Это чувство, которое развивается между двумя людьми постепенно. Если они привязаны друг к другу, то…— Но вы полюбили Шарлотту. Пусть не за одну секунду, недостаточно быстро.Он отпустил длинное ругательство.— Лайонел, после посещения плантации и наведения порядка вы вернетесь в Англию. Там вы найдете нужную вам женщину, даму, которая охотно примет все то, что вы готовы ей предложить, которая знает правила вашей игры и готова следовать им.— Это глупо, — ответил он, лег на бок, отвернувшись от девушки, и приготовился уснуть. Но граф чувствовал напряжение во всем теле, мысли его путались. К тому же он злился и на себя, и на Диану. Он открыл ей ту часть своей души, куда раньше не допускал никого. Что касается Дианы, то графу все меньше и меньше нравилось, что он начинает относиться к ней, как к мыслящему человеку, как к женщине, не зависящей от него женщине, которая трезво смотрит на вещи, может, даже чересчур трезво, к женщине, которая отказывается склониться перед ним. Это просто невыносимо!Да, сегодня ночью она показала себя настоящей женщиной, что его раздосадовало. Она потребовала любви к себе, такой любви, на которую он уже не способен. Вдруг его путаные размышления прервало горькое всхлипывание.Лайонел вскочил.— Диана, что случилось? Глава 14 Не люблю я демонов, они злят меня и вызывают отвращение. Рабле — Диана!..Ну почему он не может куда-нибудь исчезнуть и оставить ее в покое? Это возмутительно.Плач стал глуше, и Лайонел понял, что девушка прижимает к губам кулачок. Сознавая, что он совершенно раздет, молодой человек соскользнул с койки на пол и опустился на колени рядом с Дианой.— Скажите же, что случилось? Вам нехорошо? Болит живот?Ее отчаяние сменилось гневом.— Ну почему вы считаете, что у меня могут быть лишь чисто женские сложности? Уйдите, Лайонел!Граф коснулся ладонью ее плеча. Девушка вздрогнула, и Лайонел помрачнел.— Как только вы скажете мне, что случилось, я тут же уйду. Мне не по себе, когда вы молчите, это так на вас непохоже.— Отлично, я скажу! Я несчастна. Я хочу домой. И не хочу страдать от ваших преследований, не хочу постоянно быть настороже, не хочу никаких принуждений к тому, что я не считаю разумным. Вот, я вам ответила. Теперь уходите.Лайонел сел на корточки. Ему хотелось видеть ее лицо, но в каюте было совершенно темно. Он все обдумал, затем сказал:— Если вы дадите мне слово, что выйдете за меня замуж, я обещаю, что перестану вас преследовать.— Хорошо. Обещаю выйти за вас замуж сразу же по приезде на остров Святого Фомы.Лайонел почувствовал в ее ответе излишнюю поспешность.— Вы сами знаете, что солгали.— Будьте вы прокляты, Лайонел! А если бы я требовала, чтобы вы на мне женились? Я бы не могла добиваться своего, преследуя вас, а вы можете. Это нечестно.— Наверное, нет. Однако я мужчина, и поэтому у меня от природы больше здравого смысла, чем у вас. И я по-мужски выбираю способ, который поможет вам прийти к разумному решению и более трезво посмотреть…Ее кулачок с такой силой врезался ему в живот, что Лайонел упал навзничь.— С вами невозможно говорить, вас невозможно убедить! — Она подскочила к нему и начала колотить его по груди.Молодой человек обхватил Диану за талию и потянул на себя сверху. Ее ноги обхватывали его, ее пышная грудь была прижата к его груди. Он тут же возбудился. Черт бы побрал эту Диану! Что она с ним делает? Лайонел нахмурился в темноте.— Вы, как кошка, видите в темноте? Вы попали мне в грудь, куда и целились. На этот раз не в пах.Молодой человек инстинктивно почувствовал, что она занесла руку. Он схватил ее за запястье и заставил девушку опустить кулак. Другой рукой он обхватил ее за бедра, пытаясь удержать.— Отпустите меня!— Только в том случае, если вы дадите честное слово больше не пытаться искалечить мое бедное тело.Диана чувствовала, как нечто твердое упирается ей в живот. Девушке самой захотелось прижаться к Лайонелу. Но… это уж слишком!..— Честное слово.— Лгунья! Но теперь я понял, когда вы лжете, и если в будущем вы попытаетесь водить меня за нос, я сразу почувствую это.— Я вам не Шарлотта!Они перевернулись так, что Диана оказалась на спине, и он быстро обхватил ее ногами. Теперь он увидел очертания ее лица.— Мне хотелось бы получше разглядеть ваше лицо, хотелось бы связать вас. А еще мне хотелось, чтобы вы не были такой женственной.Он наклонился и поцеловал ее: сначала в нос, потом в щеку. Когда Лайонел коснулся губами ее рта, Диана попыталась его укусить.— Отпустите меня, Лайонел.Ее голос звучал на высоких нотах. Она испугалась. Чего именно? Его, Лайонела, или собственных чувств? Мнение о себе и своих возможностях подсказало молодому человеку, что Диана боится сама себя.— Вы же голый! — Она отдернула руку от его спины, как будто обожглась.— Да, и мне жаль, что вы не последовали моему примеру, Вы же давно почувствовали, что я раздет, когда обхватывали меня руками.Лайонел отпустил ее и встал.— Не нужно плакать, Диана. Идите спать, и не мечтайте о моей гибели. Этого не случится.— Это вы хотите моей гибели, — тихо проговорила она.— Не старайтесь быть глупее, чем на самом деле, — сказал он и лег на койку.— Я была бы вам очень признательна, если бы вы перестали выставлять себя напоказ в обнаженном виде.Лайонел знал, что в темноте она не может разглядеть его.— Выставлять себя напоказ в обнаженном виде? Я никогда не слышал, чтобы так говорили о мужчине. Но это не важно. А если я не перестану появляться в обнаженном виде? Может, все-таки вы передумаете?Последовавший за этим звук позволил ему верно угадать, что Диана скрипит зубами от злости. Лайонел рассмеялся.— Может, мне и вас научить этому искусству, Диана? Вообще женщинам это дано от природы, но, может быть, вам не помешают уроки? Если у меня будут финансовые затруднения, я смогу этим зарабатывать на жизнь… «Лучший в мире специалист научит, как выставлять себя напоказ!» Хорошая мысль, не правда ли?— Я рада, что вы в восторге от собственного остроумия, но только вы один можете оценить такие шутки по достоинству.Он приподнялся на локтях и подпер ими подбородок.— Я рассказывал вам, что в детстве у меня была сука, то есть собака женского пола? Нет, не рассказывал? Так вот, дорогая моя, эту собаку звали Хлоя. Наверное, дурацкая кличка, но эта дворняжка лучшего не заслуживала. Я подобрал ее в канаве и спас от голодной смерти. Думаете, она была мне благодарна? Ничуть, она мне не доверяла. Каждый раз, когда я пытался приласкать ее, она кусала меня за руку. Ужасно неблагодарная сука, не так ли?— Очень умная сука!— Как бы там ни было, передо мной была цель — приручить ее. Собака продолжала рычать на меня и кусаться, пока я не взял ее к себе в постель. Ночью, в темноте, я разговаривал с ней почти так же, как мы разговариваем с вами. Через неделю я заметил, что она стала ложиться не в ноги, как в начале, а на середину постели. Спустя еще некоторое время она уже сворачивалась калачиком у меня на груди. Потом она стала лизать мне лицо. Ей нравилось, когда я чесал ей уши — при этом ее хвост вилял от удовольствия.— Вы еще не выговорились?— Нет. К моему детскому восторгу, она стала преданным домашним животным, повсюду ходила за мной и с огромным интересом выслушивала все, что я говорил. Мне было очень приятно.Лайонел замолчал, ожидая ответного оружейного залпа.— Вам не понравилось сравнение?— Насколько я помню, я никогда не кусала вашу руку, — наконец сказала Диана, и Лайонел услышал в ее голосе едва сдерживаемый смех. Настроение ее явно улучшилось. А он продолжал думать об одном и том же.— Вы доверяете мне, Диана?— Может быть, я и поверила бы вам, если бы вы стали чесать мне пятки.— И тогда вы завиляли бы хвостом от удовольствия?Ему в лицо угодила подушка.— Ну зачем же так? — ласково проговорил он. — Без подушки ваше гнездо никуда не годится. Он кинул подушку обратно. — Я попал?— Лайонел, вы же не находили меня в канаве, умирающей от голода. И я не сука, которую нужно приручить.— Большинство женщин именно таковы.— У вас ясно прослеживаются типичные симптомы болезни Шарлотты.— Разве? Может, вы отчасти и правы. Я об этом подумаю. А теперь вы в состоянии заснуть без слез?— Вы испорченный, Лайонел Эштон.— Снова комплименты! А я боялся, что мне больше не достанется ваших изящных эпитетов.Диана поняла, что в ближайшие дня четыре новых атак не будет. А потом она что-нибудь придумает. Странно, но ей совсем не нравилось противиться ему, да, не нравилось. Он — самодовольное животное. «Сука, которую нужно приручить — это я?» — с возмущением подумала девушка.Погода стояла прекрасная, дул ровный, сильный ветер, «Сирена» должна была прибыть на остров Святого Фомы в назначенное время.— Осталось совсем недолго, — сказал Рафаэл Диане, которая слегка повернула огромное колесо штурвала. — Чуть круче по ветру, — прибавил он.— Шхуна так хорошо слушается руля! — восхищалась Диана. Она подняла голову, чтобы посмотреть на наполняющиеся ветром паруса. — Неважно у меня получилось.— Для женщины вы прекрасный мореход.После этих слов Диана немного помрачнела, затем увидела, что капитан озорно усмехается.— Я как будто слышу Лайонела, — заметила она.— Я принимаю этот комплимент. Блик рассказывал мне, что вы сумели выпотрошить из него все знания. Оказывается, у вас много талантов, Диана.В ответ она рассеянно улыбнулась. В этот момент «Сирена» резко накренилась. Диана выпустила штурвал, от напряжения у нее заболели мышцы.— Уверен, что ваш муж с этим согласен, — четко проговорил, капитан.Девушка сдвинула брови.— Лайонел… он такой… О, смотрите, Рафаэл, вон птица-фрегат! Поглядите на его зубчатый хвост. Мы уже почти дома.— Жаль.— Жаль чего?— Что вы не закончили вашу, несомненно, замечательную мысль о муже.Он все знает, поняла Диана. Знает. Но откуда? Лайонел сказал ему правду? Это еще одна проделка? Месячные у нее закончились несколько дней назад, но Лайонел не пытался ее соблазнить. Диане хотелось знать, что задумал граф, но она решительно не желала изливать свою душу Рафаэлу. А может, Лайонел решил, что она не стоит такого беспокойства и уговоров с его стороны, может, ему больше не хотелось показывать себя человеком чести? Нечего зря кудахтать, подумала она, покачав головой. Прежде всего это ее не устраивал выход, который ему подсказывала честь.— Мне бы хотелось вымыть голову, — сказала девушка. — Вы не могли бы устроить для нас дождь?— Думаю, вполне могу. Посмотрите туда, на восток. Возможно, скоро прольется достаточно воды, чтобы наполнить отдельную емкость специально для вас.— Уже к вечеру?— Думаю, да. А теперь передайте мне штурвал, пока у вас руки не онемели окончательно. «Сирена», как истинная женщина, иногда нуждается в твердой руке, вообще-то почти всегда. — Он задорно усмехнулся, но Диана не была уверена, что все это шутка. Может, он вообще недолюбливает женщин и старается быть с ней любезным только из-за Лайонела? Может, болезнь Шарлотты широко распространена?— Думается мне, капитан, что вы погибнете насильственной смертью. От рук женщины.К удивлению Дианы, которая просто хотела подшутить над ним, губы капитана поджались, а лицо стало таким мрачным, что девушка испугалась. Затем Рафаэл улыбнулся, но глаза его остались прежними — холодными, напряженными.— Это, миледи, весьма и весьма вероятно.Диана в замешательстве покинула своего собеседника. Она не могла понять мужчин.Лайонел примостился на мотке толстого каната и беседовал с Ролло, когда Диана его увидела. Граф явно приятно проводил время. Пока он не заметил девушку, она внимательно смотрела на него. Граф загорел еще не так сильно, как Ролло или Рафаэл; даже в ее недоброжелательных глазах он был красив. Рукава рубашки были закатаны, и Диана посмотрела на его руки. Ей показалось, что у него мужской, темный загар и очень сильные мужественные руки. Девушка почувствовала себя глупой и испорченной. Тут Лайонел заметил Диану и замолчал.Ролло поразился, увидев во взгляде графа откровенное желание. Матрос беспокойно пробормотал:— Пришла ваша супруга. Увидимся позже, милорд.— Вы прелестное создание, — сказал Лайонел, когда Диана приблизилась, — несмотря на то, что у вас все сильнее шелушится лицо. — Он откинулся назад, опершись на локти. — Пожалуйста, не двигайтесь, Диана. Мне жарко, а от вас падает тень.— Я хочу поговорить с вами, Лайонел.— Миледи, перед вами человек, который почтительно внемлет каждому вашему слову.— Будьте серьезнее!— Зачем?— Лайонел, Рафаэл все знает. Я требую ответа… это вы сказали ему?— Что сказал, Диана? Что вы мне не любящая супруга, а сварливая любовница?Порыв ветра приподнял юбки Дианы. Она хлопнула по ним, чтобы опустить их. Вздохнув, девушка села рядом с графом. Она даже не взглянула на него. Молодой человек несколько секунд любовался ее профилем: у нее даже форма ушек прекрасна.— Да, — наконец проговорила она, повернувшись к графу, — именно это я и хотела сказать. Вы и бедного капитана решили использовать в своих интересах?— Это вам Рафаэл сказал?— Нет. Просто по его тону я поняла, что он знает.— Вообще-то Рафаэл недавно говорил со мной об этом. Он не дурак, Диана. И я не удивлюсь, если выяснится, что Ролло и Блик также понимают происходящее…Диана подняла конец каната и начала вязать узлы. У нее были длинные и подвижные пальцы. Лайонел представил себе, как эти пальцы ласкают его, гладят, держат… Он чуть не застонал.— По какой-то необъяснимой причине, — задумчиво продолжил молодой человек, выбросив из головы подобные мысли и подавив стон, — эти люди очень высокого мнения о вас; они уважительно относятся к вам, несмотря на то, что вы спите со мной.— Я не сплю с вами, Лайонел.— Почти. Ночью между нами всего один фут, а это очень мало, не так ли?— Достаточно. Лайонел вздохнул:— Знаете, я уже давно не чувствовал себя таким отдохнувшим. Наверное, путешествие по морю прекрасно помогает восстановить силы.Она язвительно спросила:— Восстановить силы после чего? После слишком бурной интрижки?— Ревнуете, дорогая? Это меня радует, хотя, наверное, я устал от всех этих игр.— Я не играю ни в какие игры, Лайонел.— Разве?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43