— Довольно, Дебора! Это всего лишь капля вина. Платье вовсе не испорчено.Дебора тяжело дышала, ее глаза сузились от бессильного гнева.— Она сделала это нарочно! — выкрикнула хозяйка. — Я такого не потерплю!— Глупости! — резко бросила Диана. — Мойра, принеси, пожалуйста, миссис Саварол чистой воды. Вино легко отмоется.— Вы не имеете права отдавать распоряжения! Здесь я хозяйка!Диана была готова задушить Дебору, но почувствовала ладонь Лайонела на своем запястье. Затем послышался спокойный и мягкий голос отца:— Я собирался сказать тост в честь моего зятя. И скажу, как только тебе нальют вина, дорогая.Дебора сдалась. Патриция нервно хихикнула. Дэниел продолжал молча жевать.— Успокойся, милая, — тихо произнес Лайонел.— Я не позволю ей…— Поговорим позже, Диана. — Муж еще ни разу не говорил с ней таким жестким тоном, и Диана замолчала.Люсьен начал рассказывать о починке сахароварни. Немного спустя, Диана пришла в себя настолько, что могла разумно поддерживать беседу. Боковым зрением она видела, что Дебора выхватила из рук Мойры влажную ткань и стала раздраженно тереть пятно на платье. Тонкое лицо Мойры ничего не выражало. «Что это с ней?» — недоумевала Диана. Ее вдруг охватило чувство беспомощности. Как мог отец жениться на такой злобной женщине?!Диана откусила большой кусок кокосового пирога и принялась яростно его разжевывать. Когда отец поднял тост, рот у нее был набит.— За здоровье моего зятя Лайонела Эштона! Милорд, рад принять вас в нашу семью.— Благодарю вас, сэр.Дэниел бросил на Лайонела глубокомысленный взгляд и поднял бокал.— Да, ваше здоровье, милорд, — сказала Патриция таким ласковым и нежным голоском, что Диана широко раскрыла глаза. Как может она флиртовать с Лайонелом, когда ее муж сидит рядом?У Дианы еще не было возможности поговорить с отцом наедине. В гостиной на первом этаже появилось новое пианино, и Патриция играла для них. Диана была вынуждена признать, что играет невестка хорошо. После чая Диана начала отчаянно зевать, и отец посоветовал ей идти спать. Люсьен, стоя на площадке второго этажа рядом с Деборой, пожелал дочери и зятю доброй ночи.— Я рад, что ты вернулась домой, — сказал он и нежно поцеловал Диану в щеку.Он молча посмотрел на дочь долгим взглядом, и Диана почувствовала, что отец чем-то опечален. Ей хотелось рассеять его тоску, поэтому она шутливо проговорила, бросив многозначительный взгляд в сторону Лайонела:— Он не такой уж плохой муж, папа. Может, он упрямый и властный, но вполне терпимый.— Дэниел прав, — сказал Люсьен. — Ты счастлива. Спокойной ночи, дорогая.Лайонел осторожно закрыл за собой дверь в спальню и прислонился к ней спиной, сложив руки на груди.Диана мягкими шагами подошла к французским окнам и распахнула их. Ароматный ночной воздух наполнил спальню.— Диана, она хозяйка…Диана резко обернулась, ее лицо покраснело от нового приступа гнева.— Она ударила Мойру! За что?! Просто так!— Что здесь такого? Мойра — рабыня, имущество, часть собственности.— Твоя снисходительность неуместна, Лайонел Эштон! И твой сарказм тоже. Она человек, у нее тоже есть чувства! Я знаю, что в твоей драгоценной Англии со слугами обращаются просто ужасно! Представляю, как обращается со слугами твоя обожаемая Шарлотта!— Ты закончила?Диана подошла к стенному шкафу и с силой ударила кулачком по дверце из светлого дуба.— Ой! — пробормотала она и потерла ладонь.— Легче стало?— Нет. Хотела бы я, чтобы это было лицо Деборы.— Да ты злюка, а?— Лучше быть злюкой, чем изображать такое превосходство!— Я ничего не изображаю, милая.Диана почувствовала в его тоне насмешку. Она начала расстегивать пуговицы на своем корсаже и так сильно дернула, что одна из них оторвалась и покатилась по полу.Какое-то время Лайонел смотрел на жену, потом пожал плечами и отошел от двери. Разделись они молча. Граф видел, как его жена достала из шкафа ночную рубашку и пошла с ней за ширму.— Напрасно, — заметил он.Лайонел, совершенно обнаженный, вытянулся на прохладных простынях. Слышались пение соловья и приглушенный шум прибоя. Через несколько минут поцелуями и ласками он вставит жену забыть об огорчении. Эта мысль привела в возбуждение его тело, и граф усмехнулся. Комната была залита лунным светом. Приятно пахли цветы. Он был возбужден, как мальчишка.— Что ты там делаешь, Диана?— Зашиваю вырез моей ночной рубашки, — вредным голосом отозвалась она.Наконец Диана показалась из-за ширмы, потушила единственную лампу и медленно подошла к кровати. Ее силуэт четко вырисовывался в лунном свете.— Я устала, — сказала она, присев на противоположный край кровати.— Кровать у тебя коротковата. А вот я совсем не устал.— Мне такой кровати хватает. Странно, что ты не устал.— Хватит болтать, иди сюда.— У тебя нет совести. — Она отодвинулась от него. Лайонел схватил ее за рукав рубашки, Диана прыжком соскочила с кровати. Поскольку граф не разжал руки, рубашка из тонкого льняного полотна разорвалась сверху донизу.— Ой!Лайонел снова лег.— Я же говорил, что ты напрасно надеваешь рубашку, Мне кажется, этот предмет одежды не понадобится тебе еще лет тридцать. Иди сюда, милая! У тебя плохое настроение, но для этого нет причин. Ведь у тебя есть я.— Ты ни на что не годишься.— Как вас понять, мадам?— Ты сказал моему отцу правду? Правду о нас с тобой?— Да. Он заслуживает этого. Благородный человек всегда имеет право знать правду.— Он знает, что ты собираешься увезти меня в Англию?— Об этом мы не говорили.Она все еще сжимала рубашку на груди. Ее волосы свободно лежали на плечах, что графу очень нравилось.— Я не знаю, что делать.— Я скажу, что ты сейчас будешь делать. Сейчас ты сбросишь рубашку и покажешь мне свое прекрасное тело. Затем ты бросишься в мои объятия, обовьешься вокруг меня и дашь мне поцеловать каждый дюйм твоего тела.Она неуверенно и подозрительно посмотрела на мужа, как если бы не доверяла его словам, но ее глаза заинтересованно блеснули. Лайонел улыбнулся.— Каждый дюйм, — повторил он, понизив голос.— Я даже подумать не могла, что английский джентльмен, и даже английский граф, может говорить такое.— Я всего-навсего мужчина, Диана. Свой титул я приберегаю для «Книги пэров», а свои манеры джентльмена — для клубов.— Ты хочешь, чтобы я забеременела?Этот откровенный вопрос слегка ошарашил его, но ненадолго.— Да, я буду стараться изо всех сил. У нас будет целая армия детей, если пожелаешь. — Лайонел хотел было прибавить, что, возможно, она уже беременна, но не стал. К тому же он вспомнил Фрэнсис во время родов. Молодой человек немного помолчал. — Иди сюда, Диана.Он протянул ей руку ладонью вверх. Диана посмотрела на нее: сильная, длинные пальцы с плоскими подушечками. Она почувствовала дрожь в теле. Раньше ей казалось, что утонченных мужчин на свете нет. Диана вздохнула и забралась в кровать.— Мне просто не нравится кушетка, — пояснила она, чувствуя, как его рука прошлась от талии к бедру.— Тогда мы ее выбросим. — Лайонел склонился над женой, разглядывая ее лицо в лунном свете. Он легко коснулся ее губ и медленно обвел пальцем их контур.— Тебе понравились спинки крабов?— Да, очень.Лайонел обхватил ногой ее ноги, и она почувствовала прикосновение его жестких волос к коже бедра. Его ладонь мягко сжала грудь, приподняла ее, как бы взвешивая.— А запеканка из креветок тебе понравилась?— Очень вкусно.Лайонел кончиком пальца обвел ее сосок, при этом пристально следя за движением своей руки.— А я тебе нравлюсь?Его глаза блеснули.— Ты — самое вкусное, что есть на свете, — сказал поцеловал жену. — Открой рот, Диана.Она послушалась и тут же почувствовала, как его язык коснулся ее языка. Волна неподдельного удовольствия охватила низ ее тела, и она подалась бедрами вперед.— Да, да, — проговорил Лайонел, и его поцелуй стал еще глубже. — Раздвинь ноги.Диана послушно раздвинула ноги и посмотрела на мужа снизу вверх. Его взгляд оставался пристальным, а движения его пальцев сводили ее с ума.— Ты будешь меня трогать? — Неужели это ее голос, жидкий, как черепаховый суп без мяса черепахи?— Ты имеешь в виду вот так?Его пальцы мягко проникли в ее женскую плоть, слегка нажали, и Диана вскрикнула. Она не могла отвести взгляда от мужа и понимала, что он читает чувства на ее лице. Диану охватили смущение и желание.— И вот так?Его глаза на мгновение закрылись, выражая страсть. Что он при этом ощущает? Его палец двигался в ней, и Диана чувствовала, как ее плоть упруго подается.Она тяжело дышала, ее страсть доходила до боли.— Согни колени, Диана… Я хочу войти в тебя… сейчас. Лайонел опустился на жену сверху, прижался к Диане, трогая ее лицо пальцами, влажными от ее влаги.— Ты такая милая, — сказал он, нежно поцеловав ее в мочку уха.Он чуть отстранился, и Диана почувствовала, как он входит в нее. Он продолжал медленное, плавное движение, и Диана безотчетно приподняла бедра, чтобы глубже принять его.Лайонел полностью вошел в нее, Диана посмотрела в лицо мужа и увидела на нем напряжение и нечто похожее на боль. Он вновь опустился на нее и прижался плотнее. Она запылала.— Я никогда не думала, что мое тело… — начала она, но тут же застонала: пальцы Лайонела скользнули между их тел и нашли ее — Лайонел… — выдохнула она.— Да, — сказал он, взяв себя в руки. — Да, Диана. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.Диана на мгновение потеряла рассудок, ее тело содрогалось, спина выгнулась назад, из горла рвался сдавленный стон.— Ты такая красивая! — Сдержанность разом покинула его, и он рванулся вперед, ощущая отголоски ее минувшего экстаза, напряжение ее плоти, и это сводило его с ума. Он отбросил все мысли и целиком отдался Диане. * * * Лайонел стоял в тишине на балконе и курил длинную, тонкую сигару. До восхода солнца, кажется, оставалось всего несколько минут. Граф следил взглядом за ленивыми волнами с белыми барашками пены, которые накатывались на белый прибрежный песок и поглощались им. Капитан Кастьерс как-то сказал ему, что в душах некоторых людей живет зов тропиков. Лайонел не мог сказать, относится это к его душе или нет, но чувствовал, что сейчас испытывает нечто похожее на этот зов. Глядя на восхитительный пейзаж, можно забыть о том, что через несколько часов чернокожие мужчины и женщины будут гнуть спину под раскаленным солнцем. Чернокожие мужчины и женщины, у которых белый хозяин.Лайонел тихо выругался. Нелепое положение, черт побери! Он повернул голову и посмотрел в глубь спальни. Диана лежала на боку, ее великолепные волосы разметались по подушке, простыня прикрывала ее тело. Теперь эта женщина — его жена, на нем лежит ответственность за нее. А это место — ее дом. Он еще раз от души выругался и глубоко втянул воздух.Внезапно его внимание привлекла какая-то тень под красным деревом. Лайонел шагнул к перилам балкона и пристально вгляделся. Показалась женщина, она шла быстро, испуганно оглядываясь и кутаясь в длинный плащ.«Интересно», — подумал Лайонел, и стал смотреть дальше.Послышалось воркование голубя. Женщина резко остановилась, подняла голову, и капюшон плаща чуть съехал в сторону. Лайонел увидел длинные распущенные волосы и решил, что это, должно быть, Патриция Дрисколл.Затем граф увидел позади нее мужчину. Но он стоял в тени, и Лайонел не мог рассмотреть его. Граф не сомневался, что это незнакомец не Дэниел. Какого черта делает здесь Патриция? Лайонел видел, как она обняла своего спутника, потом побежала за дом. К черному ходу, как понял Лайонел. А где Дэниел?Небо с каждой минутой становилось все светлее. Уже виднелись хижины в правой стороне долины, где, насколько ему известно, жили рабы. Диана рассказывала ему, что у них там целая деревня — дома с собственными садиками. С другой стороны от усадьбы был домик управляющего, где тот жил с негритянкой, родившей ему троих детей. Лайонел подумал, что, возможно, Патриция возвращалась из дома управляющего, а ее спутник — сам управляющий Грейнджер. Может, сегодня, когда он познакомится с управляющим, то узнает его.Перед глазами Лайонела появилась красная пелена. Его с новой силой охватили цинизм и гнев обманутого мужчины. «Женщины… — подумал он, — все они лживы и бесчестны, все до одной». Патриция Дрисколл вышла замуж за Дэниела всего три месяца назад, но уже дурачит его и наставляет ему рога. Так же, как ему когда-то — Шарлотта. Та не стала ждать трех месяцев, даже не стала ждать свадьбы! Господи, неужели нет конца женскому коварству?!Из постели послышался тихий стон, и Лайонел нахмурился. Эта женщина уже несколько дней как его дражайшая жена. Граф бросил сигару на землю и твердым шагом направился к постели. Чтобы женщины были честными, их нужно держать в узде. Женщине нужен хозяин. Он сдернул с Дианы простыню. Она не проснулась, но перевернулась на спину и раскинула руки. Лайонел схватил ее за лодыжки и развел ее ноги в стороны. Потом опустился сверху и одним мощным рывком вошел в нее.Она вскрикнула и тут же проснулась.— Лайонел!— Лежи тихо.Она была жесткой, равнодушной, не готовой принять его. Лайонел чувствовал, что разрывает ее. Ее руки уперлись ему в плечи, она хрипло дышала. Лайонел делал ей больно, но не останавливался. Он чувствовал, как она дрожит — но не от желания, как она отстраняется от него.Он выругался и рванулся еще глубже, крепко держа ее за бедра.Вкусив блаженство, он застонал и упал на нее.Диана закусила нижнюю губу, но не смогла сдержать слез, и они потекли по щекам.Лайонел очнулся. Он был как в тумане. Диана лежала в той же позе, широко раскинув ноги. Лайонел вышел из ее тела. Жена смотрела на него, ее потемневшие глаза были полны замешательства и боли.— Почему ты сделал это?Разум отказывался служить ему.— Зачем ты сделал мне больно?— Ты — женщина, ты такая же, как все, ты… — Он осекся.Его ум разрывался между совершенным и тем, о чем он думал. Гнев, горевший в нем, вырвался наружу.— Приведи себя в порядок, — сказал он, глядя на нее. Увидев следы крови на ее бедрах, Лайонел вздрогнул. Кровь и его семя.Он же изнасиловал се! Изнасиловал собственную жену, порвав ее внутри! Лайонел почувствовал дурноту; гнев обманутого мужчины остыл, как перегоревший пепел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43