OCR Roland; SpellCheck Zirochka
«Девушка из бара»: АСТ, АСТ Москва, Хранитель; Москва; 2007
ISBN 5-17-040907-9, 5-9713-3911-7, 5-9762-1897-0
Аннотация
Ни одна женщина не устояла бы перед славой, деньгами и обаянием Бобби Макинтайра – бывшего легендарного футболиста, ставшего преуспевающим бизнесменом. И надо же, Бобби ухитряется по-настоящему влюбиться именно в ту, которая совершенно не намерена отвечать на его чувство!
Лейси Райт презирает футбол и «наглых мачо». Все, что не имеет отношения к ее удачно начавшейся карьере, нисколько ее не интересует. Она считает, что «не созрела» для семьи и брака...
Чтобы покорить такую женщину, Бобби придется вспомнить самые хитроумные из своих спортивных приемов...
Линда Фрэнсис Ли
Девушка из бара
Моему родному городу с любовью
Глава 1
Бобби Макинтайр подъехал к заведению «У Бобби» в мощном полноприводном автомобиле черного цвета. Увидев толпившихся у дверей репортеров и фанатов, он подобрался, словно пантера, готовая к прыжку.
Как ведущий игрок команды «Тексас лоун старз», Бобби пользовался большой популярностью в штате, а уж в родном городке, Эль-Пасо, его просто боготворили. Но две недели назад в игре против Кливленда он был сбит с ног мощным защитником по прозвищу Кувалда, который был известен тем, что лишил радужных надежд на продолжение спортивной карьеры многих игроков. Бобби ощутил вспышку ослепившей его боли, когда они столкнулись лоб в лоб и, как в замедленной пародии на балет, рухнули на зеленый дерн футбольного поля.
Сейчас написанные от руки плакаты приветствовали его возвращение домой, и телевизионщики отпрыгивали в сторону, опасаясь быть смятыми ринувшейся к нему толпой.
– Бобби Мак, как твое колено?
– Когда ты собираешься вернуться в Даллас?
– Сколько сердец ты разбил в этом сезоне?
Пока Бобби выбирался из машины, вопросы сыпались на него со всех сторон. Непринужденно опершись на костыли, он залихватски подмигнул женщинам, словно ему все нипочем. В присутствии репортеров нельзя было выглядеть уязвимым. Даже травмированный, Бобби Мак ни за что не позволил бы себе проявить слабость. Это было одно из тех качеств, что делали его неустрашимым игроком.
Изогнув губы в кривой усмешке, Бобби откинул со лба черные волосы.
– У меня ничего серьезного. Колено заживает быстро, и, можете быть уверены, я буду в Далласе к началу игр серии плей-офф. – Он одарил толпу широкой улыбкой. – Но отчего бы вам не спросить меня, сколько очаровательных дам разбили мое сердце?
Репортеры заулюлюкали, а женщины растаяли. В Техасе, пожалуй, не было женщины, которая могла бы противостоять Бобби Макинтайру, сочетавшему в себе подкупающее озорство мальчишки и чувственность уверенного мужчины.
Впервые за эти две недели Бобби почувствовал, как ослабла натянутая внутри пружина. Так подействовал на него Эль-Пасо. То ли из-за осознания того, что здесь была его сестра, толи из-за предчувствия безмятежного покоя, который сулило пребывание в баре «У Бобби». А может быть, из-за того, что жители Эль-Пасо относились к нему с обожанием и оберегали его покой. Именно покой и возможность восстановить в уединении силы были сейчас необходимы ему.
Операция прошла успешно, и теперь в течение нескольких недель ему предстояло заниматься физиотерапией. Потом он должен будет вернуться в Даллас, снова выйти на поле и привести «Лоун старз» к победе в борьбе за Суперкубок.
Бобби не обращал внимания на то, что говорили доктора. Он знал, что вернется вовремя, к началу игр плей-офф.
У него и раньше случались травмы, но они никогда не выводили его из игры надолго. Он убеждал себя и тренеров, что и на этот раз будет так же. А Бобби Макинтайр всегда добивался того, чего хотел.
Он разобрался с толпой и направился в спортивный бар, который открыл три года назад. Хотя в течение последнего года Бобби и бывал наездами в Эль-Пасо, ему всегда не хватало времени проследить, как работает его заведение. В свои тридцать пять ему приходилось все больше времени уделять тренировкам, и по утрам, как ни грустно было признаваться в этом, Бобби все чаще просыпался разбитым.
Однако сейчас, направляясь к светящемуся сине-красным неоном бару, он улыбался знаменитой улыбкой Бобби Мака. Он знал, что поступил правильно, вернувшись домой, вместо того чтобы оставаться в Далласе для прохождения курса физиотерапии. Он не мог дождаться, когда увидит свою любимую сестренку, Бет, да и всю ее семью, подозревая, что сейчас Бет, возможно, находится в баре.
Молодой фанат, который, судя по фигуре, вполне мог быть защитником школьной команды, поспешил открыть для него дверь, и Бобби пожал ему руку.
– Бобби Мак, вы самый лучший!
Бобби расплылся в искренней улыбке:
– Спасибо, дружок.
Но прежде чем он переступил порог бара, к нему снова обратились:
– Эй, Бобби!
Не Бобби Мак, а просто Бобби. Это всегда означало, что последует вопрос с подвохом.
– Что вы думаете о пасе Марка Саттера Хэлу Мейри в прошлое воскресенье?
Бобби едва не вздрогнул, представив себе новичка-ведущего, который был его дублером. Двадцатитрехлетний звездный игрок из Флориды, с сильными руками и со столь же сильно выраженным самолюбием. На протяжении всего сезона Саттер дышал в спину Бобби, дожидаясь своего шанса вступить в игру. Напоминание о том, что парень получил этот шанс и хорошо сделал свое дело, вызвало у Бобби неприятное для него самого чувство досады.
Ему очень хотелось позвонить главному тренеру «Лоун старз», Стримеру, чтобы выяснить, какого черта они позволили новичку сделать такой идиотский пас. Это, правда, сработало, но, если бы пас перехватили, игра была бы проиграна.
Бобби не хотелось думать о том, как появляются великие игроки. Использование шанса. Риск. Характер. Именно так и сам он сделал себе имя. Поступал так, как считал нужным, и добивался успеха. Потому что тогда он знал, что ему нечего терять. Он поднимался с самых низов и даже при неудаче не мог бы опуститься ниже. А в случае успеха можно было примкнуть к сонму величайших в истории футбола игроков.
С трудом удерживая на лице улыбку, Бобби повернулся и взглянул прямо в объектив камеры.
– Это был чертовски отчаянный пас. И я рад за парнишку.
Затем он сделал шаг назад и вошел внутрь, почувствовав невероятное облегчение оттого, что дверь за ним закрылась.
– Бобби Мак!
Едва вступив в освещенный солнцем бар, он был встречен хором приветственных голосов. Имя его прокатывалось эхом по стенам, завешанным его фотографиями в натуральную величину. В стеклянных витринах блестели его кубки и награды. Словно передаваемые в разгар схватки пасы, тут и там висели футбольные мячи. «У Бобби» – это был посвященный его успеху храм, украшением которого занималась Бет. Высокие вращающиеся стулья окружали четырехстороннюю стойку размещенного в середине помещения бара, сверкавшего полированным деревом и латунью, цветным стеклом и висевшей над головами, подобно короне, люстрой от Тиффани.
Здесь уже были такие постоянные посетители, как Ник – преподаватель естественных наук одной из местных высших школ, или Герб – бухгалтер, который считал бар «У Бобби» своим вторым домом. Была и Джаззи – официантка, которая разносила пиво в баре с первого дня его существования, и многие другие, пришедшие сюда пораньше, чтобы поздравить с возвращением домой Бобби Мака.
Бобби жал руки, целовал щеки и похлопывал по спинам. Но, оглядевшись вокруг, он так и не увидел сестры.
– Где Бет? – спросил он у бармена.
– Она звонила полчаса назад, справлялась, не приехал ли ты, – ответил Питер, – и похоже, была не в себе. Я знаю, что она очень хотела быть здесь, чтобы встретить тебя. Наверное, ее задержало что-то серьезное.
Питер поставил перед ним высокий стакан с пивом.
Бобби не стал говорить ему, что с первого дня появления в тренировочном лагере Саттера он не пил ничего, кроме протеиновых смесей и настоек на основе ростков люцерны.
– А где Аллигатор? – спросил Бобби.
Джин Хэйтли, по прозвищу Аллигатор, был менеджером заведения. На лице Питера появилось обеспокоенное выражение.
– Разве Бет не говорила тебе?
– Ты о чем?
Питер поежился под взглядом насторожившегося Бобби.
– Почему бы тебе не подождать, когда придет Бет?
– Нечего ждать. Что, черт возьми, происходит? Не забывай, Питер, что ты работаешь на меня, а не на мою сестру.
– Ах, старина! – запричитал бармен. – Формально я работаю на тебя, но ведь мы оба знаем, что отчитываюсь-то я перед Бет, а твоя милая сестрица задаст мне жару, если я расстрою тебя.
– Питер, – предостерегающе произнес Бобби.
Бармен вздохнул:
– Она уволила его.
– Что?!
Но Питер, похоже, не хотел продолжать этот разговор. Он испуганно поднял вверх руки.
– Это будет на твоей совести, старина, если она и меня выставит.
– Что здесь, черт побери, происходит?
Бобби сгреб свои костыли и, опершись на них, направился в офис. Возвращение домой оказалось совсем не таким, каким он его представлял себе. Колено чертовски болело, этот проклятый репортер напомнил о новичке с невинным личиком, а теперь вот он узнал, что Бетти уволила Аллигатора. Аллигатора, с которым они дружили со времен высшей школы. Они и дальше играли бы вместе, если бы Аллигатор на последнем году учебы, как раз когда в школах отбирали игроков в колледж, не раздробил лодыжку.
Аллигатор совсем опустился, запил. Он был в ужасном состоянии, когда Бобби взял его на работу. Перебывав на различных должностях, год назад Аллигатор закрепился в должности менеджера.
Бет все это было известно, но Бобби знал, что сестра всегда недолюбливала его лучшего друга. Пока он был занят подготовкой к игровому сезону и не интересовался делами, она, по-видимому, воспользовалась случаем и уволила парня.
– Черт, – пробормотал он и поковылял во внутреннюю часть помещения, где располагался его офис.
Он не успел войти в офис, когда услышал, как с шумом распахнулась входная дверь.
– Бобби!
Хотя ему не был виден вход, он узнал голос Бет. Пока он неуклюже разворачивался на своих костылях, его сестра уже пересекла помещение бара и появилась в конце коридора. Ее волосы были растрепаны, да и на лице застыло какое-то диковатое выражение.
Бобби мгновенно насторожился.
– Что случилось? – спросил он, ощущая, как в нем нарастает знакомое чувство ожесточенности. – С тобой все в порядке?
Бет была красивой женщиной – черные волосы, синие глаза и очаровательная улыбка, причем вполне искренняя, если была адресована Бобби. В свои тридцать шесть лет она выглядела от силы на двадцать восемь, не прилагая для этого никаких усилий. Бет была счастлива в семье – с любящим мужем и двумя детишками, предметом ее особой гордости.
По мнению Бобби, она была превосходной матерью. Но, даже создав для себя такой идеальный мирок, она всегда старалась вовлечь в него еще и Бобби, насколько он позволял ей это.
– Все ли со мной в порядке? – переводя дыхание, переспросила она, уперев одну руку в бок. – Конечно, со мной все в порядке.
Бет улыбнулась, но Бобби почувствовал ее неискренность. Что-то было не так. Хотя, может быть, она просто чувствовала себя виноватой из-за того, что уволила Аллигатора.
Бет пожала плечами:
– Мне просто обидно, что я пропустила тот момент, когда ты вошел сюда. – Ее лицо озарила широкая невинная улыбка. Слишком невинная.
– Бу, скажи мне, в чем дело?
Бобби заметил, как она оттаяла. Для этого ему достаточно было назвать сестру так, как он звал ее в детстве. Через мгновение она была в его объятиях, протиснувшись между костылями и крепко прижавшись к нему.
– Боже, как я соскучилась по тебе, – прошептала она. – Я думала, что сойду с ума, когда увидела, как ты упал. Я люблю смотреть, как ты играешь, но ненавижу это проклятое чувство беспомощности, когда тебе причиняют боль.
Бобби напрягся, но затем издал тихий смешок:
– Я слишком крутой, чтобы испытывать боль.
Бет хмыкнула:
– Скорее, слишком вредный.
В тихом, обособленном от остального мира коридоре Бобби расслабился, чтобы хоть на секунду ощутить теплое чувство единения с семьей, когда все остальное кажется несущественным. Так было всегда. Ничто другое не давало ему такого ощущения покоя, как общение с сестрой, хотя даже Бет не могла внести полный покой в душу Бобби. Какой-то уголок внутри его оставался закрытым и для обожаемой сестры, и для любимого футбола.
– Я тоже скучал по тебе. – Он поцеловал Бет в лоб, потом немного отстранил от себя. – Не хочешь объяснить, почему ты уволила Аллигатора?
Он снова почувствовал ее обеспокоенность.
– Ну... почему бы нам не прокатиться на машине или не посидеть где-нибудь, чтобы поговорить?
– Выкладывай, Бет.
– Ну хорошо. Джин должен был уйти. Я тебе тысячу раз говорила, что он не приносит никакой пользы.
– А я говорил тебе, что мне это безразлично.
Бет подбоченилась и подалась к Бобби.
– Но это не должно быть тебе безразлично. Всю жизнь не понимала, как ты мог позволить такому никчемному типу, как Джин, использовать тебя. Ты не должен позволять этого. Каждый, кто когда-либо сталкивался на поле с жестким Бобби Маком, поостережется сделать это вновь. Что же касается Аллигатора... – Бет вздохнула и опустила руки. – Я просто не понимаю, почему ты так печешься об этом бездельнике?
– Потому что он мой друг.
– Нет, Бобби, он тебе недруг. Он украл пять тысяч долларов с действующего счета и просадил их в Лас-Вегасе.
Ошеломленный, Бобби молчал.
– Когда я обвинила его в этом, он просто рассмеялся мне в лицо и сказал: «Ну и что? Бобби слишком занят тем, что отбивается от красоток, улыбается фотографам да направо и налево сорит деньгами. Он даже не заметит, если я тоже немного истрачу».
Бобби почувствовал, как в нем закипает злость. Из ненавистного безотчетного страха перед бедностью он всю жизнь бился изо всех сил и платил кровью за каждый добытый доллар. Даже сейчас, когда у него было больше, чем он мог бы потратить, он не позволял себе расходовать деньги попусту. Но потом Бобби заставил себя успокоиться. Аллигатор есть Аллигатор, на то у него и прозвище такое. Но он его друг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40