Он покачал головой.— Воин сам отвечает за свое оружие. К тому же я так привык к этому занятию, что мне никто не угодит. — Гэвин вздохнул. — Поживешь с мое — поймешь, что такое привычка.— Значит, ты уже дряхлый старик? — насмешливо осведомилась Элизабет.— Дряхлый не дряхлый, а тебе гожусь в отцы.— Неужели?— Да, мне уже сорок два. Возраст есть возраст.— А мне двадцать два. Только женившись совсем молодым, ты мог бы иметь такую дочь. — Она сложила старые простыни и выпрямилась, испугавшись внезапной догадки. — Скажи, ты женат?Он пристально изучал зазубрины на мече.— Нет.— А был? — Она подозревала, что Гэвин не говорит ей всего.— Да.— Что же случилось?— Она умерла, — не сразу ответил он.— Ах, прости! — Элизабет вернулась к своему занятию, но вскоре опять не выдержала: — Совсем недавно, наверное?— Давно.— А дети у тебя есть?— Ты зачем сюда пришла, Элизабет, — менять белье или мучить меня вопросами?— Грубиян! — Она бросила свежие простыни на кровать. — Да будет тебе известно, Гэвин Макфейн, мы, Маккендрики, всегда развлекаем своих гостей любезной беседой. Боюсь, ты так долго махал мечом с Макфейном и его бандой, что забыл о вежливости.— Не сердись. — Гэвину было приятно смотреть на ее разрумянившиеся щечки. Что за чудесное создание! Волосы цвета меда падали ей на плечи тяжелыми волнами, светло-голубые глаза пылали от гнева, и это делало ее еще пленительнее. — Я не хотел обидеть тебя. Можешь продолжать меня до… то есть расспрашивать.— Мне уже неинтересно! — отрезала она, накрывая матрас простыней.Теперь тишину нарушало лишь шуршание чистой простыни, которую оправляла Элизабет. Гэвин пожалел, что обидел ее. Минута-другая — и она, закончив свое дело, упорхнет. Впрочем, он решил, что это к лучшему. Ему не пристало поддаваться искушению и заводить флирт с молоденькой девушкой. Все равно он и Малькольм скоро отсюда уедут, и этому не должны помешать теплые чувства, которые питает к нему Элизабет Маккендрик! Нельзя забывать и о том, что ее отец может разгневаться.И все же Гэвин залюбовался Элизабет, склонившейся над кроватью и расправляющей простыню изящными белыми руками. Тонкое платье плотно облегало ее фигуру. Когда она потянулась к дальнему углу, Гэвин заметил, какая пышная у нее грудь. Конечно, Элизабет почти девочка, во всяком случае для него — старого воина, который многое повидал, участвовал в бесчисленных битвах, любил жену и младенца и уже успел похоронить обоих…Она между тем любовно разглаживала его ложе, получая от этого наслаждение и невольно соблазняя его каждым движением, каждым изгибом тела, улыбкой и жизненной силой. Гэвин недоумевал, почему с ней до сих пор не обручился кто-то из молодых Маккендриков. Вспомнив, как она, несмотря на недовольство клана, выразила желание обучаться воинскому искусству, Гэвин усмехнулся. Даже родной отец не смог ей воспрепятствовать! Такой женщине нужен сильный, опытный муж, способный понять ее. Только тогда она по-настоящему расцветет. Быстро перебрав в уме молодых Маккендриков, он исключил всех до одного.— Ну вот! — Она вытерла лоб и сложила старые простыни. — Готово! — Девушка поплыла к двери, покачивая бедрами.— Спасибо, Элизабет. Она остановилась.— В следующий раз, Гэвин, когда придет время сменить тебе белье, я пришлю сюда Аду, поскольку заметила, что тебе по душе женщины твоего возраста. — Она скрылась было за дверью, но тут же просунула голову в щель и добавила: — Конечно, Аде уже за семьдесят, но ты не огорчайся: проворства ей не занимать. — Дверь захлопнулась.Гэвин улыбнулся. От этого посещения он испытал не только удовольствие, но и сожаление. Да, во всем клане нет мужчины, достойного Элизабет Маккендрик!
Малькольм наблюдал, как осторожно Маккендрики наносят друг другу тренировочные удары новыми сверкающими мечами и топорами и как мягко отражают их блестящими на солнце щитами. Все движения были настолько неуверенными, что противнику ничего не стоило бы догадаться, куда ему нанесут следующий удар.— Быстрее! — нетерпеливо воскликнул он. — Боже, старухи и те проявляют в бою больше прыти!— Ты прав, сынок, — согласился Энгус. — Может, мне и Дугалду показать им, как надо разить врага?— Благодарю тебя, Энгус, но, пожалуй, не стоит, — ответил Малькольм. — Я бы предпочел, чтобы они освоили эту науку самостоятельно.— Если передумаешь, мы с радостью тебе поможем, — обнадежил его Энгус. — Недаром я принес отцовский меч! — Он похлопал ладонью по древнему оружию, прислоненному к его креслу.— Мой тяжелее твоего, — похвастался Дугалд.— Это не делает его лучше, — отрезал Энгус. Элпин с любопытством поглядел на стариков.— Где же твой тяжелый меч, Дугалд?— Я оставил его дома. Слишком уж он тяжел, чтобы таскать его на поясе без всякой нужды. Но если надо, я принесу! — Дугалд испугался, как бы Макфейн не подумал, будто он отлынивает от занятий.— Пока ты с ним притащишься, урок завершится, — съязвил Энгус.— Я обернусь быстрее, чем ты слезешь с помоста! — заверил его Дугалд. — Все же я на три года моложе тебя.— На два с половиной.— Нет, на три!— Я отлично помню, что на два с половиной.— Мне виднее, — отрезал Дугалд. Малькольм покачал головой и устремил взгляд на тренирующихся. Маккендрики делали успехи, но назвать их обученной армией не повернулся бы язык. Они не сумеют противостоять даже невольней банде. Если Родерик вздумает вернуться, клан не окажет достойного сопротивления безжалостным негодяям, идущим на штурм замка.Удрученный Малькольм стиснул зубы.Узнав недели две назад, что враг Маккендриков — Родерик, Макфейн стал тренировать своих учеников еще упорнее. На смену деревянным мечам и щитам пришли настоящие. Во избежание ранений ученики сначала рубили воздух, привыкая к тяжести оружия и учась удерживать его в равновесии. Лишь после этого Малькольм велел Маккендрикам сражаться. Увы, настоящее оружие пугало их. Они боялись поранить другу друга. Робость, с которой они скрещивали мечи, внушала ему такое отвращение, что он снова заставил их сражаться с куклами.Дункан между тем ускорил работы по укреплению замка. Дело и прежде шло споро, но Малькольм очень спешил. Новая подъемная решетка до сих пор не была готова, парапетная стенка на гребне стены поднялась лишь на две трети намеченной высоты, бойницы для лучников прорубили не во всех башнях. Все это в случае нападения должно было задержать врага. Тогда Маккендрики успели бы перебить много разбойников, прежде чем те пробьют брешь в стене.О том, что произойдет, когда бой закипит во дворе замка, Малькольм предпочитал не думать.— Можно с тобой потолковать, сынок? — обратился к Малькольму Дугалд.— Конечно.— Мы решили, что сейчас хорошо бы устроить пир, — заявил Энгус.— Зачем?— Чтобы отпраздновать.— Что отпраздновать? — удивился Малькольм.— Как что? Возвращение нашей Ариэллы! — отозвался Дугалд. — Она с нами уже больше двух недель.— Она никуда и не исчезала, — возразил Малькольм. — Это же всем известно.— Клан ликует. Ведь нашей госпоже больше не приходится скрывать, что она дочь Маккендрика, — объяснил Элпин. — Это событие необходимо отметить.— Если ты не усматриваешь в этом достаточного повода для веселья, у нас найдется что отпраздновать и помимо возвращения Ариэллы, — заметил Энгус. — Скажем, выдающиеся достижения клана, овладевающего воинским искусством.— Опомнись, Грэм! — раздался с плаца истошный крик Рамси. — Ты что, собрался меня прикончить?Малькольм едва сдержался. Ему очень хотелось ответить, что Маккендрики еще далеки от такого уровня мастерства, который можно было бы считать поводом для праздника.— А работы в замке? — подхватил Дугалд. — Мальчики так стараются! Конечно, твоя стенка мешает любоваться видом, зато каменщиков есть за что похвалить.— Молодцы, да и только! — восхитился Энгус.— Да и урожай ожидается добрый, — добавил Дугалд на случай, если будут отвергнуты все предыдущие доводы.— Не забывайте, что я изготовил необычайно действенное средство от несварения желудка, — присовокупил Элпин. — Оно лечит еще лучше, чем помет кабана…— Уговорили! — согласился Малькольм. — Объявляйте пир, раз уж вам так не терпится. Главное, чтобы это не помешало занятиям и работам в крепости.— Великолепно! — просиял Энгус. — Дело за малым: скажи о своем решении Ариэлле, и она все устроит.— А почему вам самим ей не сказать?— Мы думали, что тебе захочется ее порадовать, — объяснил Дугалд.Малькольм отвернулся и уставился на своих подопечных:— У меня нет времени.— Но ведь это займет не больше минуты… — возразил удивленный Энгус.— У меня нет ни одной свободной минуты, — отрезал Малькольм. — Хотите пировать — сами к ней и идите.— Хорошо, Макфейн, — согласился Элпин. — Мы так и сделаем.Малькольм знал, что они считают его поведение странным, но ему было не до того. Пока Роб оставался в грязном тряпье, Малькольм разговаривал с ним, хотя уже знал все. Но когда Ариэлла вымылась и появилась в зале в зеленом платье, облегавшем ее пленительную фигуру, Малькольм потерял дар речи. Ее темно-рыжие волосы блестели, как языки пламени, напоминая о том, что она не остригла бы их, если бы Малькольм поспешил сюда на зов. Его покорила необыкновенная красота девушки, превосходящая все, что он видел. К тому же Малькольм знал, что за этой чарующей внешностью кроются огромная отвага и сила необыкновенной женщины, способной рисковать жизнью ради родного клана. Вспомнив, как трепетала Ариэлла в его объятиях, он понял, что готов стать ее верным рабом.Однако мысль о том, что Ариэлла принадлежала бы ему, если бы он оправдал ее надежды, отравляла Малькольму существование.
— Водяной повел девочку за собой, и стали они жить в море. Поселились они в пещере и спали на постелях из водорослей, мягких как пух…— Что же они там ели? — спросила Кэтрин, не желая, чтобы сказка кончалась.Ариэлла окунула выпотрошенного лосося в ведерко с холодной водой.— Рыбу.Девочка задумалась.— Копченую?— Нет. — Ариэлла надрезала брюхо еще одной рыбы. — Так уж вышло, что у водяного не было в океане коптильни.— Они ели сырую рыбу? — ужаснулась Кэтрин.— Нет, жареную, — успокоила ее Ариэлла.— Как же они ее жарили, когда кругом одна вода?Бросая рыбьи внутренности в таз, Ариэлла обдумывала ответ.— Водяной был волшебником, — сказала она наконец. — Стоило ему произнести заклинание, и в океане загорался костер.Это объяснение удовлетворило Кэтрин, но вскоре она опять нахмурилась:— А хлеб у них был?— А как же! У водяного была огромная печь, в которой он выпекал вот такие караваи! Огромные, хрустящие!Кэтрин покачала головой:— Что-то я не пойму… Раз они умели разжигать огонь и даже пекли в печи хлеб, что им стоило устроить коптильню?— Вот и я удивляюсь. — Элизабет широко улыбнулась.— Вообще-то они и коптильню завели бы, если бы захотели, — ответила Ариэлла. — Но кругом плавало столько свежей рыбы, что им просто не приходило в голову ее коптить. Зачем?— Может, так все же вкуснее? — подсказала Агнес.— Конечно! — воскликнула Кэтрин. — Гораздо вкуснее.— Ладно, — уступила Ариэлла. — К тому моменту когда я буду рассказывать тебе эту сказку в следующий раз, водяной построит огромную коптильню и закоптит там всю рыбу.— А я думала, что водяные пожирают женщин и детей, которых заманивают к себе, — кровожадно заметила Агнес, отрубая рыбью голову.Кэтрин испуганно ахнула:— Ведь это не так, Ариэлла?— В моих сказках это не случается. — Ариэлла рассердилась, что Агнес напомнила о традиционном финале.— Как по-твоему, много рыбы мы успели почистить? — спросила Элизабет, спеша сменить тему.Ариэлла утерла рукавом лоб.— Тысячу штук, не меньше. — Она явно преувеличивала.— Теперь мы не скоро отмоем руки, — фыркнула Агнес.— У меня есть особый состав, помогающий удалить запах, — успокоила ее Ариэлла. — Добавишь его в теплую воду, опустишь туда руки — и запаха как не бывало.— Вообрази, Ариэлла! Если бы ты до сих пор прикидывалась Робом, не пришлось бы тебе чистить рыбу, — усмехнулась Элизабет. — Тебе нравилось работать на стройке вместе с мужчинами?— Макфейн использует на строительстве и для изготовления оружия всех, даже женщин. Но не на тяжелых работах, конечно.— Верно. Почему же тогда мужчины не готовят еду на случай осады?— Вот и я спрашиваю: почему? Видно, считают, что их дело — рыбачить, а наше — чистить.— Если бы мне предоставили выбор, я бы предпочла ловить рыбу, а не чистить, — сказала Элизабет. — Сидишь себе в лодке посреди озера ясным утром да удишь рыбку — тоже мне работа!— Не пойму, зачем Макфейн заставляет нас делать такие большие запасы, — вслух размышляла Агнес, вскрывая очередное рыбье брюхо. — Я надеялась, что в случае нападения он приведет нам на подмогу свое войско.— Привел бы, — ответила Ариэлла, стараясь не сболтнуть лишнего, — если бы остался здесь.— Разве он уезжает? — удивилась Агнес.— Дождется, когда у нас появится лэрд, — и в дорогу.— А скоро это случится? — Элизабет старалась скрыть волнение. Ее терзала мысль, что Макфейн уедет не один, а заберет с собой Гэвина.Ариэлла пожала плечами:— Не знаю. Думаю, скоро. Что-то давно Элпина не посещали видения. Чем скорее меч обретет хозяина, тем лучше для всех нас.— Почему бы тебе не вручить меч Макфейну? — вмешалась в разговор Кэтрин. — Вы с отцом всегда твердили, что будущий хозяин меча — Черный Волк.— Это было до того, как я его увидела. Кэтрин неодобрительно покосилась на сестру:— Тебе не нравится его хромота?— Отчасти. Но есть и другие причины.— Какие?— Ты еще слишком мала, чтобы понять их, Кэтрин, — оборвала девочку Ариэлла.— Ты уверена, что он не годится нам в лэрды? — спросила несносная Агнес.— Да!— А жаль! — вздохнула Элизабет. Ариэлла удивленно покосилась на нее:— Мне казалось, он тебе не нравится.— Я побаиваюсь его, — призналась Элизабет. — Зато клану Макфейн все больше по душе, несмотря на его дурной нрав и немощь. Он оказался умелым наставником, а его советам по части укрепления замка цены нет. На прошлой неделе он уладил спор. Все остались довольны тем, как это у него вышло.— Какой спор? — заинтересовалась Ариэлла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38