— Кто-то подсыпал снотворного в нашу еду или питье и поджег конюшни. Если бы не сама природа, нам бы несдобровать. На улице льет и льет — дороги, наверное, утром будут непроходимы.— Что с лошадьми?!— Они в безопасности. Белвис сейчас занимается ими. Представь себе, Маркус вывел Летуна Дэви из конюшни еще во время пожара!Проведенное дознание не принесло результатов. Хозяин гостиницы не только не мог сообщить ничего полезного, но и категорически отрицал тот факт, что гостей могли опоить. В его кухню, повторял он с негодованием, не проскользнет незамеченной даже мышь. Он горячо заверил мистера Акли, что лично проведет опрос прислуги, но Хок ни минуты не сомневался, что он не ударит палец о палец.На следующее утро дороги сильно развезло, но они все же были проходимы. Хок принял решение продолжать путь в Ньюмаркет. Таким образом, грязные и смертельно усталые, в десять часов вечера они прибыли в гостиницу «У королевы». В дверях, сияя улыбкой, их встретил маркиз.— Я знал, что мне не придется долго ждать! — воскликнул он, обнимая по очереди сына и невестку.Хок не утаил от отца того, что случилось в Грэнтаме. Выслушав, маркиз утратил всю свою веселость, пришел в ярость и так вскричал: «Проклятие, это уж слишком!», что Фрэнсис, боясь апоплексии, поскорее налила ему порцию коньяку.— Со своей стороны могу сообщить, что отправил письмо капитану «Кеймарка», которого, кстати, зовут Андерс. Я написал, что сын собирается показать жене Англию с борта яхты и что нам следует обговорить подробности.— Я написал примерно то же самое, — усмехнулся Хок, — кроме разве что имени, которое я заменил на «любезного капитана».— И почему я сразу не подумал о капитане Андерсе? — сокрушался маркиз. — Должно быть, старческое слабоумие понемногу берет надо мной верх.— Полно, полно, отец! Ты еще дашь нам сто очков вперед по части сообразительности. Надеюсь, ты не откажешься поужинать с нами?Ньюмаркет не носил ни малейшего сходства с другими городами, уже известными Фрэнсис. Как стало очевидно на следующее утро, он состоял почти сплошь из гостиниц, таверн и постоялых дворов, а оставшееся пространство занимали магазины и конюшни. Ничего удивительного в этом не было: в течение многих лет процветание города зависело исключительно от скачек.— Герцогу Портленду принадлежит большая часть необъятной Ньюмаркетской пустоши, — объяснил маркиз Фрэнсис, когда они прогуливались вдоль центральной улицы города. — Я слышал, он собирается со временем выкорчевать кустарник, выкосить бурьян и засеять свободные земли травой, чтобы превратить их в корты и выгоны для скаковых лошадей. Не могу сказать, как скоро он возьмется за это. Дорогостоящее предприятие!Возле конюшни, которую Хок нанял для лошадей и конюхов, собралась группа зевак, глазеющих на передвижные стойла. Несколько джентльменов заинтересованно обсуждали их достоинства. Эта картина наполнила сердце Фрэнсис гордостью.— Какое необычное приспособление, — говорил Хоку один из зрителей, — и какое удобное! Воздаю дань вашей изобретательности, милорд!— Жаль, но ваши поздравления не по адресу. Идея смастерить такую повозку осенила мою жену, она же нашла кузницу в Йорке, где заказ был выполнен. Кстати, джентльмены, вот и моя жена.От взгляда Фрэнсис не укрылось, что джентльмен, только что полный энтузиазма, отнюдь не готов воздать должное изобретательности леди.— Я вижу, милорд, что одно из ваших передвижных стойл повреждено огнем. Это результат пожара? — спросил другой джентльмен.— Увы, в дороге с нами произошла досадная случайность: загорелась конюшня в Грэнтаме.— Надеюсь, лошади не пострадали?— С ними все в порядке.— Случайность, как бы не так! — фыркнул один из собравшихся. — Бьюсь об заклад, пожар был делом рук человеческих. Мы здесь платим целые состояния за то, чтобы защитить лошадей от грязных наемников. Слыхали, что случилось с молодым Эштоном?Разговор завертелся вокруг преступлений, творящихся во время скачек.Фрэнсис вскоре обнаружила, что Ньюмаркет полон не только джентльменов, но и леди, которые делают ставки с точно таким же пылом. Тотализатор, сплетни и флирт — вот, что составляло круг увлечений женщин, собирающихся в столице скачек. Фрэнсис припасла пятьдесят фунтов, каждый пенни из которых собиралась поставить на Летуна Дэви. Что касается флирта, для этого у нее была прекрасная мишень-муж.В этот вечер весь цвет приезжего дворянства собрался на прием, устроенный в гостинице «Золотой гусь», которую снял лорд Делакот. Это был очень старый джентльмен, мучимый подагрой. Он сидел в чудовищного размера кресле, выдвинутом в центр комнаты, возложив вытянутую ногу на горку подушек. Рядом с ним стоял тонкий, как былинка, и очень нервный на вид секретарь. Казалось, он готов сорваться с места не только по первому слову господина, но и по движению его бровей.— Проще было бы купить эту гостиницу, — ворчал лорд Делакот звучным голосом, хорошо слышным в каждом уголке зала. — Старый Недди, владелец этой забегаловки, скоро станет богат, как Крез, — и все благодаря мне! Тиммонс, завтра же с утра составь купчую!— Как вам будет угодно, милорд! — выпалил секретарь. Лорд Делакот впал в короткое раздумье. Его рассеянный взгляд упал на Фрэнсис, и он поманил ее с видом капризного ребенка.— Поди-ка сюда, моя красавица!— Можешь не бояться его, дорогая моя, — зашептал маркиз на ухо невестке. — Старый пройдоха не кусается… по крайней мере я надеюсь, что он не завел такой привычки. Лет двадцать назад я бы за это не поручился.Фрэнсис огляделась. Хок был занят оживленной беседой с доброй полудюжиной джентльменов зараз. Она пошла к лорду Делакоту, которого про себя назвала очаровательным старым брюзгой.— Боже мой! — ахнул маркиз у нее за спиной. — Здесь Беатриса!— С Эдмондом? — спросила Фрэнсис встревоженно.— Его я не вижу, но как же, черт возьми, мне держаться со своей ненаглядной дочкой?— Держитесь естественно, милорд. Подойдите ее поприветствовать как ни в чем не бывало. Я только узнаю, чего хочет от меня лорд Делакот.— Кто ты, моя красавица? — спросил тот непринужденно, но без фамильярности, как только она сделала почтительный реверанс.— Фрэнсис Хоксбери, графиня Ротрмор, милорд.— А, так это та самая крошка, которая додумалась возить скаковых лошадей на повозках? Хм… хм… и почему эта идея не пришла в голову какому-нибудь джентльмену? А ты к тому же еще очень хороша, плутовка!— Благодарю за комплимент, милорд. А что до того, кому в голову пришла идея, так ли уж это важно?— У нас острый язычок, правда, юная леди? — хмыкнул лорд Делакот, поднимая кустистые седые брови.Фрэнсис в ответ кротко улыбнулась.— Сходи-ка принеси мне стакан портвейна, Тиммонс! — рявкнул старик, заставив секретаря подпрыгнуть.— Но, милорд!..— И без разговоров! Как ты смеешь перечить мне — ты, болван, в черепе которого не найдется и унции мозгов!— Я бы попробовала пунша, который все находят превосходным, — вмешалась Фрэнсис. — Не составите ли мне в этом компанию, милорд?— Хочешь обвести меня вокруг пальца, плутовка? — Лорд Делакот сверкнул глазами из-под бровей, свисающих над ними на манер заснеженных еловых лап. — Думаешь заставить меня плясать под твою дудку, как пляшет муж?Фрэнсис не могла не засмеяться на это. Мысль о Хоке, пляшущем под ее дудку, показалась ей невероятно забавной в своем не правдоподобии. Впрочем, в следующий момент ей стало не столько смешно, сколько грустно. Неужели у них так и не появится взаимопонимание?— Я слышал, у тебя славный муж. — Лорд Делакот ткнул в сторону Хока скрюченным от подагры пальцем. — Никто не верил, что он возьмется за скаковое дело, несмотря на то, что конюшни перешли к нему вместе с титулом и поместьем. Ах, Невил, Невил… вот это был великолепный образчик.Великолепный образчик чего? Фрэнсис приняла у Тиммонса чашу пунша, поблагодарила его и предложила напиток старику. Тот звучно фыркнул, цветисто и многословно прошелся по поводу бедняги Тиммонса, но в конце концов принял чашу. Фрэнсис, в свою очередь, сделала глоток пунша. Напиток был слишком сладкий и не понравился ей. Все же она сделала еще глоток, чтобы поощрить лорда Делакота последовать ее примеру.— Выходит, вы знали прежнего лорда Ротрмора, Невила Хоксбери? — спросила она немного погодя, стараясь говорить с вежливым интересом.— Знал ли я его! — Старик издал очередное звучное фырканье. — Об умерших не принято говорить плохо, но — Бог свидетель — этот тип мне не нравился. Вечно вышагивал петухом, делая вид, что он знает о скачках больше, чем люди подостойнее него. Разумеется, это была чистейшей воды бравада!— Вот как! — Интерес Фрэнсис стал непритворно прохладным: ей не было дела до того, как вышагивал Невил. — Ваша лошадь участвует в завтрашнем забеге, милорд?— Даже и не думай выиграть пятимильный забег, девочка моя! — Лорд Делакот яростно зашевелил бровями. — Мой Персиянин — парень крепкий, он самого дьявола обгонит играючи. Назови мне кличку твоей лошади.— Летун Дэви, милорд. Он всего лишь четырехлеток, но я уверена, что его дебют будет для всех сюрпризом. Я бы сказала, он тоже крепкий парень и к тому же прирожденный победитель. Видели бы вы, как он рвется к победе! На скачках в Йорке был его первый забег, и он победил!— Летун Дэви? Что за идиотская кличка! — прокомментировал старик, выливая в рот остаток пунша. — Кому могло взбрести в голову такое имя? Подходит только для молодых кобылок.— Я нахожу, что мне это имя не подходит, — заверила Фрэнсис, глядя широко раскрытыми простодушными глазами.— Интересно знать, как относится маркиз Чендоз к такой мисс Дерзости?— Он меня обожает, — честно призналась Фрэнсис. Лорд Делакот издал добродушно-скептическое «пфф» и,Как ей показалось, переключил свое внимание на какую-то деталь окружающего. Фрэнсис уже решила, что ей пора бесшумно ретироваться, когда он сказал задумчиво, продолжая смотреть в пространство:— Видишь ли, девочка моя, я лишился жеребенка, которому суждено было большое будущее. Сейчас ему тоже исполнилось бы четыре года. Свет Звезды — вот как его звали. Кличка так кличка, верно? Мой внук придумал ее… умница, ничего не скажешь.— Он умер, милорд? — из вежливости спросила Фрэнсис.— Кто, внук? Бог с тобой, нет, конечно! У него отменное здоровье, и он сейчас учится в Итоне.— Я говорю о жеребенке, о Свете Звезды.— Умер? Лучше бы он умер. Его украли какие-то мерзавцы, негодяи, каким не место под небесами! Украли прямо из стойла. Я перевернул небо и землю в поисках этого жеребенка, но его и след простыл. Должно быть, он затерялся где-нибудь на континенте. Мерзавцы, чтоб им не видать ни минуты покоя!Что-то холодное, болезненное, как острая льдинка, повернулось в груди Фрэнсис. Она попыталась убедить себя, что это простое совпадение: мало ли о какой звезде могла идти речь! Но она не сумела удержаться от вопроса:— Вы сказали, милорд, что жеребенка назвали Светом Звезды. Почему? Не было ли у него какой-нибудь особой приметы? Или у вашего внука просто богатое воображение?Она задержала дыхание, заранее ужасаясь тому, что услышит. И… услышала.— Конечно, у него была особая примета. Я бы даже назвал ее приметой из примет. Белая звездочка на лбу и носочки на ногах. Больше того, я не встречал другой лошади такого чистого гнедого окраса. — Лорд Делакот печально покачал головой. — Его отец той же масти, но он уже стар для скачек.Фрэнсис постаралась собрать разбежавшиеся мысли. Нужно было что-то делать, но она чувствовала себя так, словно внезапно повисла в пустоте.— Милорд, если вы не возражаете, я представлю вам моего мужа.— «Если вы не возражаете», фу-ты ну-ты! Эти церемонии ни к чему, моя девочка. Мне кажется, я знаю тебя уже сто лет. Веди, сюда своего благоверного. Только учти, если он окажется из того же теста, что и его брат, я не буду щадить его чувства и наговорю столько, что он не переварит и за год!Фрэнсис пошла через зал к Хоку, ничего не видя вокруг Все то, что происходило с ними в последнее время, вдруг обрело для нее зловещий смысл. Глава 30 Все когда-нибудь выплывет наружу: и преступление, и любовь Уильям Конгрейв — Его светлости повредит ночной холод! Подагра обострится… Боже милостивый, останови же этих людей! Милорд, прислушайтесь к голосу рассудка! — восклицал Тиммонс, вытирая потный от волнения лоб.Лорд Делакот ничем не показывал, что слышит его, и продолжал ковылять к конюшням между Хоком и Маркусом.— Милорд, близится полночь! — стенал Тиммонс, неудобно семеня вполоборота к хозяину, чтобы видеть его лицо. — Неужели дело настолько срочное и не может подождать? Милорд!..— Чтоб тебе подавиться собственным языком, Тиммонс! — не выдержал лорд Делакот. — Ты не мужчина, а старая баба — уж и не знаю, почему я до сих пор терплю тебя. Надо было давным-давно тебя утопить!Хок шел молча, со стиснутыми челюстями, только катающиеся желваки выдавали его состояние. Фрэнсис тоже не говорила ни слова, ей стало вдруг страшно. Беатриса спешила следом, маркиз замыкал шествие.— Так ты считаешь, девочка моя, что у меня душа ухнет в пятки при одном взгляде на твоего Летуна Дэви?— Я почти уверена, милорд, — ответила Фрэнсис, не глядя на старика.— Отец! Скажи наконец, в чем дело, — капризно потребовала Беатриса. — Я знаю, знаю точно, что простужусь!Маркиз ответил ей каменным молчанием. Выражение его лица было пугающим. Беатриса содрогнулась, но теперь уже не от холода.Наконец маленькая процессия достигла левого крыла конюшен. Строение напоминало крепость, с минуты на минуту ожидающую атаки противника: два стойла неусыпно охранялись Белвисом, обоими его помощниками, тремя конюхами и мистером Акли.— Вы не даете злоумышленникам и шанса, как я погляжу, — заметил лорд Делакот, щурясь в ярко освещенной конюшне.— Ни даже четверти шанса, милорд, — ответил Хок.— А теперь, милорд, смотрите внимательно, — негромко сказала Фрэнсис, касаясь локтя старика. — Сейчас вы увидите Летуна Дэви. Белвис, выводите лошадь.Тренер открыл дверцу стойла и вывел жеребца наружу, на яркий свет. Наступила полнейшая тишина, только летучие мыши шелестели под высокой кровлей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53