– Я чувствую себя прекрасно. Просто не привыкла ходить по такой каменистой земле, ноги все время меня подводят.
Только на этот раз это слабость в коленях, а не щиколотка. Изабель отпрянула от Джейка. И как вчера, испытала чувство потери, а не облегчение.
– Готовьте ваши мази и повязки, – Джейк хмурился. – Будем надеяться, с ним обошлись не так круто, как с Баком.
Мальчики остановились перед Изабель и Джейком.
– Я должен был забрать его, – сказал Бак. – Я не мог уйти, зная, что он все еще там.
– Почему не сказал нам? – спросила Изабель.
– Я не был уверен, что вы позволите. У вас и так уже много мальчиков, и мистер Максвелл не хотел нас брать. А тут еще один.
Сейчас Изабель была абсолютно уверена – Джейк не бросит этого мальчика. Его состояние заставило сжаться сердце девушки – грязный, вместо одежды отвратительные лохмотья. Она была уверена, что ему не позволяли мыться. Но цепь, болтающаяся на ноге, вызывала гнев более сильный, чем она когда-нибудь испытывала.
– Как ты его освободил?
– Перепилил столб, – объяснил Бак.
– Как тебя зовут? – спросила Изабель.
Мальчик не ответил. Он смотрел на нее широко открытыми черными глазами, огромными от ненависти.
– Это Зик, – сказал Бак. – Один из фермеров купил его.
– Но рабов уже не продают.
– Его купили.
– Мы как раз собирались завтракать, – сказала Изабель. – Потом я посмотрю твои рубцы.
С тем же выражением лица Зик спешился и пошел за Баком к костру.
– В следующий раз сообщи, что собираешься делать, – обратился Джейк к Баку. – Я скорее соглашусь на целую свору бесполезных нахалов, тявкающих у моих ног, чем оставлю хоть одного из вас этим дьяволам. Кто-нибудь еще остался?
В глазах мальчика сверкнул гнев.
– Нет, но они ждут каких-то новых. Я слышал, как они говорили об этом.
– Мы – те, кого они ждут, – вмешался Шон. – Но мы гоним коров Джейка в Нью-Мексико.
Взгляд Зика немедленно переместился на Джейка.
– Ты тоже можешь участвовать, – сказал тот. – Но сначала поешь немного.
Мальчик набросился на еду так, словно никогда не ел.
Изабель осторожно обработала его раны. Зик был избит, но били его не часто и не очень сильно. Изабель интересовало, кто мог поместить мальчиков в такие нечеловеческие условия. Потом вспомнила, что сама едва не сделала то же самое.
Шон вошел в хижину, держа рубашку и штаны, и протянул их Зику. Великодушие Шона согрело сердце Изабель, но Зик гневно оттолкнул одежду.
– Возьми, – сказал Шон. – Твоя одежда вся в дырках. Ты не можешь разгуливать голым перед мисс Давенпорт.
– Я не хочу ничего ни от кого, – все тело Зика сотрясалось от гнева, который, казалось, рвался из души.
– Возьми, пока не сможешь заработать немного денег, чтобы купить себе что-нибудь, – предложила Изабель.
– Как я это сделаю? – сердито спросил Зик.
– Понятия не имею, – Изабель не хотела, чтобы он думал – она знает ответы на все вопросы. – Два дня назад я не знала, как вырвать этих мальчиков из рук фермеров. Потом мистер Максвелл согласился взять нас с собой. К тому времени как мы доберемся до Нью-Мексико, я придумаю, как ты сможешь заплатить за эти штаны.
Зик взглянул на Шона.
– О'кей, но только, пока я не смогу купить собственные.
Изабель вышла, чтобы он мог переодеться. Джейк ждал ее, на лице читалось беспокойство.
– С ним все будет в порядке. Он просто перетрудился и недоедал.
– Меня не это беспокоит.
– Уверена, он будет хорошим помощником.
– И не в этом дело. Фермеры будут его искать и обязательно явятся сюда.
Изабель не подумала о таком повороте событий.
– Что они могут сделать?
– Попытаются заставить отдать его.
– О, нет!
– Я и не собираюсь. Но если приведут шерифа, у меня не будет выбора.
– Что будем делать? – Изабель не сомневалась, что у Джейка есть план. У него всегда на все был ответ.
– Я хочу спрятать их. – Где?
– Еще не знаю, но что-нибудь придумаю. Брет, Вилл и Пит останутся здесь. Я отправлю остальных ребят и большую часть лошадей в лагерь. Они могут продолжать клеймить скот.
– Вы не поедете с ними?
– Фермеры никогда не поверят, что я не имею к этому отношения, если не увидят меня. Мы не можем сделать вид, что здесь никого нет, поэтому дадим объяснение, которому можно верить. Вы можете быть моей кузиной, приехавшей с тремя сыновьями ко мне жить.
Решение оказалось совершенно неожиданным, но не было времени задавать вопросы. Слишком многое нужно сделать. Джейк объяснил мальчикам ситуацию и отослал старших в лагерь вместе с лошадьми и пожитками.
Он приставил Вилла, Пита и Брета заметать следы запасных коней. Потом сел на одну из оставшихся лошадей и ездил взад-вперед, пока не оставил четыре дорожки следов, ведущих в кораль.
– А вы возьмите остатки еды, – велел он Баку. – Потому что уедете на целый день.
– Куда мы отправляемся? – подозрительно спросил Зик.
– Я собираюсь вас спрятать. Фермеры обязательно будут искать вас здесь.
– Я не подумал об этом, – огорчился Бак. – Мне нужно исчезнуть. Если меня найдут, то убьют.
– Не говори ерунды, – сказал Джейк, отметая страхи мальчика. – Никто не собирается убивать тебя или кого-то еще. Кроме того, тебе придется вернуться сюда. Почти на десять миль здесь больше никого нет.
Изабель решила, что никогда не поймет Джейка. До сих пор он казался грубым и бесчувственным, не интересующимся никем и ничем. А теперь, не раздумывая, собирается защитить мальчиков.
Она завернула остатки бекона и бисквитов в чистое полотенце. Бак и Зик съели столько бобов, сколько могли.
– Не знаю, как долго меня не будет, – сказал Джейк Изабель, когда все было готово. – На случай, если они явятся сюда в мое отсутствие, займитесь чем-нибудь, чтобы было похоже, что вы здесь живете.
– Например?
– Не знаю. Чем занимаются женщины? Стирают? Убирают?
– Готовят, консервируют, заботятся о детях.
– Завтрак вы уже приготовили, консервировать здесь нечего, и у вас нет ребенка.
Сарказм Изабель пропал даром.
– Ну так постарайтесь вернуться побыстрее. Учитывая, что фермеры сделали с мальчиками, ее ужаснула мысль встретить их одной. Она была невысокого мнения о манерах Джейка, серьезно сомневалась относительно его ценностей, но была абсолютно уверена – он сможет защитить ее. Любой мужчина, выбравший в качестве образа жизни единоборство с лонгхорнами и любящий эту жизнь, должен быстро разобраться с несколькими фермерами.
– Я уберусь в кухне, – сказала Изабель. – Мальчики могут начать со спального барака.
– Это не имеет смысла. Мы уедем через несколько дней.
– Как вы заметили, женщины убирают и стирают. Никто не поверит, что я собираюсь жить в подобном месте. Тетя Дейрор упала бы в обморок, если бы вы попросили ее войти в этот дом. Уборка спального барака – подходящее дело для мальчиков, это очевидно.
Как каждый мужчина перед вопросом хозяйственных забот, Джейк сдался.
– Я постараюсь вернуться как можно быстрее, – пообещал он.
Изабель начала со спальни Джейка. Закончив здесь, возьмется за кухню. Забавная ситуация. У нее никогда не было собственного дома, мужа или детей, она никогда не готовила, не убирала и не стирала, что обычно делают женщины. И вот теперь занимается, уборкой в доме мужчины, которого встретила три дня назад, изображает мать троих мальчиков, не имеющих к ней никакого отношения, и надеется, что Джейк перестанет обращаться с ней, как с неумехой, от которой счастлив избавиться.
После истории с Дю Планжем Изабель была уверена, что навсегда потеряла желание близкого контакта с мужчиной, но не может не думать о прикосновениях Джейка. Прослужив несколько лет гувернанткой, она поклялась никогда не иметь детей. Однако рискует своим будущим ради настоятельной потребности помочь этим мальчикам. И вот теперь даже собирается заняться уборкой.
В спальне Джейка была спартанская пустота, очень напоминающая его самого. Здесь не оказалось ничего мягкого, ничего бесполезного. Интересно, что сказала бы о нем тетя Дейрор. Вероятно, и говорить с ним не стала бы. Тетя была женщиной очень твердых правил. Изабель частенько размышляла, где та их набралась. Даже в Саванне она выделялась в обществе.
Родители Изабель были убиты вскоре после рождения девочки. Тетя Дейрор сама никогда не упоминала о еще какой-нибудь родне. Когда Изабель спрашивала, тетя обычно говорила, что у нее дальние родственники в Англии.
Изабель никогда не хотела побывать в Англии.
По описанию тети, это странное, холодное место, совершенно не привлекавшее девочку. Тетя Дейрор обещала, что они поговорят об этом позже, но это «позже» никогда не наступило. Однажды с тетей случился удар, лишивший ее способности двигаться и говорить. Она протянула еще несколько месяцев, потом умерла. Изабель была помолвлена с молодым человеком из состоятельной семьи, и ей позволили остаться в доме тети. Когда в первой военной кампании жених был убит, все изменилось. Изабель исполнилось только шестнадцать, известных родственников у нее не было. Дом продали, чтобы заплатить тетины долги, а ее отослали в сиротский приют.
Изабель никогда не забудет первый день. Она была одинока и испугана, все еще ошеломлена смертью тети. Никого это не интересовало, и уж, конечно, не других детей. У Изабель забрали все вещи и запаковали, а ей выдали форму, и она должна была вписаться в новую жизнь, словно никогда не знала другой. Ей выговаривали за слезы по ночам, потому что это мешало спать другим. Девочки насмехались над ее «манерностью». Мальчишки были так же жестоки, когда Изабель нашла их грубые манеры непривлекательными.
Девочка сбежала, но ее вернули обратно.
После этого выучилась драться. Это не завоевало ей ни одного друга, но к ней стали относиться с определенным невольным уважением. Она считала дни до тех пор, когда станет достаточно взрослой, чтобы уйти.
Выйдя, наконец, из приюта, Изабель была в отчаянии, обнаружив, что никто из тех, кого она знала раньше, не хочет иметь с ней никакого дела. Ее изгнали из единственного общества, которое она когда-нибудь знала. Денег хватило только на билет до Нового Орлеана, где она нашла место гувернантки.
После того, как пришлось уйти от Дю Планжей, работу в приличном доме оказалось невозможно найти – она была женщиной с прошлым. Место учительницы в Остине, в Техасе, было словно ответ на молитвы.
Там она и нашла этих мальчиков.
Техас Реконструкторов не интересовался ими, а она интересовалась, так как знала, что значит потерять теплый любящий дом, не иметь никого, кто бы заботился о тебе. Тетя Дейрор была требовательна и сурова, но любила племянницу безгранично.
Воспоминания Изабель прервал стук копыт. Она вздохнула с облегчением, увидев Джейка, но устыдилась, как мало сделала. Девушка грезила наяву и едва закончила убирать комнату.
Изабель встретила Джейка на крыльце.
– Где вы спрятали мальчиков? – В одной из пещер на реке.
– А разве не там фермеры станут искать в первую очередь?
– Течение вымыло сотни пещер. Обыскать их все невозможно.
– Но они замерзнут и вымокнут.
– Это лучшее, что я мог придумать. Что вы делаете?
Она указала на ведра с водой, которые мальчики поставили на крыльцо.
– Хочу заняться кухней.
– Бросьте, готовить можно во дворе.
– Но фермеры не поверят, что я стану готовить на улице, когда у вас такая прекрасная кухня.
«Прекрасная кухня» – ложь.
– Если вы разожжете огонь, я положу в горячую воду все, что нужно вымыть. Сначала уберите пепел. У вас есть мыло?
– Где-то было.
К тому времени как Джейк разжег огонь, Изабель исследовала кухню.
– Здесь нечего есть.
– Я знаю.
– Но у нас почти нет продуктов.
– Я знаю, – повторил Джейк.
Изабель ждала более вразумительного ответа.
– Нам нужно что-то купить. Сколько времени это займет?
– Три-четыре дня.
– Нужно сделать это как можно скорее. Джейк необычайно заинтересовался огнем, который горел достаточно хорошо.
– Мы можем взять с собой нескольких коров.
– Это будет нас задерживать.
– У меня нет денег, – наконец признался он. – И здесь нет никого, кто дал бы мне в долг. Проклятые фермеры позаботились об этом.
Изабель поняла – ему неприятно говорить об этом, он стыдится признаться, что разорен.
– У меня есть деньги, – сказала она.
– Несколько долларов ничего не дадут. Нам нужны запасы еды на двенадцать человек почти на сорок дней.
– Это золото.
– Уже лучше, но…
– Двести долларов. Джейк застыл.
– Какого дьявола вы делаете с двумястами долларов золотом? Не думаю, что столько есть в целом штате.
– Их дало мне агентство. Они предназначались фермерам.
– Я не могу взять их.
– Они для тех, кто возьмет мальчиков. Вы взяли их, значит, эти деньги для вас.
Джейк, по-видимому, был в нерешительности. Она понимала – гордость не позволяет ему принять деньги от кого-то, особенно от женщины. Ну, ее гордость уже истерзана в клочья, так почему с его нужно церемониться?
В кухню ворвался Вилл.
– Кто-то едет!
Глава 12
Фермеры выглядели совсем не так, как себе представляла Изабель. Она ожидала увидеть дородных мужчин, одетых в грубое домотканое платье, едущих в фургоне, но увидела четырех мрачных бородатых типов, чьи лица казались такими же угрюмыми, как морды их мулов.
Даже если они никогда не причинили никому вреда, девушка не отдала бы им мальчиков. Изабель не могла представить себе, чтобы кто-нибудь из них поднял Вилла в седло или рискнул бы своей фермой ради кучки мальчиков-неудачников.
– Говорить буду я, – предупредил Джейк.
Изабель была рада предоставить ему все объяснения. Она не могла придумать, что сказать. Брет и Пит вышли из спального барака посмотреть, что происходит. Она сделала знак подойти, и мальчики бегом бросились через двор, оглядываясь через плечо, будто боялись, что кто-то попытается поймать их. Вилл бросился к Джейку. Брет и Пит встали с двух сторон рядом с Изабель.
– Это те, кто хотел взять нас? – шепнул Вилл.
– Точно.
– Мне они не нравятся.
– Мне тоже. А теперь ни слова. Мы не хотим, чтобы они знали что-то о Зике и Баке.
Изабель заметила, что в Джейке произошла разительная перемена – казалось, он стал выше, держался напряженнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38