Ариэлла считает своим священным долгом выйти замуж за того, кто достоин возглавить ее клан, а он на такую честь претендовать не может. Кто дал ему право смущать покой девушки? Его пригласили сюда с одной целью — обеспечить безопасность Маккендриков и отбить атаки Родерика. Убедившись, что у клана появился новый лэрд, а Ариэлла в надежных руках, Малькольм уйдет из замка. Иного выхода нет: разве он выдержит, если к этой девушке прикоснется другой?При этой мысли его охватила бессильная ярость, но тут в дверь негромко постучали.— Войдите!— Прошу прощения, Макфейн, — сказала Элизабет. — Ариэлла просила передать тебе вот это.Малькольм поднялся, стараясь не показывать, какую боль причиняет ему каждое движение.— Спасибо.Отдав ему записку, Элизабет замялась.— Что-нибудь еще?— Нет! — поспешно ответила она. — Это все. Однако Элизабет не уходила.— Может, ты все-таки хотела мне что-то сказать?— Вообще-то да… — смутилась она. — Мы все очень благодарны тебе и Гэвину. Вы прекрасно обучили нас воинскому искусству.— Спасибо, Элизабет. — Его тронула похвала девушки. — Мне очень лестно это слышать.В глазах у нее блестели слезы, губы дрожали. Малькольм никогда еще не видел Элизабет в таком волнении.— Прощай, Макфейн, — прошептала она.— Доброй ночи, Элизабет. — Он проводил ее глазами. Интересно, знает ли Гэвин, что эта девушка, не сводящая с него влюбленных глаз, способна на такие глубокие чувства? Стоит потолковать с ним об этом и посоветовать ему быть с ней поласковее. Подумав об этом, Малькольм развернул записку.«Макфейн! Мне надо срочно с тобой увидеться. Жду тебя в своей комнате. Ариэлла».Он нахмурился. Зачем присылать записку, когда проще заглянуть к нему? Может, ей нездоровится?Малькольм быстро, насколько позволяла ему боль в ноге, спустился по лестнице.
Ариэлла всыпала в кубок снотворное, потом, поразмыслив, удвоила дозу.Необходимо погрузить его на несколько часов в беспробудный сон, чтобы он не проснулся раньше времени. Очнувшись, он окажется далеко отсюда. Она поставила кубок на стол, накрытый на две персоны. Гостя ждали жареная оленина, свежая форель, сыр и овсяные пирожные. Ариэлла взволнованно огляделась. В камине пылал яркий огонь, повсюду горели свечи, заливавшие комнату мягким светом. Она надеялась, что Малькольм выпьет вино сразу, но на всякий случай приготовила угощение. Что ж, пусть задержится. Ариэлла не знала, быстро ли подействует снадобье на такого огромного мужчину, однако полагала, что Малькольм уснет задолго до завершения трапезы. Оставалось уповать, что Элизабет столь же успешно опоит Гэвина.Не успела девушка подумать об этом, как вошел Малькольм.— Ты больна? Ариэлла покачала головой:— Нет.Он встревоженно оглядел ее и, поняв, что ее вид не вызывает опасений, с облегчением вздохнул.— А я испугался, что ты занемогла, — признался он, чувствуя себя ослом.— Я вполне здорова, Макфейн, а пригласила тебя потому, что меня огорчила наша сегодняшняя встреча. Надеюсь, мы забудем об этой размолвке.Малькольм недоверчиво выслушал ее. Уж не игра ли ее все это? Заметив настороженность гостя, Ариэлла плеснула в его кубок вина. Снадобье растворялось слишком медленно. Увидев наконец, что пурпурная жидкость стала однородной, девушка протянула кубок Малькольму.— Благодарю.Ариэлла подняла свой кубок.— За успех переговоров. — Она улыбнулась и пригубила вино. — Надеюсь, ты согласишься разделить со мной трапезу и расскажешь о своих встречах с предводителями кланов.От аромата жареного мяса у него защекотало в носу.— Спасибо. — Малькольма удивила эта неожиданная любезность. Сев напротив девушки, он поставил свой кубок на стол.— Итак, Макфейн, — начала она, подав ему форель, — расскажи мне о союзах, которые ты заключил.— Первым делом мы побывали в клане Кэмпбеллов, занимающем обширные пространства на юго-западе отсюда. Они знают, что у вас нет войска, поэтому не поспешили к вам на выручку. Ведь если бы напали на них, вы не могли бы оказать им подобную услугу.— Я предвидела это затруднение.— Однако я предложил Кэмпбеллам нечто иное.— Золото за их помощь?— Не совсем. Перед отъездом я поручил Дункану и Рамси взять с собой образцы ваших лучших тканых и ковровых изделий, резьбы по дереву, чеканки по серебру, а также набросать эскизы ваших сооружений. Все это произвело на Кэмпбелла сильное впечатление. Он никогда не видел такого искусства и сразу оценил его по достоинству.Ариэлла улыбнулась:— Мой клан по праву гордится этим.— Маккендрики гордятся всем, что делают, — заметил Малькольм. — Стоило им понять, что они способны научиться самообороне, а мне — найти верный метод обучения, как люди ревностно принялись за дело.— Они охотно учатся. Детей с раннего детства стараются приохотить к рукоделию, музыке, акробатике, письму. С течением времени выяснится, кто в чем больше преуспевает. Тогда начинается углубленное освоение избранных направлений. То, что было игрой, превращается сначала в науку, потом в страсть и, наконец, в источник наслаждения на всю жизнь.Малькольм отпил вина, вспоминая уроки своего детства. Отец заставлял сына, едва научившегося ходить, таскать за собой деревянный меч. Впоследствии лэрд Макфейн побуждал его бороться со сверстниками и никогда не выслушивал жалоб сына на ушибы и синяки. С четырех лет Малькольм ездил верхом, еще немного — и он потехи ради научился пронзать на скаку копьем подвешенный на веревке мешок с опилками. За этим последовали упражнения в стрельбе из лука, занятия с боевым топориком, метание кинжала. Чем старше он становился, тем сложнее становились игры: теперь сразу по нескольку человек нападали на него из засады. Малькольм окреп и уже получал удовольствие, нападая сам или отражая чужое нападение. Когда ему исполнилось девятнадцать лет, отец поручил Гэвину подготовить будущего лэрда. Незадолго до этого сын Гэвина умер, а жена утопилась, сломленная горем. Гэвин, гордый оказанной ему честью, усердно учил юношу всему, что знал сам о военном искусстве. С тех пор минуло много лет, но Малькольм с удовольствием вспоминал о тех неустанных занятиях. Только они сделали его великим воином, предводителем войска. Ведь повести в бой армию — мечта каждого вождя, только победа дает ему право гордиться собой. Но видеть в этом источник наслаждения?— Так если Кэмпбеллы придут нам на помощь, нам придется расплачиваться с ними своими изделиями? — спросила Ариэллач.— Отчасти, — прозвучало в ответ. — Но посулить оплату — не значит получить защиту. Я должен был заручиться гарантиями, добиться обязательств, более надежных, чем обычные отношения между оказывающими услуги и принимающими их, то есть нами.Ариэлла настороженно посмотрела на него. Опять он говорит о себе как о члене клана!— Стремясь упрочить связи, я предложил Кэмпбеллам прислать сюда людей, которые обучались бы искусствам, соответствующим их склонностям. Освоив это, они могли бы, вернувшись, прививать усвоенные навыки соплеменникам.— Но на то, чтобы научиться ткать и играть на волынке, нужны годы! — возразила Ариэлла. — Это не освоишь за месяц-другой.— Верно. Значит, отношения будут длительными. Сначала мы обучим одних людей, потом других. Можно даже предложить особую летнюю программу для детей, которые начнут обучаться акробатике и жонглированию.Наконец-то Ариэлла догадалась, о чем речь.— Кэмпбеллы зачастят к нам, завяжут с нами дружеские отношения, и у этого клана появится куда больше оснований прийти нам на помощь в случае нападения: ведь они должны будут защищать своих соплеменников, гостящих у нас.Малькольм кивнул:— Маккендрики тоже смогут посещать Кэмпбеллов. Мужчины будут совершенствоваться в воинском искусстве, женщины — завязывать знакомства и обмениваться хозяйственным опытом.— Почему бы женщинам не осваивать вместе с мужчинами ратное ремесло?Малькольм сдержал улыбку.— Думаю, Кэмпбеллы сочтут это слишком необычным. Впрочем, попробуй сделать им такое предложение, если соберешься с духом.Многообещающие идеи Макфейна вдохновили Ариэллу. Установив связи с другими кланами, они будут все больше узнавать друг о друге. Это станет залогом дружбы, а дружба обеспечит мир. Ни у кого уже не возникнет желания решать споры силой. План заслуживал одобрения.— Лэрд Кэмпбелл согласился с этим предложением?— Да. И не только он, но и Гранты, Фрейзеры, Макгрегоры. Однако прежде чем предлагать им направить к нам первых гостей, я должен был заручиться одобрением — твоим и совета.— Что же сказал совет?— Энгус и Дугалд сначала колебались, но я предвидел это. Твой клан много лет жил в изоляции, поэтому людям не по себе при мысли, что у вас появятся чужаки. А вот Гордон быстро смекнул, что подобное соглашение сулит много выгод.— Я тоже это понимаю, — сказала Ариэлла. — Моему народу полезно завести друзей и делиться с ними мыслями и опытом.— Прекрасно! Завтра же мы пошлем двух гонцов, они посетят все четыре клана и подтвердят наше согласие.«Мы»! Она уставилась в тарелку. Нельзя позволить Макфейну остаться здесь. Ее план составлен ради его же блага, а не во вред ему. Разве Ариэлла виновата, что он не может стать ее избранником? Ответственность за это лежит на нем. Только Макфейн виноват в несчастье, случившемся в ту страшную ночь с его кланом! Да и потом он опускался все ниже и ниже.Малькольм поднял кубок, и девушка, заметив, что он почти полон, испугалась. Такой могучий человек должен осушить кубок до дна, иначе снадобье не подействует.— Почему ты не пьешь, Макфейн? — спросила она, взяв кувшин. — Допей, я налью тебе еще.В его глазах вспыхнуло любопытство.— Раньше ты не просила меня пить. Это на тебя не похоже.— А я и не прошу. Просто мне захотелось доставить тебе удовольствие. — Она поставила кувшин.Ариэлла вела себя так, словно он обидел ее. Но чем? Малькольм отхлебнул немного вина — только из любезности. Пить ему не хотелось: он слишком устал. Путешествие отняло у него все силы, поэтому вино вызвало сонливость.— Фрейзеры рассказали мне забавную историю, — проговорил он, желая загладить неловкость. — Небылицу о том, будто ваш клан владеет каким-то мечом.— Неужели? — с деланным равнодушием отозвалась Ариэлла.— Фрейзеры считают, что древний меч, обладающий волшебной силой и принадлежавший основателю вашего клана, находится у вас до сих пор.— Мой клан основан более четырехсот лет назад, — усмехнулась девушка. — Помнишь, приехав сюда, ты увидел, как заржавели наши мечи? Впрочем, сомневаюсь, что среди них есть столь древнее оружие.— Я убеждал их, что не слыхивал о таком мече, но, по их мнению, он существует. Вот мне и пришло в голову: а не дошла ли эта легенда до Родерика? Уж не поэтому ли он так неистово хочет покорить ваш клан? Вдруг негодяй надеется, что тогда ты вручишь меч ему?— Понятия не имею, дошли ли до него эти россказни, — солгала Ариэлла. — Мне он ничего об этом не говорил. Чего тут мудрить? И без того ясно, почему Родерик мечтает стать лэрдом: он беден, командует грязным сбродом, и идти ему некуда.— Однако есть еще одна причина.— Какая?— Ему нужна ты.Малькольм пристально посмотрел на нее. Ариэлле не удалось угадать, что выражали его синие глаза.Гнев? Вполне возможно. Ведь Макфейн, должно быть, заподозрил ее в предательстве. Не потому ли он не спешил допивать вино со снадобьем? А может, в его глазах горело желание? Телесный голод, побуждавший этого человека обнимать ее, ласкать, добиваться ответного чувства? Ариэллу пугал этот взгляд: казалось, он видит ее насквозь, знает, что она лжет, угадывает подоплеку всех совершенных ею поступков. С трудом выдерживая взгляд Малькольма, девушка не смела отвести глаза, опасаясь, что тогда он заметит ее смятение.— Я уже говорила тебе, — голос ее звучал глухо, — что нужна ему лишь потому, что брак со мной укрепит его положение.Неужто она так простодушно верит в это? Неужто не сознает, какое мучительное желание воспламеняет в мужчине? Малькольм заметил, какие жадные взгляды бросал на нее Родерик там, на крепостной стене. Тогда Малькольма охватила ярость: никто не смеет смотреть на нее как на добычу! Едва ли Родерик причинит страдания Ариэлле, хотя и способен на это. Пожалуй, мучая девушку, он испытывал бы низменное удовольствие. Так или иначе, ее народу негодяй принесет только беды. Родерик отлично знал, что Ариэлла боится этого больше всего. Стоит ему занести руку над Элизабет, Агнес, Элен, приставить меч к горлу Дункана, Эндрю, старика Энгуса — и девушка упадет к его ногам, станет умолять о пощаде, пообещает покориться ему.Нет! Он, Малькольм, помешает этому.— Эти союзы полезны только в том случае, если мы сумеем отражать нападение не менее четырех часов, — заметил он. — Нам по-прежнему нужно войско, особенно если удар будет нанесен селению на холме и мы вступим в рукопашный бой.Опять «нам»!Ариэллу терзала мысль, что он собирается защищать ее клан. Она едва не разрыдалась оттого, что уже завтра Малькольм будет далеко отсюда и, очнувшись, поймет, что это дело ее рук. Он возненавидит ту, которая так поступила с ним.Малькольм поднялся:— Я напишу в каждый из четырех союзных кланов и предложу направить к нам за вознаграждение по десять воинов. Утром гонцы увезут письма. С сорока хорошо обученными людьми мы сможем противостоять банде Родерика до подхода подкрепления.Он направился к двери, и Ариэлла испугалась, увидев, что в кубке еще много вина.— Подожди! Малькольм остановился:— Разве мы еще не все обсудили?— Ты не утолил голод, Макфейн.— Извини. Я устал, а мне еще предстоит написать письма.— Допей хотя бы вино! — воскликнула она. — Это поможет тебе заснуть.— С меня хватит.Ариэлла в отчаянии смотрела, как он уходит. Эндрю и Дункан ни за что не одолеют Малькольма, если его голова не будет одурманена снотворным зельем, а ведь этого человека необходимо увезти из замка сегодня же ночью, до приезда Гарольда!— Ты должен покинуть нас, Макфейн! — громко сказала Ариэлла.Он обернулся и удивленно посмотрел на нее:— Почему тебе так не терпится спровадить меня, Ариэлла?— Тебя наняли для того, чтобы ты обучил моих соплеменников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38