этот человек подарил ей надежду только для того, чтобы в последний момент бросить ее на произвол судьбы.
— Да, — нетвердо произнесла она. Но это были только слова. Уголком глаза Хеллер поймала неодобрительный взгляд Мейджера, но тут же притворилась, что ничего не замечает. Ей пришлось сдержать свое обещание, но если Мейджер ожидает, что она будет счастлива после этого, то он сильно ошибается.
Мейджер надел кольцо на ее палец, и священник негромко благословил их:
— Живите в мире, дети мои.
Глава 18
Священник первым поздравил молодых. Мейджер принял его благословение с грубой усмешкой и ответил отнюдь не джентльменским рукопожатием, а когда к ним подошли Зак и еще несколько охранников, он бесцеремонно повернулся и ушел с ними, чтобы произнести тост в кругу преданных ему людей.
Хеллер стояла, растерянно глядя на падре, не зная, что думать: ведь он пропустил одну из наиболее существенных частей церемонии, где должен был объявить вступающих в брак мужем и женой.
— Святой отец, я хотела спросить…
Он неожиданно улыбнулся широкой белозубой улыбкой.
— Так-так, что же именно вас интересует?
— Ну, вы должны были сами заметить…
Позади них на веранде трое музыкантов заиграли на гитарах к запели. Священник беспомощно пожал плечами, давая понять, что при таком шуме дальнейшая беседа невозможна.
Затем он направился через весь двор к Абигайль, стоявшей с поникшей головой в стороне от дома.
Оставшись одна, Хеллер окончательно поняла, что начиная с этого момента так будет всегда, независимо от того, сколько людей окружает ее.
Она сорвала с себя кружевную фату, бросила ее на землю рядом с корзиной, наполненной цветами, не обращая внимания на удивленные взгляды музыкантов.
Внезапно земля под ее ногами начала вибрировать. Замерев на месте, Хеллер как завороженная смотрела на черный силуэт всадника, мчавшегося с горы, не разбирая дороги.
Охранники в панике бросились за оружием.
— Мурьета! Ей-богу, — отчаянно завопила Марта.
Неужели в самом деле он? Наконец-то! Страх ожидания заставил сердце Хеллер колотиться в бешеном ритме.
— Хоакин! — Она в волнении прижала руки к груди.
Всадник продолжал стремительно приближаться: низко пригнувшись к шее коня, он громко выкрикивал снова и снова ее имя.
Да, это он, Хоакин! Одетый во все черное, словно дьявол, он несся на головокружительной скорости, словно убегая от развевающейся позади черной накидки. Достигнув двора, его лошадь перескочила через один из накрытых столов и, поднявшись на дыбы, остановилась около Хеллер.
Хоакин наклонился и, обхватив ее за талию, поднял в седло.
— Невеста за невесту, Мейджер, — прокричал он громовым голосом, затем вонзил шпоры в бока коня, и тот помчал их назад к деревьям.
Боясь на полном скаку вылететь из седла, Хеллер заставила себя успокоиться, несмотря на бешеную тряску, попробовала судорожно уцепиться за руку Хоакина.
К тому времени, когда конь достиг опушки леса, она думала, что вот-вот переломится пополам.
Когда они остановились, и Хоакин, нагнувшись к ней, заглянул в лицо:
— Дорогая, надеюсь с вами все в порядке? Я не поранил вас?
Так как Хеллер едва могла дышать, вместо ответа она лишь промычала что-то нечленораздельное и отрицательно покачала головой.
— Жаль, что я испугал вас, но мне ничего другого не оставалось, как только…
— Я… я ненавижу вас! — прохрипела Хеллер из последних сил, при этом еще крепче прижимаясь к нему.
— Правда ненавидите? — Он усмехнулся. — Но почему, Хеллер? Выходит, я напрасно рисковал своей жизнью и жизнью Тигра, чтобы спасти вас?
Он легонько сжал ее руки.
— Вы очень рассердились на меня, да?
— А как вы думали? Бросить нас одних на растерзание этому чудовищу! Разве вы сами не чудовище после этого?
— Да, я понимаю. Но и вы должны меня понять. Я не мог сообщить, когда приеду за вами, потому что…
— Когда вы приедете? Я уже думала, что вообще никогда не увижу вас! Вы понятия не имеете, каково мне было, оставаясь его пленницей, думать о дне свадьбы… И о свадебной ночи. И все потому, что вы решили поиздеваться над ним, чтобы удовлетворить нескончаемое чувство мести. Вот только вам не пришло в голову, что одновременно вы издеваетесь надо мной!
— Да, я сожалею об этом. Поймите наконец — расскажи я обо всем раньше, и вы могли невольно выдать себя в самый неподходящий момент. Я просто не имел права рисковать вашей безопасностью.
Хеллер вдруг почувствовала страшную усталость. Ей не хотелось больше спорить.
— Запомните на будущее, я достаточно взрослая и достаточно умная, чтобы уметь хранить тайну. — Она стиснула зубы и закрыла глаза. Единственное, о чем ей хотелось думать сейчас, было то, что она в безопасности и больше никогда не увидит Лютера Мейджера.
И тут внезапный ужас сжал ее сердце.
— Абигайль! Мы не можем оставить ее там без защиты. Он не пощадит ее, я знаю…
— Успокойтесь, Хеллер, ваша тетя в полной безопасности, она в надежных руках. — Хоакин прислушался. — Ну вот, сейчас вы сами в этом убедитесь.
Вдалеке показалась лошадь, в ее седле элегантно покачивался священник, а за ним… Абигайль! Тетушка сидела позади, обхватив его руками.
— Привет, амиго! — Подъехав к Хоакину, падре улыбнулся. — Вот это был спектакль! Они там все ни живы ни мертвы от страха!
— Тетушка! — Хеллер спрыгнула с седла и подбежала к лошади священника.
Абигайль наклонилась к ней.
— Я здесь, дорогая, хотя не совсем понимаю, что происходит.
Хоакин и переодетый священником Лино дружно рассмеялись.
— Они нас спасли, тетушка.
— Очень хорошо, разумеется, я рада, но кто эти они, Хеллер?
Хоакин коснулся края своей шляпы.
— Сеньора, если вы наберетесь немного терпения, мы вам все объясним; но сначала мы должны доставить вас в лагерь.
Все в лагере пришло в движение, когда появились перед входом в пещеру Хоакин и Лино с двумя женщинами. Приехавших сразу провели к походному костру, где Пепе уже разливал кофе в оловянные кружки.
— Я не хочу кофе. — Абигайль отрицательно покачала головой. — Зато я хочу знать, кто все эти люди!
Хеллер подошла к тетушке и обняла ее за плечи, затем повернулась к Хоакину.
— Пожалуйста, снимите вашу маску.
— Дон Рикардо! — Глаза Абигайль расширились от изумления.
— Точнее, Хоакин Мурьета. Надеюсь, вы простите мне небольшой маскарад.
Приподняв седые брови, миссис Пейтон повернулась к падре, который снял шляпу и низко поклонился.
— Позвольте представиться, сеньора, — Лино Торал, помощник Хоакина.
— Так вы не священник?
— Бывший священник. Мы перехватили настоящего священника по дороге и позаимствовали у него несколько вещей, а затем вручили ему мешок золота для бедных, что сразу сделало его более сговорчивым.
— Вот, значит, почему… — Хеллер затаила дыхание: ее глаза светились надеждой.
— Почему я не объявил вас мужем и женой? — Лино усмехнулся. — Именно так, сеньора, теперь вы все поняли правильно.
Она медленно опустила голову и вдруг покачнулась, но Хоакин тут же подхватил ее и поднял на руки.
— Хеллер, моя бедняжка! — Абигайль поспешно подошла к нему. — Боюсь, что все это уж слишком для нее. Есть ли здесь место, куда ее можно положить?
— Разумеется, сеньора. Следуйте за мной. — Неся Хеллер на руках, Хоакин направился к пещере и, войдя в оборудованный лично для него зал, осторожно положил ее на груду шкур, служивших ему постелью.
Абигайль немедленно встала на колени и принялась хлопотать над племянницей.
— Мне нужно влажное полотенце, — обратилась она к Лино, убирая спутанные волосы с лица Хеллер. — Очнись, дорогая! — Она легонько похлопала девушку по щекам.
Хоакин, стоя в ногах возлюбленной, с тревогой наблюдал, как она медленно приходит в себя.
Хеллер с трудом приподняла голову и огляделась, затем попробовала пошевелить языком, но он отчего-то показался ей толстым и неуклюжим, и она лишь смогла пробормотать:
— Боюсь, сейчас меня стошнит, тетушка. — Голова несчастной склонилась набок.
Хоакин опустился на колени, взял у Абигайль полотенце и вытер губы Хеллер. Он чувствовал себя ответственным за ее состояние.
Возможно, ему и в самом деле следовало сразу рассказать ей о своих планах, а не сохранять все в тайне.
Когда Хеллер попыталась приподняться, он одним нежным прикосновением заставил ее лечь обратно, а затем обернулся к ее тетушке:
— Я останусь с ней, а вы пока располагайтесь здесь. Лино, проследи, чтобы сеньоре было удобно.
Абигайль сморщила нос и высокомерно посмотрела на него, но Хоакин твердо выдержал ее взгляд.
— С вашей племянницей все будет хорошо, верьте мне.
— Я больше беспокоюсь на ваш счет. Как я могу доверять вам заботу о ней после того, что вы сделали? Вы лгали нам, вы втянули нас в эту ужасную авантюру, и одному Богу известно, что еще у вас в запасе.
— Да нет же, и правда все будет хорошо, тетушка, — произнесла Хеллер хриплым шепотом.
— Ах, дорогая, если бы я и в самом деле могла поверить…
Лино предложил Абигайль руку, и она неохотно оперлась на нее. Поднявшись с колен, она обернулась.
— Хеллер — моя гордость и радость, сеньор Мурьета, эта девушка наполнила мою жизнь новым смыслом. Если по вашей вине моя племянница пострадает… — Слезы выступили на ее глазах.
Хоакин осторожно взял руки тетушки и пожал их.
— У меня никогда не было намерения причинять ей боль, сеньора, и поверьте, без нее моя жизнь тоже потеряет смысл. Абигайль быстро стерла слезы со щек.
— Я полагаю, вы любите ее, и знаю, что она любит вас, хотя слишком упряма, чтобы признать это. Теперь, когда вы снова нашли друг друга, я надеюсь увидеть Хеллер счастливой матерью прежде, чем умру.
Хоакин искренне рассмеялся.
— Ваше желание непременно исполнится, сеньора Пей-тон, не сомневайтесь! — Он сделал знак Лино, и тот, стараясь двигаться не слишком быстро, повел Абигайль в ее новое жилище.
Перед самым рассветом Хеллер, внезапно проснувшись, испуганно села на постели и крикнула в темноту:
— О, Гордон, нет, пожалуйста!
Спавший рядом с ней Хоакин, тоже приподнялся и осторожно взял ее руку.
— Успокойтесь, дорогая, все уже позади, никто больше не причинит вам боль.
— Дон Рикардо?
— Нет, Хоакин.
Хеллер порывисто повернулась к нему.
— Пожалуйста, пожалуйста, обещайте мне, что больше не позволите ему подойти ко мне снова. Я ненавижу его! Он негодяй, монстр…
Хоакин притянул ее к себе и положил ее голову на свое плечо.
— Я обещаю вам это, — прошептал он, касаясь губами ее виска. — А сейчас вам лучше успокоиться и заснуть.
Она некоторое время смотрела на него, будто надеясь увидеть в его лице подтверждение сказанного, затем вздохнула и закрыла глаза.
Начиная с этого момента жизнь Хеллер пошла по совершенно другому руслу. Она и Абигайль больше не были заключенными сумасшедшего, и ей не нужно было бояться кошмара брачной ночи. Она снова могла мечтать, могла делать то, что хотела.
Весь следующий день Хеллер провела рядом с Хоакином, знакомясь с главными залами пещеры и лагерем, а также мужчинами и женщинами, составлявшими отряд. Хотя не каждый из них являлся родственником или другом кого-либо из рабов Лютера Мейджера, но зато все они были преданы своему вождю Хоакину Мурьете.
Этот человек представлялся ей настоящей загадкой. Образованный джентльмен, лидер, наводящий ужас бандит, мститель — все это причудливым образом сочеталось в нем.
Хеллер также познакомилась с Пепе Лопесом и Пако. Она сразу вспомнила, что именно Пепе вернул Хоакина к жизни, а Пако, упрямый длинноухий ослик, всегда сопровождал его.
Когда наступил полдень, Хоакин подошел к ней, и они провели почти час, разговаривая друг с другом в самом низком зале пещеры, сидя на плоских валунах около подземной реки. После того как он сообщил ей, какие действия они с Лино предприняли против Мейджера в Сан-Франциско, Хеллер рассказала ему о своем детстве в Файв-Пойнтс, о несчастной судьбе матери и о том, как Абигайль разыскала ее и привезла в Бостон.
— Я ехала в Сан-Франциско, надеясь убедиться, что все высшее общество считает меня настоящей леди. — Она вздохнула. — Сейчас я понимаю, насколько это глупо, но тогда увериться в этом было для меня важнее всего в жизни.
— Возможно, вы не так уж и ошиблись, дорогая. — Хоакин обнял ее за плечи. — А теперь вы готовы рассказать мне, каким образом Мейджер заставил вас принять решение выйти за него замуж и приехать в Эльдорадо?
Хеллер притихла — одно лишь воспоминание об этом внушало ей ужас. Все же, собравшись с силами, она пересказала последовательность событий, начиная с того момента, как ее разбудил какой-то беспокоящий звук, и до появления грязной тряпки, пропитанной эфиром у ее носа.
Она сообщила ему о своих опасениях насчет того, что Мейджер выполнит угрозу и взорвет бостонский поезд. Однако была одна вещь, о которой Хеллер не могла говорить, — изнасилование. Вряд ли у нее когда-нибудь повернется язык рассказать об этом.
Хоакин, почувствовав ее волнение, крепко прижал Хеллер к себе, и тут же в пещере раздался голос Лино — помощник громко звал его.
Быстро вскочив, Хоакин и Хеллер побежали на голос Лино, они встретились в общем зале.
— Что случилось, друг? — спросил Хоакин с тревогой.
— Слава Богу, ты здесь. Четверо людей Мейджера выехали из долины. Они направились к Марипозе с тяжело нагруженными седельными мешками. Пришло время действовать.
Хоакин кивнул:
— Я тоже так думаю. — Он обернулся к собравшимся вокруг костра людям: — Друзья, завтра утром мы отправимся в Эльдорадо и освободим всех пленников. Готовьте оружие и договоритесь, какую позицию займет каждый из вас.
Он решительными шагами подошел к карте.
— Охрана размещена здесь и здесь. — Заостренная сосновая ветка, служившая указкой, уткнулась в карту. — Лагерь рабов находится чуть ниже, в изгибе реки. Половина рабов работает на реке, другая половина прикована в лагере. Мы также не должны забывать тех, кто работает на промывочных желобах.
Хеллер потребовалось некоторое время, чтобы понять значение пометок на карте. Впрочем, вряд ли эти сведения ей когда-нибудь пригодятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37