– Если у тебя дети, ты должен им помогать. На это нечего жаловаться.
Артур вздохнул:
– Ясное дело. И дети-то хорошие. Правда, стоят мне целое состояние.
«Слава Богу, ребенок у тебя один – жена», – хотелось сказать Бобби.
– Компромиссы с семьей неизбежны.
– Поэтому ты до сих пор вольная птица?
– Да нет, никакой особой причины тому не существует. Просто так получилось, и все.
– Клэр не вышла замуж снова. Это тоже случайность?
– Понятия не имею.
– Скажи честно, ты с ней не поддерживаешь связь?
– У меня совершенно нет времени.
– Ходят слухи, что ее назначат заведующей коллекцией костюма в Метрополитен.
– Да, я слышал. У нее дело пойдет.
– Не жалеешь?
– Все прошло. Давай больше не будем об этом.
В его тоне появились резкие нотки, и даже Артур, не отличавшийся особой чуткостью, заметил это и поспешил сменить тему:
– Надеюсь, никто из близких моей семьи не будет вовлечен в расследование. Я иногда общаюсь с Клэр. Они с Сарой вместе ездили в Беннингтон, как ты, может быть, знаешь. Она крестная мать Флоры. – Он едва заметно пожал плечами. – В этом бизнесе все друг друга знают.
– Не переживай. Твои друзья не обязательно должны быть и моими друзьями. – Бобби поставил бокал. Он не желал разговаривать о Клэр. То хорошее, что было в их браке, в конечном итоге перестало быть таковым. Он точно не знал, почему. Но когда это произошло, ему захотелось свободы. Клэр, само собой, тоже.
– Еще выпьешь?
– Нет, спасибо. Мне сегодня вечером нужно еще поработать с бумагами.
– Вместе с Кассандрой?
«Ну не может он без этого, не может, – подумал Бобби. – Неисправимый вуайерист».
– Нет. В одиночестве. Спасибо за выпивку. Увидимся завтра.
– Надеюсь, Кассандра не станет для тебя обузой. А то одно слово – и я тебя от нее освобожу.
– Нет, она не создает проблем. Она даже полезна в некотором роде – ну там, если надо куда сбегать. И потом, ты сам же сказал, ей нужны деньги. Не совсем уж я подлец.
– Твое дело. Но если что, только скажи.
– Обязательно.
– Хочу напомнить, – сказал Артур, провожая его к выходу, – завтра открывается выставка цветов. Музей будет битком набит, если это тебя интересует.
– Нет, наверное. Я собираюсь проверить некоторых временных сотрудников… и твоих бывших, если ты не возражаешь… а впрочем, даже если и возражаешь, все равно. Так положено.
– Проверяй на здоровье, но только даром время потеряешь. Пейдж и Сара никогда бы не сумели провернуть такое дело. Да и вряд ли у них могло возникнуть такое желание.
– Думаю, ты прав, но я их все равно проверю, согласно своему списку.
– Не забудь сказать им, что это не моя инициатива, иначе моему адвокату поступит звонок.
– Буду исключительно вежлив. Возьму с собой мисс Хилл, так чтобы разговор их не напугал. Они ее, наверное, знают.
– Кажется, встречались раз или два. Адреса Пейдж и Сары есть у Эммы. – Он прищурился. – А квартиры их мне ой как недешево обходятся.
– Они, без сомнения, тебе очень благодарны, – вежливо заметил Бобби. Ни за что не дождется от него Артур сочувствия к своей склонности к серийным бракам и разводам. Он уже достаточно зрелый мужчина, чтобы вести себя разумно. – Завтра поговорим.
Через две минуты Бобби уже двигался размашистым шагом по тротуару. Желтое такси светилось в конце квартала, как светлый образ в состоянии нирваны. Чтобы отвлечься от разговора с Артуром, ему оставались считанные секунды.
Стараясь подавить неприятные ощущения от расспросов Артура о его прошлом браке, он направил свои мысли на роскошную женщину, ждущую его в такси, и на предстоящую ночь, которая обязательно оправдает его надежды.
В то время как Бобби садился в такси, Артур начал просматривать номера в памяти своего телефона. Д, Д, Д, Дюмон. Он нажал кнопку.
– Держу пари, ты и понятия не имеешь, кто сейчас в городе, – сказал он секунду спустя.
– А где «Здравствуй, как поживаешь?», Артур? – проворковала Клэр Дюмон, отлично понимая причину его звонка. Склонность Артура к вмешательству в чужие дела была ей хорошо известна. Она также знала, кому он позвонил в первую очередь, когда украли Рубенса.
– Угадай.
– Президент.
– Президент чего? – У Артура в приятелях числились и ректоры университетов, и президенты различных фондов.
– Нашей страны, Артур. Я слышала, он недавно приезжал в Миннеаполис.
– Не угадала. Вторая попытка.
– Бобби Серр, – сказала она, потому что Артур готов был тянуть эту волынку целую вечность, а она и так уже опаздывала на коктейльную вечеринку.
– Откуда ты знаешь? – воскликнул Артур.
– Любой, у кого хоть немного работает голова, желая разыскать похищенную картину, связался бы с Бобби. А теперь у меня вопрос к тебе. Почему ты мне звонишь, чтобы сообщить это?
– Просто подумал, что тебе хотелось бы знать.
– И?
– Бобби не желает обсуждать ваш развод. Мне пришло в голову, что тебе и это захочется знать. Я пытался вызвать его на этот разговор. Но он ни в какую.
– Он вообще не любит разговаривать, Артур. Я вижу причину этого в том, что он вырос в Монтане, где мужчины – это мужчины, а женщины на втором месте после лошадей.
– Неужто я слышу в твоих словах горечь?
– Ну конечно же, болван! Кому бы не хотелось быть женой Бобби Серра?
– Но из его слов можно заключить, что ваш развод произошел по обоюдному желанию.
– Интересное дело. А разве это не я, вернувшись в Нью-Йорк из Лондона, обнаружила, что он уехал? Причем не на расследование, нет, а просто взял и уехал? – Клэр не думала, что тогда, в Лондоне, он говорил с ней совершенно серьезно. А выходит, он не шутил.
– Кто подал документы на развод?
– Вообще-то, Артур, какое это имеет значение? – Она не собиралась сообщать ему, что сделала это сама по совету своего адвоката и многочисленных подруг, которые разбирались в финансовой стороне дела. Она также не собиралась рассказывать, что Бобби заподозрил, будто ее дружба с одним из попечителей музея, кажется, выходит за рамки платонических отношений. Она бы сама, разумеется, никогда в этом не призналась. Ну подумаешь, всего несколько свиданий в Карлайле. Тем более какими-то достопамятными их не назовешь.
– Можешь приехать в гости. Кто знает? Может, Бобби передумал.
– Раз так, то он сам в состоянии связаться со мной.
– Позвони Саре. Она будет счастлива повидаться с тобой.
– Какой же ты, Артур, настойчивый. Тебе-то что от всего этого?
– Разве я не могу проявить участие?
Отвечать какой-нибудь грубостью смысла не было.
– Я подумаю, – сказала Клэр из вежливости. – Знаешь, мне сейчас нужно идти. Внизу ждет машина. Я собираюсь к Хаммерсмитам на коктейльную вечеринку. Ты их, наверное, помнишь.
– Разумеется. Передай привет Ричарду. И подумай о том, что я тебе сказал. Никогда ничего не знаешь наперед.
– Чао, Артур. Удачи в поисках Рубенса. – Она повесила трубку, прежде чем он успел вставить еще хоть слово о восстановлении их с Бобби Серром отношений. До чего ж Артур все же назойливый! Клэр всегда рисовала его в воображении в наряде эпохи Регентства – в лиловом атласе, ведущим неспешную светскую беседу в кругу приближенных Принни. Туда бы он отлично вписался.
Однако пока она ехала к Хаммерсмитам, сказанное Артуром продолжало крутиться в ее голове. Мысль о том, что Бобби мог еще сохранить к ней какие-то чувства, не давала покоя. После нескольких коктейлей и вопиющего дефицита подходящих мужчин у Хаммерсмитов высказанная Артуром мысль увлекла ее окончательно. Что она в самом деле теряет? Разве у нее нет ваучера, позволявшего летать, куда вздумается в любое время? Или она именно сейчас, когда почти все в ее отделе уехали в Дюссельдорф на конференцию, не сидит без дела? Неужели она не может выкроить денек-другой и съездить навестить Сару и свою крестницу Флору?
Конечно, может, о чем разговор?
Глава 18
Утомившись от беспрерывного секса в течение двух ночей подряд, Касси и Бобби в пятницу утром спали. В семь зазвонил телефон.
– Не отвечай, – буркнул Бобби.
– Нельзя.
Бобби открыл один глаз.
– Очень даже можно, – возразил он и притянул Касси к себе.
Включился автоответчик, а они снова погрузились в сон.
Когда телефон звонил во второй, а затем в третий раз, ни Касси, ни Бобби его уже не слышали, будто подсознательно получив твердое оправдание не реагировать. Когда они наконец проснулись, было уже десять. Стояло чудесное весеннее утро. Светило солнце, пели птички, воздух был ласковым и теплым.
– Знаешь, что нам нужно сделать в первую очередь? – пробормотал Бобби, с улыбкой целуя Касси в щеки, в глаза, в нос и губы. – Съездить за продуктами.
– А во вторую, – прошептала Касси, сознавая, что за какие-то три дня превратилась в законченную нимфоманку. Однако мысли о лечении недуга она решила отложить, пока не получит еще один оргазм. – Если ты не против…
– Если ты не против, мы сделаем этот рабочий день укороченным, потому что пятница – мой любимый день, когда я бью баклуши.
– Я тоже люблю пятницу. Во второй половине дня можно посидеть на улице, греясь на солнышке и попивая шампанское.
– А можно и в доме посидеть, глядя на солнышко в окно и тоже попивая шампанское. Тогда соседи не заметят, что на тебе из одежды почти ничего нет.
– Лучше на этом остановиться, иначе Артуру сегодня от меня работы не добиться.
– А мы все будем делать не спеша: немного работы – немного удовольствия. Немного удовольствия, немного удовольствия.
Касси улыбнулась:
– Потому что сегодня пятница.
– Точно! Итак, мисс Хилл, скажите, что вам угодно, а то я собрался сегодня работать, и после одиннадцати вы меня не получите. У нас с тобой где-то на час намечен один разговор, а я хотел бы еще успеть загрузить твой пустой холодильник.
– Боже, я просто ненавижу быстрый секс.
– Неужели?
– Ты что, жалуешься?
Бобби рассмеялся:
– Да нет! Иди сюда, детка. Ты должна отработать свой гонорар консультанта.
За подобное шовинистское замечание любой запросто мог бы схлопотать от нее по башке, но слишком уж она рвалась заработать свой гонорар, какие бы слова он при этом ни употреблял. Ей не было так хорошо с тех пор, как… да что уж там! Будем говорить начистоту: так хорошо ей не было еще никогда.
– Что я должна для вас делать, чтобы отработать свой гонорар? – промурлыкала она, поддразнивая Бобби и заигрывая с ним. Желание с новой силой одолело ею: как видно, нескольких часов сна ей вполне хватило, чтобы восстановить силы. – Я никогда раньше не работала консультантом…
– Это просто, – ласково ответил Бобби, включаясь в игру. – Вы просто должны делать то, что я вам скажу. – Он сел и откинулся на спинку кровати. – Уверен, вы отлично с этим справитесь.
– Я слышала, у вас высокие требования.
Бобби не сплоховал. А впрочем, такого вообще никогда не бывало – ни в игре, ни в жизни. Он всегда чувствовал ситуацию.
– Это неправда, – возразил он со слабой улыбкой. – Идите-ка сюда и расскажите, зачем вам эта должность.
– Мне, видите ли, нужны деньги. – Усевшись перед ним со скрещенными ногами, Касси небрежным и откровенно соблазняющим жестом приподняла вверх свои спутанные волосы. – Артур мне платит сущую ерунду.
– Что ж, почему бы это не исправить? – мягко сказал Бобби, любуясь холмиками ее роскошной груди. Его член тоже не оставил их без внимания.
– Как это мило с вашей стороны, – продолжила Касси с придыханием, сюсюкающим голоском, каким обычно разговаривают киношные сексапилки, когда хотят вытянуть из мужчины желаемое. Она тоже желала, причем нечто очевидное, что с каждой минутой увеличивалось в размерах. Касси бессильно уронила руки и посмотрела Бобби прямо в глаза. – Я действительно вам очень признательна за помощь.
Ее волосы рассыпались у нее по плечам, тяжелая грудь, соблазнительно подрагивая, опустилась, Бобби не сразу смог сосредоточиться – на это потребовалась секунда, – потому что Касси уже просила. Нельзя сказать, чтобы он сам этого не хотел, но все же в отличие от нее желал потянуть какое-то время. Ее игра ему нравилась.
– Артур сообщил вам, что я занимаюсь исследованием эротических работ Романо? Надеюсь, вас это не остановит?
Касси на секунду сделала испуганное лицо, и Бобби поставил ей за импровизацию высокий балл.
– Вы смущены?
– Нет, сэр… если только чуть-чуть.
– Вы покраснели. – Ее игра в невинность возбуждала его, как ничто другое.
– Я, разумеется, видела его работы, но обычно не обсуждаю их с…
– С посторонними?
Касси, потупившись, кивнула.
Распаленному страстью Бобби ее ответ пришелся по вкусу: ее наигранное целомудрие заводило его до крайности.
– Вряд ли мы надолго останемся посторонними.
Ее ресницы взметнулись вверх, лицо озарилось улыбкой.
– Хорошо бы.
– Ладно. А теперь поделитесь своим мнением об иллюстрациях Романо. Начнем с них.
– Я нахожу их любопытными, – сладким голоском пропела Касси. Ее взгляд блуждал по сторонам, время от времени обращаясь вниз, точно она не знала, на чем его остановить. – Эти иллюстрации изображают различные варианты любопытных позиций.
– Вы хотите сказать – сексуальных позиций?
– Да, – шепотом подтвердила Касси, ломая пальцы, будто разговор о сексе приводил ее в чрезвычайное смущение.
Но Бобби-то знал, что к чему. Ее соски напряглись и затвердели, щеки пылали от возбуждения.
– Какая из иллюстраций вам больше всего по вкусу?
– Мне нравятся… – она снова посмотрела вниз, и волосы упали ей на лоб, – несколько из них.
Касси говорила почти неслышно, ее стыдливый вид чертовски распалял Бобби, и ему хотелось отыметь ее прямо сейчас, не откладывая. Но тогда вся игра пошла бы насмарку.
– Может, покажете мне вашу любимую позу?
– Я не могу. – Она не решалась смотреть ему в лицо. – Честное слово.
– Не робейте. Здесь никого нет.
Касси подняла на него глаза, затем снова опустила вниз.
– Я не должна…
– Не кажется ли вам любопытной поза «Кентавры»? Смотрите на меня. Ну что?
Касси медленно подняла взгляд, точно нехотя соглашаясь.
– Не знаю… то есть… да… в некотором отношении.
– Вам нравится смотреть на их огромные члены и яйца?
– Иногда – да. Они… – Она как будто застеснялась.
– Вас пугают большие члены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34