— Битва при Гастингсе состоялась, когда ни тебя, ни меня еще не было на свете, миледи! — сказал он, и в его голосе снова появилась предостерегающая нотка. — А жизнь такая, какой мы сами ее делаем… — И, чуть помедлив, добавил: — …принцесса! Насколько мне известно, именно так тебя называют. Принцесса Дальнего острова. Обожаемая всеми, кто приходит положить дары к твоим ногам.
— Жизнь будет такой, какой мы ее сделаем, — задумчиво сказала она.
— А ты строила свою жизнь, руководствуясь тем, как понимает историю твой дядюшка.
— А мне следовало руководствоваться понятиями Вильгельма?
— Тебя не следовало втягивать в историю с Робертом. Особенно если учесть, что он готов рискнуть твоей жизнью или жизнью твоего отца ради собственных дурацких авантюр.
Аллора вскочила, чувствуя, что сейчас расплачется. Какая же она глупая: расслабилась, почувствовала себя в безопасности… Он прав. Она его враг. И изменить это она не в силах, даже если бы захотела.
— Ты не имеешь права плохо говорить о моем дядюшке! Только лишь потому, что все остальные бросили его…
— Бросили? Вильгельму пришлось подавлять один мятеж за другим, одно восстание за другим! Поднялись валлийцы, затем пришли датчане и тоже устроили смуту, потом забеспокоились нортумберлендцы, потом йоркширцы. Ты не понимаешь одного: Вильгельм уже завоевал Англию. Она принадлежит ему по праву завоевания, а по мнению многих, также и на законном основании. Он не претендовал на Шотландию, и лаэрды пограничных земель, вознамерившиеся бороться с ним на английской земле, рискуют свернуть себе шею.
— Дальний остров подчиняется Малькольму! — А раньше подчинялся язычнику-викингу.
Она отпрянула от него. Ей захотелось убежать куда глаза глядят. Но он бы вернул ее назад — его верные люди снова закутали бы ее во что-нибудь и доставили к нему. Аллора молча пересекла комнату и остановилась спиной к нему, уставившись в стену невидящим взглядом. Брет прикоснулся к ее плечу, и она вздрогнула, потому что не слышала, как он подошел.
— Не хочешь ли прокатиться верхом по лесу? — спросил он.
— А что, если я обгоню тебя и сбегу?
— Тебе пришлось бы скакать очень-очень быстро, — предупредил он.
— У меня здесь нет подходящей одежды, — напомнила она, и сердце у нее сжалось. — Я ведь не знала, что мы здесь окажемся. Ты не потрудился посвятить меня в свои планы.
Он не обратил внимания на раздражение в ее голосе и направился в глубь комнаты, где стоял большой, обитый кожей сундук.
— Миледи, — позвал он ее, открывая крышку и присев перед сундуком. — Я все хорошо продумал, однако не мог предусмотреть, что жена будет отказываться следовать за мной.
Аллора молча ждала, что будет дальше. Порывшись в сундуке, Брет нашел то, что искал. Он повернулся к ней с охапкой одежды и предложил мужские рейтузы, теплую рубаху, тунику и очень мягкие замшевые сапожки. Когда они оделись, он протянул ей руку.
— Идем?
Чуть помедлив, Аллора пошла за Бретом. Возле домика стояла Брайар, привязанная к дереву рядом с Аяксом, И Аллора не могла не подумать, что отец теперь наверняка знает, где находится его дочь… и Роберт тоже знает.
Но почему-то ее дядюшка, слишком уверенный, что ее побег пройдет как по маслу, не пытается связаться с ней…
Перед домиком на небольшой лужайке сидели вокруг костра трое — Джаррет, Этьен и гибкий, жилистый француз по имени Гастон. Аллора не сомневалась, что где-то поблизости расположились и другие люди Брета.
Увидев, как она и Брет вышли из дома, мужчины у костра встали в ожидании приказаний. Брет жестом дал понять им оставаться на своих местах и, подхватив Аллору, посадил на Брайар.
— Разве нас не будут сопровождать? — спросила она у Брета.
— А разве в этом есть необходимость? — ответил он вопросом на вопрос, вскакивая на Аякса.
Взяв в руки поводья, Аллора помчалась вперед по тропинке. Брайар, ее невысокая, холеная и очень выносливая кобылка, могла лететь как ветер, что давало Аллоре захватывающее чувство свободы. Так было и сейчас, но сравниться с Аяксом Брайар не могла. Конь Брета был настолько великолепен и могуч, что напоминал Аллоре восьминогое существо, пронесшее бога викингов Одина сквозь бурю. Она услышала, как Брет настигает ее, и замедлила ход.
— За следующим поворотом будет поле, — сказал он и пришпорил коня. Аллоре неожиданно стало смешно, и она бросилась его догонять.
Так и прошла вторая половина дня. То он опережал, а она догоняла, то она вырывалась вперед, а он мчался за ней. Если люди Брета и сопровождали их, то Аллора их не видела, как не видела дядюшку и его друзей, если они находились где-нибудь поблизости.
Солнце клонилось к горизонту, когда Аллора и Брет подъехали к огромному дубу. Аллора соскользнула с седла и спряталась от Брета за дерево, но он опередил ее и уже стоял по другую сторону дуба. Он схватил ее в объятия, жадно лаская взглядом, уложил на мягкие осенние листья и дал волю своему желанию любви. Апогей был достигнут, и Аллора некоторое время лежала, прислушиваясь к шуму ветра и любуясь закатом солнца, окрасившим небо в самые яркие цвета. Закрыв глаза, она незаметно для себя заснула.
Возвращались они сквозь темноту.
— Мы едем домой, — сказал Брет.
— В охотничий домик?
— В городской дом. Завтра я должен быть у короля.
Они приехали поздно вечером, и дом сразу же произвел на Аллору неизгладимое впечатление своей красотой. К великолепному парадному входу вела широкая каменная лестница, внутри приятно пахло, на полу лежали чистые циновки, а перед камином пол был выложен камнем, стены украшали огромные гобелены. Во всем доме царила атмосфера тепла и уюта.
Дом был таким, каким описывал его Роберт: парадная дверь вела в просторный холл, в котором слева стояли массивный стол и стулья с высокими резными спинками. Позади большой столовой находилась кухня, из которой имелся выход на задний двор.
Несмотря на поздний час, моментально собрались слуги, чтобы поздороваться с хозяевами. Все они были скорее саксонского, чем норманнского происхождения. Слуги низко поклонились, служанки сделали книксен, и Аллора поняла, что, хотя титул ее мужа был специально придуман и дарован Завоевателем, она вышла замуж за самого высокопоставленного лорда во всем королевстве.
Брет любезно представил ей обитателей дома и удалился со своими людьми, приказав управляющему Артуру показать Аллоре комнату и устроить как можно удобнее.
Наверху тоже было просторно, в коридор выходило множество дверей — в доме, в котором живет не только большая, но и знатная семья, наверняка часто принимают гостей. Артур, очень высокий и худой, обладавший, однако, таким зычным голосом, что, несомненно, держал в повиновении слуг, пошел впереди со свеч ой в руке и открыл перед Аллорой третью по счету дверь.
Он поставил свечу на высокую скамеечку возле кровати, и Аллора окинула взглядом комнату. В дальнем углу находилось нечто вроде металлического каркаса, и на нем висела одна из кольчуг Брета. Рядом стоял длинный стол, на котором были разложены латные рукавицы с металлическими накладками на костяшках пальцев и шлем, так удививший ее своими невиданными рогами. Она на мгновение задержалась на нем взглядом, потом посмотрела на альков — там на небольшом возвышении стояла кровать, манящая согреть после пребывания на ночном холоде. В комнате Аллора увидела еще один стол возле окна и многочисленные сундуки вдоль стен и в изножье кровати.
На маленьком столике рядом с кроватью стояли графин с вином и два золотых кубка. Заметив возле одного кубка пузырек, о котором предупреждал Роберт, Аллора с трудом проглотила комок, подступивший к горлу. «Неужели он простоял здесь все это время, и видел ли этот пузырек Артур?» — подумала она.
— Вам что-нибудь потребуется, миледи? — спросил управляющий.
Она покачала головой:
— Спасибо, мне ничего не нужно. — А себе сказала: «Лишь бы остаться одной».
Он низко поклонился ей и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Едва он успел уйти, как она услышала Какой-то звук, будто в стену кинули камнем. Аллора подбежала к окну и, выглянув, увидела на аллее позади дома, ведущей к черному входу, Роберта. Уперев руки в бока, он смотрел вверх, на нее.
— Извини, что я так опоздал, девочка! — крикнул он.
— Опоздал? — воскликнула она. — Ты, должно быть, спятил! С ним приехали его люди, тебя кто-нибудь увидит…
— Не забудь про пузырек, девочка. Используй его сегодня.
У Аллоры мороз пробежал по коже.
— Роберт, ведь он мог быть сейчас со мной! — испуганным голосом напомнила она, расстроенная и встревоженная. — Где отец?
— С королем. И пробудет у него еще около часа. Я буду на этом месте в полночь. Позаботься о том, чтобы он выпил вино, ведь нам потребуется не меньше четырех часов, чтобы ускользнуть от длинных рук Завоевателя.
— Черт бы тебя побрал! — разозлилась Аллора. Какой нам теперь от этого прок? Еще вчера вечером можно было бы надеяться на расторжение брака…
— Что я слышу? Неужели Аллора с Дальнего острова стала бояться великолепного норманна? — насмешливо поддел он ее.
— Я не боюсь, просто…
— Девочка, я благодарен тебе за жертву, благодарен за то, что спасла мою жизнь. Но ты не должна забывать кто ты такая и каков твой народ. Он свободен от ига Вильгельма Ублюдка, который думает, что может прибрать к своим рукам все, на что положит глаз!
— Роберт…
— Правление норманнов стало бы концом для твоего народа и твоего отца! Клянусь Богом, племянница, у тебя есть обязанности перед всеми нами!
Аллора судорожно сглотнула и молча смотрела на него.
— Значит, миледи, когда совсем стемнеет и взойдет луна, я буду ждать. Вот увидишь — еще немного, и все, что с тобой произошло, забудется.
В этот момент она услышала шаги по коридору и отошла от окна. Сердце у нее бешено заколотилось, дыхание стало прерывистым. В комнату вошел Брет. Внимательно взглянув на нее, он сбросил с плеч плащ и повесил его на вешалку на стене.
— Что случилось? — спросил он.
Она покачала головой.
— Мне что-то холодно, — пробормотала она. — Пожалуй, я бы выпила вина.
Она торопливо подошла к столику с графином, повернулась к Брету спиной и взяла пузырек, крепко стиснув зубы. «Господи, но разве у меня есть выбор? Меня ждет отец, ждет дядя. А Брет никогда не отрицал, что он правая рука Завоевателя, и я поклялась, что Дальний остров никогда не попадет под его иго».
У нее дрожали пальцы, а надо было вылить содержимое пузырька в вино. Если Брет заснет, у нее по крайней мере будет время подумать, не млея от его прикосновений. Надо поторапливаться, иначе он может заинтересоваться, чем она тут, черт возьми, занимается столько времени.
Аллора вылила содержимое пузырька в кубок и спрятала пустую стекляшку в складках туники. Потом быстро, может быть, слишком быстро повернулась и, подойдя к Брету, подала бокал с подмешанным в вино снадобьем.
Сердце у нее гулко стучало — вдруг он попросит другой кубок? Но Брет просто взял его из ее рук и поднял, глядя ей в глаза. Она улыбнулась и отпила вина из своего кубка. Тогда он вдруг взял кубок из ее рук и поставил оба на стол. Потом прижал ладони к ее щекам.
— А ты действительно озябла, любовь моя. Сильно озябла, — тихо сказал он. Аллора опустила глаза. — Можно подумать, что ты высовывалась до пояса из окна, — добавил он.
Она оглянулась через плечо, пытаясь запомнить, где какой кубок, чтобы не ошибиться и взять свой.
— Я действительно смотрела из окна, — сказала она. — Мне интересно смотреть на аллею, на город. Я ведь жительница диких пограничных земель, — с вызовом добавила она. Брет опустил руки, продолжая все так же пристально смотреть на нее, и она мысленно обругала себя за неумение хитрить и обманывать: «Надо действовать быстрее», — решила она и протянула ему его вино. С другим кубком в руках она подошла к зажженному камину и присела перед ним, вспоминая, как всего несколько часов назад они сидели обнявшись перед камином в охотничьем домике.
Он подошел к ней и, присев рядом, сделал большой глоток, глядя ей в глаза поверх краешка кубка. У нее замерло сердце.
— Что ты замышляешь, любовь моя? — спросил он. Она вздрогнула. — Я спросил, что ты замышляешь…
Она нервно отпила вина, и вдруг Брет, схватив за ножку кубок, вырвал его из ее рук. Аллора вскочила, испуганно вскрикнув, а Брет швырнул кубок с остатками вина прямо в огонь.
— Ах ты, маленькая дурочка! — Крикнул он, хватая ее за запястья и привлекая к себе. — Ты ведь только что выпила ту гадость, которая предназначалась для меня! Скажи, что за яд это был, чтобы я знал, какое тебе дать противоядие!
Яд подействовал очень быстро. Комната закружилась у Аллоры перед глазами, ноги подкосились, и она стала падать.
Брет подхватил ее. В глазах у нее потемнело, и как будто издалека до нее долетал его голос. Прежде чем над ней сомкнулась тьма, Аллора успела прошептать:
— Не яд! Это было снотворное.
Собрав все силы, она сумела открыть глаза. И встретилась с его потемневшим, кобальтового цвета взглядом. В нем было осуждение. Но Аллора уже ничего не чувствовала она снова заскользила в темноту. Последнее, что она услышала, были его слова:
— Ах, леди, леди! Молю Бога, чтобы вы оказались правы.
А потом осталась лишь одна тьма.
Глава 12
Сладость полного забытья длилась, наверное, недолго и вскоре сменилась сознанием собственной вины — теперь Аллора пребывала в каком-то кошмаре: то появлялись, то исчезали странные зловещие фигуры, а голова и желудок болели так, словно в них вонзались ножи. Она видела чьи-то лица. Отчетливо — лицо Роберта, стоящего на холме и проклинающего ее за то, что она предала свою семью и свою землю. Он так и кричал: «Предательница!» Роберт исчез, и так же ясно она увидела отца. Ей хотелось обнять его и сказать, что все будет в порядке. Потом она увидела этого странного священника, отца Дамьена, в облачении, которое было на нем во время церемонии бракосочетания. Он смотрел на нее печальными глазами и, протянув руку, коснулся ее лба.
— Все пройдет, — прошептал он. — Не мучьте себя. Все пройдет.
Но она нарушила обеты, данные перед лицом Господа Бога, и теперь должна умереть…
— Нет, миледи, вы не умрете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49