О чем бы он ни думал, его мысли неизменно в конце концов возвращались к Ребекке.Он, разумеется, пытался о ней не думать – правда, безуспешно. Ребекка оставалась с ним, где бы он ни находился. Она была с ним в тяжелых походах, в наполненной москитами палатке, когда он пытался уснуть, лежа на твердой земле, она была с ним даже в бою. Никакие зароки, никакие доводы не могли помочь ему изгнать ее из своих мыслей. Он должен был увидеть ее снова. Встретившись и разминувшись со смертью, он еще острее осознал, что сдаваться рано, что в жизни еще не все потеряно, что счастье возможно. И чтобы его достигнуть, надо предпринять еще одну попытку убедить Ребекку, что, если они будут вместе, для них не будет ничего невозможного. Он был уверен, что в «Доме мечты» она никогда не будет счастлива.«А может быть, – вдруг пронзило его, – счастье вообще недостижимо? А что, если в этом доме поселился дьявол, проник во все его поры, пропитал собой каждую доску, каждое бревно, каждую картину, каждую панель? Он живет там, но его не видно. Может быть, именно это случилось с «Домом мечты»? Но я должен туда возвратиться, по крайней мере в последний раз».Поскольку нога у него еще не окончательно зажила и немного побаливала, доктор Беллер строго-настрого запретил ему поездки верхом. Он заказал для Армана билет на пакетбот, который ходил вдоль берега до Чарлстона. И вот с большой корзиной, нагруженной провизией и несколькими бутылками домашнего вина, сердечно распрощавшись с Беллерами, Арман пустился в путь домой, совершенно не ведая, что его там ждет. Плавание предстояло долгое. Пакетбот обогнул южную оконечность Флориды и направился вдоль берега на север.Раннее утро было ясным и безоблачным, но к полудню, когда вдали показался Берег Пиратов, на горизонте начали собираться облака, и вскоре стало очевидно, что во второй половине дня обязательно будет гроза.И вот появился сам остров, зеленый и сверкающий, как драгоценный камень. Арман невольно восхитился его красотой, но его мысли были сосредоточены на Ребекке. Что за встреча будет у них?Сойдя на берег, он с удивлением обнаружил, что пристань безлюдна. А ведь прибытия пакетбота здесь всегда в нетерпением ждали. Приближающийся к острову корабль виден издалека, поэтому к моменту его прибытия на пристани всегда толпились люди – получить почту, грузы или просто узнать последние новости.Но сегодня здесь не было ни души, и Арман понял, что ему придется идти пешком. Расстояние не такое уж большое, если бы не больная нога.В тому времени, когда Арман достиг дома, он уже сильно хромал. Его поразило безлюдье: обычно в это время повсюду сновали слуги – кто-то ухаживал за деревьями, кто-то чинил дорогу, кто-то просто слонялся без дела. Его уже давно начали одолевать дурные предчувствия, но он от них отмахивался. Теперь пришло время посмотреть правде в глаза. Здесь что-то не так. И главное, тихо вокруг, очень тихо. Как будто остров внезапно покинуло все живое.Он ускорил шаг и, несмотря на боль в ноге, быстро поднялся по ступенькам к дому и остановился перед большой резной дверью. У него было странное чувство – все, так хорошо знакомое с детства, внезапно стало совершенно чужим и враждебным.Арман, будто он и вправду был здесь чужим, ударил тяжелым дверным молотком. Раздавшийся звук был поразительно громким. Только спустя несколько мгновений Арман сообразил, что его стук в дверь совпал с ударом грома. В небе быстро собиралась гроза.Он подождал немного, давая отдохнуть больной ноге, но на его стук никто в доме не отозвался. Тогда он нажал ручку и толкнул огромную дверь.В вестибюле пахло плесенью. Он двинулся дальше, и под ногами у него что-то захрустело. Листья.Арман остановился и огляделся вокруг, не веря своим глазам. Весь пол был покрыт пылью и листьями, очевидно налетевшими сюда, когда дверь была открыта. Но это невозможно! Ни Фелис, ни Люти такого безобразия не могли допустить. Что здесь происходит?В доме стояла тишина, как в гробнице. Единственное, что он слышал, был звук его собственных шагов. Господи, куда все подевались? Допустим, они решили уехать на несколько дней в Саванну, но и в этом случае в доме должны были остаться слуги. Без этого никак нельзя.Боль в ноге усилилась, Арман понимал, что надо присесть, но знал, что не сможет отдыхать, пока не выяснит, почему дом пустой.Сильно хромая, он переходил из одной комнаты в другую и нигде никого не находил. Добравшись наконец до кабинета Жака, он устало опустился в его кресло за столом.В голове был полнейший сумбур. Арман взял расчетные книги, лежавшие на столе, и начал рассеяно листать. Было ясно, что дом пуст уже несколько дней. Неужели все до единого покинули остров? Что же здесь случилось? И главное, где Ребекка?Он бросил взгляд на раскрытую страницу в расчетной книге. Что за чертовщина? Как это все понимать? Бессмыслица какая-то! Вся страница была исписана цифрами, следующими без всякого порядка, а между ними иногда были вставлены какие-то непонятные слова.Арман придвинул книгу ближе и начал ее внимательно изучать, листая назад, а через несколько минут, потрясенный, закрыл. Записи свидетельствовали о развитии болезни у Жака, о его сумасшествии.Вначале он вел достаточно ясные и логичные расчеты, но чем дальше, тем они становились все более и более бессвязными, пока не превратились в записки сумасшедшего. Господи! Что случилось с Жаком? Неужели его увезли в больницу? Но если даже и так, то все равно это не объясняет отсутствие в доме прислуги.Арман поднялся из-за стола и принялся обходить нижний этаж, громко выкрикивая имя Ребекки, пока не охрип. Отклика не было. Тогда он прошел в музыкальную гостиную и прилег на большой диван, чтобы дать ноге отдохнуть.Лежал он долго, прикрыв рукой глаза, а за окном жутко свистел ветер, небо потемнело, и день почти превратился в ночь.Ему стало страшно.Арман медленно поднялся и проковылял к роялю. Музыка всегда давала ему успокоение, а рояль часто служил средством, чтобы излить свои чувства. Однако он очень не любил играть для публики, только для себя.Подняв крышку, Арман коснулся бледных костяшек клавиш и вдруг отчетливо представил, что ласкает Ребекку. Неужели он пришел слишком поздно и Ребекка уехала домой, в Индию?Гроза теперь бушевала над островом в полную силу, и в комнате стало почти темно. Он встал, потянулся к канделябру, который стоял на рояле, и зажег три свечных огарка.А затем поднял руки и обрушил их на клавиши. В этот же момент дом сотрясся от ужасного удара грома, так что в окнах зазвенели стекла.Полностью погруженный в музыку, изливая свое отчаяние, свою безысходность, он уже не обращал внимания ни на грозу, ни на что вокруг. Арман очнулся лишь тогда, когда свет ударил ему в лицо и он услышал свое имя. Только тогда он поднял голову и оглянулся, не видя ничего, а только слыша свое имя, которое повторял голос… он был уверен, что это сон, потому что это был единственный в мире голос, это был… И тут он наконец увидел в круге света…– Ребекка!И все. А уже в следующее мгновение она была в его объятиях, живая, теплая, нежная, окруженная своим неповторимым ароматом, и ее губы касались его везде – его щек, подбородка, шеи – и вот наконец добрались до его рта. Его пронзила огромная, невероятная радость. Нет, это был не сон. Это была Ребекка, живая, настоящая, любимая! Глава 26 Ребекка припала к Арману и почувствовала исходящие от него силу и нежность. Всю ее переполнило огромное, ни с чем не сравнимое счастье. Страхи, тревоги – все это внезапно исчезло. «Он живой, здоровый и по-прежнему меня любит!» В данный момент этого было более чем достаточно.Наконец он отстранил ее от себя и заглянул в глаза, как бы восстанавливая в памяти ее черты.– Ребекка, радость моя! Ребекка! Где же ты была? Я боялся, что ты уехала или с тобой случилось что-то страшное. Где все остальные? Дом совершенно пустой!– О, Арман! Боюсь, случилось действительно что-то ужасное. Пойдем присядем. Я так много должна тебе рассказать, и, к сожалению, все неприятное. Тебя, наверное, послал нам сейчас сам Бог!– Люти! – Арман посмотрел за плечо Ребекки, – Здравствуй, Люти! Извини, я только сейчас тебя увидел.– Я понимаю, господин Арман, – улыбнулась Люти. – Такая встреча. И вам есть что сказать друг другу. Пока Ребекка расскажет, что здесь происходит, я пойду на кухню, приготовлю поесть. Нам обязательно надо поесть, выпить чего-нибудь и немного отдохнуть перед… В общем, Ребекка расскажет вам об этом. Я ненадолго.Люти исчезла в темноте, а Ребекка взяла его за руку и повела к дивану. Арман сделал несколько шагов, и она заметила, что он сильно хромает.– О дорогой мой! Ты был ранен?– Ш-ш-ш, – он приложил палец к губам. – Все теперь позади, и скоро я стану как новенький. В этом меня заверил очень хороший доктор и очень хороший человек. Я расскажу тебе о нем позднее.Стоило им опуститься на диван, в то же мгновение он притянул ее к себе и они слились в долгом страстном поцелуе. В Ребекке все всколыхнулось, ей хотелось, чтобы поцелуй этот не кончался никогда, но все же она мягко отстранилась.– Арман… я хочу, чтобы так продолжалось вечно, но вначале нам нужно серьезно обсудить ситуацию в доме. Это очень важно.Он вздохнул и коснулся пальцем ее щеки.– Понимаю, здесь, по-видимому, стряслось что-то ужасное. Но я так по тебе соскучился. Когда я пришел сюда и обнаружил, что дом пустой, я чуть с ума не сошел. Я думал…Она схватила обеими руками его ладонь и прижала к щеке.– Я знаю, милый. Потому что чувствовала то же самое. Прежде чем начать рассказ, я хочу сказать одну только фразу: я была не права. Мне нужно было уехать с тобой. И если ты еще любишь меня, я с радостью с тобой уеду, когда все это закончится. Хоть на край света.– Ребекка, Ребекка, моя любимая Ребекка. – Арман снова обнял ее. – Ведь я возвращался сюда в твердым намерением умолять тебя изменить свое решение и уехать со мной. Видимо, здесь действительно произошли какие-то страшные события. Но я счастлив бесконечно! И что бы ни случилось, сейчас или в будущем, я смогу это перенести, зная, что рядом ты, любимая. А теперь расскажи все по порядку, потому что, как я понимаю, время не терпит.Ребекка коротко рассказала ему, что происходило здесь после его отъезда, чувствуя по мере изложения все большее и большее облегчение.– Вот, видимо, почему мы нашли дом пустым, – закончила она, и в этот момент появилась Люти, толкая перед собой большой, уставленный тарелками столик.– Вся домашняя прислуга разбежалась по своим домам. Они ужасно перепуганы.Арман взял большой бутерброд и начал жадно есть, запивая вином.– Спасибо, Люти. Я только сейчас понял, насколько голоден. Пожалуйста, налей мне чаю и добавь побольше молока и сахара.Люти начала разливать по чашкам дымящийся чай.– Надо опросить слуг, – проговорил Арман, проглотив очередной кусок. – Может быть, кто-нибудь из них видел Жака и Маргарет, когда они выходили.– В том-то и дело, что они, кажется, никуда не выходили, – произнесла Люти, подавая ему чашку.Арман посмотрел на Ребекку, а затем снова на Люти.– Что ты имеешь в виду?– Она хочет сказать, – вмешалась Ребекка, – что скорее всего Жак и Маргарет находятся в доме. Было бы гораздо лучше, если бы они куда-нибудь ушли.Глаза Армана потемнели.– То есть ты считаешь, что они находятся в том самом «потайном кабинете»? Ты думаешь, это возможно, что он привел ее туда?Ребекка кивнула:– Да. И если Маргарет побывала там… я уже говорила тебе, какая она чувствительная к такого рода вещам. Так вот, если она увидела эту комнату… я просто не представляю, как это могло на нее подействовать. С той самой ночи, когда твой отец… она сильно изменилась. Она всегда была слишком правильной, но с той ночи это качество развилось в ней до невозможных пределов. К тому же она вообразила Жака почти святым. Так что, если он отвел ее в эту комнату, последствия предсказать невозможно.– Да, ты права, – кивнул Арман и, немного подумав, добавил: – Ну а если мы их там не найдем?– Тогда я просто не знаю что и делать. – Ребекка взяла его руку.Арман вопросительно посмотрел на Люти. Та молча кивнула.– Что, есть еще что-то, чего я не знаю? – спросила Ребекка, заметив, что они как-то странно переглядываются.– Да, Ребекка, боюсь, что есть, – отозвался Арман, а Люти только грустно улыбнулась. – Мне нужно было рассказать об этом еще тогда, когда я просил тебя уехать со мной. Ты имеешь право это знать, если собираешься стать моей женой.Ребекка вскинула руки:– Я не хочу ничего знать. Я люблю тебя, и ты любишь меня. Все остальное не имеет значения. Если в твоем прошлом есть что-то неприятное, я не хочу о нем знать!И тут Люти вдруг начала смеяться. Через секунду к ней присоединилась Ребекка, и они зашлись смехом до слез. Ничего не понимая, Арман смотрел на них с испуганным удивлением, боясь, по-видимому, что они внезапно рехнулись.Наконец Ребекке удалось подавить смех.– Извини, дорогой. Я понимаю, что это совсем не смешно, особенно с учетом той ситуации, в какой мы сейчас находимся, но, глядя на Люти, меня вдруг тоже разобрал смех. Дело в том, что Люти прекрасно известно, насколько я любопытна, и поэтому ее, видимо, рассмешили мои восклицания, что я не хочу ничего знать. Это действительно смехотворно. Но если серьезно, то ты совсем не обязан ничего мне рассказывать. Если это касается женщины…– Нет, Ребекка, совсем не то, – прервал ее Арман, сильно покраснев.– Ив этом нет ничего такого, чего можно было бы стыдиться. Вы просто должны знать… – добавила Люти, а затем обратилась к Арману: – Может быть, расскажу я?– Это было бы лучше всего, – кивнул он. – В конце концов, мне рассказала именно ты.Люти подвинула свое кресло ближе к дивану, где сидела Ребекка.– Видите ли, Ребекка, Арман не сын Эдуарда и Фелис. Об этом во всем свете знают только пятеро, причем двоих уже нет в живых. Даже Арман узнал это только после того, как я ему рассказала.Теперь для Ребекки стали ясными несколько моментов, которых она никак до сих пор не понимала.– Так вот, значит, почему Фелис относится к Арману совсем иначе, чем к Жаку! Вот чем объяснялось грубое обращение Эдуарда!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43