Он был один на берегу и ждал ее. Лицо его пылало таким гневом, какого ей еще не приходилось видеть.
Как он оказался здесь? Солнце давно село, и прилив отрезал Дальний остров от материка…
Но он был перед ней. Аякс казался неестественно огромным, а всадник на нем — настоящим гигантом.
Под ледяным, кобальтового цвета взглядом Брета Аллору охватила такая паника, что она чуть не бросилась назад в море. Но Аякс остановился рядом с ней в волнах прибоя, и не успела она ничего сообразить, как муж, ухватив ее сильными руками, выудил из воды и, перекинув через седло, взвалил на коня. Вцепившись пальцами в волосы, он развернул ее лицом к себе.
— Я молил Бога, чтобы ты осталась жива для того лишь, чтобы иметь возможность спустить с тебя шкуру собственными руками! Понятно?
Аякс отряхнулся от песка и воды, и Аллора больно ударилась о лошадиный круп. Они выехали на берег. Брет спешился, опустил ее на землю и, окинув взбешенным взглядом с ног до головы, посмотрел ей в глаза.
— Сбегаешь нагишом к моим врагам?
— Я боялась утонуть…
— Тебе следовало бы бояться сломать себе дурацкую шею! Я бы с удовольствием утопил тебе сам, если бы не наша дочь. Та самая, ради которой ты совсем недавно была готова на все!
У Аллоры буквально стыла кровь от холода, а зубы выбивали дробь.
— Я думала, ты выменяешь меня на Дэвида. Я узнала, что ты подвергаешь его пыткам…
— Подвергаю его пыткам? Я не сделал ничего плохого твоему драгоценному Дэвиду и освободил его еще до того, как услышал о твоей безумной затее! Ты рисковала своей жизнью!
— Я ничем не рисковала, — упрямо возразила она. — Я знала, что могу это сделать. У меня не было выхода, ведь ты не хотел меня слушать. Ты похож на своего проклятого Вильгельма: тебе тоже кажется, что ты можешь завоевать земли и народы, а если кто-нибудь не подчиняется твоим требованиям — разрушать жизни!
Он снял с себя плащ и укутал ее.
— Отложим разговор. Мы возвращаемся в крепость. Там я разберусь с тобой.
Он схватил ее за плечо и повел, то подталкивая, то таща за собой. И тут она поняла, каким образом он добрался сюда: у берега стоял большой плот, и Джаррет ждал их, положив сильные руки на длинное весло, удерживающее плот у берега подобно якорю.
Джаррет и бровью не повел, увидев ее лишь в плаще Брета, из-под которого струйками стекала вода. Он почтительно приветствовал ее, и она с несчастным видом кивнула ему.
Ветер усиливался, и Аллора опустилась на колени, закутавшись в плащ. Джаррет взялся за одно весло, Брет за другое, и они, борясь с волнами, отправились назад к крепости. Наконец плот ткнулся в песок у крепостных ворот. Аллора с удивлением услышала громкие приветственные возгласы и взглянула вверх. Там стояли воины — ее люди и люди Брета. Она в замешательстве посмотрела на Брета. Они наверняка выражали одобрение ему за то, что поймал беглянку.
— Во всех нас еще много варварства, доставшегося в наследство от викингов, — холодно произнес Брет. — Это они приветствуют тебя, восхищаясь твоей храбростью.
Аллора поморщилась и опустила глаза. Подбежали двое стражников и помогли Джаррету вытащить плот на берег. Брет, хлопнув Аякса по крупу, заставил его перебраться с влажного песка на сухое место, потом снова взял Аллору за плечо и под ободрительные крики толпы быстро провел сквозь ворота к главной башне.
Лицо у нее горело, она чувствовала, что люди с любопытством глазеют на нее.
— Сожалеешь о том, что натворила? — спросил Брет.
— Сожалею, что все было напрасно, — ответила она, высоко подняв голову и все еще стуча зубами. — Но не жалею о том, что предприняла попытку, потому что считала это своим долгом.
Они добрались до башни, и Брет распахнул дверь.
— Марш наверх! — шепнул он ей на ухо, и она с готовностью повиновалась. Дрожа от холода, Аллора поднялась в комнату. Там ее ждала Элайзия. Золовка радостно бросилась к ней и расцеловала.
— Слава Богу, с тобой все в порядке! Я так испугалась…
— Я… я знала, что делаю, — сказала ей Аллора, озадаченная поведением золовки. У нее с Элайзией сложились хорошие отношения, однако… — Элайзия, — встревожилась Аллора, — где малышка?
— В комнате Мери. Она чувствует себя хорошо.
— А Дэвид? Брет сказал, что освободил его еще до того, как я нырнула с парапета. Это правда?
Элайзия кивнула.
— Он был на плоту, на котором Брет отправился спасать тебя.
— О Боже! — Аллора прижала замерзшие руки к щекам. — А я-то была уверена, что его пытают, когда услышала те ужасные стоны…
— Это были вовсе не ужасные стоны, — возразила Элайзия, заливаясь краской.
Совершенно сбитая с толку, Аллора уставилась на нее.
— О Господи! — У нее задрожали колени. Она упала бы, если б Элайзия не поддержала ее и не помогла дойти до кресла перед камином.
— Аллора, я тебя умоляю! Никому ничего не рассказывай!
Когда Аллора поняла, в чем дело, ее разобрал жуткий смех.
Она рисковала жизнью, потому что Элайзия с Дэвидом… Ну и дела!
— Прошу тебя! — умоляла Элайзия. — Я знаю, Дэвид не будет отрицать этого, и очень боюсь. Он сегодня поклялся Брету не поднимать против него оружия, и мне страшно подумать, что может сделать мой брат. Он будет считать, что недосмотрел за мной, я уж не говорю о том, как может отреагировать мой отец… — Элайзия не договорила фразы.
— Ладно, — сказала Аллора. — Я ничего не скажу.
— Тогда как ты объяснишь?..
— Мне не придется ничего объяснять, он не захочет меня слушать, — тихо ответила она.
— Ах, Аллора! — с несчастным видом произнесла Элайзия, обнимая ее. — Надеюсь, он не станет тебя бить. По крайней мере мне так кажется…
Ее последние слова прозвучали не очень уверенно.
— Тебе лучше уйти, — прошептала Аллора. — Он может прийти с минуты на минуту.
Элайзия, поцеловав ее в макушку, исчезла. Дверь, едва успев закрыться за ней, с грохотом распахнулась. Аллора резко встала и повернулась спиной к огню. В комнату вошел Брет. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней.
— Я не стала бы этого делать, — тихо сказала она. — Ты сам виноват. Это ты заставил меня поверить, что жестоко обращаешься с пленником, который долгие годы защищал меня и моих людей. Ты и меня запер в башне…
— Миледи, небольшая доза раскаяния, возможно, принесла бы вам больше пользы, чем дерзкая попытка взвалить всю вину на меня! — сердито заявил он.
Она опустила глаза, потом с вызовом взглянула на него.
— Побойся Бога, Брет! Я ли не проявила покорность и раскаяние, когда просила у тебя прощения прошлой ночью?
Он молча смотрел на нее. Не дождавшись ответа, она продолжала, прилагая героические усилия, чтобы не дрожали губы:
— Я сделала то, что сделала, не потому, что хотела сбежать от тебя или с Дальнего острова. Ты должен это понять. Я признаю, что дядюшка совершает безрассудные поступки. Так же поступают и люди из его окружения. А Дэвид не такой, он порядочный человек, которому я многим обязана.
Она замолчала, услышав, как он раздраженно выругался сквозь зубы, и поняла, что своими словами лишь ухудшила ситуацию.
— Пойми, он один поддерживал меня, когда я отказалась от расторжения брака. А в том, что я сделала, ты сам виноват, потому что заставил меня поверить, будто применяешь к нему пытки.
— Тебе самой очень хотелось, чтобы так было, — напомнил он хриплым голосом.
Она густо покраснела. Ей Вдруг пришло в голову, что было бы неплохо сказать ему, чтобы получше присматривал за собственной сестрой, но она обещала Элайзии молчать, а если бы даже не обещала, то все равно не смогла бы предать Дэвида и золовку.
— Я сделала это потому, что считала своим долгом, — прошептала она.
— Именно это и пугает меня больше всего, — сказал он возмутительно спокойным тоном. — Какие еще старые долги тебе придет в голову платить и когда? Ты предана мне до тех пор, пока не сочтешь своим долгом выказать преданность кому-нибудь другому.
— Речь шла только о Дэвиде…
— Перестань без конца напоминать мне, какая важная роль в твоей жизни отводится этому человеку, — холодно сказал он.
— Между нами никогда ничего не было…
— Понимаю, он всего лишь утешал тебя. Ты глупа, если думаешь, что я не осведомлен обо всем, что здесь происходило, Аллора.
«Интересно, что ему может быть известно?» — подумала она, а вслух сказала:
— Ну, если ты знаешь, что здесь происходило, то мне нечего бояться. Да, он утешал — только и всего.
— Утешать можно по-разному.
Она замолчала, не желая больше ни оправдываться, ни спорить. Она поняла, что он ей верит — вернее, поверил Дэвиду — и просто дразнит ее. Но она не попадется на его удочку.
— Ну что ж, в прошлый раз ты заточил меня в башне. Куда ты намерен отправить меня теперь?
Он долго молчал, медленно обводя ее взглядом. Потом пожал плечами:
— В ванну. Воду сейчас принесут. Ты выглядишь отвратительно: продрогшая, просоленная, мокрая. В волосах что-то зеленое. Похоже, водоросли. И вода с тебя капает по всему полу. Я не хочу, чтобы ты заболела. Тебе надо быть здоровой, чтобы я мог сорвать на тебе свой гнев. Для начала прими ванну.
Сердце у нее громко застучало в груди — то ли от страха, то ли от предвкушения.
— А потом? — шепотом спросила она.
— Там видно будет, — пообещал он и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
Глава 21
Кажется, за всю свою жизнь Аллора не испытывала большего наслаждения, чем сейчас, сидя в горячей ванне. Она уже тщательно вымыла лицо, волосы и тело, но выбираться из воды не хотелось. Как будто эта деревянная, обтянутая металлическими обручами лохань могла каким-то образом защитить ее от гнева мужа.
Ей очень хотелось, чтобы Брет пришел сюда, но было и страшно, что он придет слишком скоро. Закутавшись в большое купальное полотенце, она уселась перед камином и принялась расчесывать мягкие после мытья волосы. Она глядела в огонь и вспоминала, как они с Бретом сидели вместе у камина в охотничьем домике. Как давно это было!
Конечно, в том, что произошло, виноват он. Ведь если бы он вовремя сказал ей, что не причинит Дэвиду зла и что собирается освободить его…
Но и Дэвид тоже хорош! Нечего ему было так громко стонать, если он испытывал в тот момент не боль, а наслаждение! Если бы не это, она не оказалась бы в такой ситуации, как сейчас.
Она почти убедила себя, что Брет уже не придет, но тут неожиданно распахнулась дверь. Стиснув зубы, она и виду не подала, что испугалась, и продолжала расчесывать щеткой уже расчесанные волосы.
Дверь с грохотом закрылась.
Аллора даже не оглянулась. Слышно было, как Брет движется по комнате, снимая одежду. Он не произносил ни слова.
Она чуть повернула голову и уголком глаза следила за ним. Он остановился возле кровати — совершенно голый, бронзовый в свете пламени — и, прихватив двумя пальцами фитиль свечи, загасил ее. Комната погрузилась в полумрак. Брет забрался в постель и, укрывшись одеялом, повернулся к ней спиной. Аллоре вдруг стало очень одиноко и неуютно: одно дело — спорить с мужем, когда речь идет о чувстве долга, и совсем другое — когда тебя не хотят.
А если он ее не хочет, то вполне вероятно, что ей придется всю оставшуюся жизнь провести в северной башне.
У нее онемели пальцы, но она упрямо продолжала расчесывать волосы. Грустно. Даже огонь в камине горел уже не так ярко.
Брет вдруг заговорил резким, хрипловатым голосом. У нее от неожиданности даже щетка выпала из рук.
— Поторопись! Ложись в постель!
С перепугу она моментально подчинилась приказанию и, все еще закутанная в полотенце, легла на свою половину кровати, натянув одеяло до подбородка. Представив себе разделяющее их расстояние на огромной кровати, она поежилась от холода. Бежали секунды, минуты, а может быть, часы… интересно, заснул он?
Почувствовав его прикосновение, она чуть не вскрикнула. Он подтащил ее к середине кровати и откинул одеяло.
— Что это такое? — удивился он.
Растерявшись, она судорожно сглотнула, но не удержалась от ехидного замечания:
— Это полотенце, милорд. Точно такое же, какими пользуются в городе, в Лондоне.
— Понятно. Но что оно делает в постели? — возмущенно продолжал он.
— Мне… было холодно.
— Странно. Ведь ты с готовностью бросилась с башни в ледяное море… совершенно голая.
— Когда я прыгала, на мне была одежда.
— Но когда я вынул тебя, ты была голой.
Она покраснела от возмущения.
— Я, теперь не так хорошо плаваю, как раньше, прошептала она. — Я боялась утонуть.
— И ты отбросила скромность ради спасения жизни, поэтому и появилась из воды, словно морская нимфа, на глазах у всех мужчин…
— Кроме тебя, меня не видел ни один мужчина, — напомнила она.
— Но ведь ты была намерена встретиться с дядюшкой и его людьми. Могла бы получиться незабываемая встреча!
— В лесу есть охотничьи домики, а в них сколько угодно меховых одеял…
— Хватит об этом! Сними с себя это дурацкое полотенце и выбрось вон из кровати!
Она тупо смотрела на него, не подчинившись немедленно его приказу. Он сдернул с нее полотенце и, презрительно фыркнув, швырнул его на пол. Перекатившись на живот, она замерла, испуганная неожиданной грубостью его действий, но тут же почувствовала его прикосновение, которое никак нельзя было назвать грубым.
Он убрал ее волосы со спины и кончиками пальцев провел вдоль позвоночника. У нее перехватило дыхание. Он прикоснулся губами к ее шее, потом скользнул языком вдоль спины, где только что провели линию пальцы. Положив ладони на ягодицы, он повернул ее к себе и нежно поцеловал в живот, а руки его принялись ласкать ее грудь, пока она чуть не вскрикнула от нестерпимого жара, возникшего между ног. Страстное, безудержное желание охватило ее.
Он не спешил, хотя она умоляла его, и продолжал нежно поглаживать и целовать ее бедра, пока она не вскрикнула. Она встретилась с ним умоляющим взглядом и закрыла глаза. Он поцеловал ее грудь, потом губы и наконец медленно вошел в ее плоть. В его движениях не было больше ни нежности, ни нерешительности. Неистовая страсть задавала темп. Аллора прижалась к нему, и сладкая истома разлилась по ее телу. Пальцы ее впились в твердые мускулы его плеч, и она смутно слышала собственные прерывающиеся крики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49