– Я помню. Кругом были люди, а мне так хотелось обнять тебя покрепче и послать все к черту.
Она дотронулась до его лица, потом ее пальцы вползли ему в волосы, все еще мокрые и прохладные после купания. На его трехдневной щетине тоже висели капли. Встав на цыпочки, Кассандра вытянулась и поймала одну из них языком. Его объятия стали крепче, он оторвал ее от земли, прижимая к себе и всем телом ощущая ее тепло. Когда он вновь поставил ее на ноги, оказалось, что весь перед ее сорочки промок и стал прозрачным. Риордан обхватил ее груди ладонями снизу. Ее губы раскрылись, нежный розовый румянец залил щеки. Глядя ей в лицо, он начал легонько растирать соски большими пальцами сквозь тонкий скользкий шелк.
Ноздри у нее расширились, она обхватила обеими руками его запястья.
– Я так рада, так рада, – страстно шептала Кассандра, глядя, как расширяются его зрачки, отчего темно-синие глаза стали почти черными.
Когда он поцеловал ее, она прижалась к нему и вцепилась обеими руками ему в плечи. Его кожа была прохладной и гладкой на ощупь, зато язык, скользнувший по ее губам, показался ей обжигающе горячим. Тепло от его прикосновения стало волнами расходиться по ее телу.
– Я так хочу тебя, – прошептал он, не отрывая рта от ее губ, даже легонько покусывая их зубами. – Ты слышишь, Касс? Ты согласна?
– Да, да!
И все же она должна была спросить еще раз.
– Ты все еще мне не веришь?
– Я верю тебе. Конечно, верю.
Кассандра знала, что он говорит не правду, но теперь ей уже трудно было принять его слова близко к сердцу. Она позволила ему подхватить себя на руки и отнести обратно в дом. Она спрятала лицо у него на плече, вдыхая исходивший от него свежий запах дикой природы. Риордан поставил ее на пол рядом с постелью и, взглянув на нее, едва смог перевести дух. До чего же соблазнительный был у нее вид в полурасстегнутом платье с голыми плечами и руками, застрявшими в рукавах! Он уже с ума сходил от нетерпения, но усилием воли заставил себя не торопиться.
– Ты так прекрасна! Я хочу увидеть тебя всю, Касс. Я должен тебя увидеть.
Дюйм за дюймом Риордан стал стягивать с нее платье, пока оно не сползло с бедер и не упало на пол. От нее не ускользнуло, с какой привычной легкостью он справился со шнуровкой нижних юбок. Они тоже упали на пол, и Кассандра осталась в одной сорочке. Она дрожала. Риордан взял ее руки и прижал их к своему сердцу.
– Тебе страшно?
Она кивнула.
– Хочешь, чтобы мы остановились?
– О, нет!
Он одарил ее такой прочувствованной, проникнутой облегчением улыбкой, что она невольно засмеялась, хотя смех прозвучал на высокой, несколько истеричной ноте. Риордан начал целовать ее пальцы один за другим, разглядывая их так пристально, словно ему никогда в жизни не доводилось видеть пальцы.
– Кольцо, – сказал он вдруг. – У тебя нет кольца.
Кассандра покачала головой, как в полусне.
– Это так важно?
– Только не сейчас.
Две улыбки слились в поцелуе, сплетенные пальцы неохотно расцепились, чтобы дать им обняться. Обхватив руками спину Риордана, Кассандра почувствовала, как перекатываются под ладонями его мощные мускулы. Она теснее прижалась к нему, наслаждаясь ощущением его влажной кожи у себя на груди. Он целовал ее так глубоко и медленно, что у нее подкосились ноги. Желание волнами прокатывалось по ее телу, отдаваясь в ушах шумом морского прибоя. Она стояла на цыпочках, крепко обнимая его и мечтая стать еще ближе, раствориться в нем. Не прерывая поцелуя, он поднял ее и уложил на постель, а потом сам опустился рядом.
Просунув руку ей под колено, Риордан заставил ее согнуть ногу и расправил кружево сорочки у нее на бедре, потом поцеловал колено прямо сквозь белый шелковый чулок и начал осторожно снимать его, скатывая трубочкой. Тихо-тихо, через колено и вниз, вдоль длинной гладкой икры. Она беспокойно шевельнулась и облизнула губы. Шорох шелка, трущегося о кожу, заставил ее жарко и мучительно покраснеть.
Риордан улыбнулся, когда Кассандра сама подставила ему другое колено, но вместо того, чтобы заняться вторым чулком, наклонил голову и принялся прокладывать дорожку поцелуев по внутренней стороне бедра, начиная от колена и продвигаясь вверх, пока она, задыхаясь от испуга, изумления и почти непереносимого волнения, не остановила его, схватив за волосы.
Он поднял голову. Его глаза были черны, как ночь. Она взглянула на его рот, видя в нем свою погибель, и содрогнулась от ужаса и восторга.
– Как мне быть. Касс? Раздеть сперва тебя или раздеться самому? – прерывистым шепотом спросил Риордан.
Кассандра попыталась пожать плечами, но собственное тело ей не повиновалось. Он легко опустил руку ей на живот, ожидая ответа.
– Не заставляй меня выбирать, – прошептала она в страхе. – Я не могу, не могу…
– Ш-ш-ш…
Он притянул ее к себе и обнял, зарывшись лицом ей в волосы. Сердце у нее бешено колотилось. Она судорожно ухватилась за его плечи с такой силой, словно боялась сорваться в пропасть.
– Я только потому спросил, что не мог сам решить, – признался Риордан, целуя ее затылок у корней волос.
Теперь она тряслась от смеха. Обнимая ее, он впервые подумал о том, что влюблен по-настоящему.
– Может, нам сделать это вместе? Кассандра кивнула. Ей уже нечего было стесняться, но она все-таки сказала:
– Здесь слишком светло!
Прижавшись губами к ее губам, он прошептал так тихо, что она догадалась о смысле его слов скорее на ощупь, чем на слух:
– Но я хочу видеть тебя, Касс! Я просто умираю, до чего мне хочется тебя увидеть. Не бойся, я никогда не сделаю тебе больно, никогда. Позволь мне, милая, позволь мне…
Она растаяла. Он прижал ее спиной к подушке, и она отняла руки от груди, позволяя ему снимать с себя сорочку.
– Я никогда не ношу корсета, – пояснила Кассандра, словно извиняясь и глядя куда-то поверх его плеча.
– Я знаю. Вот это мне в тебе и нравится. Помимо всего прочего.
Ее бросало то в жар, то в холод, дыхание прерывистыми болезненными всхлипами вырывалось из ее груди. Риордан взял ее руку и положил себе на талию; тут она вспомнила, что они договорились раздеваться вместе, но пальцы не слушались ее, сам же он был занят тем, что освобождал ее руки от бретелек сорочки. Убедившись, что помощи от нее ждать не приходится, он рассеянно отодвинул в сторону ее безжизненную руку, стянул панталоны с бедер, швырнул их на пол и тотчас же вернулся к прерванному занятию. Не успела она ахнуть, как оказалась голой по пояс, и невольно прикрыла руками грудь.
Улыбаясь, до последней секунды глядя ей в глаза, Риордан наклонил голову и поцеловал ее стиснутые пальцы. Кассандра ощутила легкое покусывание его зубов, а потом теплую ласку языка. Зная, чего он хочет, она повиновалась, потому что хотела того же. Она медленно опустила руки. Глаза у нее испуганно раскрылись, когда он с глухим стоном, похожим на рычание, схватил ее запястья и завел их ей за голову. Ей пришлось принять на себя весь его вес, его мускулистый торс сдавил ее грудь.
Слова желания, бессвязные, отрывочные фразы срывались с ее губ. Сама себе ужасаясь, Кассандра тем не менее не могла остановиться. Риордан без конца, точно заклинание, повторял ее имя, но ему в конце концов пришлось замолчать: поцелуй стал слишком глубоким и страстным. Ее тело билось и извивалось под ним, требуя удовлетворения.
Жестковатые завитки волос у него на ногах щекотали и царапали ее нежную кожу.
Риордан стал целовать ее волосы, лоб, щеки, провел языком вдоль линии скулы, подбородка, шеи. Его тело, натянутое, как тетива лука, вздрагивало от еле сдерживаемой страсти. Легкая россыпь испарины выступила у него на груди и на шее, лицо под трехдневной черной бородой пошло красными пятнами. Он провел рукой по ее обнаженному бедру под сорочкой. Какого черта вообще на ней эта сорочка? – подумал он и нетерпеливо потянул на себя скомканный шелк, а Кассандра, взбрыкнув обеими ногами, помогла ему окончательно сбросить последний покров. И тотчас же его рука накрыла нежный холмик у нее между ног, пальцы погрузились в шелковистые вьющиеся волосы.
Ее голова откинулась назад. Закрыв глаза, стиснув зубы, она изо всех сил пыталась не закричать, но удержаться не могла. Когда он обхватил губами ее грудь, крики Кассандры перешли в беспомощные стоны. Он заставил ее развести ноги, его пальцы, вдруг ставшие скользкими, забрались ей внутрь. Ее бедра начали смыкаться как-то по-новому – не то в попытке защититься, не то в страстном, призыве. Она пробормотала что-то, то ли «не надо», то ли «ладно». Он не смог разобрать, что это, но ему уже было все равно. Шепча страстные слова ей на ухо и действуя коленями, он развел ее ноги еще шире.
Первое же прикосновение заставило его задрожать от желания. Риордан понял, что, если не возьмет себя в руки, все будет кончено через минуту. Но он не мог остановиться, не мог ждать, он должен был обладать ею. Заглушив ее крик страстным поцелуем, он вошел в нее. Она впилась ногтями ему в плечи, но он этого не заметил: все его чувства были сосредоточены на другом. Она оказалась горячей и жаркой! но удивительно тесной. Он попытался продвинуться глубже и вдруг замер, ощутив преграду и услыхав наконец ее испуганный возглас.
– Касс?
Внезапный болезненный холодок пробежал по его коже. Нет, нет, о Боже, нет! Все ее мышцы, придавленные его телом, были сведены судорогой. Он отстранился, чтобы заглянуть ей в лицо, и оцепенел от ужаса.
– О Господи, Касс! Милая моя!
– Мне не больно… Все хорошо, мне это нравится…
Но ее глаза закрылись, на длинных ресницах повисли алмазами сверкающие капли слез. Тяжело дыша, Риордан прижался лбом к ее плечу. Одна-единственная связная мысль промелькнула у него в голове: Куинн за это заплатит.
Кассандра вновь прижалась к нему, подавшись вперед всем телом.
– Сделай это, – прошептала она. – Я этого хочу.
Но он смог лишь обнять ее крепче. Жгучая боль стыда раздирала ему грудь, раскаяние оставило на языке горьковатый привкус морской соли.
– Все хорошо, – уговаривала Кассандра, ласково поглаживая его по плечам обеими руками. – Мне не больно, со мной все в порядке. Я просто… немножко испугалась в первую секунду, но все уже прошло. Если ты продолжишь, я думаю…
Риордан поднял голову и заглянул в ее прелестное, серьезное, немного встревоженное лицо.
– Не надо, Касс, – сказал он с горечью. – Не надо меня прощать так скоро.
Вымученная, дрожащая, полная отвращения к себе улыбка появилась у него на губах.
– Ты могла бы попрекать меня этим до конца наших дней.
Она негромко рассмеялась.
– С какой стати мне это делать?
– Потому что я виноват. Сколько раз ты пыталась мне втолковать…
– Не так уж много раз.
Она провела большими пальцами по его скулам.
– А теперь это уже неважно. И вообще, не могли бы мы отложить разговоры на потом?
– Нет, это очень важно! Клянусь, тебе, Касс, я никогда не хотел причинить тебе боль. Я охотнее пострадал бы сам.
– Все, довольно! Я тебя прощаю, хочешь ты этого или нет. Сейчас мне приходит в голову только один проступок, которого я ни за что не смогла бы тебе простить.
– И что же это за проступок?
– Если ты оставишь меня сейчас, когда я так хочу тебя. Поцелуй меня еще раз, делай все, что раньше делал. Люби меня, Филипп, я хочу любить тебя. Сделай меня своей.
Дыхание со стоном вырвалось у него сквозь зубы. Он должен был еще что-то ей объяснить, но ее рот звал к поцелую, и он забыл, что хотел сказать, растаял в горячке любовной страсти, позабыл обо всем, кроме нежного прикосновения ее губ и языка. Он поцеловал ее медленно, как будто впервые, и для него этот поцелуй действительно стал обещанием нового начала.
– Скажи мне, если тебе будет больно. – Ему страшно было пошевелиться. – Скажи мне, Касс.
– Нет-нет, мне не больно.
Кассандра умирала от желания. Боли не было, только жар и ощущение наполненности. Она обхватила его ногами и выгнула спину, притягивая его к себе. Все ближе, все глубже… Проникновенность любовного единения потрясла ее до глубины души. Риордан двигался медленно, не сводя с нее глаз, но ее переживание было слишком велико, так велико, что она не могла вынести его взгляд, не могла позволить ему смотреть на себя в такую минуту. Поэтому Кассандра притянула к себе его голову и начала целовать отчаянно и самозабвенно. И опять он принялся повторять ее имя в такт своим медленным, размеренным движениям, чувствуя, как ее внутреннее напряжение неудержимо нарастает.
– Филипп, Филипп!
– Не сдерживайся, – прохрипел он, помогая ей изо всех сил. – Дай себе волю.
Ничего не сознавая, она вцепилась ему в плечи пальцами и даже зубами, чтобы заглушить рвущийся из груди крик. Пульсирующие содрогания, потрясшие ее тело, отняли у Риордана последние остатки самообладания. Но, овладев ею, он даже в минуту последнего безумия понимал, что совершает не просто грубый акт обладания женщиной. С неистовой и нежной страстью он отдал ей всего себя.
Она лежала рядом, обессиленная и побежденная, а он думал о том, что на радость или на горе он до конца дней своих будет принадлежать ей.
10.
Они проснулись одновременно, на одной подушке, и заморгали, глядя друг на друга с одинаковым выражением смущения и радости в серых и темно-синих глазах при воспоминании о происшедшем. С таким же успехом каждый из них мог бы смотреться в зеркало. Они не сразу поняли, что именно заставило их проснуться: это были доносившиеся через окно прочувствованные, но нестройные звуки серенады. Осознав наконец, что их разбудило, оба заулыбались совершенно одинаковыми улыбками.
– Наши милые друзья, – сонно пробормотал Риордан.
– Угу, – откликнулась Кассандра, как котенок, потираясь щекой о его плечо.
– Думаю, мне надо выйти и поблагодарить их.
– Угу…
Она сплела пальцы с его пальцами и поднесла его руку к губам.
– Но я не хочу, чтобы ты уходил.
Ей очень нравилось наблюдать, как уголки его рта лениво приподнимаются в улыбке.
– Но чем скорее я выйду, тем скорее вернусь к тебе, и мы опять предадимся любви.
Серые глаза потемнели.
– Ну тогда какого черта ты все еще здесь торчишь?
Он хотел всего лишь шутливо чмокнуть ее в нос, но не успел оглянуться, как ее руки и ноги обвились вокруг него, а сам он принялся целовать ее с самозабвенной страстью, точно солдат, прощающийся со своей милой перед уходом на войну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60