– выпалила Лейси.
– Ты впервые увидела его. Откуда ты знаешь это?
– Я знаю этот тип.
– А, так это все твое прошлое. Но при чем же здесь Робин?
– Ты не понимаешь!
– Неужели? Насколько я вижу, тебе все равно, кто этот парень и что он собой представляет. Для тебя важно, чтобы Робин вообще ни с кем не встречалась.
– Она еще ребенок!
– Ей почти шестнадцать.
– Она слишком неопытна. А этот парень гораздо взрослее ее.
– Лейси, о чем ты говоришь?
Она уткнулась лицом в ладони.
– Робин все это время встречалась с ним и ничего мне не сказала.
– Дети не говорят родителям и половины того, что делают.
– Робин не такая. Она всегда все рассказывает мне. А не рассказала мне о Кайле, потому что знала, что я этого не одобрю.
– Она ведь сказала тебе сейчас.
– Только потому, что хочет пойти на этот Зимний бал.
– Что плохого в том, что девочка хочет пойти на школьный бал?
– С парнем, на которого она смотрит так, будто весь мир крутится вокруг него! Точно так же и я смотрела на того парня, от которого забеременела ею!
Лейси сделала несколько размеренных вдохов и выдохов и направилась в свою квартиру. Бобби последовал за ней. Она прошла прямо в свою спальню и, открыв стенной шкаф, начала вынимать оттуда вещи и складывать их на кровати.
– Что ты делаешь? – изумился Бобби.
– Укладываю вещи.
– Ничего более идиотского мне не приходилось слышать.
Может быть, и так, но он ведь не понимает. Все, на что она затратила так много сил, выплыло наружу. Она превратилась черт знает во что: обманывает, мучается от страсти к известному бабнику. А теперь Робин увлеклась таким же парнем, как и тот, что привел ее к грехопадению. Сексуальный и дерзкий. Невозмутимый и неистовый. И никакие предупреждения или угрозы со стороны матери не заставят дочь отказаться от него. И Лейси слишком хорошо знала, к чему это приводит.
Бобби подошел и закрыл дверцу шкафа. Лейси перешла к комоду и, покопавшись в его ящиках, добавила к стопке на кровати несколько свитеров и поясов.
– Черт, Лейси. Прекрати.
– Нет, я уезжаю. Так будет лучше всего.
Она прокручивала в голове различные планы, как бывало уже много раз. Но все мысли разлетелись, когда Бобби схватил ее и повернул к себе.
– Прекрати это. Ты ведешь себя как ненормальная. Ты же сама говорила, что нельзя больше бегать. Тебе все равно не удастся держать Робин под вечным контролем. Так не бывает. Повернись лицом к проблеме, как ты это сделала всего пятнадцать минут назад. Ты обманула и откровенно призналась в этом. Ты заставила меня выслушать тебя и объяснила, почему поступила так. Я это переживу. Теперь же смирись с тем, что Робин взрослеет. Признай тот факт, что ты хорошо воспитала ее и она не сделает ничего предосудительного.
– Тебе легко говорить. Ты сам – повзрослевший Кайл Уокер. Вы уговариваете и соблазняете, а потом разбиваете сердца женщин.
В глазах Бобби вспыхнул странный огонь.
– Женщины, с которыми я встречаюсь, всегда знают, чего хотят. И не надо быть гением, чтобы понять, что, если ты не перестанешь бегать и будешь по-прежнему мешать Робин взрослеть, то в конце концов все равно потеряешь ее.
Лейси стало трудно дышать.
– Не дави на нее так, потому что этим ты только отталкиваешь ее.
Лейси прижала к груди свитер, который держала в руках, и зажмурилась.
– Однажды ночью я видела, как он садился в пикап за баром. Он выглядел слишком молодым для посетителя бара, да и Питер поклялся, что он не мог быть в баре. Наверное, он проник сюда, наверх, чтобы встретиться с Робин.
– Это всего лишь твое предположение.
– А как же еще это объяснить? Почему он парковался за зданием? Неужели она все время впускала его сюда, пока я работала внизу? Значит, она обманывала меня!
Эти слова повисли в воздухе.
– Робин не обманывала. Просто не говорила тебе о нем. Судя по твоей реакции, вряд ли ее можно винить за это.
Лейси отвернулась, ей неприятно было сознавать, что он прав.
Бобби подошел к ней сзади и положил руки на ее плечи.
– Пойди и поговори с ней. Неплохо было бы позволить ей взрослеть.
– Я не хочу, чтобы моя дочь страдала.
– У тебя был плохой опыт. Но это не значит, что такое случается со всеми. Большинству людей удается избежать такой душевной травмы, как у тебя.
Лейси медленно повернулась к нему.
– Или такой, как у тебя.
Бобби стиснул челюсти, его взгляд остекленел. Затем он глубоко вздохнул и сказал:
– Речь не обо мне, а о Робин. Пойди к ней. И оставайся здесь, «У Бобби», где тебе хорошо работается. Нельзя вечно бегать, Лейси. Ведь в конце концов не останется мест, где ты сможешь спрятаться.
Робин сидела за кухонным столом. Перед ней стояли чашка с молоком и тарелка с печеньем. Она выглядела юной и очаровательной в футболке, которая была ей велика, носках и кроссовках и такой родной, что у Лейси защемило сердце. Ей хотелось только одного: обхватить руками свое дитя и бежать, бежать куда-нибудь, где никто их не знает и где не будет никого, кроме них.
Но это было бы неправильно.
Как сказал Бобби, ей нужно прекратить бегать.
– Эй, – обратилась она к дочери.
Робин резко повернулась к ней. Ее заплаканное лицо было несчастным.
– Как ты могла это сделать?
Лейси подошла к ней. Ей вдруг захотелось, чтобы Бобби был рядом. Как могло получиться, что футболист оказался более проницательным, чем она, несмотря на то что у нее почти шестнадцатилетний материнский опыт?
Видимо, это потому, что его взгляд на ситуацию не затуманен любовью, не говоря уже о том, что это не его дочь должна столкнуться с миром секса и парней. Он мог позволить себе быть объективным. Но для матери объективность – непозволительная роскошь, особенно когда дело касается единственной и горячо любимой дочери.
– Я была застигнута врасплох, – тихо пояснила она, стараясь придать голосу сердечные нотки и сожаление.
– И это все, что ты можешь сказать в оправдание своего хамства? – парировала Робин.
– Робин, – остановила ее Лейси. – Знаю, ты злишься на меня, но я все еще твоя мать.
Девочка сложила руки на груди и всхлипнула.
– Ты должна была сказать мне о Кайле прежде, чем он объявился как снег на голову.
– Кайл вполне взрослый и привык сам улаживать проблемы.
Лейси слишком хорошо помнила, что и она своего парня считала самым умным, самым рассудительным на свете. По крайней мере до тех пор, пока не сказала ему о своей беременности, на что он ответил, что отец, наверное, не он, а кто-то другой.
Лейси отогнала воспоминания.
– Я верю, что Кайл вполне взрослый. Но ты ведь помнишь, что я говорила тебе о свиданиях?
– Да, что я должна подождать, пока мне не будет шестнадцать! Я знаю! Ты вбивала мне это в голову с двенадцати лет. И я ждала. Я ни с кем не встречалась, хотя большинство девочек начинают ходить с парнями с четырнадцати.
– Скороспелые девочки, – уточнила Лейси.
– Неправда. Но не в этом дело. Я-то прошу разрешения сходить на школьный бал, а к тому времени мне уже будет шестнадцать!
Как же она так промахнулась с возрастом и не установила семнадцатилетнего барьера? Но тогда и до шестнадцати было еще далеко.
– Давай договоримся, – предложила Лейси, дернув плечами, как подросток. – Я научу тебя водить машину, если ты оставишь его.
– Ну мама!
– Ладно, ладно. Должна же я была попытаться.
– Значит ли это, что мне можно пойти?
Лейси вздохнула.
– Это же не конец света, – заметила Робин.
– Ты уверена?
Ответом был стон.
– Хорошо, – неохотно сказала Лейси. – Ты можешь пойти.
Робин вскочила со стула и, визжа, принялась скакать в каком-то диком танце.
– Но ты должна вернуться домой пораньше.
– Без проблем.
– И платье не вызывающее.
– Хорошо, – кивнула Робин, продолжая танцевать.
Потом она остановилась и взяла мать за руки.
– Я хорошая девочка, мам. Не беспокойся обо мне.
Лейси улыбнулась от остроты нахлынувших чувств.
– Я знаю это, радость моя.
Она крепко обняла дочь, но Робин не выдержала долгих объятий и, выскользнув из них, отправилась, танцуя, в свою комнату.
Лейси смотрела ей вслед, шепча про себя: «Только без секса, без секса, без секса», – как будто эти слова могли каким-то образом послужить заклятием, способным уберечь ее дочь от ошибок, которые сама она совершила в ее возрасте.
Перегнувшись через стол, Лейси взяла печенье и окунула его в молоко. До бала оставалось еще около месяца. Кто знает, что произойдет за это время? Ведь может так случиться, что Кайл Уокер надоест ее дочери, и тогда она откажется от свидания.
Лейси рассмеялась. Разве ей надоедает Бобби Макинтайр со своей обезоруживающей улыбкой и порочной привлекательностью?
Глава 20
– Ты видел Лейси? – С этими словами в офис вошла Бет.
Бобби откинулся в своем кожаном кресле и посмотрел на сестру. Ее вид, как всегда, вызывал противоречивые ощущения. Трудно было понять, кто перед тобой: зрелая мать или рассеянная школьница. Вокруг глаз уже начали появляться тонкие морщинки, но Бобби был уверен, что Бет гордится ими и, наверное, утверждает, что заработала каждую из них. Он непроизвольно улыбнулся.
– Сегодня еще нет. А в чем дело? – поинтересовался он.
– Хотела выяснить, сможем ли мы с ней сегодня пообедать вместе, а заодно пригласить ее на праздничный ужин в День благодарения.
Бобби наклонился вперед – при этом жалобно скрипнули пружины кресла – и снова уткнулся в бумаги.
– Нет, Бет.
Бет шагнула к нему, но Бобби даже не поднял голову.
– Как ты можешь так говорить? Это мой прием.
Он сосредоточился на графиках новых игр, которые прислал ему тренерский совет «Лоун старз».
Бет выдернула из его пальцев карандаш.
– Объясни мне, Бобби.
Он утомленно вздохнул и потер ладонями лицо.
– Просто – нет.
– Это не тот ответ, – потребовала объяснений Бет, положив карандаш на блокнот.
– Бет, я не хочу, чтобы она там была.
– А я хочу.
– Она обманула нас. – Бобби сдерживал нараставшее раздражение.
Этот довод не очень-то убедил Бет.
– Я знаю. Но это День благодарения.
Покачав головой, Бобби медленно поднялся и вышел из-за стола.
– Я не понимаю. Как ты можешь стелиться перед женщиной, которая так нагло обманула нас?
– Я предпочитаю называть это по-другому: Лейси подделала свое резюме, а сейчас раскаивается в этом.
– И поэтому все в порядке?
– Да. И ты, должно быть, тоже так считаешь, раз не уволил ее.
Бобби нахмурился:
– Откуда ты знаешь, что не уволил?
– Я спросила Питера, видел ли он ее, и он ответил, что видел, как она работала с какими-то бумагами. Он также сказал, что она устроила ему выволочку. Как я поняла, он заказал очередные пять бутылок текилы, мотивируя это тем, что она у него почти закончилась, а по подсчетам Лейси выходило, что он должен был израсходовать только четыре. Получалось, что одной бутылки не хватает.
– Это прогресс по сравнению с обычной нехваткой четырех бутылок из пяти. Ну и что плохого, если я угостил пару человек выпивкой? Я владелец заведения.
– Лейси ничего не упускает. И на твоем месте я рассказала бы ей, куда делась та бутылка, поскольку могу поспорить, что она достанет Питера и он в конце концов выдаст тебя.
Бобби недовольно проворчал что-то, хотя и знал, что сестра права. Питер не мог долго выдерживать дотошные допросы Лейси. Правда, никто не сомневался в том, что она просто рьяно отстаивает интересы единственного человека, все еще раздающего напитки бесплатно. Его интересы.
И действительно, он же не уволил ее. Хотя Бобби так и не понял, как получилось, что вместо того, чтобы дать ей пинок под зад, что он, собственно, и готов был сделать, он вдруг принялся убеждать ее покончить с этими вечными побегами, а потом прямо в коридоре чуть не занялся с ней любовью. Хотя чему тут удивляться? За последние дни она столько раз доставала его, что он совсем запутался.
Но если говорить честно, Бобби знал, почему не уволил Лейси. Он поверил тому, что она рассказала, – поверил, что ей ужасно хотелось начать новую жизнь на новом месте, подальше от прошлого. Трудно было винить ее за это.
– То, что я не уволил ее, еще не означает, что мне хочется провести с ней День благодарения.
– По-твоему, будет лучше, если они с Робин проведут День благодарения одни, сидя здесь, в этой маленькой квартирке?
– Не надо взваливать вину на меня. Это не пройдет.
– Обидно. А раньше так хорошо срабатывало. – Бет улыбнулась. – Ну да ладно. Но предупреждаю, нравится тебе это или нет, я все равно собираюсь пригласить Лейси.
– Куда меня пригласить?
Они повернулись и увидели стоявшую в дверях Лейси с бланком заказа на спиртные напитки в руках.
Бобби смотрел на нее и видел туже женщину, которую в первый раз увидел при возвращении в Эль-Пасо. Та же чопорность, тот же вид «серой мышки». Шерстяные брюки и этот ее проклятый свитер. Но теперь он знал, что скрывается под этой скромной одеждой. Более того, он не мог больше отрицать ее истинную красоту. Изящество и утонченность. И ее кожу, подобную лепесткам белых роз с розовым оттенком.
– Мы с Бобби как раз говорили о том, чтобы просить тебя с Робин присоединиться к нам на ужин по случаю Дня благодарения.
Реакция Лейси была быстрой. Изумление, волнение, сильное желание – все это мгновенно промелькнуло на ее лице. Но как ни быстры были ее эмоции, она сумела так же быстро взять себя в руки.
– О, не стоит, – поспешно сказала она. – Это очень мило с вашей стороны, но День благодарения – сугубо семейный праздник.
– Все, кто находится здесь, «У Бобби», – единая семья, – пояснила Бет. – Питер тоже придет.
– Правда? – в унисон спросили Бобби и Лейси.
– Ну, он сказал «возможно», – пояснила Бет. – Но он уже встречал праздники с нами. Так что вы будете чувствовать себя вполне комфортно. Правда, Бобби?
Он с укором посмотрел на сестру. Он действительно не хотел этого. «Семейный» ужин уже сам по себе был испытанием для него, когда единственным его желанием было вернуться в Даллас и сыграть в посвященной Дню благодарения игре, а присутствие Лейси лишь усугубило бы ситуацию. Бобби звонил в Даллас, и впервые с момента получения им травмы тренер не проявил особой озабоченности по поводу его возвращения. Черт, он даже не очень охотно переслал ему план предстоящих игр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40