– Ты бредишь. Я пока в здравом уме, хотя порядочно обогнала тебя по части чая со льдом. Никогда я не говорила такой глупости.
– Ну ладно, ладно, будь по-твоему, – успокоила ее Лив, думая про себя, что все же слышала это слово. Память ее никогда не подводила и всегда приходила к ней на помощь во время перекрестных допросов. – Как тебе парень за барной стойкой? Тот, что похож на скандинава, с которым Саманта крутит любовь в «Сексе в большом городе».
Касси бросила мимолетный взгляд туда, куда указывала подруга, и отрицательно покачала головой:
– Мне не нравятся блондины.
– С каких это пор?
– Никогда не нравились.
– А как насчет Сони Уайта, Макса Мартелла и твоего бывшего мужа?
– Ну… значит, разонравились. Так что мужик твой.
– Позже… может быть. Если не нарисуются его подружка или жена. Ну рассказывай, что ты делала в Хьюстоне?
– Проводила экспертизу восьмидесяти картин – действительно великолепных – и дала свое положительное заключение. А вечерами плакала до тех пор, пока не засну. А так… старалась закончить все побыстрее, чтобы не слишком там задерживаться и не мучить тебя своим нытьем по телефону. Прости, что звонила по ночам.
– Зачем тогда друзья, если к ним нельзя обратиться в любой час дня и ночи? Правда, ты не столько ныла, сколько рыдала. Потому я привезла тебе вот это. – Порывшись в своей вместительной сумке, Лив извлекла оттуда какую-то по виду похожую на документ бумагу и протянула ее через стол Касси. – Возможно, это как-то скрасит твое несчастье.
Развернув хрустящий листок, Касси улыбнулась. Пять акций «Эдна Мей айс крим компани лимитед».
– Спасибо, Лив, ты душка. Я буду хранить их как зеницу ока. – Она приподняла брови. – И наверное, значительно увеличу доход Эдны Мей. Теперь я как акционер должна помнить, что мороженое можно есть не только на завтрак.
– И во время горячего секса тоже, не забудь. Ну вроде «Поешь с меня, а я поем с тебя, и мы получим свою дозу кальция вместе с любовью». – Лив улыбнулась и жестом попросила себе еще один бокал. – Кстати, о десерте. Этот блондин мне с каждой минутой нравится все больше и больше… – Она прищурилась.
– Иди и заговори с ним, – предложила Касси. – А я посижу тут со своим чаем, подожду тебя.
– Быть может, позже. Тебе нужна компания, а я могу выпить еще. Завтра рабочий день. – Она пожала плечами. – А у меня на семь утра назначена встреча, так что с мороженым и прочими удовольствиями придется подождать.
Слово «удовольствие» по иронии напомнило Касси о неприятном.
– Мег звонила, – пробормотала она.
– Ой-ой. Снова хочет тебя свести с кем-нибудь. Верно?
– Она уже не спрашивала меня, рядом ли Бобби – она слышала, что картину нашли, – и расхваливала какого-то разведенного друга Оза, которого, как она считает, мне теперь, когда я опять свободна, сам Бог послал.
– Так когда ты едешь на ужин?
Глаза Касси расширились. Что было вызвано не столько удивлением догадливостью Лив, сколько являлось следствием почти двух бокалов «Лонг-Айленда».
– Как ты узнала?
– Привет! Это же Мег. Твоя сестра, которая начиная с десятого класса постоянно указывала тебе, с кем гулять, а с кем нет. Такой она и осталась: ничего не хочет слушать и все продолжает тебе названивать…
– Я так старалась отвертеться от завтрашнего ужина. Честное слово. Но она поймала меня с утра на работе – я только-только пришла, и мой мозг еще испытывал дефицит кофеина. Голова была совсем дурная.
– Ты смотри! Хитрая какая.
– Но я все же хочу отказаться.
Лив рассмеялась:
– Мечтай больше.
– Правда, есть еще вариант – можно явиться и просто сидеть молча и пить, а сразу после десерта уехать.
– Не сможешь – слишком уж ты деликатная.
Касси застонала:
– Вот поэтому я и пью. Дело не только в Бобби. Мне предстоит свидание вслепую с мужчиной, который мне, заведомо знаю, не понравится. Никто, кроме сыщиков с огромными причиндалами, мне теперь не будет нравиться.
– От Бобби Серра ни одна не отказалась бы. Не сочти это за грубость, солнышко, но ты сама это знаешь.
– Знаю. Дай мне недельку-другую, и я справлюсь со всем этим. Мне скорее всего плохо не без него самого, а без тридцати оргазмов и днем, и ночью… а также без того, что было в промежутках между ними. – Она улыбнулась. – У него определенно высокий уровень октана.
– За добрую память! – предложила тост Лив. Касси чокнулась с ней бокалом и слабо улыбнулась:
– Пусть лучше будут добрые воспоминания, чем не будет никаких.
– И хватит об этом.
Глава 36
Бобби спешил расправиться с делами в Болгарии. Он действовал так стремительно, будто уходил от погони. Подтвердил Джорджу подлинность картины Тициана, прикрывал его при передаче денег в каком-то полуразрушенном особняке в Софии и наконец проводил с картиной до Марселя. В этом портовом городе Джордж отыскал капитана с океанским судном и, взяв нескольких телохранителей из своих европейских друзей, бывших у него в доверии, приготовился со своей раритетной находкой, которая станет превосходным дополнением к его пенсии, отплыть в Майами.
– Ты в порядке? – спросил Джордж при прощании.
– Конечно. Сегодня вечером уже буду в Будапеште.
– Я вижу, тебя что-то гложет. Если б это был не ты, можно было бы заподозрить нелады с женщинами, но с тобой такого не бывает. Если тебе нужна помощь, только скажи. Я с отплытием могу и повременить – у меня гибкий график.
– Да все в порядке. Просто устал. Слишком долго не спал. – Не следовало Бобби этого говорить, ибо собственные слова воскресили в его памяти гибельные для него воспоминания о бессонных ночах с Касси. Воспоминания, от которых он не мог избавиться, как ни пытался.
– Ты уверен?
– Совершенно. Счастливого пути, Джордж. Номера моих телефонов у тебя есть, на тот случай если что понадобится.
Проводив Джорджа, Бобби сел в первый же самолет до Будапешта, но едва приземлился в месте назначения, как передумал и взял билет до Лондона, а из Хитроу прямым рейсом полетел в Денвер. Это был ближайший к его дому в Монтане аэропорт, а в своем нынешнем состоянии Бобби ничего так не хотелось, как сидеть у себя на крыльце и смотреть, как растет трава. Он не хотел ни думать, ни чувствовать. Хотя последнее вряд ли бы ему удалось: испытываемое им страдание окутывало его, словно саван. Но он по крайней мере будет дома – в своем лучшем из домов.
И если он ищет покой, то найдет его именно там.
Глава 37
Касси, с ужасом ожидавшая ужина у сестры со свиданием вслепую, даже представить себе не могла, насколько хуже обернется дело. Когда она подъехала к дому Мег, ее чуть не хватил удар: на подъездной дорожке стояла машина родителей. Почему они не во Флориде? Ведь они всегда возвращались в Миннесоту лишь после Дня поминовения…
Если бы не Мег, махавшая ей с крыльца рукой, она бы тут же развернулась и не долго думая уехала, а уж перезвонила бы потом, придумав какую-нибудь отговорку, что-то вроде сердечного приступа, который и впрямь мог с ней случиться в любую минуту. С глухим стоном Касси заглушила машину.
Вот она попала!
Зная склонность Касси избегать семейных ужинов, Мег заранее вышла на крыльцо, чтобы пресечь порыв сестры сбежать, если он, не дай Бог, одержит верх, и ждала, пока та не припаркуется.
– Мы уже за столом, – проговорила она, когда Касси подошла к ней. – Ты опоздала. Я уже устала тебе названивать. Почему ты не отвечаешь?
Трубку домашнего телефона Касси не брала потому, что видела на определителе, кто звонит, в то время как еще пыталась придумать какую-нибудь отмазку, чтобы отвязаться от ужина. И опоздала по той же причине – не хотелось ехать, и она долго колесила без цели, по-прежнему подыскивая подходящее оправдание. А по мобильному, который тоже, слава Богу, имел определитель номера, она не отвечала потому, что ее механизм по производству отговорок, по-видимому, окончательно вышел из строя. Давно бы ей научиться врать сестре, думала Касси. Тогда сейчас не пришлось бы так мучиться.
– Только я не могу остаться надолго, – предупредила она, в отчаянии выбрасывая свой последний козырь. – Я завтра должна встать пораньше: мы с Лив собрались проехаться по магазинам.
– Я только что, когда тебя разыскивала, разговаривала с Лив. Она завтра играет в теннис, а не ездит по магазинам. Стало быть, спешить тебе некуда, можешь посидеть с нами, – сказала Мег, втягивая Касси в дом и, как бульдозер, круша все ее отговорки. – Дрю тебе непременно понравится.
Если бы раньше Касси не слышала подобных слов от Мег десять тысяч раз (ну пусть не десять, но тысячу – точно), перспектива провести этот вечер с мужчиной, который ей непременно понравится, возможно, внушала бы ей больший оптимизм. Однако раз обжегшись на молоке… А Касси уже обжигалась не меньше тысячи раз, и в очередной раз наступать на те же грабли ей не хотелось.
– Я ненадолго, Мег. Серьезно. – Она постаралась, чтобы ее слова прозвучали как можно более твердо.
– Касси, ты сегодня выглядишь просто великолепно. Дрю сразу же влюбится в тебя.
Почему Касси показалось, будто сестра не слышит ее?
Почему ей захотелось броситься отсюда со всех ног, несмотря на высокие каблуки, из-за которых она обязательно грохнется и сломает себе лодыжку, не пробежав и пяти ярдов?
Отчего у нее опять противно засосало под ложечкой?
– Касси, деточка! – раздался голос матери. – Я слышу тебя. Иди к нам скорей, ты должна познакомься с этим милым молодым человеком, приятелем Оза!
«Вот почему», – подавленно подумала Касси.
Сегодня против нее одной сразу два упертых брачных маклера, которых голыми руками не возьмешь.
Касси появилась в столовой, словно на сцене – все взгляды разом обратились к ней.
– Простите за опоздание, – пробормотала Касси. – Пробки. – Ложь звучала беспомощно и неправдоподобно, но другого объяснения не было. Сегодня вечером у нее по части оправданий полный ноль.
– Ты тут всех знаешь, кроме Дрю. – Мег излучала обаяние. – Дрю, это моя сестра Кассандра Хилл. Касси, познакомься с Дрю Найбергом. Садись с ним рядом, – проговорила она, по своему обыкновению без намека на деликатность.
Боже, да он просто брат-близнец того белобрысого жеребца Саманты из «Секса в большом городе», которого они с Лив видели в баре.
Когда Касси приблизилась, молодой человек с улыбкой поднялся.
– Добрый вечер. Я уже, кажется, наизусть выучил всех ваших учителей, начиная с первых классов школы.
– Господи! Спасибо тебе, мама. – Присаживаясь, Касси бросила взгляд на мать. – Когда вы с папой вернулись?
– Всего несколько часов назад. Все вышло как нельзя лучше, не правда ли? Теперь мы можем поужинать все вместе.
От выражения «как нельзя лучше» Касси в данном случае предпочла бы воздержаться. Вот слово «катастрофа» было бы гораздо ближе к реальности. И уж совсем точно отражало бы действительность слово «неловкость».
– Мег говорит, ты только что вернулась из Хьюстона, где консультировала кого-то по поводу картин, – сказала мать. – Касси – очень уважаемый специалист в своей области, – пояснила она с улыбкой Дрю. – К ней все обращаются по вопросам о… какой у тебя предмет, дорогая? Вечно забываю.
– Английская сюжетно-тематическая живопись девятнадцатого века.
Ее мать запросто могла вспомнить температуру воздуха в день рождения дочери в 1980 году, но предмет ее исследований запомнить не могла. Неужели история искусств так скучна?
– Это потрясающе! – воскликнула мать. – Я просто поражаюсь Касси. Отец тоже. Он как-то на днях мне говорит: «Как же здорово Касси разбирается в этой… ну в этой самой сюжетно-тематической живописи». Правда, милый?
Взгляд отца мог означать только одно…
– Конечно, говорил! Привет, солнышко, – сказал отец, широко улыбаясь. – Давно не виделись.
– Рыбалка во Флориде в этом году отвратительная. Отец был в ужасе.
– Да ладно, – отмахнулся Джим Хилл. – Зато больше времени оставалось для гольфа.
– Но ловить рыбу он любит больше. Вы увлекаетесь рыбалкой, Дрю? В Миннесоте все рыбачат.
– Я из южной Миннесоты. Там, где я рос, мало озер. Мы осенью охотились на фазанов.
– Девочки, ваш дедушка Пейтон тоже охотился на фазанов. – По голосу матери можно было понять, что Дрю только что получил высший знак качества матерей Америки. – Девочки просто души не чаяли в дедушке Пейтоне, правда, малышки?
– Да, мама, – подтвердили обе, зная, что нет смысла спорить с матерью или упоминать, что, когда дедушка умер, им было всего по три года.
Митци Хилл играла роль моторчика, приводившего в движение всю семью. Миниатюрная женщина с рыжими волосами, природный цвет которых давно уже сменился химической версией, бдительно следила затем, чтобы отец всегда был при деле, и ту же степень занятости стремилась по возможности обеспечить и дочерям.
Хотя с тех пор, как они с мужем продали семейную ферму застройщикам, координировать жизнь дочерей ей стало сложнее. Разбогатев от продажи, о чем раньше не могли и мечтать, супруги теперь шесть месяцев в году проводили во Флориде. Это не значило, что мать не пыталась руководить, вносить предложения или давать, по ее выражению, практические советы, но ее власть на расстоянии значительно ослабла.
За что обе дочери благодарили Бога. И теперь, вернувшись на лето домой, она старалась наверстать упущенное.
– Вы должны рассказать нам, чем занимаетесь, – воркующим голосом обратилась она к Дрю.
– Помогаю отцу управлять банком.
Было почти видно, как в голове Митци включился и заработал калькулятор, складывающий цифры.
– Как это мило! Помогать отцу. А вот в нашей семье, – проговорила она, делая несчастное лицо, – ни одна из девочек не захотела принять ферму. Хотя я их, конечно, не виню, учитывая последние цены на зерно. Но Джиму, думаю, это пришлось бы по душе.
Джим десять лет наблюдал, как город наступает на север, и ждал, когда цена на землю достигнет оптимального для продажи уровня, но опровергать выдумки жены не стал.
– Да, бывали, наверное, такие минуты, – выкрутился он, избегая говорить откровенную ложь.
Касси улыбнулась, и отец ей подмигнул. Они с отцом были сделаны из одного теста. Оба высокие, стройные, со светлой кожей и с классическими чертами лица, и оба не слишком общительны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34