— Это действительно так, тетя. — Хеллер потупилась. — Я люблю его…
— Ну вот, Абигайль, — самодовольно сказал Мейджер, — полагаю, теперь я могу так вас называть, мы скоро станем родственниками. Надеюсь, вы сможете простить нам нашу поспешность. Сами знаете, как случаются такие вещи — люди влюбляются, и…
— Я не верю вам, не верю ни одному вашему слову, — негодующе воскликнула Абигайль, однако Мейджер продолжал как ни в чем не бывало:
— Приглашаю вас на свадьбу — это случится на моем ранчо, куда мы уезжаем завтра рано утром. Мы рассчитываем пожениться уже через пару недель.
Абигайль чуть не задохнулась от гнева.
— Уезжаете? Нет, вы не можете уехать…
— Я не сомневаюсь, что вы дадите нам свое благословение.
Хеллер чувствовала отчаяние, какого ей еще никогда не доводилось испытывать, но что она могла сделать? Не столь важно, чтобы Абигайль поверила ей, — главное, чтобы она отпустила ее.
Хеллер притворно зевнула.
— Я знаю, что ты шокирована, тетушка. Но ведь мы обе хотели, чтобы я вышла замуж и имела детей… — Она снова зевнула. — Давай поговорим об этом утром. Я ужасно устала…
Мейджер наклонился и смачно поцеловал ее в губы.
— Вам нужно отдохнуть, Хеллер, у нас впереди нелегкая поездка. — Он сжал ее руку, затем повернулся и не спеша спустился в холл.
— Спокойной ночи, тетушка! — Хеллер старалась не поднимать глаз. Прежде чем Абигайль смогла что-либо ответить, она уединилась в своей комнате.
Хоакин только что проводил Елену из театра в отель и уже выходил из дверей номера, когда перед ним возникла Абигайль Пейтон.
— Сеньор Монтаньос, — обратилась к нему она. — Слава Богу, я наконец-то нашла вас! Мне очень нужно с вами поговорить!
Хоакин открыл дверь шире и впустил ее.
Увидев непрошеную гостью, Елена вскочила со стула и, приблизившись к Абигайль, прошипела:
— Что вам здесь нужно?
— Пожалуйста, простите меня за вторжение, сеньорита Вальдес, но я должна поговорить с сеньором! — Миссис Пейтон, нервно сжав руки, повернулась к Хоакину.
— Не волнуйтесь, я обязательно вас выслушаю. — Он слегка улыбнулся, надеясь, что это ее подбодрит. — Итак, что случилось?
— Это касается Хеллер. Я не знаю, что на нее нашло, она… О Господи, то, что я узнала ужасно, просто ужасно! — Голова Абигайль затряслась, на глазах выступили слезы.
Хоакин осторожно дотронулся до ее плеча.
— Успокойтесь же и скажите, что случилось.
Абигайль сбивчиво начала рассказывать о том, как она беспокоилась по поводу отсутствия Хеллер.
— Они возвратились только несколько минут назад и…
— Они? Кто — они?
— Моя племянница и мистер Пирс. Хеллер сказала, что они с мистером Пирсом провели ночь вместе и теперь собираются пожениться. Я, разумеется, ни слову не поверила, но она стала уверять меня, что в самом деле этого хочет. На рассвете они уедут на ранчо мистера Пирса, и тогда…
Елена Вальдес, все это время напряженно слушавшая странную гостью, опустилась на стул и с облегчением рассмеялась, однако Хоакин был взбешен. Тем не менее он попытался возразить:
— Ваша племянница — взрослая девушка и вправе выйти замуж за кого угодно. — Он и сам чувствовал, что слова его звучат неубедительно.
Абигайль в отчаянии замотала головой:
— Хеллер не хотела выходить замуж за Гордона Пирса, уж я-то знаю! Теперь она заперла дверь между нашими комнатами и отказывается говорить со мной, это абсолютно не похоже на нее, уверяю вас. Через дверь я слышала, как она шмыгает носом.
— Возможно, она просто больна; у нее ведь аллергия, не так ли, — легкомысленно предположила Елена.
Слеза скатилась по щеке Абигайль, но она быстро смахнула ее.
— Сеньор Монтаньос, я не имею никакого права утомлять вас нашими проблемами и ни за что не стала бы этого делать, если бы не знала наверняка. — Она как-то странно взглянула на Елену, затем снова перевела взгляд на своего собеседника. — Хеллер постоянно думает о вас! — Последние слова она произнесла шепотом, придвинувшись ближе к Хоакину.
Ни один мускул не дрогнул на его лице.
— И что же вы предполагаете?
— Он принуждает ее стать его женой, не знаю, чем и как, но могу поклясться жизнью, что это правда. — Абигайль ухватилась за его рукав трясущимися пальцами. — Я надеюсь только на вашу помощь — вы сможете заставить мою племянницу поговорить с вами. — Она снова взглянула на Елену, голос ее зазвучал неожиданно твердо: — Умоляю вас сделайте это, остановите его.
Хоакин не был точно уверен, что именно Абигайль Пейтон имела в виду, но в одном он не сомневался: Мейджер опять задумал нечто ужасное.
Краем глаза он заметил, как Елена, вскочив, бросилась в его сторону, будто медведица, защищающая своего детеныша.
— Тебе не кажется, что это не то место, где ты можешь разговаривать с ней? — Она обернулась к Абигайль. — Вы, гринго, всегда заходите слишком далеко и просите слишком много! Послушайте, леди, возвращайтесь туда, откуда пришли, в свой Бостон и оставьте нас в покое!
Хоакин схватил Елену за локоть, подвел ее к кровати и усадил.
— А ну-ка помолчи! — Он сурово посмотрел на нее, не сомневаясь, что она поймет и учтет его предупреждение.
Затем он снова обернулся к Абигайль.
— Я обязательно посмотрю, что здесь можно сделать, обещаю!
Миссис Пейтон облегченно вздохнула.
— Спасибо. Я буду наверху в номере 206.
Едва она вышла, Елена, вскочив с кровати, набросилась на Хоакина.
— Немедленно скажи мне, что не беспокоишься о бледнокожей женщине, — потребовала она. Ее длинные ногти вцепились в его руку. — Скажи, что она ничего не значит для тебя, ну же.
— Какие чувства я испытываю к Хеллер Пейтон или любой другой женщине — не твое дело, и точка. Абигайль думает, что ее племянница нуждается в помощи, и я сделаю то, что обещал.
— Почему ты должен заботиться о каких-то гринго? Потому что они тоже позаботились о тебе, когда, придя в твой дом, изнасиловали и убили твою жену? И еще они заботились о тебе, когда хлестали тебя! Ты предаешь память Роситы, беспокоясь об этих собаках-гринго!
Хоакин оттолкнул ее от себя.
— Черт бы тебя побрал, Елена. Черт бы тебя побрал за то, что ты обвиняешь меня в предательстве Роситы, когда я все делаю ради выполнения клятвы, данной ей, ради того, чтобы отомстить за нее! Хеллер приблизила срок мести, потому что Гордон Пирс и есть Лютер Мейджер!
— О Боже! — Елена всплеснула руками.
У Хоакина не было намерения сообщать ей эти сведения, но такая женщина, как Елена Вальдес, могла стать опасным противником: она не колеблясь выдаст его, как только поверит, что он переживает за Хеллер Пейтон.
В действительности все было именно так: Хоакин очень беспокоился о том, что случилось с маленькой бостонкой, поэтому, прежде чем Елена смогла оправиться от шока и начать забрасывать его тысячами вопросов, он покинул ее номер, поднялся наверх и постучал в дверь Абигайль.
— Надеюсь, у вас есть шпилька? — Хоакин, не останавливаясь, прошел мимо нее к смежной двери, которая вела в комнату Хеллер.
— Кажется, она перестала плакать, — растерянно заметила миссис Пейтон.
— Это не имеет значения. Поверьте, я видел достаточно плачущих женщин в последние несколько минут, так что меня уже ничем не удивишь. — Он взял протянутую Абигайль шпильку, вставил ее в замочную скважину и повернул.
— Должна предупредить вас, — голос Абигайль дрогнул, — она иногда бросается вещами…
Глава 13
Хеллер стояла перед дверью в комнату тетушки, горячие слезы катились по ее щекам, и все же она не откликнулась на отчаянные просьбы Абигайль. Поговорить с тетушкой было единственное, чего ей сейчас хотелось, но она не могла рисковать: в разговоре у нее могло вырваться что-нибудь, что даст Абигайль возможность догадаться об истинном положении дел.
Хеллер не сомневалась, что никогда не забудет недоверчивый взгляд тетушки, боль души, отразившуюся в нем в тот момент, когда Гордон объявил об их грядущей свадьбе. Возможно, когда-нибудь у нее появится шанс рассказать Абигайль правду…
Спотыкаясь, она выбежала из спальни и склонила голову над унитазом. Ее тошнило снова и снова, пока она совсем не обессилела. Со стоном Хеллер взяла полотенце, обмакнула его в кувшин с водой и вытерла пот с лица и шеи. Она даже хотела перевернуть кувшин и вылить его содержимое себе на голову, но тут же поняла всю бесполезность этой затеи. Ничто не сможет смыть ужас последних часов — с этим ей следовало смириться раз и навсегда. А теперь еще Гордон Пирс — насильник, убийца, сумасшедший монстр, который получает удовольствие, причиняя боль женщинам, — должен стать ее мужем. Не далее как завтра она уедет с ним и в последующем будет полностью зависеть от его милосердия.
Впрочем, о чем это она? Какое милосердие? У него нет ни капли милосердия! Хеллер подумала о китайских девушках, которых Пирс купил для удовольствия, а затем убил.
Ее пальцы дрожали, борясь с пуговицами, пытаясь расстегнуть их. Она боялась снимать платье из страха увидеть, что под ним: хотя кнут и не порвал кожу, но оставил отметины.
Когда Хоакин неслышно открыл дверь и вошел, Хеллер стояла перед зеркалом. Она, по-видимому, пыталась расстегнуть платье, но ей это удавалось с трудом. Со своего места он, казалось, чувствовал ее страх.
— Хеллер! — Она не ответила, и он снова позвал ее. — Хеллер!
Испуганно вскрикнув, девушка поспешно опустила руки и спрятала их за спину.
— Я не хотел напугать вас… — Хоакин осторожно прошел в комнату. В зеркале он увидел ее пальцы, судорожно сжимающие серебряную расческу, и сразу вспомнил о предупреждении Абигайль.
Бросив расческу на подзеркальник, Хеллер повернула голову и машинально взглянула на его отражение.
— Вы напугали меня. Я не привыкла к тому, чтобы мужчины вторгались в мою спальню без приглашения.
— А если бы я назвал свое имя, вы впустили бы меня? — Чтобы не расстроить ее еще больше, Хоакин старался говорить очень тихо.
— Разумеется, нет, — она отвела взгляд. — Что вам угодно?
— Ваша тетя попросила меня прийти. Она очень расстроена…
Хеллер почувствовала, что самообладание начинает ей изменять. Она ухватилась руками за комод и глубоко вздохнула.
— Я знаю. Абигайль всегда не любила Гордона. — Она заставила себя поднять голову. — Тетушка хотела помочь мне, попросив вас встретиться со мной, но нам не о чем говорить. Я приняла решение, так же как и вы приняли вчера ваше, когда ушли отсюда. Теперь, если вы не возражаете, я ужасно устала и хотела бы лечь в постель. Пожалуйста, уходите! — Хеллер отвела взгляд и начала убирать бумаги с бюро.
— Простите, но я обещал вашей тете поговорить с вами, и именно это собираюсь сделать. — Его скулы напряглись. Терпение никогда не было ему присуще, и он понемногу начинал раздражаться.
Хеллер перестала перекладывать бумаги и сжала кулаки.
— Я уже сказала вам: нам не о чем разговаривать! — Беспокойство в ее глазах сменилось гневом. — Так и быть, я скажу Абигайль, что вы сдержали обещание и выполнили долг джентльмена…
Хоакин вздрогнул, как от удара, однако ему все же удалось взять себя в руки.
— Я здесь вовсе не для того, чтобы выполнять эту чертову джентльменскую обязанность, а чтобы предложить свою помощь. — Он подошел ближе и хотел прикоснуться к ней, но Хеллер в испуге отпрянула назад. — Не знаю почему, но я думал, что у вас больше здравого смысла, чем у других женщин, и, очевидно, был не прав. Вы не можете разглядеть, что творится у вас под носом, а значит, делаете большую ошибку. Поверьте, Хеллер, вы и понятия не имеете, что за человек этот Пирс.
Ледяной страх сковал ее. К несчастью, это он ошибался, а она точно знала, на что способен Гордон Пирс, и именно поэтому должна была уехать с ним.
— Пусть все так, как вы говорите, но это моя ошибка, и я буду жить с этим.
— Черт возьми, Хеллер, не важно, что случилось между вами и Пирсом, что он сделал и чем запугал вас, вы ни в коем случае не должны выходить за него. Если вы поговорите со мной, расскажете, как он повлиял на вас, я обещаю, что позабочусь обо всем остальном.
Хеллер недоверчиво посмотрела на него, ее сердце учащенно забилось. Он догадывался… и все же не знал наверняка. Она не может позволить ему раскрыть правду. Под угрозой жизни Абигайль и всех пассажиров поезда, а также и ее собственная жизнь. Как же заставить его поверить, что ей не угрожали и не принуждали, что она счастлива?
Собрав остатки воли, Хеллер вздернула подбородок.
— Какое право у вас и у Абигайль сомневаться относительно меня? Почему каждый из вас не может поверить, что я действительно хочу выйти замуж за этого человека? Только из-за того, что он сделал вчера? Но он был прав: мальчик обокрал его и заслужил наказание. Я не должна была осуждать его тогда и ничего не должна объяснять ни вам, ни кому-либо еще сейчас! Я согласилась выйти за этого человека, и провела ночь с ним… чтобы подтвердить свое согласие.
Она нагнулась, чтобы поднять перчатку с пола, и это движение не позволило ему увидеть румянец, вспыхнувший на ее щеках. Хеллер полагала, что для нее будет удачей, если он поверит в одну часть ее рассказа, и в то же время страстно желала, чтобы он не выбрал эту часть.
— Пирс — не ваш мужчина. Поверьте мне.
— Ну, в этом-то как раз вы и ошибаетесь, — выпалила она, и тут же прикусила губу. — Гордон Пирс — джентльмен в отличие от кое-кого еще, и он точно тот человек, которого я искала, но не могла найти до сих пор. Он — уважаемый член общества и преуспевающий бизнесмен, способный разделить мою любовь к искусству. Он даже собирает коллекцию картин у себя дома! Его особняк на Ринкон-Хилл почти столь же великолепен, как дом Абигайль, и когда я выйду за него, особняк и все, что в нем находится, будут принадлежать мне.
— О, так вот в чем дело! Теперь я начинаю понимать ваши мотивы. В действительности вы не любите его; вам нужно только его положение и богатство.
Хеллер кивнула и тут же замотала головой, но дон Рикардо, казалось, ничего не замечал.
— Было бы лучше, если бы ваши друзья из Торговой палаты не узнали, что их секретарь по культуре на самом деле всего лишь жадная маленькая кокетка, иначе ваша тетушка окажется в некотором затруднении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37