Оказалось, маска была на девочке лет семи. Мальчик лет десяти перебрался через деревянное заграждение без посторонней помощи. Дети смеялись над шуткой своего взрослого друга. Парень в куртке подал руку последнему артисту в плаще. Тот легко перелез через заборчик.
У Раймонда перехватило дыхание. Он узнал Лили Кристиан.
— Поздравляю, последнее представление на сегодня закончилось, Лили Франциска, — произнес Ромни. — Я думаю, тебе надо еще попрактиковаться с лошадьми, Одел. Ты чуть проволоки не оторвал, — сказал он Фарли.
— Хотел бы я посмотреть, как бы ты с этим справился, — хмыкнул Фарли, накидывая Тилли на плечи свой плащ. — Ни разу не слышал, чтобы ты жаловался по поводу денег, которые получаешь за нашу работу.
— Так ты и впрямь думаешь, что народ повалил бы любоваться на твое милое личико, если бы я не заговаривал им зубы? — усмехнулся цыган. — Мне надо бы брать себе побольше. Проклятая щедрость, ничего не могу с собой поделать. Я уже начинаю подумывать, не пустить ли тебя на кулачный бой с этим буйволом — твоим братцем. В перерыве между серьезными поединками, разумеется. Тогда мы, может быть, смогли бы купить тебе медвежонка, чтобы ты водил его.
— Эй, ты…
— Фарли, прошу тебя, не надо. — Лили встала между задирами. Братья Одел и Ромни Ли никак не могли поладить друг с другом. И чем дальше, тем хуже…
— Ромни, не смей! — воскликнула Лили, заметив, что тот хочет вытащить нож.
— Только ради тебя, — пробормотал цыган и посмотрел на Лили таким взглядом, который встревожил Фарли сильнее, чем угроза получить ножом в живот.
— Раф, лежать! — заорал Тристрам, спасая реквизит от любопытного пса, норовившего засунуть нос в коробку, куда Тилли аккуратно сложила кукол, плащи и прочие принадлежности кукольного театра.
— Не кричи на него, он и так тебя поймет. — Дульси погладила свою большую собаку.
— Интересно, как там Фэрфакс? Пойду посмотрю, — пробурчал Фарли.
— Сначала будку запри, — напомнил ему Ромни.
— Я сама запру, иди, — сказала Лили, заметив, что Фарли надувает грудь, как боевой петушок.
— Спасибо, госпожа Лили, — быстро ответил Одел. Широкая улыбка расцвела на его лице, когда цыган открыл рот, чтобы возразить.
— Можно мне с тобой, Фарли? — спросил Тристрам.
— Я-то не против. Как, госпожа Лили?..
— Хорошо, — кивнула девушка. — Но только не задерживайтесь, а то пропустите ужин. И я не хочу, чтобы вы смотрели на травлю быков: потом Тристрам заснуть не может.
— Опять мясной пирог? — скривил губы Тристрам.
— У меня нет ни времени, ни денег приготовить что-нибудь другое, Тристрам.
— Он холодный, — протянул мальчик, — а значит, невкусный.
— Я сегодня кое-что заработала, так что можно купить булочки; — предложила Тилли.
— Ах ты моя булочка! — воскликнул Фарли. — Тогда мы точно не опоздаем.
В самом деле, рисковать не стоило, потому что Тилли сейчас ела за целую роту солдат.
— Присматривай за ним, ладно, Фарли? — попросила Лили, мало надеясь на то, что Одел ее послушает.
— Хорошо, госпожа. Пошли, Тристрам.
— Я уже говорил тебе, Лили Франциска, ты слишком добрая. — Ромни пристально смотрел на нее. — Ты очень похудела. Я видел, как ты отдавала свою долю той женщине. Ты должна была позволить мне разобраться с Оделами. Они пользуются твоей добротой. Все пользуются, и я в том числе, — добавил он едва слышно.
— Ты? Ты для нас сделал очень много. Я у тебя в неоплатном долгу, Ромни. Если бы ты не помог нам убежать из Хайкрос тогда… я даже думать боюсь, что могло бы случиться. Но за Оделов я отвечаю. Фарли и Фэрфакс работали в Хайкрос с самого детства. Разве ты забыл, что у Тилли будет ребенок? Это ее первенец. Она боится. К тому же Барклай никогда не кормил ее досыта, и она истощена. Кроме меня и Фарли с Фэрфаксом, у нее никого нет. — И Лили повернулась.
— Ты куда?
— Я хочу забрать из будки куклу-колдуна. Ей достается больше, чем другим. Неудивительно — сколько раз на день мы рубим ему голову!
— Почему колдун, а не ведьма? В сказках чаще встречаются злые колдуньи.
— Не знаю, — ответила Лили, разглядывая деревянную голову с разными глазами. — Наверное, потому, что Бэзил нам рассказывал о колдуне, а не о колдунье. И еще потому, что этот колдун напоминает мне одного человека, — добавила Лили, отвернувшись от куклы, чьи неживые глаза смотрели прямо на нее.
Она оступилась.
— Осторожнее. — Ром поддержал ее. — Не хочу, что-нибудь случилось с моим лучшим артистом.
— Что со мной может случиться, если ты всегда рядом? Ромни рассмеялся, запирая двери будки.
— Я просто берегу свою собственность. За тобой нужен глаз да глаз. Слишком много бездельников шляется вокруг. Отвернешься — а тебя уже кто-нибудь утащил.
Лили рассмеялась.
Что было дальше, Раймонд не знал, ибо людей, за которыми он наблюдал, скрыла толпа.
Валентин стоял на палубе «Мадригала» и смотрел на город. Впервые за долгие месяцы вместо мачт он видел уходящие в небо шпили церквей. Вместо грохота пушек слух его ласкал колокольный звон. Над городом стлался дымок, но то был мирный дым из каминных труб, а не пороховой дым битвы. «Как хорошо дома», — думал капитан. Корабль возвращался после очередного плавания.
Валентин взглянул на спущенные паруса. Вот такими они будут, когда он сойдет на берег. Такими останутся еще долго. Капитан решил не покидать Англию, пока Артемис не родит. Он обещал ей, что будет около нее. Как странно: у него родится племянник или племянница — Пенморли. Валентин тряхнул головой. Ничего против сэра Роджера он не имел, и если Артемис с ним счастлива, что же — и он может чувствовать себя счастливым.
— Шутка? — спросил Мустафа, словно прочел мысли хозяина.
— Нет, просто каприз судьбы, — усмехнулся капитан.
— Не думать всякое плохое. Не думать вперед, капитан. Никто не знать. Случаться. А почему — не знать, — сказал турок. — Мустафа не думать — и все хорошо.
— Да, Мустафа, ты прямо настоящим философом стал, — прищурился Валентин.
— Много ошибок, капитан. Много плохо. Мустафа давно маленький. И много думать. Мустафа вырасти. И не думать. И хорошо.
Уайтлоу улыбался.
— Ну что же, я благодарен судьбе за то, что свела нас тогда на александрийском базаре.
Турок поклонился. Ему легче было объясняться жестами, чем словами.
— Вот это и впрямь можно назвать подарком судьбы, — пробормотал Валентин, глядя на берег. — Ты видишь ее, Мустафа, или это мираж? Может, наваждение или Нереида, что обольщает моряков и уводит за собой в пучину?
Мустафа посмотрел туда, куда показывал капитан.
По берегу на белоснежном коне скакала самая красивая женщина на свете. В зеленом платье, ярком, как трава, растущая на берегу реки, с волосами, похожими на пламя, она скакала, свободная и прекрасная.
— Хотел бы я знать, кто она такая, — пробормотал Валентин. — Надо будет найти ее. Она скачет к ярмарке. Странно, что я не заметил ее там днем. Завтра после встречи с королевой я вернусь и попробую ее отыскать.
Шелковые портьеры колыхались от легкого ветерка. Они закрывали широкие окна с цветными витражами. На стенах огромного зала висели гобелены. Потолок украшала богатая лепнина. На длинном столе стояли серебряные блюда со всевозможными лакомствами. Шесть музыкантов играли чудесную музыку.
— Работа по разбивке сада еще не совсем завершена — мы решили вначале отделать дом, — но к следующей весне, думаю, закончим. Парк должен получиться чудесный, — говорила одному из гостей леди Элспет. — Уже посадили деревья. Да, конечно, оранжерея тоже будет. В самом деле? Право, хороший совет.
Ужин закончился. Стол был накрыт для десерта.
— Надеюсь, всем здесь нравится? — спросил сэр Уильям. Элспет кивнула. Хозяева заняли места во главе стола.
— Всем, всем, — ответил сэр Чарльз с набитым ртом. — Вы должны дать нам рецепт этого пирожного, леди Элспет.
— Непременно, сэр Чарльз. Я прослежу за тем, чтобы леди Деннинг получила его перед отъездом.
— Пока все идет хорошо, — шепнул сэр Уильям и незаметно пожал жене руку.
— Да. О, спасибо, я рада, что вам у нас нравится, — с улыбкой ответила леди Элспет на очередной комплимент.
— Жаль, что Саймона нет.
— Мне тоже. Я надеялась, что он приедет, но теперь у него появилось множество обязанностей как у хозяина Уайтсвуда. Боюсь, он взваливает на себя слишком много дел.
— Он ведь еще мальчик, Элспет.
— Мальчик, который очень скоро станет мужчиной, Уильям.
— Что ты имеешь в виду?
Элспет Дэвис улыбнулась:
— Только то, что недолго ему еще жить в Уайтсвуде одному. Ты помнишь, зимой он навещал Хайкрос?
— Да, ничего странного в этом не было, — ответил сэр Уильям. — Дульси — его сестра.
Сэр Уильям пожалел о своих словах: тень пробежала по лицу леди Элспет.
— Он обожает Дульси, но, как я подозреваю, еще больше — Лили Кристиан. После этого визита он изменился — сначала из него слова было не вытянуть, а когда он вернулся из своих заоблачных мечтаний, то только и говорил о том, какая красавица Лили.
Сэр Уильям задумался.
— Ну что же, — сказал он. — Если парень ее любит, так тому и быть. Лили Кристиан была бы нам прекрасной невесткой. У меня нет никаких возражений. А ты как на это смотришь?
— Как бы я на это ни смотрела, моего сына едва ли заинтересует мое мнение, если он влюблен по-настоящему. Нам надо пригласить сюда Лили Кристиан и ее брата и сестру.
— Корделия выглядит сегодня прелестно, — бросил Дэвис.
— Да, как всегда. Я не думала, что она примет приглашение. Она едва не опоздала на ужин, — произнесла Элспет.
— А эти? Тоже припозднились? Я не заметил, когда они появились. — Ее супруг кивнул в сторону Джорджа Хагрэйвса под руку с очень высокой молодой женщиной. Бедный Джордж был вынужден почти бежать, чтобы поспевать за широким шагом своей дамы.
— Клянусь, он это нарочно устроил, — пробормотал Уильям, заметив, что многие из гостей смеются, глядя на ужимки коротышки.
— Тебе не стоит переживать из-за того, что Минерва якобы страдает от насмешек. У нее совершенно особенное чувство юмора. А ее рост распугивает большинство молодых людей. Я, однако, уверена, что ей все это очень нравится. Скажу больше, она одна из очень немногих женщин, с которыми любят общаться.
— Валентин когда возвращается?
— На днях. Почему ты спрашиваешь?
— Мне любопытно, знает ли он о помолвке Корделии с Раймондом. Я всегда думал, что они с Валентином поженятся. Она в прошлом году ездила в его дом в Корнуолле.
— Артемис говорила, что этот визит не оправдал надежд ни той, ни другой стороны, — заметила леди Элспет.
— Кстати, о сестре Валентина. Мне странно видеть здесь сэра Роджера. Никак не думал, что он уедет из Корнуолла, когда Артемис в положении.
— Я встретила его в городе и убедила сопровождать нас в Риверхаст. Я уговорила Роджера дождаться у нас возвращения Квинты из Шотландии. Она, кстати, очень беспокоится за Артемис и решила вернуться в Равиндзару пораньше. Я думаю, сэр Роджер здесь потому, что ему нужно отвезти ее в Корнуолл. Ну и… найти хорошего доктора для Артемис. Они могли бы приехать в Корнуолл все вместе.
— Что-то случилось?
— Нет, все пока идет хорошо. Но этот ребенок будет у Роджера первым, и он беспокоится. Гонория, сестра Роджера, осталась с Артемис. Ты уже забыл, как волновался, когда я собиралась родить тебе первенца?
— Вторых родов я боялся куда больше. Эй, Томас! Как дела? Элиза, вы как всегда прелестны. Могу я для вас что-нибудь сделать?
— Прекрасный банкет, сэр Уильям.
— Я покорена Риверхастом, леди Элспет, — застенчиво сказала Элиза.
— Спасибо. А как поживает юный Генри, Томас?
— Последнее время капризничает. Все время плачет. Мне кажется, это из-за сыпи. Не знаю, чем снять зуд.
— Слишком много ночей я провел без сна, чтобы достойно изображать гордого отца, — вздохнул сэр Томас.
— Я дам вам мазь. Она творит чудеса. Извините меня, я отлучусь за лекарством, пока не забыла.
— Спасибо, буду очень благодарна за любые советы. Леди Элспет ушла.
— Мэри Уортиштон нас ищет, Томас. — Хагрэйвс спрятался за спину своей высокой подруги.
— Мне нечего бояться. Или ты забыл, что я женат? — напомнил Томас своему пугливому приятелю.
— Прежде ее это не слишком заботило. — Джордж украдкой взглянул на приближающуюся женщину. — Едва ли тебе повезло больше, чем мне, дружище.
— Она идет не к вам, а ко мне, — беспечно сказала Элиза. — Мы не закончили разговор, — добавила она и направилась к Мэри.
— Без обид, Томас, но с тех пор, как ты женился на Элизе, в ней все больше и больше проявляется общего с братом. Никогда не замечал раньше, что у нее острый язычок, — добродушно произнес Джордж, жалея в глубине души о том, что проглядел такую партию.
— Раймонд ставит себя выше всех и особенно выше сестры. Он всегда считал ее серой мышкой.
— А у мышки оказались зубки, да?
— В том, что касается меня или нашего сына, она — настоящая тигрица. Так что советую тебе быть осторожнее.
— Спасибо за предупреждение.
— Интересно, где Раймонд? — Томас смотрел на Корделию и Вальтера Ралли.
— Скорее всего сидит где-нибудь и дуется на свою невесту. Мне казалось, он и раньше не жаловал этого красавчика брюнета.
— Я начинаю беспокоиться за Ралли. — Джордж налил себе пунша. — Конечно, скрестить шпагу с Уолчемпсом опасно, но еще опаснее флиртовать с этой волчицей. Может, предупредить его?
— Не стоит. Ралли сам о себе позаботится.
— Ну, скажешь тоже, — ухмыльнулся Джордж. — Скорее этот красавчик…
Вернувшись в зал минут через пятнадцать, леди Элспет не нашла ни мужа, ни Томаса с Джорджем.
— Похоже, нас бросили, Элиза, — сказала она. — Куда все исчезли?
— Действительно, странно…
— Может быть, Уильям повел джентльменов в галерею? Давайте выручать Минерву, ей, кажется, нелегко поддерживать беседу с леди Деннинг. Даже сэр Чарльз и тот исчез.
— Моя будущая невестка нисколько не скучает, — заметила Элиза. — Интересно, знает ли она, что говорит о Вальтере Ралли в обществе?
Леди Элспет быстро посмотрела на скромницу Элизу. Эта женщина оказалась совсем не тихоней-провинциалкой, какой представлялась вначале. Кто знает, чего еще можно ожидать от этой «темной лошадки»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51