А кроме того, была еще Люти. Дупта уехал в свой родной Бенарес, и она приняла на себя управление огромным домом. Все получалось у нее без напряжения, изящно, легко и свободно. Ребекка ничего не могла с собой поделать; смотрела на нее и все время мысленно задавала себе один и тот же надоевший вопрос: что у них было с Арманом? Почему ее это мучило? Ну конечно же, от ревности. Нет, это было больше чем ревность. Здесь присутствовало также и восхищение этой черной красавицей. Ребекка чувствовала, в этой женщине заключена какая-то тайна, ее связывает что-то необычное с семьей Молино и «Домом мечты». Она была дочерью рабыни Бесс, няньки загадочной Элисы Хантун, приемной сестры Эдуарда. Люти старше Жака, поэтому наверняка была знакома с Элисой. Судьба Элисы Ребекку заинтриговала с того самого дня, когда Жак рассказал о ней и о трагической гибели ее родителей, и она сама не понимала толком почему. Ребекку не оставлял в покое и другой вопрос: почему никто из тех, к кому она обращалась, не пожелал рассказать ей, что произошло с этой девушкой?Ребекка жаждала поговорить с Люти, расспросить ее обо всем, но до сих пор никак не могла решиться. И дело было не в том, что она боялась этой женщины. Прежде для Ребекки никто, с кем бы она ни встречалась, не представлял собой загадки – она читала в душе человека, как в книге. А вот в душе Люти, она понимала, так же просто прочитать ей не удастся. И Ребекка боялась потерпеть фиаско. Люти была первым человеком в жизни Ребекки, который смотрел на нее с каким-то веселым пониманием. Казалось, где-то внутри она смеется; это раздражало и обижало Ребекку.Теперь, сидя на кухне и изображая повышенный интерес, она с улыбкой, чуть подавшись вперед, следила за тем, как Дарси умело укладывает тесто в глубокий чугунный противень.– Вот так, мисси. – Повариха улыбнулась, показав белые зубы, казавшиеся очень яркими на ее темном морщинистом лице. – Затем вы ставите это на медленный огонь и следите за корочкой. Ждите, когда она станет чуть-чуть коричневой. Помните, огонь в печи должен быть постоянный и не слишком сильный, иначе корочка подгорит раньше, чем дозреет начинка пирога. Ребекка кивнула:– Я постараюсь запомнить, Дарси. И спасибо вам, Люти, что позволили мне посмотреть.Темные глаза Люти весело вспыхнули.– Это вам спасибо, мадам Молино, – нашли время посетить кухню. Приятно видеть, что вы проявляете такой интерес к местным блюдам.Ребекку покоробила манера, с какой это было сказано, но она не подала виду, что, впрочем, стоило ей усилий.– А как же иначе, Люти? Меня вообще все интересует в вашей прекрасной Джорджии. В конце концов, теперь это мой дом.– Своим интересом, мадам, – произнесла Люти без улыбки, – вы оказываете Джорджии честь.Этот странный комплимент полностью вывел Ребекку из равновесия. Она резко вскинула голову и пристально посмотрела на женщину. «Она что, издевается надо мной? Кажется, нет». Темные глаза Люти встретили ее взгляд открыто, спокойно, и в них не было видно и тени иронии. На этот раз в ее словах отсутствовали привычные нотки смеха. И Ребекка вдруг поняла, впервые за все время знакомства, что они могут подружиться с этой женщиной.С этого дня уроки кулинарии стали регулярными; Ребекка использовала любую возможность увидеться с Люти и переброситься с ней парой слов. Это не всегда было просто из-за постоянной занятости Люти – как-никак на ней лежало все хозяйство. Вначале их беседы были не более чем простым обменом любезностями. Однако со временем она заметила, что Люти тоже ищет ее общества, охотно разговаривая на любые темы. Познакомившись поближе, Ребекка была удивлена, обнаружив у Люти разносторонние знания, которых рабыня, казалось, иметь не должна. Она поняла, что и Люти здесь очень одинока, поэтому так же, как и Ребекка, получает удовольствие от их разговоров. Здесь, на острове, она занимала промежуточное положение – рабыней уже не была, но и полноправным членом семьи тоже. Ребекка понимала, что это, должно быть, очень трудно.И чем больше Ребекка сближалась с управляющей «Дома мечты», тем меньше она общалась с Маргарет. О, это совсем не означало охлаждения отношений – Маргарет по-прежнему ставила свои желания на второе место после желаний кузины. Тем не менее Ребекка видела, что Маргарет все больше и больше замыкается в себе. Болтливой она никогда не была, а теперь стала совершенно замкнутой. Казалась, жизнь на острове ее абсолютно устраивала. Маргарет вдруг начала полнеть, что было ей совсем не к лицу, и, видимо, не испытывала потребности ни в каких разговорах. Читала свою Библию, вышивала и была этим счастлива.По вечерам, когда собиралась вся семья, Маргарет молча слушала остальных, особенно внимательно – Жака. Каждое его слово она ловила с видимым наслаждением, однако свои комментарии вставляла крайне редко.Ребекка уже давно осознала, что Маргарет питает к Жаку какие-то особые чувства. Непонятно, была ли это любовь, но Маргарет относилась к нему со всей теплотой, на какую только была способна ее натура. Ребекка находила это трогательным и очень грустным. Конечно, на самом деле Жаку следовало жениться на Маргарет. Вот это была бы пара. Они так прекрасно подходили друг другу. Он не мог исполнять супружеские обязанности, а Маргарет это и не было нужно. Не то что Ребекке… Тут же перед ее глазами встал Арман. Ребекка скучала по кузине. По сути, она была единственной ее подругой, кому можно было доверить самое сокровенное. Теперь, подружившись с Люти и получая удовольствие от этих отношений, Ребекка с нетерпением ждала момента, когда можно будет задать самые важные для нее вопросы.Впрочем, она нашла себе еще одно дело: поиски «потайного кабинета» Эдуарда. Думая, чем бы заняться, Ребекка вспомнила рассказ Дупты о том, как Эдуард периодически исчезал в своем «потайном кабинете», откуда возвращался в сильном душевном смятении.Ребекка всегда любила загадки. Разгадывать их доставляло ей большое удовольствие. «Дом мечты» представлялся ей одной гигантской загадкой. Он весь был окружен тайнами, множеством тайн: странное поведение Эдуарда, явное нежелание домашних рассказывать об Элисе Хантун, тайна событий, произошедших в «Доме мечты» в те времена, когда здесь жили Жан и Миньон Молино, и, наконец, тайна, окружавшая их смерть. В «потайном кабинете» Эдуарда должно находиться действительно что-то важное, вероятно, оно могло бы пролить свет на все остальные тайны. В любом случае эти поиски как-то отвлекали Ребекку, помогали хотя бы на время забыть об Армане и о той безысходности, которая ее окружала.Когда Ребекку впервые посетила эта идея, она решила поговорить с Маргарет, по опыту зная, что кузину вначале надо немножко поуговаривать, если хочешь от нее чего-нибудь добиться, но потом в конце концов она все равно согласится. Однако на этот раз, выложив перед Маргарет свой план во время послеобеденной прогулки в парке, Ребекка неожиданно получила решительный отказ.– Не понимаю, Ребекка, как ты можешь такое предлагать? Нет, действительно, иногда я просто не могу тебя понять! И это вместо того, чтобы радоваться, что ужасы, связанные с Эдуардом, уже позади! Почему тебе хочется снова копаться в этой грязи?Страстная горячность кузины Ребекку настолько испугала, что она на некоторое время потеряла дар речи. Это было не привычное вялое, лишенное всякого энтузиазма, формальное возражение, которое, к чему Маргарет была готова, немедленно разбивалось убедительными аргументами Ребекки. На этот раз Маргарет произносила слова без малейших колебаний, а в ее глазах была твердость и даже злость.Ребекка почувствовала себя неуютно. Прежде ей приходилось очень редко оправдываться перед кузиной.– Я не желаю ничего ворошить, – проговорила она, стараясь держаться спокойно. – Просто мне хочется найти ответы на некоторые вопросы. Что в этом плохого?Губы Маргарет вытянулись в ниточку.– Ты спрашиваешь, что здесь плохого? А то, что все это не твое дело. Эдуард умер. Какая разница, что там было в его комнате? Даже если она действительно существует, разве это может что-нибудь изменить? Или чем-нибудь помочь?Ребекка пожала плечами. Она не была готова к ответам на такие вопросы. Да и как можно объяснить причины мучающего любопытства человеку, который этого любопытства вовсе не испытывает? Одно было ясно: уговорить Маргарет на этот раз не удастся, и она прекратила обсуждать с ней эту тему.О том, чтобы предлагать поиски Жаку или Фелис, не могло быть и речи. Фелис и слышать не хотела ничего неприятного, касающегося Эдуарда, а Жак, чувствовала Ребекка, старался как можно скорее забыть о прошлом.Одной начинать поиски тоже было нельзя. В тайной галерее царил полный мрак, а кроме того, она боялась заблудиться в этом лабиринте или натолкнуться на что-нибудь неожиданное. Ей нужен был кто-то в помощь.После долгих раздумий она наконец остановила свой выбор на чернокожем подростке, которого звали Джереми; он помогал ухаживать за лошадьми. Это был живой, смышленый мальчик лет двенадцати, для своего возраста невысокий, но жилистый и крепкий.Главный конюх, добродушный человек по имени Семпсон, наверное, удивлялся тому, что молодая хозяйка так часто вызывает в дом помощника конюха. Правда, бывали случаи, когда нужно было перенести что-нибудь тяжелое. Тогда в дом отовсюду собирали мужчин.Ребекка сказала, что собирается сделать Джереми домашним слугой и теперь проверяет, годится ли он для этого. Впрочем, так оно и было – она действительно хотела перевести мальчика из конюшни в дом. Джереми ей нравился. Смышленый, работящий и добрый, он, по ее мнению, заслуживал лучшего, нежели выносить навоз из конюшни.– Мы здесь уже были, мисс Ребекка. – Высокий мальчишеский голос Джереми эхом отозвался во внутренней деревянной галерее.Там было очень тесно и жарко. Ребекка остановилась. Впереди в желтом свете фонаря, заправленного китовым жиром, были видны балки, подпорки, паутина и пыль.– Ты уверен? Мальчик быстро кивнул:– Конечно. Посмотрите, вот знак, который вы поставили.Ребекка вздохнула. И верно, они возвратились опять к тому же самому месту за библиотекой. Она увидела пометку, которую сделала на стене рядом с дверью. Придуманная ею система пометок, которые она оставляла в тех местах, где они проходили, включающая буквы и цифры, работала хорошо. Во всяком случае, они в любой момент могли знать, в какой части дома находятся. Но лабиринт этот был сконструирован очень хитро: они все время ходили по кругу. Ребекке никак не удавалось составить полную схему лабиринта.– Ладно, – в очередной раз вздохнула Ребекка, – сделай еще одну отметку, чтобы знать, что мы здесь снова проходили. Знаешь, Джереми, я чувствую, тут должно быть какое-то ответвление, которое мой супруг тогда так и не нашел. Если моя схема верна, то осталась еще часть дома, в которую мы никак не можем попасть. Эта галерея охватывает весь дом, следовательно, туда тоже должен быть проход. Ты устал, или походим еще немного?В темноте вспыхнула белозубая улыбка Джереми.– Что вы, мисс Ребекка, я вовсе не устал. Я вообще никогда не устаю. Мама говорит, что я крепкий, как конь.Ребекка не смогла удержаться от смеха.– Ладно, если ты такой крепкий, то пошли дальше. А когда мы вернемся, я прослежу, чтобы тебя как следует накормили и еще дали с собой пирогов, печенья и фруктов, чтобы ты отнес маме. Я тебе и шоколад приготовила.Улыбка Джереми стала еще шире.– Вы очень добры ко мне, мисс Ребекка. Моя мама говорит, что вы добрая леди и мне повезло, что я понравился вам.Ребекка протянула руку и коснулась его небольшой круглой головы.– А как же, ведь искатели сокровищ должны получить какое-то вознаграждение.Он поднял к ней свои блестящие глаза, похожие на маслины.– Значит, вот что мы ищем, мисс Ребекка? Это, наверное, те сокровища, которые, как люди рассказывают, давным-давно спрятали на этом острове пираты?Ребекка засмеялась:– Ну, не совсем так, но в общем, наверное, похоже. – Однако подумав, что мальчик может ее неправильно понять, добавила: – Просто давай условимся называть сокровищами то, что мы с тобой сейчас ищем. Согласен?Джереми смешно затряс головой.– Конечно, мисс Ребекка. Пусть будет так, как вы говорите.Это были редкие моменты, когда, несмотря на духоту и грязь этой темной галереи, она могла отвлечься от своих проблем. Поиски были утомительными, но в то же время и увлекательными. Обнаруживая очередную потайную дверь, они как бы делали еще один шаг к раскрытию тайны, и каждый раз им казалось, что эта дверь ведет в святая святых Эдуарда, в его «потайной кабинет».Находясь в галерее, большую часть дверей отыскать было не так уж сложно, потому что везде имелись смотровые отверстия, сквозь которые пробивался луч света. С противоположной стороны они были скрыты среди орнамента или резьбы и поэтому совершенно незаметны из комнаты.Ребекка заглядывала в эти отверстия, чтобы определить комнату и ее место в лабиринте. Делая это, она все время думала, что тот, кто наблюдал отсюда за обитателями комнат, когда они об этом не подозревали, наверное, чувствовал себя могущественным и сильным.Каждую новую комнату Ребекка отмечала на своей схеме, а рядом, на стене галереи, ставила ее номер.Они двинулись дальше. Джереми впереди, держа высоко фонарь, Ребекка следом. Было очень тихо, только мерно поскрипывал под ногами обшарпанный деревянный пол. Неожиданно Джереми остановился и приблизил фонарь к стене справа.– Что там, Джереми? Ты что-то нашел?– Я еще не уверен, мисс Ребекка, – восторженно прошептал мальчик, – но мне кажется, что да.Ребекка стала рядом с ним и начала изучать часть стены, которая была освещена фонарем. В этом месте от пола к потолку проходила прямая не очень глубокая вмятина.– Передвинь фонарь влево, Джереми, – сказала она, чувствуя прилив возбуждения.Мальчик повиновался, и слева, примерно в метре от первой вмятины, она увидела вторую.– Джереми, мне кажется, это кое-что новое! Дайка я подержу фонарь, а ты надави на стену вот здесь.Джереми протянул ей фонарь и нажал, где она указала. Сначала откололся и с шумом упал кусок пыльной штукатурки, затем скрипнула и застонала стена, но больше ничего не произошло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43