— Вы забыли, кого вы оскорбляете, милорд!— Вовсе нет. — Он насмешливо поклонился. — Я не мог бы этого забыть, поскольку вы — единственная женщина, с которой я не стал бы спать даже ради спасения собственной жизни.Порция широко раскрыла глаза и издала короткий негодующий возглас.— А сердиться и вовсе ни к чему! — равнодушно произнес Артур.Губы Порции сжались в ниточку; она резко повернулась и направилась к двустворчатым дверям красного дерева, ведущим в бальный зал, поставив Артура на место так, как это умеют делать только чистокровные аристократки. Лакей едва успел подойти к двери и открыть ее, и Порция прошествовала мимо него с важным видом, задев его ноги шуршащими золотистыми юбками.Лениво улыбаясь, Артур поправил галстук и пригладил густые непослушные волосы золотисто-каштанового цвета. Порция все так же хороша, этого у нее не отнимешь. Рыжие волосы, алебастровая кожа… Но все равно это гадюка, и никому это не известно лучше, чем ему. После того как она разбила его глупое молодое сердце, когда им было по восемнадцать лет, она вышла за Лэмпли, спустя пару лет подарила ему дочь, а потом спокойненько дождалась его смерти — он умер от какой-то лихорадки. Она еще носила вдовий траур, когда послала за Артуром, и ей удалось искусно вызвать в нем чувство, которое он считал давно похороненным. Она была настойчива и, когда он, в конце концов, смягчился, призналась сквозь слезы, что все эти годы любила только его. Хотя было глупо с ее стороны надеяться, что теперь ее признание произведет на него впечатление, все же такие слова были ему приятны, и она это, разумеется, поняла. Тем не менее, он был стоек и старался не допустить, чтобы его сердце во второй раз разбилось вдребезги.И ему действительно удалось бы избежать унижения и боли и не попасться в ее когти, если бы Филипп не погиб тогда, когда погиб.Вскоре после событий в Данвуди Артур обнаружил, что живет без цели и совершенно не в состоянии найти свою дорогу в жизни. Именно тогда у него появились сны — ему снился Филипп, который бродил с зияющей в груди черной дырой, насмехаясь над Артуром уже самим фактом своей смерти. И вот тогда, в те долгие черные часы, он и обратился к Порции, ища утешения, памятного ему по давно прошедшим годам. Порция отдалась ему со страстью, заставив его поверить, что действительно все эти годы тосковала по нему. Жалкий дурень, вот кем он был. Как он был потрясен, прочтя как-то утром в «Тайме», что весной Порция вступает в брак с лордом Ротом!Когда Артур явился к Порции, она очень мило запричитала. Что же, восклицала она, остается делать бедной вдове? Но не это было самым страшным — оказалось, что она играет не им одним, но еще двумя поклонниками, имеющими титул. И только у него, у Артура Кристиана, не было титула, а значит, и рассчитывать ему было не на что. Он вздохнул, сунул руки в карманы и направился к входу в бальный зал, где и остановился, оглядывая комнату, переполненную сливками английской аристократии.В дополнение к двум или более сотням гостей, которые — Артур знал это — отдали бы право первородства за честь оказаться здесь в этот вечер, в зале были еще и те, кого он любил, — его мать и тетка леди Пэддингтон, или Пэдди, как они нежно ее называли. Его брат Алекс со своей женой Лорен. Кеттеринг и его жена Клодия. Не было только Эдриена и Лилианы — они оставались в деревне в связи с рождением сына. Да, равнодушно подумал Артур, это, без сомнения, настоящий дом Сазерлендов. И эта сцена разыгрывается много раз в году.Артуру хотелось бы оказаться сейчас где угодно, только не в своем доме.Здесь для него ничего не было, здесь ничто не могло привлечь его интереса, не могло вдохновить его на великие деяния. Ему казалось, что жизнь медленно проходит мимо, а он все устраивает одно великолепное пиршество за другим, тратит на них свою молодость и уже совершенно запутался, не понимая, где его место.Нечаянно его взгляд встретился со взглядом Алекса, и тот сразу направился к нему. Артур покорно ждал, изо всех сил стараясь придать себе равнодушный вид.— Должен предупредить тебя, старина, — произнес Алекс, остановившись рядом с ним, — у моей дорогой жены появилась навязчивая идея познакомить тебя с дочерью Уоррентона. — Он бросил взгляд на Артура. — Правда, она не очень-то хороша собой.— Чудесно, — лениво протянул Артур.— Кстати, Лорен идет сюда, — сказал Алекс и улыбнулся с сияющим видом, глядя поверх плеча Артура.Артур повернулся, тоже улыбаясь. К ним подошла жена Алекса.— Артур! Как хозяин вы просто несносны! Я везде вас ищу, — шутливо пожурила она его.— Я смиренно прошу вас о прощении. — Он галантно склонился к ее руке. — Меня отвлекли скучные хозяйственные дела.— Вот как? — удивилась Лорен, но тут же снова заулыбалась. — Хорошо, раз уж я вас нашла, мне страшно хочется представить вас…— А вон и Кеттеринг! — поспешно прервал невестку Артур, кивнув кому-то через ее плечо. — Извините, дорогая, у меня важное дело, которое, право же, никак нельзя отложить. — Вежливо поклонившись, он отошел, прежде чем Лорен успела хоть что-то сказать.— Лжец! — услышал он ее веселый голосок, за которым последовал гортанный смешок Алекса.Артур усмехнулся и исчез в толпе гостей, направляясь к Джулиану. По дороге он остановился только для того, чтобы поздороваться с матерью и теткой. Вдовствующая герцогиня ласково ему улыбнулась.— Вы сегодня очень красивый, — шепнула она племяннику. — Кстати, сегодня здесь присутствует мисс Эмилия, дочь весьма важного господина — лорда Уоррентона!Ага! Значит, Лорен уже собрала войско для атаки. Артур нежно любил свою невестку, даже, несмотря на то, что она твердо решила приковать его к какой-нибудь девице, впервые выезжающей в свет.— Я уверен, что мисс Эмилия великолепно проведет время. — Он похлопал мать по руке. — Вы меня извините, леди?И, не обращая внимания на возмущенный протест Пэдди, он пошел дальше, пока не оказался у буфета, где его дворецкий, Барнаби, расставил впечатляющее количество бутылок с ликерами и бренди. Он налил себе шампанского в тяжелый хрустальный бокал.— А я уже решил, что ты намерен бросить меня ради заговорщиков, желающих пристегнуть тебя к мисс Эмилии.Артур, усмехнувшись, повернулся на знакомый голос. Это был Джулиан Дейн, граф Кеттеринг.— Неужели они все боятся, что год закончится, а я так и останусь в девицах? Джулиан засмеялся.— Очевидно, они боятся и за тебя, и за мисс Эмилию, — проговорил он, жестом приказав маячившему неподалеку лакею налить себе бренди.— Кажется, я буду вынужден откровенно поговорить со своей невесткой. Кстати о несносных женщинах: чем там занимается твоя жена?Джулиан усмехнулся и посмотрел туда, где находилась Клодия. Она сидела на краешке дивана, уперев локти в колени, и доказывала что-то явно весьма важное скучающему лорду Перри.— Могу поспорить, что Перри отдаст все, что у него есть, за три процента годовых, даже не поняв, что произошло, — заявил Джулиан, пряча за стаканом гордую улыбку.Артур не сомневался, что так и будет. Если в Лондоне и есть кто-то, способный добыть средства на достойные дела, то это леди Кеттеринг. Она обладает даром очаровывать мужчин, как говорится, одним махом — именно это и случилось с Джулианом. Он собирался, было поболтать на эту тему, но тут у его плеча внезапно возник дворецкий Барнаби.— Прошу прощения, милорд, но лорд Ротембоу непременно желает вас на два слова.Ротембоу. Это имя мгновенно напомнило Артуру его вчерашний сон — такой же зал, как этот, и ускользающий Филипп, которого он пытается поймать, чтобы потребовать объяснений. Черт побери! Артур обменялся взглядом с Джулианом и поставил на стол бокал.— Проведите его в Утреннюю гостиную, — велел он Барнаби, но вдруг увидел, что Ротембоу пробирается через толпу гостей, направляясь к нему. Гости же, все как один, повернулись к троим мужчинам, когда Ротембоу демонстративно остановился перед ними. Это было неприлично — Ротембоу приглашен не был, и его одежда подтверждала это. Но что бы ни подумали присутствующие, Артур не мог возражать против появления этого человека — он вообще не мог возражать против чего-либо — и только кивнул в знак приветствия.Ротембоу нахмурился, сведя густые седые брови. Этот дородный старик был гораздо ниже Артура — ему пришлось задрать голову, чтобы бросить на него сердитый взгляд.— Кристиан, я бы хотел вас на два слова, если можно, — прорычал он и, сунув руку в карман фрака, достал сложенный лист бумаги. — У меня в руках дело, которое повлечет за собой некоторые последствия. Похоже, контора «Братья Кристиан» снова меня подвела?Артур обменялся с Джулианом быстрым настороженным взглядом.— Прошу прощения, сэр, но если это деловой вопрос, не лучше ли было бы обсудить его…— Я не желаю откладывать, милорд! — сердито прервал его Ротембоу. — Я получил это письмо только сегодня, и, поскольку его содержимое крайне меня взволновало, я совершенно не был удивлен, узнав, что, по меньшей мере, один из вас причастен…— Не пройти ли нам в Утреннюю гостиную? — резко спросил Джулиан.Коротко кивнув, Ротембоу шагнул в сторону, давая дорогу Артуру.Артур вряд ли мог упрекнуть отца своего друга за то, что он презирает повес; он полагал, что вполне естественно для любого человека искать виноватого, если он потерял сына, в особенности так, как потерял его Ротембоу. Но, к сожалению, лорд Ротембоу, который некогда учил четверых мальчишек играть в крикет, теперь обливал их презрением при любой возможности и даже публично отказывался находиться в одном помещении с ними. И Артур, тщательно скрывавший свои мысли и безысходное отчаяние, вновь ощутил привычное чувство негодования на Филиппа, которое появилось у него три года назад.Они молча шли по коридору, покрытому толстым ковром; впереди торопливо шагал Барнаби. Остановились они одновременно, едва переступив через порог Утренней гостиной, и терпеливо ждали, когда Барнаби зажжет канделябры. Когда за дворецким тихо закрылась дверь, Артур повернулся к Ротембоу.— Милорд? — вежливо вопросил он.В маленьких синих глазках Ротембоу застыл ледяной холод.— Вы ведь не захотели остановить его, да? До тех пор, пока не получили пару фунтов, — бросил он и швырнул сложенный лист бумаги на стол. Листок заскользил по отполированной поверхности. — Я абсолютно уверен, что вы знали об этом… об этом безумии!Джулиан бросил вопросительный взгляд на Артура, который торопливо разворачивал документ. Это было письмо, адресованное в контору «Братья Кристиан», подписанное неким мистером Джейми Реджисом, эсквайром, из Стерлинга, что в Шотландии, и датированное июлем 1835 года — то есть почти два года назад. Артур пробежал глазами буквы, аккуратно выведенные пером на толстой веленевой бумаге, и такие слова, как «долг», «недоимки», «налоги», бросились ему в глаза. Тогда только он начал понимать, что читает.Стада Филиппа.Речь шла о землях и крупном рогатом скоте в центральных нагорьях Шотландии, в которые Филипп вложил деньги всего лишь за несколько недель до своей смерти. Артур забыл об этом, но теперь понял, что предчувствие тогда его не обмануло — это было, судя по всему, очень глупое капиталовложение. Он сунул письмо Джулиану и подошел к камину. Перед его мысленным взором четко всплыли события того времени. Ну конечно, он все знал об этой авантюре и считал ее очень неблагоразумным поступком, не имеющим перспектив, поскольку именно в этот период многие скотоводческие хозяйства в Шотландии уступили место овцеводческим фермам.Но Филипп тогда потерял голову, его мальчишеский энтузиазм оказался сильнее холодного и трезвого расчета. Очевидно, некий шотландский фермер, будучи по уши в долгах, предложил часть своего имущества в обмен на вливание наличными. Филиппа увлекла эта сделка, и он предложил фермеру оплатить покупку коров, уверенный в том, что рынок скота сделает его богатым человеком и принесет необходимые средства, которые помогут ему расплатиться с долгами. Артур предупредил его, что это пустая затея, но Филипп нетерпеливо отмахнулся от него и оформил покупку через контору «Братья Кристиан». И Артур, вместо того чтобы устроить другу головомойку, больше не раскрывал рта, тем самым, позволив Филиппу и дальше рыть себе яму. Для Филиппа эта смехотворная покупка была отчаянной попыткой изменить свою жизнь и начать все сначала — попыткой вернуть себе уважение.— Я что-то не понимаю, — проговорил Джулиан у него за спиной. — Письмо ведь двухгодичной давности.— Очевидно, оно долго искало адресата, — произнес Ротембоу.— Я не знал, что Филипп вложил деньги в землю в Шотландии. — Джулиан был очень удивлен.— Да, милорд, он купил ненужное стадо и еще менее нужный участок земли всего за пару недель до того, как его убили! — в ярости вскричал Ротембоу. — А теперь я должен выплатить двадцать тысяч фунтов, и дай Бог, чтобы этим дело и ограничилось! — Ротембоу устремил на Артура сердитый взор. — Вы знали об этом, Кристиан! Он заключил эту глупейшую сделку через вашу контору!— Да, я это знал.— Значит, вы знали, что он бросает большие деньги коту под хвост! Боже мой, как вы могли позволить это, будучи в здравом уме? Вы обязаны были остановить его, не дать ему сделать такую глупость!Конечно же, он мог остановить Филиппа и не дать ему убить себя. Именно это он хотел сказать Ротембоу, и оба они это понимали.— Послушайте, милорд, — поспешно вмешался Джулиан. — Ведь Филипп был взрослым человеком, и сам отвечал за свои поступки!Теперь Ротембоу набросился на него.— Он был пьяницей! Никчемным, нищим пьяницей! Он был обречен с того момента, как встретился с вами, — в отчаянии простонал он. — До того мой Филипп был хорошим мальчиком, очень хорошим, но вы его погубили! Повесы погубили его, а теперь… теперь… — Голос Ротембоу внезапно упал; его синие глаза оглядели потолок и стены, плечи опустились, и, словно признавая свое поражение, он испустил долгий, усталый вздох.Все трое долго стояли молча, пока Артур не задал главный вопрос:— Что вы хотите, чтобы мы сделали? — Тихий горестный звук, который издал Ротембоу, резанул Артура по сердцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44