И если он не хочет быть с вами, то вы не сможете силой удержать его.
Тяжело вздохнув, Саманта сказала:
– Может быть, другая женщина, гораздо красивее и умнее меня, смогла бы удержать его.
Фенли засмеялся.
– Господин Йель не обращает внимания на такие мелочи. Вы сможете удержать его возле себя, только если он сам захочет остаться с вами.
– А что, если он не захочет?
Фенли печально посмотрел на нее.
– Тогда вам придет строить свою жизнь без него. Ваше сердце будет разрываться от боли, однако со временем эта боль утихнет. Вы сильная женщина, миледи. Вы все выдержите.
В ответ Саманта покачала головой. Нет, она не сильная.
– Лучше бы я вообще никогда не влюблялась. Я бы скорее предпочла умереть, чем терпеть эту боль.
– Нет! – возмутился Фенли, крепко сжав ее руки в своих руках. – Любовь обогащает душу. Она наполняет смыслом нашу жизнь. Когда умерла моя жена, то я молился о том, чтобы Господь и меня призвал к себе. Я хотел лечь в могилу рядом с ней. Однако сейчас, когда я вспоминаю годы, которые мы прожили вместе, боль утихает и моя душа наполняется необыкновенной радостью и счастьем.
– Однако ваша любовь не была безответной, – печально заметила Саманта. – Буду ли я ощущать такую же радость, если моя любовь так и останется неразделенной?
Фенли улыбнулся ей. Сейчас он был похож на доброго и мудрого дедушку.
– Неужели вы думаете, что можно стать счастливой, не познав любви?
Его вопрос заставил Саманту задуматься. Отбросив все свои сомнения и тревоги, она размышляла о своей любви к Йелю и о том, что на самом деле означают эти слова.
Она любит Йеля Кардерока таким, какой он есть. Она знает обо всех его недостатках, о том, что у них совершенно разные характеры… Однако для нее это не имеет никакого значения. Самое главное, он смог изменить ее, и заметила она эту перемену только сейчас. До встречи с ним она не жила, а словно плыла по течению, не женщина, а тень какая-то.
Сейчас, даже несмотря на то, что он не любит ее, она чувствует себя сильной и уверенной. Да, так оно и есть. И, поняв это, она почувствовала, что для нее нет ничего невозможного. Йель не только забрал ее из Спраула, он еще и вытащил ее из старой оболочки. Она словно родилась заново.
То, что он появился в ее жизни, – это просто дар Божий.
И она никогда не пожалеет о том, что полюбила его.
– Я люблю его, – сказала она, а потом еще раз, более уверенно, повторила свои слова: – Я всегда буду любить его. Но вы правы. Любовь – это не повод для грусти, а скорее повод для того, чтобы устроить праздник.
– Я надеюсь, что он все-таки полюбит вас.
Саманта поцеловала Фенли в морщинистую щеку.
– Я тоже на это надеюсь. Но даже если этого не случится, я не расстроюсь. Вы помогли мне понять нечто очень важное. Я благодарю вас за это.
На этом она рассталась с Фенли и отправилась искать герцогиню. На душе у нее было необычайно легко.
ГЛАВА 15
У дворецкого от удивления округлились глаза, когда он увидел, как через парадные двери Пенхерста гордо прошествовал Йель в своем новом костюме. Это было именно то, чего добивался Йель. Ему хотелось, чтобы на его появление все реагировали так же, как этот слуга.
Портной, которому Йель нанес визит перед тем, как отправиться в Нортумберленд (именно от него Йель узнал о смерти отца), закончил его новый гардероб и доставил все вещи на корабль Йеля.
Йель снял пальто, и все увидели его пиджак цвета морской волны, сшитый по последней моде. Он знал, что выглядит сейчас так, как подобает выглядеть состоятельному мужчине. Его темно-желтые бриджи плотно облегали ноги, а начищенные до блеска черные кожаные сапоги отражали свет горевших в комнате свечей. Он даже приобрел себе новую шляпу.
Его новый наряд поразил старого Фенли еще сильнее, чем дворецкого. Увидев Йеля, он оступился и едва не наткнулся на мраморную колонну. Однако от потрясения он оправился быстрее, чем дворецкий.
– Лорд Йель, должен сказать, что вы выглядите просто сногсшибательно.
– Мистер Кардерок, – поправил его Йель, передав дворецкому свою шляпу. – Благодарю тебя за комплимент, Фенли. Не так уж часто мне удавалось удивить тебя.
– Последний раз это случилось много лет назад, – почтительно ответил Фенли.
Вспомнив этот забавный случай, Йель улыбнулся.
– Да, но ты всегда спокойно относился ко всем моим юношеским проказам.
– Вы, милорд, просто проверяли меня на прочность. Йель весело засмеялся, а потом спросил его о том, что волновало его сейчас больше всего:
– Скажи мне, Фенли, где моя жена?
– Она в детской, вместе с герцогиней, – ответил он. Йель сделал вид, что смахивает с рукава какую-то пылинку.
– Мне нужно поговорить с ней, – сказал он.
– Вы сегодня вечером будете присутствовать на семейном ужине, милорд? – спросил Фенли.
– Нет, я буду занят. Я получил приглашение на ужин от премьер-министра, – сказал Йель. Он с наслаждением произнес эти слова. – Тимоти, пожалуйста, проследи за тем, чтобы моего коня подали в половине седьмого.
– Да, милорд, – ответил дворецкий, поклонившись Йелю.
Йель быстро взбежал вверх по лестнице. Ему не терпелось показать Саманте свой новый костюм и сообщить о том, что он сегодня ужинает с премьер-министром.
Однако его ждало разочарование. В детской была только его невестка. Она носила по комнате ребенка, посадив его себе на плечо.
– О Боже мой, Йель, да ты у нас настоящий щеголь! – сказала Марион вместо приветствия. – Ты даже подстригся.
Он машинально коснулся коротких завитков своих волос. Его подстригли по последней моде.
– Спасибо за комплимент, – сказал он. – Наверное, мне следовало произнести это так: «Спаси-ии-бо», – подчеркнуто медленно, как и подобает скучающему великосветскому франту, протянул он.
Весело засмеявшись, Марион повернула ребенка к нему лицом.
– Видишь, Чарли, это твой дядя Йель. Он очень красивый, не правда ли? Ему сейчас не хватает только табакерки.
Малыш от радости начал пускать пузыри. Теперь Йель смотрел на него с нескрываемым удивлением. Ему еще никогда не приходилось видеть такого уродливого ребенка. У Чарли была большая лысая голова с огромными торчащими ушами. Йель с ужасом заметил, что его нос почти таких же размеров, как и его собственный.
– Он просто очаровательный малыш, не правда ли? – спросила Марион. Она явно гордилась своим сыном.
– Ты просто читаешь мои мысли, – охотно подтвердил Йель, вздохнув с облегчением.
– Подержи его, – сказала Марион и, не дожидаясь его ответа, сунула ребенка ему в руки.
Некоторое время дядя и племянник недоверчиво смотрели друг на друга.
– Мне нужно на минутку отлучиться в свою комнату, – сказала Марион. – Дело в том, что няня отдыхает после бессонной ночи. Тебе не трудно будет посидеть с Чарли всего несколько минут?
– Ну… Нет, не трудно.
Марион улыбнулась и побежала к двери.
– Я знала, что ты мне не откажешь. Я скоро вернусь.
– Подожди, – сказал Йель и пошел за ней к двери. Он как-то неумело и неуверенно держал ребенка. – Скажи мене, где Саманта?
– Готовится к сегодняшнему вечеру, – ответила Марион. – Ты присоединишься к нам сегодня, не так ли? Приедет Твайла с мужем, дядя Норрис и все остальные родственники.
– Я не смогу, – ответил Йель. – Я сегодня ужинаю с премьер-министром, – совершенно спокойно, без тени гордости сообщил он ей эту важную новость.
Марион остановилась у самой двери и удивленно посмотрела на него.
– С лордом Гренвиллем?
– Так точно. Я встретил его сегодня, когда обедал со своим банкиром. Он хочет услышать мои соображения по поводу торговли с Индией.
– Это же просто чудесно, Йель! – воскликнула Марион. – Нам будет тебя очень не хватать. Кстати, мы с Самантой прекрасно провели сегодняшний день. Она очень необычный человек.
– Да, она такая, – небрежно ответил он.
– Все нормально, Йель, – покачав головой, сказала Марион. – Она рассказала мне о том, что вы вступили в брак не по любви. Я вчера, должно быть, выглядела очень глупо, когда лепетала что-то о взаимной любви, радуясь за вас.
– Совсем нет, – пробормотал он, решив, что она ждет ответа.
– Во всяком случае, Саманта объяснила мне, что вы решили жить отдельно.
– Она так сказала? – спросил он. Эта новость удивила его. Неужели она передумала?
– Да. Еще она сказала мне, что Вейланд хочет, чтобы ты остался в Лондоне. Саманта ясно дала понять нам обоим, что для тебя очень важна эта твоя другая жизнь.
Йеля так удивили ее слова, что он совершенно растерялся.
– Она так сказала?
Марион кивнула в ответ.
– Она защищала твои интересы как хороший адвокат и красноречивый оратор. Вейланду не очень нравится то, что ты собираешься уехать. Однако со временем он смирится с этим. Кроме того, ты оставляешь нам Саманту. Она просто прелесть. Тебе нечего бояться. Мы будем любить ее, как родную сестру.
– Я… – пробормотал Йель. Больше он ничего не смог сказать, не зная, что ответить. Он не ожидал, что его отъезд будет воспринят так легко и спокойно. – Я весьма признателен ей за это.
Марион улыбнулась.
– Я скоро вернусь, – сказала она и вышла из детской, закрыв за собой дверь.
Он долго смотрел ей вслед, совершенно забыв о ребенке. Поэтому, когда малыш издал громкий и пронзительный вопль, Йель очень испугался.
Он посмотрел на Чарли. Малыш нахмурил свой маленький лобик.
– Она сейчас придет, – заверил его Йель. – Тебе не стоит так волноваться.
Его слова совсем не убедили Чарли. Малыш скривился, собираясь разреветься. Йель испугался не на шутку.
Он принялся расхаживать по комнате, разговаривая с ребенком. Йель нес всякую чепуху. Например, он рассказал Чарли о своей встрече с премьер-министром и о том, что его пригласили к нему на ужин. Глупо, конечно, говорить такое ребенку, однако Чарли, как ни странно, это очень заинтересовало. Он схватил Йеля за лацкан пиджака и стал лягаться своими маленькими ножками, прикрытыми длинным детским платьицем. Платьице слегка приподнялось, и Йель увидел, что на ножках у ребенка носочки. Освободив одну руку, он не удержался и прикоснулся к его маленькой ступне. Он даже нащупал маленькие пальчики ребенка в носке.
Чарли сосредоточенно смотрел на него, а потом, засунув в рот свой кулачок, принялся его сосать.
– Так вот в чем дело. Ты проголодался, не так ли? – сказал ему Йель, вытянув палец.
Чарли сразу схватил его палец и, засунув себе в рот, начал жевать его своими деснами. Он сейчас был похож на маленькую дрессированную птицу. Йель удивленно смотрел на него. Малыш издавал какие-то странные звуки.
– Ох, и намучаются с тобой твой портные, – сказал ему Йель. – На самом деле твой нос не так уж и ужасен, – уточнил он, посмотрев на профиль мальчика. – Его скорее можно назвать выдающимся.
Чарли посмотрел на него, однако так ничего и не сказал, продолжая жевать его палец. Йель понял, что у ребенка начали резаться зубы. Интересно, как они выглядят? Он уже хотел раскрыть ротик племянника и заглянуть в него, как вдруг почувствовал какое-то странное тепло на своей руке. Как раз в том месте, где находилась попа Чарли.
Он далеко не сразу понял, что случилось с Чарли. Ему никогда не приходилось иметь дело с маленькими детьми, да и не мужское это занятие. Чарли просто намочил свой подгузник.
– Что ты наделал?! – воскликнул Йель, держа его обеими руками на почтительном расстоянии от своего костюма.
Чарли даже осмелился улыбнуться ему, энергично дрыгая ножками.
По-прежнему держа ребенка перед собой, Йель подбежал к двери. Он сразу же понял, что не сможет ее открыть, потому что у него заняты руки. Йелю нужно освободить одну руку, а для этого ему придется прижать к себе Чарли.
Йелю очень не хотелось, чтобы малыш испачкал его новый костюм, и он решился закричать.
– Марион! Марион! Кто-нибудь! Помогите!
Йель прислушался, надеясь, что кто-то уже бежит ему на помощь. Однако в коридоре по-прежнему было тихо.
– В доме полно слуг, – сказал он Чарли, – а когда человеку нужна помощь, то никого не дозовешься.
Чарли снова начал пускать пузыри. У него это хорошо получалось.
И тут Йель услышал чьи-то шаги. Кто-то направлялся в детскую. Он отошел от двери и стал ждать. Дверь открылась…
И в детскую вошла Саманта. Однако за то время, пока он ее не видел, она очень изменилась.
Ее блестящие каштановые волосы были собраны на самой макушке. Пышные локоны удерживала золотистая лента. Йелю подумалось: если развязать эту ленту, ее волосы упадут на плечи и закроют груди, довольно смело выступавшие из глубокого выреза ее розового муслинового платья.
Розовый цвет придал коже Саманты приятный матовый оттенок, а ее карим глазам – живой блеск. Такая же золотистая лента, как и та, что скрепляла волосы Саманты, отделяла высокий лиф платья от юбки, выгодно подчеркивая ее красивые округлые груди. Йель просто не мог оторвать взгляд от ее груди. Ему даже показалось, что сквозь тонкую ткань платья он видит розовые соски.
Когда Саманта двигалась, тонкое платье плотно облегало ее ноги, и внизу живота проступал соблазнительный треугольник.
– Господь милосердный! Сэм, у тебя что, под платьем ничего нет?
Саманта резко остановилась и посмотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами.
– Что, прошу прощения?
И тут Йель понял, что сморозил глупость. Однако понял он это слишком поздно. Теперь нужно было как-то спасать положение.
– Ты, наверное, подумала, что мне не нравится твое платье. Нет, Саманта, ты выглядишь просто очаровательно, соблазнительно и все такое прочее, – смущенно пробормотал Йель. Сказать, что она выглядит соблазнительно, было явно недостаточно. Сейчас Саманта выглядела просто восхитительно.
– И все же, – немного помолчав, продолжил он, пытаясь подобрать нужные слова, – подобает ли дочери викария носить такие откровенные платья?
Ее щеки покрылись легким румянцем.
– Это сейчас самый модный фасон. Марион подобрала для меня это платье.
– Марион?
– Да, это ее платье. Портниха только слегка укоротила его для меня.
Йель продолжал изумленно разглядывать ее. Неужели его консервативная невестка носит такие платья? Однако он никогда не обращал на нее особого внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40