Что бы он там ни говорил ей насчет единственной ночи на борту «Мадригала», он знал: одной ночи ему не хватит. Капитан уже подумывал над тем, чтобы сделать ее своей постоянной любовницей. Он мог бы поселить ее в городе и сделать так, чтобы она ни в чем не нуждалась. Снял бы для нее красивый дом в Сити. Купил бы карету. Надарил бы ей платьев и драгоценностей. Нанял бы слуг, готовых исполнять любое ее желание. Он баловал бы ее, одевал бы в шелка и бархат, убирал бы жемчугами ее роскошные волосы, умащивал бы ее кожу самыми экзотическими, самыми дорогими духами Аравии.
Быть может, он даже взял бы ее с собой в Плимут и тогда смог бы проводить побольше времени у себя на родине. Тогда, чтобы увидеть ее, достаточно было бы нескольких часов езды. Однажды он мог бы даже привезти ее в Равиндзару. Когда молодой человек думал о ней, лежащей рядом с ним в постели, о ее губах, трепещущих под его поцелуями, образы других женщин меркли. Он не мог представить рядом с собой ни одной, кроме этой рыжеволосой и зеленоглазой колдуньи. Думая о ней, он забывал обо всем.
Валентин грезил наяву, а меж тем солнце село. У реки его ждала женщина — предмет его мечтаний. Он поднялся из-за стола.
Но выйти из таверны ему не дали. Его окликнул человек, которого капитан видел впервые. Протянув Валентину записку, посланник пояснил:
— Вас ждет лорд Берли.
— Прямо сейчас?
— Да. Его высочество был занят целый день и только сейчас выкроил время, чтобы принять вас. Итак?
Валентин понял, что ответить отказом нельзя. Едва ли в Англии нашелся бы хоть один человек, который посмел бы не явиться, когда его вызывает сам Уильям Сесил, первый министр ее величества.
Валентин кивнул. Джентльмены вышли. На небе зажглась первая звезда. Он с тоской посмотрел на берег, туда, где должна была его ждать девушка его мечты.
— Мустафа!
— Да, капитан.
— Я не знаю, как долго мне придется пробыть на приеме, — сказал тот и взглянул на посыльного.
— Боюсь, что не могу ничего сказать вам, сэр, — тихо ответил он.
— Мустафа, я хочу, чтобы ты нашел Франциску. Я не хочу, чтобы она решила, будто я обманул ее. Черт! — выругался Валентин, заметив ночного сторожа с алебардой и фонарем. — Сейчас позднее, чем я думал.
— Франциска? Там? Ярмарка?
— Да, Я назначил ей встречу. Но вместо меня пойдешь ты. Она видела тебя со мной сегодня днем. Объясни ей, почему я не смог прийти. Приведи ее на корабль и не слушай никаких возражений. Хотя, я думаю, возражений не будет. — Валентин знал, что нравится женщинам, и был уверен, что в этот раз не получит отказа.
— На борт? — переспросил Мустафа. До сих пор на борту корабля не бывало продажных девок.
— Капитан Уайтлоу, вы заставляете лорда Берли ждать, — напомнил ему посыльный.
— Прошу тебя, Мустафа. Я хочу видеть ее у себя в каюте, когда вернусь. — Валентин бросил прощальный взгляд на противоположный берег, где его должны были ждать, и поднялся на баржу.
— Мустафа будет привести. — Турок поклонился пустому пространству. — Капитан болеть? Капитан женщин водить? А Мустафа рыжая видеть. Давно-давно видеть.
Лили похлопала коня по спине. Темнело быстро. Берег стал почти невидимым. Только судовые фонари отражались в черной глади воды. Но по мере того как туман становился гуще, и этих слабых огоньков стало почти не видно.
Лили становилось все более неуютно здесь одной. С реки доносились какие-то звуки — то плеск, то урчание, то скрежет. Переругивались друг с другом перевозчики.
Лили разглядела силуэт «Мадригала». Она узнала вырезанную на носу корабля сирену. При других обстоятельствах Лили с удовольствием вновь поднялась бы на борт этого судна — самого красивого здесь, на Темзе. Но сейчас — ни за что…
Она вздохнула. Весельчак тревожно заржал.
— Все хорошо, малыш, — прошептала Лили, потрепав коня по шее. — Я знаю, что тебе не нравится здесь. Мне тоже, поверь.
Он не шел. Валентин не спешил к ней на встречу. Какой же дурой она была, когда поверила ему! Он получил все, что хотел, там, под деревьями. В конце концов все остальное он в любой момент может получить в объятиях Корделии. Вполне вероятно, что они сейчас там, на «Мадригале», вдвоем стоят на палубе и смотрят в трубу на нее, ждущую на берегу своего принца, и смеются над ней. Или, быть может, он нашел другую девчонку. Лили начинала сердиться.
Девушка не знала, чего больше в ее чувствах: гнева или разочарования. Не знала, то ли радоваться тому, что капитан «Мадригала» не привел, то ли злиться. Конечно, девушка плохо представляла, каким будет их разговор. Однако было неприятно чувствовать себя одураченной. Оставаться здесь и дожидаться неизвестно чего — глупо и унизительно.
— Пошли, Весельчак, — прошептала Лили, вскочила на коня, и лошадь полетела к табору.
Сэр Раймонд Уолчемпс поднес к носу шарик с амброй: «Ну и воняет здесь!» В корчме набилось невероятное количество народу. Дышать было совершенно нечем.
Кроме того, все были злые как черти. Малейшая вспышка — и этих людей, изрядно поколотивших друг друга на ярмарке, не удержать от новой драки.
Сэр Раймонд улыбался. Сегодня дела у него шли лучше.
— Будь прокляты эти попрошайки! Один из них крепко надул меня сегодня!
— На прошлой неделе один цыган продал мне хромую кобылу. Я пробовал вернуть ее назад, но мне ответили, будто, когда я брал ее, она не была хромой. Пройдоха заявил, что я вру! — кипятился другой посетитель.
— Продают ром, которому и трех дней нет, а стоит он больше, чем даже у меня! Я бы сказал, из чего они его делают, если бы не видел, как кое-кто из вас его пил!
— Так что, Джон? Из-за них ты теряешь посетителей?
— Верно. Пора бы их в шею гнать из Лондона!
— Видел, тебя сегодня побили на площадке для боев. Зачем ты позволил этому светлому парню так себя скрутить?
— Да он смухлевал! Толкнул меня в плечо незаметно, — оправдывался перед приятелем детина, опустив в пол глаза.
— Да он не только тебя побил, он и с дочкой твоей успел полюбезничать!
— С Лиззи?! Наложил на нее свои грязные лапы?! Да я…
— Эй вы, а платить кто будет? — возмущенно спросил трактирщик у нарядного джентльмена в углу.
— Мне нечем вам заплатить, добрый человек, — заявил сэр Раймонд Уолчемпс, оглядывая недоуменно уставившихся на него людей. — У меня украли кошелек. — Он вскочил, и миски, которые трактирщица поставила на стол, покатились по грязному полу. — Шлюха украла. Та, что пришла сюда с цыганами. Эта, с рыжими волосами. Она это сделала. На ярмарке, совсем недавно. Она хотела, чтобы я купил у нее букетик.
— Да, я помню ее, — сказал кто-то.
— Улыбалась мне сладко-сладко. А уж какая наглая! Еле от нее отвязался.
— Хотел бы я, чтобы она со мной так же заигрывала, — протянул другой. Если бы девчонка была с ним поласковее, он бы не стал на нее обижаться, даже если бы пришлось лишиться кошелька.
— Назначила мне встречу за одной из палаток. Но я ведь всего лишь мужчина, не так ли? Девчонка хороша собой. Я и положил на нее глаз, — продолжал Раймонд, досадуя про себя на то, что не подготовил речь заранее и снова дал маху, невольно привлекая внимание завсегдатаев кабака к своим разноцветным глазам. — Однако стоило мне лишь ее обнять, как кто-то ударил меня по голове, а когда я очнулся — ни кошелька, ни колец! — заключил Уолчемпс, спрятав в шляпу шарик с амброй. — Видит Бог, — пожаловался он, — я был так слаб, что смог дойти лишь до вашей таверны, так что, добрый господин, простите, что пью ваше вино, хотя не могу за него заплатить.
— О сэр, даже не беспокойтесь! Это подарок заведения. О чем тут речь! После того, что вы пережили! Их надо всех перевешать! Как смели они так поступить с джентльменом?! Никогда не слышал о подобной дерзости!
— Вы совершенно правы, — пробормотал сэр Раймонд. Двое мужчин у двери в таверну, ждавшие его сигнала, подхватили факелы и зажгли их, к ужасу трактирщика. Язычки пламени начали лизать стропила его дома.
— Спалим их! Пошли! Кто с нами?
— Все!
— Сожжем воров и шлюх! Вон из нашего города!
— Мы покажем этим цыганам!
— Я с вами! — закричал сэр Раймонд.
Он растворился в толпе. По мере приближения к ярмарочному полю толпа увеличивалась. Грозная лавина подкатилась к мирному табору, где люди, сидя вокруг костров, вкушали горячую пищу. Кое-кто уже спал под телегами или в цветастых повозках.
Огонь от подожженных будок и прилавков с неимоверной скоростью распространялся во всех направлениях, захватил палатки, взметнулся ввысь.
Начался переполох. Дым черными клубами вился над табором. Кричали дети, визжали женщины, животные блеяли, мычали, ржали… Заработали кулаки и дубинки — горожане встретились с яростным сопротивлением цыган и прочего ярмарочного люда.
Сэр Раймонд отделился от толпы и наблюдал за происходящим с безопасного расстояния. Женщины и дети, сбившись в кучки, жались к краям поля битвы. Те, кто не полез в драку, быстро собирали оставшиеся вещи, сваливали их на телеги и в повозки, которые не успел захватить огонь, и откатывали их подальше.
Сэр Раймонд Уолчемпс искал Лили Кристиан. Вдруг он увидел ее. Девушка стояла около телеги, запряженной парой волов.
В шуме и грохоте не было слышно его шагов, и Раймонд подобрался совсем близко к своей жертве. Выйдя из-за деревьев, он занес нож над девушкой. Мгновение — и последовал смертельный удар.
Девушка упала. Улыбаясь, Уолчемпс перевернул ее. И остолбенел. То, что он принял за темно-рыжие волосы оказалось кружевной вуалью цвета меди. Легкая ткань сползла с лица несчастной. Это была не Лили. Цыганка лежала у его ног. Ее черные глаза безжизненно смотрели в небо.
Вдруг сэр Раймонд увидел цыгана. Тот с ножом в руках бежал к нему. Парень налетел на Уолчемпса, и оба покатились в грязь. Убийца закричал, почувствовав жгучую боль. Он уже решил, что умирает. Но злодей не сдавался. Кинжал был у него в руках, и он пытался развернуть оружие, чтобы острие вонзилось в грудь врага. Вдруг нападающий обмяк, Раймонд дернулся, но противник не шевелился. Тогда Уолчемпс откатился в сторону. Осторожно поднялся на ноги, прижимая руку к кровоточащей ране в плече. Теперь он мог разглядеть человека, напавшего на него.
В груди молодого цыгана торчал нож сэра Уолчемпса. Раймонд недоуменно смотрел на рукоять. Лучшего удара он нанести бы не смог. Не сразу понял сэр Раймонд, что борьба кончена, что толпа рассосалась и люди разбежались кто куда залечивать полученные раны.
Достав из камзола носовой платок, сэр Раймонд прижал его к плечу. Странно, но теперь, когда опасность миновала, убийцу совершенно не заботила его рана. Одно не давало ему покоя Лили Кристиан по-прежнему жива.
Раймонд отступил в тень деревьев, глядя оттуда на два мертвых тела, на двоих убитых им людей. Сейчас ему казалось невероятным то, что он обознался. На девушке было то же платье, что и на Лили днем. Да еще эта дурацкая рыжая вуаль.
И вдруг сэр Раймонд оцепенел — Лили Кристиан верхом на белом коне въезжала в лагерь. Спешившись, она направилась прямо к тому месту, где стоял негодяй. Кто-то окликнул ее, и она повернула в сторону.
Мальчик и девочка бежали к Лили. Прижав к себе детей, она поспешила к беременной женщине, пытавшейся опуститься на колени перед мужчиной с разбитой головой. Другой мужчина, ниже ростом, помог ей, затем присел рядом и принялся вместе с женщиной осматривать лежащего без сознания человека.
Лили Кристиан вдруг обернулась, и сэру Раймонду показалось, будто она смотрит прямо на него. Он отступил за дерево.
Сэр Раймонд понимал, что Лили не могла его видеть, зато он видел ее. На этот раз она обманула смерть, но в следующий раз ей это не удастся. В другой раз промаха не будет.
Глава 22
Где ты, милая блуждаешь?
Уильям Шекспирnote 48
Близился рассвет. Валентин стоял на палубе «Мадригала», устремив взгляд к берегу, едва заметному в туманной дали.
Он потерял ее.
Пока он ждал встречи с лордом Берли, она исчезла. А теперь, зная из рассказа Мустафы о том, что произошло в таборе, он понимал, что может больше никогда не увидеть красавицу. Валентин проклинал обстоятельства, помешавшие ему встретиться с ней, помешавшие быть рядом с ней в тог страшный момент.
Ему пришлось прождать около пяти часов, прежде чем лорд Берли смог принять его. Когда Валентин вошел в покои Сесила, усталый хозяин собирался уйти. Королева срочно пожелала принять своего советника. Тот, извинившись и пообещав, что долго не задержится, похромал по коридору.
Валентин терпеливо ждал. Сначала сидя. Затем встал и принялся ходить туда-сюда по темному коридору. Часы тянулись страшно медленно. То и дело он возвращался мысленно к женщине, ожидавшей его на корабле. Успокаивало лишь то, что ждет она не на улице, а в удобной каюте.
Сейчас Валентин вспоминал, как обнаружил каюту пустой и как встревожился, узнав от Мустафы, почему она пуста. В который раз он клялся свести счеты с доном Педро Энрико де Вилласандро, капитаном «Утренней звезды». Испанец и тут все ему испортил.
Лорд Берли вызвал к себе Валентина из-за испанского капитана, поэтому Уайтлоу во всем винил дона Педро. И за то, что Валентин не смог быть рядом с Франциской в минуты опасности, и за то, чего не произошло сегодня ночью на борту «Мадригала». Министр был озабочен растущей напряженностью в отношениях между двумя капитанами и посоветовал Валентину вести себя более осмотрительно. Сесил не хотел, чтобы личная неприязнь двух человек переросла в столкновение между двумя недружественными странами. От испанского посла поступила официальная жалоба на Валентина Уайтлоу, в которой подробно перечислялись случаи пиратских вылазок англичанина против Испании и ее подданных. Дрейк своими последними «подвигами» в Новом Свете вызвал гнев Филиппа II. Испанская сторона подчеркивала, что подобные действия подданных Елизаветы могут обострить и без того напряженные взаимоотношения Испании и Англии.
Министр говорил отважному капитану, что не следует дразнить Филиппа уже для того, чтобы избежать военного вторжения Испании. Валентин знал: Сесил и королева всеми силами стараются предотвратить войну. Однако мнение военного совета, куда входили такие люди, как Уолсинхэм, Хэттон и Лейстер, сильно отличалось от убеждений ее величества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51