Он не успел предупредить Николя, и острый нож глубоко вошел в мягкую ткань его предплечья.
Жак оказался на ногах, поскольку Николя вынужден был выпустить его из-за сильной боли. Он, шатаясь, побрел к двери, но окрик Николя заставил его остановиться. Жак обернулся, поднял над головой окровавленный нож и приготовился бросить его в Николя, но тот теперь уже был начеку. Раздался пистолетный выстрел, посреди комнаты повисло облачко порохового дыма, а когда оно развеялось, все увидели, что Жак медленно оседает по стенке. На его белой рубашке прямо напротив сердца появилось красное пятно, а на губах навсегда застыло удивление.
— Рана серьезная, Ник? — спросил Швед, помогая другу подняться.
— Все в порядке, — ответил тот, морщась от боли. — А где мальчик?
Они стали внимательно осматривать комнату. Ни один из них не задержался взглядом на фигуре Молли, скрючившейся в углу и с опаской ожидавшей приговора победившей стороны. Вдруг Николя заметил в другом углу кучу одеял, которая слегка шевельнулась. Он шагнул к ней и быстро разворошил. Ужасное зрелище предстало его взгляду: связанный по рукам и ногам мальчик с прилипшими к влажному лбу кудряшками не мог отдышаться после духоты одеял и смотрел на двух мужчин, один из которых был в крови, как загнанный в угол волчонок.
Пэдди вскрикнул от страха, когда у него перед глазами за спиной Николя метнулась в сторону Молли. Николя упустил тот момент, когда она, убедившись в том, что игра проиграна, решила потихоньку ускользнуть. Но Швед успел схватить ее за руку. Николя молча покачал головой, предлагая другу отпустить ее.
— Она прекрасно знает, что ее карта бита. Не стоит больше опасаться ее, — сказал он, склоняясь к Пэдди.
— Если она попытается еще раз выкинуть подобную штуку, я заставлю ее пожалеть о том, что она вообще родилась, — сквозь стиснутые зубы яростно процедил Швед.
Когда Mapa услышала боевой клич Шведа, страх приковал ее к месту. Но стоило ей уловить шум борьбы, а затем и хлопок пистолетного выстрела, как к ней вернулось самообладание. Mapa осторожно подошла к бреши в стене, пробитой плечом Шведа, и в этот момент в ней появился темный силуэт. Mapa оказалась лицом к лицу с Молли. Несколько мгновений женщины враждебно смотрели друг на друга, пока взгляд Молли не упал на пистолет, который Mapa сжимала в руке.
— Ты в меня не выстрелишь, — с презрительным смешком заявила Молли. — А вот если бы пистолет был у меня, я бы тебя убила без колебаний. Ты думаешь, что победила, но это не так. На этот раз тебе удалось найти помощников, но они не всегда будут рядом с тобой; Запомни, я не откажусь от мысли получить состояние Брендана. И у меня найдется еще с полсотни друзей, которые не прочь разделить его со мной. Так что ты не выиграла, Mapa О'Флинн… а я выиграю, со временем. — Молли смерила Мару надменным взглядом, оттолкнула ее прочь с дороги и скрылась в темном проулке. Mapa отдышалась и бросилась внутрь склада.
— Пэдди! — воскликнула она, увидев, что в конторке все перевернуто вверх дном, а ее спасители молча склонились над чем-то в углу.
Пэдди услышал ее голос и узнал его. Он закричал в ответ и стал выпутываться из веревок, туго стянувших его запястья и лодыжки. Николя отступил в сторону, пропуская к нему Мару. Швед встал на колени и ножом разрезал путы. Через мгновение она уже крепко обнимала малыша, прижимая его к груди.
— Она сказала, что она моя мама. Но она не мама, не мама, я ненавижу ее! — плакал Пэдди, размазывая слезы кулаком по щеке. — Она злая, отвратительная, я ее ненавижу!
— Тихо-тихо, успокойся, мой маленький. Все хорошо. Mapa с тобой. Я тебя никому не отдам, не бойся. Она больше не вернется, обещаю тебе. А теперь перестань плакать, нам пора, — сказала Mapa, стараясь подняться, но Пэдди не отпускал ее и тянул вниз.
— Позвольте, я вам помогу, — предложил Швед, легко поднял Пэдди на руки и весело ему подмигнул.
Mapa оглянулась и только теперь увидела на рукаве у Николя кровь. Он был бледен и тяжело дышал.
— О, Николя! — воскликнула она и бросилась к нему.
Не обращая внимания на усмешку, с которой он воспринял ее восклицание, Mapa обняла его за талию и медленно повела к двери. Вскоре в конторской каморке остались лишь так и не пришедший в сознание Граф и труп Жака д'Арси.
Николя тяжело опирался на плечо Мары, и она чувствовала, как он теряет силы с каждым шагом. Она ничего не видела в темноте и ориентировалась лишь на звук шагов идущего впереди Шведа. Над ухом у нее раздавалось свистящее дыхание Николя.
— Как ты? Не хочешь немного передохнуть? — обеспокоенно спросила она его.
— Неужели тебе есть до меня какое-нибудь дело? — с издевкой поинтересовался Николя.
— Есть, — твердо ответила Mapa, не вдаваясь в объяснения. Они вышли из проулка на мостовую, и тут Mapa налетела на Шведа, который неожиданно замер на месте, глядя в небо.
— Господи! В городе пожар!
Mapa и Николя одновременно подняли головы и увидели зарево над крышами Сан-Франциско. Жар разгорающегося пламени достигал даже побережья. Николя невольно обнял Мару за плечи перед лицом бушующей стихии, которая ярко осветила ночное небо, выплевывая в него столбы дыма и снопы искр.
— Похоже, что пока граница пожара проходит по площади Портсмут, но огонь распространяется быстро, — обеспокоенно заметил Николя.
— Джэми! — закричала Mapa, пораженная ужасной мыслью. — И Дженни! И ее мальчики! Они как раз в эпицентре! Мы должны скорее разыскать их!
Народ на окраинах высыпал из домов на улицу и глазел на пожар. Никто не хотел пропустить такое эффектное зрелище, не предполагая в нем угрозу для собственной жизни. Издалека доносились рев пожарных машин, крики, страшный гул. Швед двинулся вниз по улице, туда, где они оставили кеб, но его не оказалось на месте. По счастью, им подвернулся порожний фургон, который направлялся в город, и возница любезно согласился их подбросить.
Швед посадил на подстилку из пустых мешков Пэдди, потом помог взобраться в фургон Маре и, наконец, запрыгнул сам. Николя обошелся без посторонней помощи. Их подбрасывало и швыряло в стороны на ухабистой дороге, а возница погонял лошадей что было сил. Mapa понимала, зачем они мчатся навстречу опасности — их близкие люди нуждались в помощи, — но почему так же поступал возница, для нее оставалось загадкой до тех пор, пока навстречу им не промчалось несколько таких же фургонов, доверху нагруженных разной утварью. Тогда-то ей и стало понятно, что возницей движет жажда наживы — он был обыкновенным мародером, одним из тех, кто не прочь заработать на чужом горе.
Чем ближе они подъезжали к центру города, тем жарче становилось. Наконец воздух накалился до такой степени, что было трудно дышать, глаза воспалились, а едкий дым проникал в легкие и вызывал необоримый кашель. Когда впереди показалась стена огня, они спрыгнули с фургона, рискуя тем, что их могли перестрелять как мародеров. В следующую секунду обрушилась крыша ближнего к ним дома, и все четверо бросились в переулок, спасаясь от смерча искр. Вскоре их обогнала упряжка обезумевших от страха лошадей с обожженными боками и опаленными гривами, которые волокли за собой останки фургона — два колеса с торчащими в разные стороны деревяшками.
Вокруг царили разрушение и смерть. Впереди громыхали взрывы динамита. Таким образом, кучка смельчаков пыталась остановить пожар, но тщетно. Их усилия казались ничтожными по сравнению с ураганным северо-западным ветром, который по обыкновению дул в сторону самой густонаселенной части города. Жалкое зрелище представляли собой в прошлом роскошные рестораны и отели — столовое серебро расплавилось и перемешалось с пеплом, хрусталь превратился в груду мелких осколков.
Сотни людей толпились на улицах. Одни кричали от страха и звали на помощь, другие стонали от ран и ожогов, полученных в отчаянных попытках спасти хоть какую-то часть своего имущества. Небо над их головами закрыла черная туча, сотканная из дыма и чада. Ее толстое брюхо низко нависало над городом, вновь вспыхивающие очаги огня окрашивали его с разных сторон в красновато-бурые тона.
Воздух стал густым и прогорклым от пепла и пороха. Запас воды давно вышел, и пожарные оказались не у дел. Они лишь беспомощно пожимали плечами и вместе с остальными молили Бога об обуздании стихии.
От площади огонь распространился до Монтгомери-стрит. Это казалось невероятным, но некоторые здания на площади уцелели, в числе них «Эльдорадо» — рулетку и зеленые столы пожар пощадил. Но на месте отеля «Унион» дымилась груда кирпичей, а «Паркер-хаус», объятый пламенем, был похож на гигантскую свечку, устремленную в небеса.
Четверо смельчаков пробирались сквозь толпу по улице, ведущей вверх по склону холма. Mapa молилась лишь о том, чтобы они не опоздали и пансион Дженни оказался нетронутым огнем. Они свернули за угол, и Mapa не сдержала крик радости при виде маленького домика, стоящего в целости и сохранности на фоне полыхающего квартала.
Швед бросился вперед, крепко прижав к груди Пэдди, который обхватил его за шею руками. Mapa и Николя последовали за ним и вошли в гостиную как раз в тот момент, когда Швед, оглашая дом криками, бросился через две ступени по лестнице наверх.
Дженни появилась на верхней площадке с Питером на руках, Горди и Пол показались из-за спины матери, сжимая в руках узелки с пожитками. Джэми появилась следом за ними. На руке ее белела повязка, а за спиной висел тюк, в который было уложено самое необходимое. Увидев Пэдди, Джэми счастливо разулыбалась, отчего на ее лице прибавилось морщинок, а по щеке у нее скатилась слезинка!
— Пойдемте, надо поскорее выбираться отсюда, — поторопил их Швед. — Найдем укрытие где-нибудь выше по склону холма. Там должно быть безопаснее.
С этими словами он вывел всех на улицу и возглавил процессию. Они шли быстро, понимая, что нельзя терять ни минуты. Только Дженни несколько раз обернулась, чтобы взглянуть на свой дом, который она покидала навсегда.
У подножия холма лежал разоренный город. На востоке разгоралось кроваво-красное солнце, в лучах которого последствия пожара представали во всем своем дьявольском уродстве. Огонь устал бесчинствовать, стихия медленно умирала, и люди подумывали уже о том, чтобы вернуться из укрытий туда, где всего сутки назад у них был дом.
— Мы не попали на пароход, — вдруг задумчиво вымолвила Mapa, глядя на бухту, в которой теснились суда с обнаженными мачтами. — Он отплыл ночью. Я совсем об этом забыла.
— Вам теперь незачем уезжать, Mapa, — тихо сказал Швед. — Опасность миновала, и Пэдди мы вернули.
Mapa вспомнила угрозы Молли и отрицательно покачала головой.
— Она не миновала навсегда, Швед. Я же не могу превратить вас в своего телохранителя. Молли не смирилась с поражением, она лишь затаилась на время. А после пожара ей как никогда нужны будут деньги. Я теперь все время буду беспокоиться о Пэдди, думать, где он, не попал ли в беду. Не могу же я постоянно находиться рядом с ним! Мне придется работать. Нет, к сожалению, уехать мне придется. — Mapa постаралась произнести последнюю фразу как можно более мягко, зная, что она расстроит Шведа.
Он ласково обнял ее за плечи, и они вместе стали, смотреть на город, лежащий в дымящихся руинах. Николя сидел на земле, прислонившись спиной к валуну, и внимательно наблюдал за ними, вот почему от него не укрылась теплая улыбка, которую Mapa подарила Шведу, прежде чем подойти к Джэми и Пэдди, приткнувшимся друг к другу и мирно спящим под одним одеялом.
— Я намерен сделать вам одно предложение, Mapa О'Флинн, — сказал ей Николя, когда она опустилась рядом с ним на колени, чтобы проверить повязку у него на плече. — Сегодня я уезжаю в Новый Орлеан и хочу, чтобы вы поехали со мной.
— Что?! — вырвался у Мары вздох изумления.
— Вы прекрасно меня слышали. Я еду в Новый Орлеан. У меня есть средства, чтобы купить билеты вам, ребенку и вашей служанке.
Mapa с подозрением взглянула, на него, отказываясь верить в то, что он готов к примирению, и предполагая в его предложении какой-то подвох.
— А откуда взялся такой интерес к моей судьбе?
— Швед мог бы найти счастье здесь, в Сан-Франциско, — ответил Николя, оглядываясь на Шведа, который теперь разговаривал с Дженни, сжимая в своей огромной руке ладошку Горди. — Если, конечно, рядом с ним окажется хорошая женщина. Я просто хочу предоставить ему шанс наладить свою жизнь.
— Ты считаешь, что я помешаю ему? Стану препятствием для его отношений с Дженни? — сердито потребовала ответа Mapa.
— Скажем так… ты настолько восхитительна, что твоя красота может очаровать его и отвратить от менее блистательной женщины, которая достойна стать его женой. Ты слишком опасная женщина, моя дорогая, — мягко заметил он. — От тебя одни только несчастья. А я хочу уберечь от них своего друга.
— Продолжаешь считать себя его ангелом-хранителем? Можешь не волноваться, между нами ничего нет. И я уже не раз пыталась объяснить это тебе. Так что не стоит обременять себя заботой обо мне, — гордо заявила Mapa. — Кстати, если ты считаешь меня опасной женщиной, что заставляет тебя быть уверенным в собственной неуязвимости?
— Я привык к опасностям, — улыбнулся Николя. — Мне в отличие от Шведа ты вполне могла бы принести удачу, а не беду. Ну так что? — Его зеленые глаза ехидно сощурились. — Неужели ты забыла о нашей договоренности? Ты сама сказала, что готова на все ради того, чтобы я помог вернуть твоего племянника. — Николя никогда не прибег бы к такой мере убеждения, если бы не имел твердого намерения любой ценой увезти отсюда Мару.
Mapa молча кивнула, смиренно предавая свою судьбу в руки Николя. Она не видела ни для себя, ни для Пэдди другого выхода. Для того чтобы бежать от жестокой и мстительной Молли, у них не было средств.
— Я согласна, — обреченно вымолвила она.
Вечером того же дня они ехали в экипаже на пристань. Mapa оглянулась на город, растворившийся в тумане, и подумала о том, что будет очень скучать без Дженни и Шведа, к которым привыкла и которые стали для нее настоящими друзьями. Может быть, Николя прав, и когда-нибудь они станут одной семьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75