Искалеченный воин, которого Ариэлла привезла в замок, менялся день ото дня и наконец совершенно преобразился.«Я остался ради тебя», — сказал он, изнемогая от желания. Она не сомневалась, что это чистая правда: никакие деньги на свете не заставили бы его претерпеть презрение ее соплеменников по прибытии в замок, унижение от своей немощи, заметной для всех, горькое разочарование наставника, которому не выказывают почтения. Да, Малькольм остался ради нее, хотя и был уверен, что клан все равно не пожелает учиться, не сбежал, когда в него выстрелили из лука, а потом сбросили с коня и едва не убили. Он безропотно сносил все это, а ведь мог бы потребовать плату за оказанные услуги и исчезнуть, предоставив самой Ариэлле отражать нависшую над кланом угрозу.Ради нее!Чем же она ему отплатила? Сонным зельем в кубке с вином, веревками на руках, кляпом во рту. Спящим его вынесли из замка, который Малькольм так старался превратить в неприступную крепость, и разлучили с людьми, чье уважение он снискал своими делами.Всю ночь она убеждала себя, что поступает правильно, хотя и мучилась сомнениями, надевая на него рубаху и накидку, наблюдая, как Дункан и Эндрю связывают Малькольма по рукам и ногам, завертывают в одеяло и уносят из ее комнаты по потайной лестнице. Оставшись одна, Ариэлла долго прислушивалась, пока не различила топот копыт. Почему теперь ее комната стала такой большой, холодной и пустой? Она подбросила в огонь дров, залезла под одеяло, но не избавилась от лихорадочной дрожи. Казалось, Малькольм забрал все ее тепло и унес с собой. Ариэла снова и снова внушала себе, что не могла поступить иначе и лишь пыталась защитить его от бесчестья, предотвратить отвратительную сцену между Гарольдом и Малькольмом. Ведь и в самом деле нельзя допустить, чтобы люди, привыкшие уважать Малькольма, восхищавшиеся им, узнали о его позорном прошлом!А главное, Ариэлла боялась ненависти Малькольма, которая вспыхнула бы в нем в тот самый момент, когда она обратилась бы со словами приветствия к мужу и новому лэрду клана.— Неужели Макфейн и Гэвин больше не вернутся? — удивленно воскликнула Агнес.Ариэлла кивнула.— Их провожают Дункан и Эндрю?— Макфейн попросил Дункана и Эндрю сопровождать его, ибо решил познакомить их с нашими восточными соседями Маклинзами. Дункану предстоит провести переговоры о союзе и с ними, — солгала Ариэлла. — Это займет примерно неделю.На самом деле девушка приказала им доставить Макфейна в его хижину, до которой было три дня пути. Там Дункан и Эндрю поблагодарят его за труды и заплатят ему втрое больше, чем было обещано. Его ярость, конечно, не укротить, но этих денег хватит, возможно, на приобретение земли и постройку достойного жилища. Тогда Малькольм сможет начать новую жизнь. Впрочем, она сомневалась, что это произойдет.— Когда же приедет Гарольд? — спросила Агнес, явно обеспокоенная тем, что у клана нет предводителя.— Теперь уже скоро, — бодро ответила Ариэлла. — Может быть, даже сегодня.Некоторое время женщины молча занимались рукоделием.— Пошли, Кэтрин, — внезапно сказала Агнес, отложив вышивание. — Возьмем-ка корзину побольше и соберем цветов, чтобы украсить зал к приезду нового лэрда.— Не хочу собирать для него цветы! — крикнула Кэтрин.— Тогда отправимся к озеру, проведаем водяных. — Агнес встала и протянула девочке руку. — Глядишь, отыщем там красивые камешки для твоей коллекции.Девочка бросила на нее неуверенный взгляд.— Ступай, Кэтрин, — тихо сказала Ариэлла. — Тебе пора прогуляться, подышать свежим воздухом. Если принесешь мне красивый камень, я расскажу тебе на ночь сказку про злую волшебницу, которая устраивала в комнате девочки страшный кавардак, чтобы ее родители подумали, будто их дочь такая неряха.Кэтрин вытерла глаза и тяжело вздохнула.— Хорошо. — Она нехотя последовала за Агнес.— Вот и умница! — приободрила ее та, — ужину мы вернемся. Улыбнувшись Ариэлле, она взяла Кэтрин за руку.
Малькольма охватила такая безудержная ярость, что он забыл даже о мучительных болях в спине и в ноге. Только сейчас рассеялся дурман от снадобья, которым опоила его Ариэлла, и он обрел способность осознавать свои душевные и телесные муки. Это доводило его до безумия. Если бы ему не связали руки за спиной, Малькольм убил бы Эндрю и Дункана за соучастие в столь подлом деле. Чтобы совсем не лишиться рассудка, он стал размышлять, как поступил бы, вновь повстречавшись с Ариэллой.Изумившись собственной глупости, Малькольм вдруг понял, что она все подстроила заранее. Пока он заключал от имени ее клана союзы с другими кланами и выбивался из сил, обеспечивая ей безопасность, девушка выбирала себе жениха и обдумывала, как устранить Малькольма. Так вот почему она была так встревожена, когда он вернулся из путешествия! Только дурак мог вообразить, что ее смутили его поцелуи на крепостной стене. На самом же деле Ариэллу взволновал прием, оказанный ему кланом, — такого удостаиваются лишь лэрды. Видимо, только в этот момент она вполне осознала, как глубоко уважают его Маккендрики. Возможно, она заметила, что он неравнодушен к славе. Она видела, как человек, столько лет страдавший от угрызений совести, злобы и изгнания, наслаждается любовью и почтением окружающих.Вот тут Ариэлла и решила, что нельзя оставлять его в замке. Сначала она пыталась убедить в этом Малькольма, но после встречи с ним на крепостной стене поняла, что его нельзя отослать, как ничтожного слугу. Он слишком долго и упорно обучал ее соплеменников и превратил беззащитный замок в крепость. При этом Малькольму пришлось преодолеть такие трудности, что его успех превзошел все ожидания. Да, сначала он согласился помогать ей, польстившись на золото. Но с той самой минуты когда Малькольм понял, какое трудное дело ему предстоит осилить, вознаграждение лишилось для него смысла. Он остался, пораженный судьбой несчастной Ариэллы, которая покончила с собой, не дождавшись великого Черного Волка. Он любовался ее скульптурным изображением и, плененный красотой и невинностью девушки, сокрушался, что не пришел сюда на зов. А потом узнал, что его несчастная невеста вовсе не погибла.Малькольм горько расхохотался.— Рад, что хоть ты видишь в происходящем повод для смеха, — проворчал Гэвин. — Бог свидетель, Дункан, после всего, что мы для вас сделали, вам следовало бы получше с нами обращаться, а не связывать как преступников.— Это сделали только для того, чтобы вы не удрали, — смутился Дункан. — Мы и не помышляли оскорбить вас.— Так или иначе, но проклятая веревка скоро перережет мне руки! — рявкнул Малькольм. — Да мне же больно! Вы собираетесь везти нас так всю дорогу?— Да.— А куда мы, по-вашему, денемся? Неужели вы думаете, что я после этого захочу вернуться в ваш замок?— Ариэлла знала, что ты не уйдешь по доброй воле, — заметил Эндрю, — и не хотела, чтобы ты встречался с нашим новым лэрдом, только и всего. От твоего жилища до замка три дня пути. К тому времени новый Маккендрик уже приедет в замок.— Почему так важно, чтобы я не был там именно в момент его прибытия? — спросил Малькольм.— Таково решение Ариэллы. Полагаю, причина известна тебе, Макфейн. — Дункан осуждающе покосился на пленника.Неужели они знают, что он разделил с ней ложе? Может, эти люди застали его обнаженным на полу ее спальни?.. Боже!— Смею уверить вас, я не вернусь к вашей бесценной госпоже, даже если вы станете умолять меня об этом, — презрительно бросил он. — Отпустите нас, и дело с концом.— Мне приказано проводить вас до самого дома, — сказал Дункан, — и я выполню приказание.Они долго ехали молча. Веревка все глубже врезалась в запястья Малькольма, боль во всем теле усиливалась. Наконец он полюбопытствовал:— Кого же Ариэлла предназначила вам в лэрды?— На этот вопрос мы не можем ответить. — Дункан смешался.— Почему? — хмуро спросил Гэвин.— Ариэлла не велела.— А я его знаю? — настаивал Малькольм. Дункан промолчал.— Уж не Ниэлл ли это? — Малькольм давно заметил, что этот молодой человек неравнодушен к Ариэлле и не скрывает ненависти к нему. Он подозревал, что именно Ниэлл стрелял в него в лесу, а потом подложил шпору ему под седло. Но впоследствии Малькольм усомнился в этом. Ниэлл храбро сражался, защищая замок, и едва не пал от рук сообщников Родерика. Будь он заодно с ними, все складывалось бы иначе.Не исключено, впрочем, что Родерик не имел отношения к покушениям на Малькольма. Ниэлл мог действовать самостоятельно — сначала подхлестываемый ненавистью к Черному Волку и опасениями, как бы он не проведал, что Ариэлла жива, потом из ревности.— У Ниэлла нет войска, — заметил Гэвин. — Вряд ли это он.Малькольм и сам это понял. Ариэлла считала главной своей обязанностью защищать клан, поэтому прежде всего позаботилась бы о том, чтобы замок охраняли обученные воины.— Вероятно, это вождь одного из соседних кланов. — Малькольм вскипел от негодования и, перепав в уме знакомых лэрдов, годных в женихи, спросил:— Уж не старый ли это Фрейзер?Лэрд Фрейзер водил в бой пять сотен воинов, а они несомненно, обеспечили бы безопасность Маккендриков. Однако этому согбенному, одутловатому, лысому и беззубому старику было уже семьдесят. При мысли, что он будет обнимать Ариэллу своими дрожащими руками, Малькольм передернулся от отвращения.— Что за глупости! — возразил Дункан. — Лорд Фрейзер слишком стар, чтобы стать Маккендриком.Еще бы! Ведь Ариэлла хотела, чтобы новый лэрд был самим совершенством. А отвечал ли когда-нибудь Малькольм ее требованиям? Нет, он слишком долго страдал от недугов, слишком много лет на его душе лежало непосильное бремя вины. Малькольм уже почти забыл, каким могучим и смелым был в молодости. А ведь когда-то и он имел чистую совесть и гордился своей справедливостью…Когда-то все знали его как бесстрашного воина, непобедимого Черного Волка.Боль, усталость, отчаяние и злость сводили Малькольма с ума. Ариэлла права: он не годится в лэрды, да и зачем ему взваливать на себя такую ответственность? Накануне Малькольм вообразил, будто готов на это, несмотря на все свое несовершенство. Во всяком случае, он был полон решимости попытаться. Однако неудача окончательно сломила бы его. За время, проведенное с Ариэллой и ее кланом, Малькольм убедил себя, что снова превратился в воина, во всяком случае, способен вести в бой других. Накануне же вечером на один восхитительный миг вообще потерял голову и забыл, что не имеет права брать на себя ответственность за судьбы людей.Никогда еще Малькольм не был так несчастен, как сейчас.Что ж, пускай Ариэлла выходит замуж за кого ей заблагорассудится, пускай отражает вместе с кланом опасности или покоряется судьбе — его это отныне не касается. Насколько проще было ему жить до их злополучной встречи! Теперь он наконец вернется к прежней жизни.Малькольм ощупал веревку, пытаясь найти узел, но тщетно. Чтобы покончить с этой унизительной ситуацией, нужно прибегнуть к иной тактике. Если он и отправится восвояси, то только по собственной воле, а не по принуждению.— Я останавливаюсь. — Малькольм сжал коленями бока Каина.— Зачем? — настороженно спросил Дункан.— Сам догадайся!— Ладно, — смягчился Дункан. — Заодно устроим привал. Только не вздумай сбежать, Макфейн.— У меня одно желание: облегчиться, вот и все. Но со связанными за спиной руками мне не слезть с коня.Дункан спешился сам и помог Малькольму. Тот выжидательно посмотрел на него.— Что еще?— Боюсь, без рук мне не обойтись.— Только не дури, Макфейн, — предупредил Дункан, доставая кинжал. — Повернись спиной.Малькольм повиновался и, освобожденный от пут, с наслаждением размял руки. Правая была слаба, но все же лучше, чем он предполагал.— Ну как? — Дункан явно сочувствовал ему. Вместо ответа Малькольм обернулся и со всего маху двинул левым кулаком ему в челюсть. Дункан рухнул как подкошенный.— Вот теперь гораздо лучше, — бросил Малькольм. — Эндрю, будь добр, развяжи Гэвина и отдай ему его оружие. — Он подошел к лошади Дункана и взял свой меч и кинжал.— Я… я не могу этого сделать, Макфейн… — пробормотал Эндрю, хватаясь за оружие.Малькольм невозмутимо закрепил меч на поясе.— Не дури, Эндрю! Я, конечно, старше тебя и не так ловок, зато заранее предвижу все твои действия, поскольку сам всему тебя научил. К тому же, — закончил он, вкладывая в ножны кинжал, — ты не способен причинить вред мне и Гэвину.Эндрю растерянно посмотрел на него, слез с коня и развязал Гэвина.Малькольм между тем открыл одну из сумок, по его предположению, набитых провизией. Но, ослепленный блеском золота и драгоценных камней, недоуменно нахмурился. Потом открыл вторую сумку и еще две. В них лежали несметные богатства.— Что за чертовщина?— Твой заработок, Макфейн, — ответил Эндрю. — Ты заслужил это, ибо обучил нас и укрепил замок.Гэвин приблизился к Малькольму:— Боже правый!— Но о такой сумме и речи не было! — Малькольм решил, что его вновь хотят провести.— Так распорядилась Ариэлла, — объяснил Эндрю. — Ей хотелось, чтобы ты понял, как благодарна тебе она, да и мы тоже.Малькольм сунул руку в одну из сумок и извлек оттуда пригоршню камней. Они засверкали на солнце. Да, этого ему и Гэвину хватило бы на безбедное существование до конца дней. Они могли бы купить землю, построить дом, окружить себя роскошью, завести слуг, лошадей… На такие деньги можно приобрести все, кроме Ариэллы.— Верни это ей! — Малькольм бросил драгоценности в сумку.Ошеломленные Эндрю и Гэвин уставились на него.— Что?!— Обойдусь. — Малькольм заковылял к своему коню. — Все, что нужно нам с Гэвином, — это немного еды, а также эль или вино, которые вы захватили в дорогу.Эндрю не верил, что Макфейн говорит серьезно.— Но…— Передай своей госпоже, что Черный Волк не берет плату за услуги. — Малькольм с трудом взгромоздился на коня. — Особенно от тех, кто его предал.— Но на таком условии ты и согласился приехать к нам…— Еды и эля, Эндрю! — оборвал его Малькольм. — Больше нам ничего не нужно.Растерянно качая головой, Эндрю подошел к своей лошади и снял сумки с провизией.— Дункан скоро очухается, — заметил Малькольм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38