– Нельзя допускать, чтобы вы ехали туда одна. Жак и вы, Маргарет, поезжайте вперед, а мы присоединимся к вам примерно через полчаса. У нас будет достаточно времени, чтобы до темноты вернуться назад к судну.Взбешенная Ребекка хлестнула лошадь. Получается так, что она перехитрила саму себя. Сознание этого лишь усилило ее ярость. Правда, такие промахи случались с ней нечасто, но сейчас именно это и произошло. Сегодня Ребекка намеревалась обязательно сделать так, чтобы они остались с Жаком наедине. И вот теперь она оказалась наедине… с Арманом.Со злости она снова хлестнула лошадь, на этот раз сильнее, чем намеревалась. Лошадь испуганно всхрапнула и понесла. Ребекка вскрикнула, затем попыталась натянуть поводья, однако безуспешно. Она напрягла ноги, но, поскольку седло было дамское, оставалось только уцепиться за него обеими руками.Почему женщины обязательно должны ездить в дамском седле? Если бы оно было нормальным, то по крайней мере можно было бы обхватить бока лошади ногами.Сзади был слышен топот коня. Охваченная ужасом, она все же сделала над собой усилие и рискнула обернуться. К ней приближался Арман. Наклонившись низко к гриве своего коня, он резко понукал его ускорить бег.Ребекка что было сил вцепилась в лошадь. Как глупо, как бессмысленно погибнуть такой смертью. Краем глаза она заметила, что справа показалась голова коня Армана.А затем Арман крикнул:– Держитесь! – И вот он уже рядом с ней, рванувшись влево, обхватил ее рукой и… – Все в порядке, Ребекка, отпустите руки. Я вас держу.Разжать пальцы ей стоило большого труда, затем последовал рывок, и сильная рука Армана выхватила ее из седла бешено мчащейся лошади. Затаив дыхание, она несколько мгновений висела в воздухе, ошеломленно глядя, как внизу проносится земля, а потом Арман остановил своего коня. Спустив Ребекку на землю, он соскочил с седла сам. Обмякшая, пока еще даже не чувствующая облегчения, потрясенная Ребекка припала к' нему, а он обхватил ее руками. От него пахло мужским потом, а тело его казалось крепким и надежным, как скала. Они стояли несколько мгновений, застыв в этой позе, не произнося ни слова.– Вы поступили очень неразумно, Ребекка. – Арман, кажется, очнулся первым. Его голос был хриплым, напряженным.– Я знаю. Я… извините. Я вовсе не хотела… – Ее голос ослабел, она едва могла говорить.«Почему я извиняюсь перед этим человеком? И почему спас меня он, а не Жак?» – пронеслась в голове Ребекки смутная мысль.Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Он все еще прижимал ее к себе, и теперь она могла уже это осознать. Его темные глаза блестели, но не гнев в них горел, а желание. Лицо было настолько близко, что она могла чувствовать его горячее дыхание на своей щеке.Наконец опомнившись, она отпрянула от него, сделала шаг назад, поправила сбившееся платье, а затем, не поднимая глаз, тихо произнесла:– Спасибо, Арман.– Это совсем не шутки, вы могли серьезно пострадать, понимаете? – проговорил он резко.Она не ответила, посмотрела назад и, увидев скачущего к ним Жака, нахмурилась. «Ты опоздал, дружок, чуть-чуть опоздал». Сейчас ей не хотелось ни видеть его, ни говорить с ним. Она махнула рукой и крикнула:– Все в порядке, Жак! Со мной все в порядке!Он натянул поводья, несколько секунд внимательно смотрел в ее сторону, а затем развернулся и пустил коня к тому месту, где его ждала Маргарет.Ребекка оглянулась и увидела свою кобылу, которая мирно паслась метрах в пятидесяти поодаль. Теперь было ясно, что лошадь понесла ее прямо к холму.– Что ж, по крайней мере мы двигались в верном направлении. – Она слабо улыбнулась и наконец посмотрела на Армана: – Поехали дальше?Его лицо опять не выражало никаких эмоций, огонь, который мгновение назад горел в его глазах, погас.– Поехали.Он протянул руку. Ребекка вложила в нее свою, и они направились к лошади, которая, подняв голову, настороженно смотрела в их сторону.С вершины холма вид действительно был потрясающий, но внимание Ребекки в основном привлекали останки дома. Они ходили вокруг осыпавшихся, обуглившихся стен разрушенного особняка. Ребекка изображала большой интерес к этим руинам, только бы не встречаться взглядом с Арманом.Огромный очаг казался почти нетронутым, он странно смотрелся здесь, среди этих руин, как уцелевший одинокий часовой у знамени погибшего полка. И внезапно Ребекку охватил приступ меланхолии – чувство, обычно не свойственное ее натуре. Несмотря на живописный ландшафт, это место таило в себе что-то глубоко печальное. А вдруг здесь до сих пор витают души погибших? Эти руины служили напоминанием о том, что все может быть разрушено – и здание, каким бы величественным оно ни было, и твои планы… они тоже могут быть расстроены, разрушены жестоко и неожиданно. И вообще, все может рухнуть в один момент.Она посмотрела в сторону ручья, пытаясь различить маленькие фигурки Жака и Маргарет, укрывшихся в тени дуба, а затем, почувствовав какое-то беспокойство, начала обходить руины с другой стороны.– Ребекка…Она ощутила на своем локте руку Армана, обернулась и оказалась с ним лицом к лицу.На таком близком расстоянии ей не удалось избежать его взгляда. Она подняла глаза и застыла, встретившись с невероятной, неведомой ей доселе страстью. Его дыхание участилось, и, прежде чем он это сделал, она знала, что должно произойти, знала и не отпрянула, не предприняла никаких попыток избежать этого.Он сильно прижал ее к себе, и, как это ни парадоксально, краем сознания в этот момент она зафиксировала: его конь стоит так, что со стороны ручья их не видно.Длилось это какое-то мгновение, потому что в следующее она уже забыла обо всем, ощущая только его губы, приникшие к ее губам, и его руки, крепко сжимающие ее тело. Она чувствовала его запахи, и они были ей приятны. Его дыхание тоже было приятным и чистым, а губы – горячими. Внезапно Ребекка почувствовала, как где-то внизу живота начинает разгораться огонь наслаждения, огонь, который – она это инстинктивно знала – поглотит их обоих.Призвав все свои силы, она все же в конце концов оттолкнула его и, переполненная чувствами, большую часть которых составляли страх и злость на него, так же как и на себя, почти не сознавая, ударила его по лицу.Некоторое время они стояли друг против друга, как противники, готовые к драке, и след ее пощечины пламенел на его теперь очень бледном лице. Ребекка не могла унять стремительное биение своего сердца, ее дыхание было неровным и частым.– Как ты осмелился! – прохрипела она. – По какому праву!Несколько секунд Арман пристально смотрел на нее, а затем огонь в его глазах начал медленно гаснуть, и он скованно кивнул.– По какому праву, говоришь? А по такому, что ты сама этого хотела. Да, конечно, ты будешь все отрицать, но это мне сказало твое тело.Вначале Ребекку охватил гнев – какое нахальство, какая самонадеянность! – но через секунду она поняла: он прав. Как можно отрицать тот факт, что она его не остановила сразу же, в первое мгновение, и не просто не остановила, а ответила на поцелуй с такой же страстью, с какой он целовал ее?– Тело – это одно, а ум и сердце – совсем другое, – произнесла она твердо: к ней уже вернулось хладнокровие. – А кроме того, тебе следовало бы знать, что я люблю другого. Была бы очень признательна, если бы ты зарубил это себе на носу.– Жак? – Он улыбнулся, но это была не улыбка, а скорее горькая гримаса. – Разумеется, ты имеешь в виду Жака. Ты влюблена в моего брата. Считаешь, что он превосходит меня как джентльмен. Еще бы, ведь он такой обходительный, так бойко умеет говорить. И ты, конечно, считаешь, что он будет хорошим мужем.Щеки Ребекки запылали.– То, что я думаю или чувствую, тебя не касается.– Так вот, насчет Жака ты ошибаешься. – Арман резко засмеялся. – Иди куда хочешь, Ребекка. Больше я докучать тебе ничем не буду. Ты девушка самоуверенная, избалованная, своенравная, привыкла повелевать… и тут ты действительно права: к таким вещам Жак приспосабливается гораздо лучше, чем я. Желаю вам счастья друг с другом! – Он повернулся и направился туда, где паслась ее лошадь. Она смотрела ему вслед, чувствуя себя оскорбленной.Через несколько мгновений он подвел к ней лошадь.– Если вы позволите, мэм, прикоснуться к вам в последний раз, я помогу вам сесть в седло, чтобы вы могли возвратиться назад, к своему будущему супругу.Его лицо было рядом с ее лицом. Ребекка была вынуждена воспользоваться его помощью, потому что самой ей было не справиться. Оказавшись в седле, она резко повернула лошадь и, даже не оглянувшись, направилась к ручью, туда, где ее ждал Жак.Надо ли говорить о том, каким угрюмым было лицо Армана, когда он смотрел, как она спускается по склону на луг. Его попеременно охватывал то холод, то жар. Жар гнева и холод потери. Но, видит Бог, он был прав. Ведь когда он привлек ее к себе, она совсем не противилась, и как она ответила на его поцелуй! Он чувствовал, что тело ее в этот момент горело тем же самым огнем, какой сжигал и его.«Ну почему женщины такие непоследовательные и загадочные? Она хотела меня так же, как я хотел ее, но подавила это чувство. Зачем? Она думает, что любит Жака. Что за трагический фарс! Если бы только я мог рассказать ей о Жаке, но я, конечно же, не могу. Даже если у нас с Жаком мало общего, все равно мы братья, а я дал клятву хранить молчание. Кроме того, даже если бы я был свободен от этой клятвы, такое упрямое существо, как Ребекка, – разве она бы мне поверила?Остается надеяться, что Жак не пойдет на такую подлость и не женится на ней. Хотя он, как и Эдуард, имеет много скверных качеств, а в характере у него, всегда отсутствовала твердость, все равно поступить с ней так несправедливо, так жестоко он не посмеет. Очень скоро Ребекка поймет, что просто теряет с ним время, пытаясь завлечь его в сети супружества, и возвратится в Индию ни с чем. Тем самым она окажется потеряна для нас обоих.Будь прокляты все женщины! Клянусь, что останусь в Ле-Шене до тех пор, пока они не уедут в Индию. Что толку подвергать себя пытке смотреть на Ребекку и не иметь возможности ее коснуться, смотреть, как она, не осознавая своего унижения, флиртует с Жаком или как Эдуард юлит перед ней, вроде престарелого кобеля!»Вскочив в седло, Арман направил коня к дому. Это был единственный его приют отдохновения.У него было одно желание: как только судно причалит к берегу, чтобы отвезти их обратно на остров, немедленно уехать, потому что следовало как можно скорее избавиться от Ребекки Трентон.На обратном пути к Берегу Пиратов Ребекка была необычайно тиха. В ее сознании снова и снова прокручивалась сцена, разыгравшаяся на холме между нею и Арманом, и это сильно нарушало ее внутреннее равновесие. Неожиданно она вдруг почувствовала, что ее тело хранит память его прикосновений: рук, как будто он все еще продолжает ее обнимать, обжигающих губ.Ребекка была очень расстроена: впервые в жизни она не смогла управлять мужчиной. Такого прежде с ней никогда не случалось. Каким-то образом ситуация вышла из-под ее контроля. Почему она не оттолкнула его прочь сразу же, как только поняла, что происходит? Впрочем, не об этом надо спрашивать, еще важнее – почему она ответила на его поцелуй? Ах вот оно что! Оказывается, ей это было приятно.А кроме всего прочего, провалился ее план остаться наедине с Жаком. В общем, несмотря на все прелести прогулки, милый пикник по дубом, день сегодня был очень неудачный.Что касается Маргарет, для нее этот день прошел превосходно. Погода была чудесная, верховая прогулка в Ле-Шен замечательная, а пикник – просто восхитительный. Это был один из лучших дней их пребывания здесь. Даже то, что Ребекка на обратном пути все время сидела надутая, отличного настроения Маргарет нисколько не испортило. Поездкой она была очень довольна. Что обращать внимания на Ребекку? Они ведь росли вместе, и Маргарет уже давно привыкла к резким переменам в ее настроении. Оно у нее меняется с непостижимой и загадочной цикличностью.Но по дороге в Бофор Маргарет вдруг почувствовала холод неясной тревоги, который усилился, когда пакетбот приближался к Берегу Пиратов. Что-то было не так, она это знала, но по давней привычке все опасения оставила при себе.Когда они наконец возвратились в «Дом мечты», было уже поздно. На террасе их ждала Фелис.– Я уже начала было думать, что вы заблудились, – проговорила она с облегчением. – Как провели время? Хорошо?– О да, – ответила Маргарет, чувствуя, что беспокойство ее нарастает с каждой секундой. – День был чудесный.Ребекка молчала, все еще предаваясь меланхолии.– Думаю, что вы проголодались. – Фелис встала. – В гостиной вас ждет ужин. Поскольку я не знала, когда вы вернетесь, то приказала приготовить только холодные блюда. Кроме того, у меня есть новости. С сегодняшней почтой прибыли письма от ваших родителей. Они написали также и Эдуарду, – добавила она после некоторого молчания. – По-моему, изменились планы, касающиеся вашего возвращения домой. Но мне кажется, будет лучше, если вы вначале сами прочтете письма, а потом мы обсудим ситуацию.– Что-нибудь случилось? – быстро спросила Маргарет. – С родителями?Фелис взмахнула рукой, чтобы ее успокоить.– О, вам абсолютно не о чем беспокоиться, моя дорогая. Ваши родители в полном порядке. Но все же идите и прочтите письма.Маргарет, вздохнув, опустила на колени прочитанное письмо.– Мама пишет, что наше возвращение в Индию придется перенести на более поздний срок. Она пишет, что пиндари опять бунтуют. Отец уверен, что скоро начнутся беспорядки.Ребекка оторвала глаза от чтения.– Да, и мой отец пишет, что есть серьезные опасения по поводу Байрама, который выдвинул требование о выдворении наших войск за пределы доминиона. Отец упоминает об этом вскользь, но я чувствую, что он очень обеспокоен.– А кто такой Байрам?– Это могущественный индийский правитель, глава маратхов, одного из самых многочисленных народов в штате Махараштра, – пояснила Ребекка. – В прошлом с ним было много неприятностей.У Маргарет на глаза навернулись слезы. Значит, предчувствие ее не обманывало. Но как там родители?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43