– Послушайте! – Он ткнул пальцем в ее сторону. Регина невольно приподнялась.
– Да, сэр?
– Мне кажется, я уже где-то видел вас. Да, точно видел. Вы были на выставке тогда, в субботу.
– Была, сэр. Тогда мистер Слострум и нанял меня к себе.
– Значит, вы новенькая? Смотрите будьте осторожны с моими алмазами, милашка.
Расхрабрившись, Регина проговорила:
– Если я не ошибаюсь, это уже не ваши алмазы. Вы продали их мистеру Слоструму, разве не так?
Он на миг помрачнел, потом добродушно рассмеялся:
– Да, девочка, продал. Но я всегда думаю о них как о своих, раз я их нашел. Конечно, я много раз думал о том, что алмазы, да и другие драгоценные камни не могут принадлежать никому. А вот человек, ставший владельцем камня на какое-то время, – он сам принадлежит этому камню, именно так. – Брайан снова рассмеялся. – Ей-богу, я говорю умные вещи, вы не согласны?
Регина не смогла не согласиться с этим утверждением, потому что распознала в этом человеке родственную душу, очарованную, как и она сама, сиянием драгоценных камней.
– Мне кажется, что вы правы, – проговорила она вполголоса и опустила глаза, внезапно устыдившись, что так откровенно беседует с незнакомым мужчиной.
Макбрайд вмиг стал серьезным; теперь он внимательно смотрел на девушку, словно изучая ее. Наконец усмехнулся, сверкнув ослепительными зубами; в уголках его глаз появились морщинки.
– Ага, барышня, значит, и вас зацапали драгоценные камни. Я должен был понять это сразу же. Что ж, я думаю, это безнадежно. Совсем безнадежно. Если человека зацапали драгоценные камни, это уже навсегда. Вы можете попробовать поставить свечку деве Марии, она, может быть, и поможет вам. Хотя вряд ли…
Регина поняла, что это насмешка. Девушка вспыхнула, уязвленная тем, что ее не воспринимают всерьез.
– А может статься, это благо, – сухо проговорила она. – В конце концов, мистер Слострум, я полагаю, тоже «зацапан драгоценными камнями», как вы выразились, но он кажется вполне благополучным человеком.
Клерк, поднявшийся по лестнице, не дал Брайану ответить, сообщив, что мистер Слострум ждет его у себя в конторе.
Прежде чем последовать за клерком, Брайан отвесил Регине низкий поклон.
– Я не хотел обидеть тебя, девочка, и не собирался ни над кем смеяться. Мне нравятся остроумные женщины. И я думаю, мы еще встретимся.
Кивнув женщинам, сидевшим рядом с девушкой, Брайан вышел из комнаты. Регина же осталась сидеть – с пылающим лицом и смятением в душе.
Глава 3
По мере того как проходили недели и месяцы, Регина все больше узнавала о камнях и обо всем, что связано с торговлей драгоценностями. Девушке вовсе не было скучно – все это казалось ей по-настоящему увлекательным. Она быстро научилась чистить и полировать камни и уже могла оценивать их качество с первого взгляда.
– У вас есть хватка, голубушка, – сказала Джейн как-то раз, с восхищением наблюдая за работой Регины. – Не думаю, что я когда-либо видела человека, который так быстро все схватывал бы. Вы, право же, просто родились для работы с камнями.
– Спасибо, Джейн, – вспыхнула от удовольствия Регина. – Я очень ценю ваше мнение.
Судя по всему, Эндрю Слострум тоже внимательно следил за успехами Регины, потому что в конце первого месяца он увеличил ей жалованье, и Регина стала получать столько же, сколько Джейн. Он также сказал ей несколько добрых слов, которые девушка частенько вспоминала.
– Моя дорогая Регина, – с улыбкой проговорил Слострум, – порой я просто диву даюсь – такие мудрые я принимаю решения. И одним из самых мудрых я считаю решение взять вас на службу. Вы станете, осмелюсь утверждать, одной из самых ценных моих работниц.
Регина почувствовала, что краснеет.
– Благодарю вас, мистер Слострум. Я постараюсь оправдать ваше доверие, – ответила она.
– Если, конечно, вы не решите выйти замуж и покинуть меня, – добавил он, и глаза его блеснули. – Вы очень хорошенькая девушка. Очень хорошенькая.
Когда Аделаида узнала о похвале Слострума, она очень обрадовалась и возгордилась, забыв все свои прежние опасения. Но все же сказала несколько озабоченно:
– Я думаю, тебе не стоит так погружаться в свою работу и забывать о том, что нужно присматривать себе мужа, детка. Замужество – вот что самое главное для молодой женщины.
По мнению Регины, ее работа была не слишком тяжелой, в особенности в конце дня. Когда женщины получали камни, легко поддававшиеся очистке, они справлялись со своей работой довольно быстро, у них еще оставалось свободное время.
Обычно Джейн и Элизабет использовали это время, чтобы посплетничать и прогуляться. Эндрю Слострум на удивление терпимо относился к тому, что его служащие, справлявшиеся с работой, распоряжались свободным временем по своему усмотрению. Регина же, как правило, предпочитала не присоединяться к Джейн и Элизабет – она внимательно наблюдала, как работают мастера. Поначалу их раздражало, что девушка стоит рядом и отвлекает от работы своими вопросами, но, когда они поняли, что вопросы ее разумны и что она вовсе не безмозглая пустышка, их отношение к Регине изменилось. Вскоре Регина подружилась с мастерами и внимательно слушала все, что они рассказывали ей о своем ремесле.
Больше всего она узнала от главного огранщика, француза Жиля Дюпре. Он работал огранщиком уже около сорока лет, и теперь, в шестьдесят пять, стал седым, сгорбленным и близоруким. Но при этом рука его была тверда как камень.
Однажды Регина молча наблюдала за Дюпре – тот прорезал желобок на крупном камне, потом загнал в этот желобок стальное лезвие и постучал по нему деревянным молоточком. Алмаз распался на две части.
– Этот способ называется «раскалывание», – объяснил огранщик. – Так алмаз расщепляется благодаря спайности, подобно куску дерева. Конечно, нужно знать, где именно и как проходят нужные плоскости. На самом деле «резка драгоценных камней» – это общее название. Огранщики не только раскалывают алмазы или какие-либо другие драгоценные камни. Мы их пилим, мы их обтачиваем и шлифуем.
– И вы никогда не испортили ни одного алмаза?
– Ни разу, – ответил мастер, криво усмехнувшись. – Ни разу за все эти годы.
В другой раз Регина наблюдала за его работой, когда он, сидя за каким-то диковинным деревянным устройством, резал и обтачивал кусочки нефрита. Это устройство представляло собой нечто вроде веретена, с одной стороны толщиной в несколько дюймов, с другой – постепенно сужавшегося. «Веретено» вращалось в смазанных пазах деревянной рамы. На толстом конце крепился металлический диск-лезвие, покрытый кожухом, а на станине, под диском, стояли сосуды с водой и песком. Посередине «веретено» охватывала кожаная лента, крепившаяся внизу к двум доскам, которые служили ножными педалями.
Жиль поднес кусок нефрита к нижнему краю лезвия. В другой руке, прижатой к диску, у него был песок. Он принялся по очереди нажимать на педали, и диск стал вращаться. Пила работала с поразительной быстротой и точностью, если учесть хлипкость всего сооружения.
– Господи, что это такое? – спросила Регина. Жиль усмехнулся:
– Это называется «китайская циркулярная грязевая пила». Китайцы изобрели ее много лет назад. Сегодня существуют более современные способы пилки, но этот ничуть не хуже. Пусть те, кто помоложе, используют новые методы, я остаюсь при своем, проверенном.
Жиль был разговорчив, и Регина с удовольствием слушала его. Старый мастер прекрасно разбирался в драгоценных камнях и рассказывал девушке много интересного. Она узнала, что алмазы добывали в Индии уже за четыре века до рождения Иисуса Христа и что камням приписываются магические свойства. Например, буддисты верят, что душа человека должна очиститься, прежде чем она соединится с «мировой душой», и во время процесса очищения происходит воплощение в животных, в растения и в драгоценные камни. Именно это породило веру в то, что драгоценные камни живут своей жизнью, веру, которая сохранялась в течение многих веков.
– И эта вера по-прежнему существует в разных культурах, – говорил Жиль. – Даже греческий философ Платон приписывал самоцветам способность жить и считал алмазы самыми благородными из всех камней. Когда-то алмазы, считались сильнодействующим лекарственным средством – из-за их твердости, блеска и способности разлагать свет на составные цвета. Считалось, что если истолочь белый алмаз, не имеющий никаких вкраплений, в порошок и проглотить его, то он дарует человеку крепкое здоровье, потенцию и долгую жизнь. С другой стороны, – криво усмехнулся Жиль, – нечистые алмазы, те, что имеют вкрапления, производят противоположное действие. Многие на самом деле верят, что порошок, приготовленный из алмазов с вкраплениями, смертельно ядовит, и смерть многих выдающихся людей объясняли именно воздействием такого порошка.
Алмазам приписывалось и множество других таинственных свойств. Жиль сказал, что, если подержать алмаз во рту, у человека выпадут зубы; если же приложить его к определенным частям тела, он вызовет неизлечимые болезни. С другой стороны, считается, что алмазы способны отгонять демонов и призраков, оберегать от воздействия черной магии, а если иметь при себе алмаз, отправляясь в бой, он придаст храбрости и сделает человека непобедимым.
Еще в глубокой древности, по рассказам Жиля, алмазы с их сказочной красотой символизировали богатство и власть, они считались символами высокого общественного положения. И самое важное: алмазы, в меньшей степени и другие драгоценные камни, использовались в качестве денег.
– Впрочем, и в наше время алмазы заменяют деньги, – говорил Жиль. – И, наверное, так и будет до конца времен. Стоимость драгоценных камней, в особенности алмазов, может меняться, но не так резко, как валютные курсы. Деньги в той или иной стране могут обесцениться, но тот, у кого есть мешочек с алмазами, всегда останется богатым.
Однако больше всего Регину заинтересовал рассказ Жиля о сапфирах. Начиная с глубокой древности сапфир считался камнем тех, кто родился в сентябре, а Аделаида нашла ее, Регину, в сентябре, когда ей была всего неделя-другая от роду. Значит, сапфир – ее камень! И еще Жиль сказал, что этот камень издавна считался символом мудрости.
– В Библии говорится, что десять заповедей были вырезаны на сапфире, хотя некоторые считают, что синий камень, упоминаемый в Священном писании, был скорее всего ляпис-лазурью. Пусть считают как хотят. Что до меня, то я твердо верю: заповеди были вырезаны на сапфире.
Как символ мудрости и чистоты, сапфир часто украшал перстни священнослужителей. Люди также верили, что массивные кольца с сапфирами укрепляют в добродетели; если же сапфир изменял свой цвет, это означало, что женщина изменяла мужу.
Регина упомянула о звездчатом сапфире, который она видела в субботу при посещении выставки.
– Он самое прекрасное, что я видела в жизни. Жиль кивнул:
– Да, чудесный камень. Кашмирский звездчатый сапфир. Именно у них, у кашмирских, самый необыкновенный цвет, хотя многие из них имеют мутные вкрапления. Сапфиры вообще-то камни чистые, вкраплений в них гораздо меньше, чем в рубинах и изумрудах, но вне зависимости от размера камни совершенно чистые встречаются крайне редко. Вкрапления придают камню характерный вид. Только алмазы – единственные из всех драгоценных камней – должны быть совершенно чистыми, без всяких изъянов, хотя такие встречаются чрезвычайно редко.
Жиль был неиссякаемым источником сведений. Регина узнала, как оценивают драгоценные камни – то есть каковы стандарты, в соответствии с которыми устанавливаются цены. Она узнала, что самое важное при оценке – твердость и редкость камня. Достаточно Твердый камень со временем не тускнеет и не требует при ношении и хранении особых предосторожностей, чтобы уберечь его от соприкосновения с твердыми предметами. Редкость также играет немалую роль при оценке самоцвета. Крайне важен и цвет – в зависимости от него цена отдельных камней может колебаться от десяти фунтов за карат до десяти тысяч фунтов. Игра тоже влияет на стоимость, особенно если речь идет о бесцветных камнях. Игра – это эффект, происходящий при отражении поверхностью камня падающего на него света; поэтому, объяснял Жиль, при правильной огранке достигается наиболее яркий блеск.
Чистота, то есть отсутствие изъянов, тоже влияет на цену камня. Конечно, для покупателя важнее всего красота, но красота – понятие относительное, все зависит от человека, который смотрит на камень. Поэтому цена крупного камня может изменяться в зависимости от покупателя.
– Люди редко придают этому значение, но существует еще одна причина, по которой драгоценные камни ценятся столь высоко, – продолжал Жиль. – Дело в том, что их не трудно носить при себе. Бриллиант стоимостью в тысячи фунтов можно зажать в кулаке. И только драгоценный камень может поместиться в крохотном потайном кармашке. Богатство, состоящее из золота и серебра – не важно, сколько эти металлы стоят в данный момент, – не унесешь в кармане. И множество состояний удалось сохранить только потому, что их обладатели смогли в минуту опасности унести с собой драгоценные камни.
Однако был среди служащих фирмы человек, который не сразу расположился к Регине. Слострум нанимал только одного мастера-ювелира, голландца Петера Мондрэна, которому, как и Жилю, было под шестьдесят. Этого искусного художника знали во всем мире. Работал он ужасно медленно, но любая готовая вещь, выходившая из его рук, всегда была шедевром ювелирного искусства, и за нее неизменно платили баснословные суммы. Слострум переманил его к себе из голландской ювелирной фирмы несколько лет назад; платили ему сказочное жалованье, но Мондрэн, судя по всему, стоил этих денег.
Голландец казался сухим, замкнутым и надменным человеком. Насколько понимала Регина, семьи у него не было – ни жены, ни детей; вся его жизнь заключалась в работе. Его каморка, находившаяся у дальней стены комнаты, была единственная, дверь которой запиралась, и Петер частенько делал это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38