Охваченный чувством непоправимой утраты, Малькольм провел пальцами по ее подбородку, по стройной шее и вдруг ощутил биение сердца, трепещущего, подобно крыльям бабочки. Казалось, это видение так же полно жизни, как и он сам, как огонь, рвущийся из очага, как ночной ветерок за окном.— Ариэлла… — В его голосе звучало страстное желание. Малькольм погрузил пальцы в медные волосы девушки, привлек ее к себе и ощутил пьянящий аромат вереска. Ее глаза таинственно мерцали, она была смущена, но явно не собиралась спасаться бегством. В это мгновение Малькольм не сомневался, что видит живую женщину, но, может, это всего лишь игра воображения? Обезумев от вина и желания, он обнял ее.В следующий миг, поняв, что рассудок окончательно покинул его, Малькольм склонил голову и прижался к ее губам.Потрясенная теплом губ Малькольма и требовательностью его поцелуя, Ариэлла перестала дышать. Она знала, что должна его оттолкнуть. Этот человек не имел права прикасаться к ней так властно, прижимать к себе, согревать своим теплом, впиваться в губы таким отчаянным поцелуем. И все же девушка не находила в себе сил противиться ему, у нее не поднялась рука отстранить его, а налившиеся свинцом ноги не позволили убежать. Неведомое прежде ощущение, похожее на уголек, тлеющий внизу живота, теперь угрожало охватить ее всю. Ариэлла пыталась избавиться от этого наваждения, но ладони Малькольма уже гладили ее спину, плечи, талию, бедра, словно он желал убедиться, что она из плоти и крови. Его поцелуи становились все более дерзкими, он уже ждал от нее ответа. Не удовольствовавшись губами, Малькольм завладел ее языком, и девушка застонала от наслаждения. Неистовая страсть этого мужчины лишила ее последних сил.Уголек в животе превратился в пылающий костер. Уже не владея собой, она обняла его за шею, приподнявшись на цыпочки и прижавшись всем телом к нему, горячему и сильному. Он обнял ее еще крепче, не скрывая силу своего желания. От его поцелуев и ласк в голове у Ариэллы помутилось. Ей казалось, что раньше она не знала настоящей жизни и лишь теперь поняла, каким бледным и бесцветным было ее прежнее существование. Это человек, некогда предназначавшийся ей в мужья, заставил Ариэллу испытать всепоглощающее чувство.Но тут она вспомнила, что он не пришел на ее зов и обрек клан на страдания. Стыд подавил все прочие ощущения. Вдобавок ко всему Малькольм стиснул ее раненую руку, и девушка вскрикнула от боли. Он тотчас отпустил ее.— Я причинил тебе боль? — спросил он, не веря, что такое возможно.— Нет, — выдохнула она, покачав головой. — Пустяки.Его взгляд, затуманенный вином и сон-травой, был полон удивления. Нахмурившись, Малькольм протянул к девушке руку и сдернул ночную рубашку с ее плеча. Увидев белую повязку на раненой руке, он пришел в полное смятение.— Что за чертовщина! — с трудом пробормотал Малькольм. Язык отказывался повиноваться ему.Ариэлла лихорадочно подыскивала ответ, но тут Малькольм вздохнул, словно утратив интерес ко всему на свете, закрыл глаза и рухнул как подкошенный. Его сморил беспробудный сон. Глава 7 Чей-то зов, обращенный к нему, заставил Малькольма очнуться. Голос звучал невнятно, словно ветер доносил его издалека. Не понимая, чего от него хотят, Малькольм мечтал, чтобы снова все стихло. Ему казалось, будто какое-то целительное снадобье растворилось в его крови, облегчило боль и теперь не позволит никаким внешним силам нарушить чары сна. Малькольм застонал и зарылся в подушку. Нет, он не откликнется ни на чей зов.Однако в следующее мгновение с воина сорвали одеяло, и тело его обжег утренний холод.— Что за…— Пора вставать, Малькольм! — весело воскликнул Гэвин. — Боже, ну и вид у тебя! Сколько же ты вчера выпил?— Не знаю. — Малькольм едва ворочал языком. — Все, что ты мне принес.— Я принес три кувшина, как обычно. — Гэвин бросил взгляд на стол.Малькольм протер глаза и попытался сесть. Тело настолько ослабело, что каждое движение давалось с огромным трудом.— Видать, вино было слишком крепким. Я даже не помню, как лег спать.— А почему ты вдруг так аккуратно сложил перед сном одежду? Никогда такого не видел, — заметил Гэвин.Малькольм хмуро оглядел одежду. Да, он всегда небрежно бросал ее на пол, особенно если напивался.— Наверное, Агнес постаралась, — предположил он, но тут же усомнился в своей догадке. Эта девушка лишь приносила ему полотенца, а он едва ли принимал накануне ванну.— Какая забота! — восхитился Гэвин, бросая Малькольму рубаху и юбку. — Наверное, девушка неравнодушна к тебе.— Агнес меня боится, — отрезал Малькольм, давно уже свыкшийся с мыслью, что ни одна женщина на свете не польстится на такого калеку. Впрочем, это его ничуть не заботило: с того момента как Малькольм увидел взгляд Мэриан, исполненный жалости и отвращения, он не желал женщин. Но этой ночью…Он замер, не успев надеть юбку и накидку.— Кто был у меня вчера вечером?— Понятия не имею. — Гэвин сел. — Я принес тебе ужин и вернулся в зал, в общество веселых хохотушек из племени Маккендриков. А что?Несмотря на туман в голове, Малькольм кое-что припомнил: женщину, очаг, огонь… Он сосредоточился, напрягая память. У женщины были странные волосы: короткие и почему-то волнующие. Почему? Мозг заработал быстрее. Она стояла спиной к огню в белой ночной рубашке… Малькольма влекло к ней, но на рубашке он увидел нечто потрясшее его…— Что с тобой, Малькольм?— Не знаю. — Воин покачал головой. — Вроде со мной была ночью женщина, но, хоть убей, не могу вспомнить ее, не знаю, где это происходило, было ли на самом деле или только приснилось…— А что, если ты вопреки твоим утверждениям не отпугнул девушек клана Маккендриков? Постарайся вспомнить, как она выглядела.Малькольм поморщился от усилий.— Маленького роста… — начал он, припоминая фигурку, озаренную пламенем очага. — Поразительный цвет волос: не каштановый, не рыжий, а как… — Он замешкался, подбирая подходящее сравнение. — Похоже на ржавчину!— Странно, — усмехнулся Гэвин. — Маккендрики уже начали превращать тебя в поэта.— Волосы не главное! — нетерпеливо бросил Малькольм. — Важнее другое: она показалась мне хорошо знакомой. Щеки, подбородок, нос — все это я знаю почти что наизусть, хоть и готов поклясться, что никогда прежде не видел ее.— Значит, это сон или призрак, — заключил Гэвин. — Ведь за две недели, проведенные у Маккендриков, ты познакомился со всеми их женщинами.— Наверное. — Малькольм, опустившись на кровать, стал натягивать сапоги. — Но она была как живая. Отлично помню ее податливость и даже запах — вересковый, сладкий и… еще какой-то. — Он зажмурился, напрягая память.— Роза? — подсказал Гэвин. — Гусиная лапчатка? Фиалки?— Мыло! — выпалил Малькольм. Гэвин удовлетворенно кивнул:— Мне по душе призраки, соблюдающие чистоту.— И зачем только я все это тебе рассказываю? — буркнул Малькольм.— Она тебе что-нибудь говорила? Малькольм задумался. Он точно слышал голос девушки и сейчас уставился перед собой невидящим взглядом, вызывая в памяти ее облик: прозрачное одеяние на фоне огня, короткие, едва достигающие плеч волосы. Почему-то ему не давали покоя ее волосы, и он считал себя виноватым в том, что они так коротки. Его мысленный взор вдруг различил кровь на подоле!«Перестань винить себя в моей смерти». Она произнесла эти самые слова! Она погибла по его вине. Только это не Мэриан. Эта была не из тех женщин клана Макфейнов, что погибли из-за него в ту страшную ночь. Но кто же? Внезапно взгляд Малькольма упал на скульптуру, стоящую на столе.Ариэлла!— Быть не может! — пробормотал он, ошеломленный. Однако память подсказывала все новые подробности. Малькольм увидел себя во дворе крепости, а ее — в окне башни, вспомнил, как поспешил туда, чтобы покаяться. Он нашел в башне красавицу, затмившую всех, с кем прежде сводила его судьба. Маккендрик говорил правду, обещая ему красавицу. Там, в башне, в нем вспыхнула страсть к ней. Страсть к привидению?— Она жива!Гэвин растерянно взглянул на него:— Кто?— Дочь Маккендрика!Малькольм распахнул дверь. Гэвин последовал за ним.— Откуда ты знаешь?— Это ее я видел ночью! — Малькольм пришел в ярость, поняв, что его провели. — Она прячется в башне. Я не успокоюсь, пока не выясню зачем.Если бы не хромота, Малькольм пустился бы бегом. Однако нетерпение помогло ему быстро преодолеть крутые ступени. Еще немного — и он потребует у обманщицы ответа на вопрос, зачем ей понадобилось все это. Малькольм толкнул дверь. Девушка лежала на кровати. Приблизившись к ней, Малькольм стянул с нее одеяло.— Какого дьявола?..Энгус, почувствовав холод, нетерпеливо похлопал по кровати старческой ладонью. Не нащупав одеяла, он открыл глаза и сердито уставился на Малькольма.— Ты что-то потерял, мой мальчик? Или на нас напали? — Он сел в кровати. — В этом случае вам без Энгуса не обойтись. Я принесу свой меч!— Что ты тут делаешь, Энгус? — Малькольма охватили злоба и растерянность.— Как что? Сплю. — Старик почесал седую бороду и бросил вопросительный взгляд на Гзвина, словно желая узнать, что нашло на его друга. — Лучше ответь, что тут делаешь ты.— А ты? — не унимался Малькольм.— Только что я спал, а теперь вот разговариваю с тобой.Малькольм взмолился, чтобы Бог даровал ему терпение.— Почему ты не у себя?— Именно у себя, молодой человек. Вот уже лет двадцать, как эта комната моя.— Ложь! Это комната Ариэллы.— Комната Ариэллы была в другой башне — в той, что сгорела.— Теперь она живет здесь. Я видел ее здесь этой ночью.Энгус опять почесал бороду.— Странно! Я пришел сюда сразу после ужина и не видел ни тебя, ни ее. Вообще-то, — он снова бросил взгляд на Гэвина, — Ариэлла мертва, так что ее я никак не мог бы увидеть.— Ночью я пришел в эту комнату, — твердо сказал Малькольм. — Она сидела вот здесь…Он огляделся. Куда же исчезло изящное резное кресло, в котором сидела Ариэлла, когда он открыл дверь? Вместо него стояло тяжелое и грубое. Его замешательство усилилось, поскольку на стенах не оказалось ковров тонкой работы, не было столика с кувшином вина, широкой кровати с клетчатым покрывалом. Сейчас взору Малькольма представилась старая мебель, возможно, такая же старая, как и ее хозяин.— Говоришь, она сидела в моем кресле? — удивленно спросил Энгус. — Может, ты и Маккендрика видел?— Нет. — Малькольм покачал головой. Он был готов поклясться, что приходил ночью именно сюда. Но почему тогда все здесь выглядит совершенно иначе? И откуда взялся в этой кровати Энгус?Голова опять раскалывалась, напоминая о вчерашних неумеренных возлияниях.— Прости, Энгус. — Малькольм почесал в затылке. — Видно, я вчера перебрал. Жаль, что потревожил тебя.— Что ты, что ты, мой мальчик! — добродушно возразил Энгус. — Я всегда рад гостям, тем более что они теперь редки. Заглядывай еще, если придет охота. — Старик улегся и натянул одеяло.Малькольм, морщась от головной боли, спускался по лестнице вниз. Что с ним происходит? Неужели он так много пьет, что уже не способен отличить сон от реальности? Как ни трудно было себе в этом признаться, другого объяснения не существовало. Нельзя же думать, что он и в самом деле встретил ночью привидение!Войдя в зал, Малькольм увидел сидящих за утренней трапезой Эндрю, Ниэлла и Роба. Мальчишка склонился над своей миской и ни на кого не глядел. Не поднял он глаз и на Малькольма, но тот заметил, что парень так же чумаз, как обычно. Впрочем, его всклокоченные волосы казались еще грязнее.— Господи! Дункан, почему ты не заставишь его помыться? — раздраженно спросил Малькольм.Роб исподлобья посмотрел на него:— Не пойму, Макфейн, какое тебе дело до этого?— Я предлагал, но он отказался, — ответил Дункан. — Однако Элизабет и Агнес тщательно промыли ему рану, прежде чем наложить швы.— Отлично! — бросил Малькольм. — Приятно слышать, что хоть один участок на его теле стал чистым. И как только ты, Роб, расхаживаешь в таком виде?— Не нравится, держись от меня подальше! — Парень хватил миской по столу. Дункан и Эндрю удивленно уставились на него.— Все мальчишки одинаковы, — примирительно заметил Гэвин. — Но, начиная замечать девчонок, они быстро приводят себя в порядок.— Надеюсь, и с Робом это скоро произойдет, — проворчал Малькольм. — Здесь очень не хватает свежего воздуха.— Что ж! — крикнул Роб, с шумом поднимаясь из-за стола. — Сегодня ты не увидишь меня на занятиях, Макфейн! Дыши свежим воздухом сколько влезет! — Дверь захлопнулась.— Зачем ты привязался к мальчишке? — не выдержал Гэвин. — Кстати, в день вашего знакомства ты выглядел не лучше, чем он сейчас.— К тому же ему сегодня нездоровится, — вставил Дункан. — У него болит раненая рука.Негодующие взгляды Эндрю и Дункана убедили Малькольма, что Роб рассказал им всю правду про нападение. Видимо, парень полностью им доверял. Малькольм покосился на Ниэлла. Лицо молодого человека, как обычно, выражало презрение. Однако его явно обрадовало, что Роб так разозлился на Малькольма. Поняв, что все осуждают его, Малькольм заковылял к двери.— Занятие начнется через минуту, — бросил он на ходу. — И никаких опозданий!
В этот день Малькольм испытывал крайнее раздражение, хотя и не знал, чем оно вызвано: головной болью, давешним покушением или утренней стычкой с Робом. Маккендрики казались ему такими бездарными недотепами, что он едва не прекратил занятия. Ему очень хотелось посоветовать им вернуться к прежним развлечениям — жонглированию мячиками и сочинению стихов. К середине дня, когда Грэм и Рамси затеяли спор и каждый попытался завладеть оружием полегче, Малькольм не выдержал. Велев Гэвину заменить его, он поспешил к себе в комнату, не желая больше никого видеть.Однако ноги сами привели его в подземелье. Не успел он постучать в обшарпанную дверь, как раздался голос Элпина:— Входи, Макфейн!Малькольм удивленно толкнул дверь. В комнате было прохладно и сумрачно, на стол капал воск от горящих свечей. Он сделал шаг — и тотчас пригнулся: огромная сова, задев его макушку крыльями, уселась на жердочку. Над очагом висели три котелка, окутанных паром. В комнате очень странно и не слишком приятно пахло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38