядом с Региной. Глаза у него были необычного сине-зеленого цвета, точно аквамарин. Молодой человек с интересом рассматривал девушку, и даже на расстоянии Регина ощутила исходящие от него волны жизненной силы. Она почувствовала, что краснеет. Макбрайд едва заметно улыбнулся, приветствовал ее взмахом руки и повернул к лестнице, ведущей на верхний этаж.
Кто-то тронул Регину за плечо; обернувшись, она увидела Аделаиду.
– Где ты была, Регина? Я везде тебя искала.
– Я рассматривала драгоценности. – Девушка кивком головы указала на огромного человека, поднимающегося вверх по лестнице. – Ты знаешь, кто это, мама? Его зовут Брайан Макбрайд.
Аделаида взглянула на удаляющегося гиганта, потом опять посмотрела на дочь.
– Это имя мне ничего не говорит. А почему ты спрашиваешь?
– Просто из любопытства, – ответила Регина, пожав плечами. – Он выглядит здесь таким… ну, неуместным, что ли. У него в сумке что-то очень ценное, и он сказал мистеру Слоструму, что хочет провернуть с ним какое-то дельце.
– Наверное, он привез на продажу камни. Сюда приходят иногда очень странные люди и продают драгоценности. Регина, я поговорила с мистером Слострумом насчет твоей работы.
– И что же он сказал? – оживилась девушка.
– Он сказал, что подумает. Дорогая, не нужно пока слишком обнадеживать себя…
Тут их беседу прервал голос, раздавшийся за спиной Регины:
– Миссис Пэкстон, это и есть та девушка, о которой вы говорили?
– Да, сэр, моя дочь Регина. – Когда та повернулась, Аделаида добавила: – Регина, это мой хозяин, мистер Слострум.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38