– Что я вижу? – хихикнул бригантский вождь. – Наш хозяин хватается за оружие? О нет, Мэлгон, сегодня ночью тебе не придется работать мечом. Таким клинком ты не доставишь моей дочке удовольствия. Покажи-ка нам другой.
– Прочь! – Леденящий душу голос Мэлгона заставил всех разом замолчать. – Я согласился на все твои требования, Фердик, но не стану жертвовать ни своей гордостью, ни скромностью Рианнон ради твоего увеселения. Обычные церемонии отменяются.
Фердик с вызовом посмотрел в лицо зятя, но Бэйлин и Гарет быстро встали по обе стороны от своего короля. У них также не было мечей, однако их суровые лица говорили о том, что споры здесь невозможны.
Главе бригантов оставалось лишь пожать плечами:
– Что ж, как хочешь, Мэлгон. Проведенные в монастыре годы сделали тебя жеманным и кислым, что твои священники. Вы с Рианнон – подходящая пара. У нее тоже совсем нет чувства юмора, она, как и все прочие бабы, не способна понять шутку. Так что желаю вам долгих лет счастья. – Губы его скривились в насмешливой ухмылке, когда он отошел в сторону, пропуская своего нового родственника.
Выйдя из зала, Мэлгон в одиночестве отправился в опочивальню. Перед дверью остановился. Удалившись от Фердика и всех гостей, он почувствовал облегчение, хотя так и не смог унять подступавшую к горлу тошноту. Ему не приходилось раньше думать о любовных утехах как о своей обязанности, но сегодня эта мысль не давала ему покоя. Он согласился жениться на этой женщине, соединить с ней кровь и плоть, посеять свое семя в ее лоно; его привела сюда обязанность, долг перед подданными, мечты отца и вера тех солдат, которые за него сражались.
Но долг – плохое приворотное зелье. Мэлгон оставался вялым и бесстрастным, не чувствуя никакого желания приступать к исполнению своих супружеских обязанностей. И все же нельзя более раздумывать. Здесь как в бою: если ждать слишком долго, то либо утратишь преимущество, либо тебя оставит удача. Он обязан справиться с этим.
Мэлгон вошел в спальню и на минуту остановился у порога, чтобы глаза притерпелись к темноте покоев. Хотя огня не было, сквозь окна лился лунный свет, и при этом слабом освещении он разглядел неподвижно лежавшую в кровати крохотную фигурку. Король быстро снял с себя одежды. Проникавшая через окна ночная прохлада мгновенно остудила капельки пота у него на спине. Он прошел через комнату и лег в постель.
Его пальцы коснулись гладкой кожи Рианнон. Она не шелохнулась, и Мэлгон погладил ее руку. Потом приподнялся и убрал шелковистые волосы, закрывшие маленькое, похожее на серединку цветка, лицо, коснулся губами ее нежных уст. Супруга не отозвалась. Тело ее осталось неподвижным. Мэлгон почувствовал, что и сам начинает остывать.
Тогда, словно пробуя на вкус ее тонкие сухие губы, он провел по ним языком и осторожно проник между ними. Вкус Рианнон был приятен, сладок и молод. Мало-помалу он вспомнил аромат других поцелуев и удовольствие от первого знакомства с женским ртом, с этим нежным, великолепным шелком, с этой упругой, влажной сказкой.
Может, ему и померещилось, только Рианнон вдруг как будто немного расслабилась. Он проник под ее одеяла, отыскивая стройное хрупкое тело. Кожа невесты была холодна и суха, словно припудрена, и Мэлгону показалось, что он осязает ее молочную бледность, похожую на ночные белые цветы, напоенные лунным светом. Он нежно погладил ее плечо и провел ладонью по маленькой груди. Форма оказалась превосходной; сама грудь была мягкой, с небольшими твердыми сосками, которые ему страстно захотелось ощутить губами. Мэлгон закрыл глаза и, уступая собственному порыву, принялся наслаждаться. В чреслах его вспыхнуло пламя, которое мгновенно разлилось по всему телу ровным, устойчивым теплом.
Рианнон же, удивленная, думала о том, сколь неожиданна такая нежность. Несмотря на свои большие крепкие пальцы, Мэлгон действовал ими так искусно, что у нее просто захватило дух. Поцелуи его были нежны, и она действительно наслаждалась вкусом языка, ласкавшего ее губы.
Но где-то в подсознании тлели угли страха: очень скоро он пожелает большего, чем просто обнимать и целовать свою жену. Вскоре он захочет проникнуть в нее, причинить ей боль. Рука его действительно поползла вдоль тела Рианнон, и кровь ее застыла в жилах.
Сколь шелковистым и мягким был ее живот. Пальцы Мэлгона скользнули ниже, к треугольнику упругих завитков внизу живота. Они должны быть еще более яркого – он знал это, – еще более глубокого рыжего цвета, чем волосы на ее голове. Ему вдруг захотелось, чтобы в комнате стало светлее – он жаждал насладиться созерцанием этого огненного острова, пылающего на молочно-белой коже.
Воодушевившись своими фантазиями, Мэлгон вложил руку между стройных ног Рианнон. Но вся она вдруг словно помертвела. Ему показалось даже, что она не дышит. Король удивился. Что все это значит? Молодая супруга никоим образом не сопротивлялась, но так же очевидно не хотела допускать его к себе. После всего что он сделал, она была по-прежнему холодна и явно не готова. Надо как-нибудь вызвать в ней ответное возбуждение, заставить ее расслабиться и в конце концов принять его. Иначе близость причинит ей боль.
Рианнон казалось, что она сейчас задохнется от ужаса: супруг пытался вложить палец в заветную щель. Было больно, и от всего этого – она знала – следовало ждать лишь дальнейших страданий. Хотелось вскрикнуть и убежать. Благодарение богам, Мэлгон легонько прижимал свою жену к кровати, так что она просто не могла вырваться и тем самым опозорить себя. Но как же все-таки перенести все это? Как?
Между тем муж по-настоящему растерялся. Он ласкал ее с нежностью, на какую даже не считал себя способным, а поцелуи его были изысканнее самых изощренных. Но даже легкое покусывание шеи и мочки нежного ушка, казалось, оставило ее безразличной; женщина не отвечала ему. Он чувствовал напряженность в ее теле, слышал быстрое, прерывистое дыхание и не мог припомнить, чтобы еще когда-нибудь ему приходилось так выкладываться. Так в чем же дело? Может, с ним что-то не то? Или ей просто не нравятся любовные игры? Но все женщины, которых он брал к себе в постель, испытывали удовольствие от его ласк. Хотя, конечно, среди них большей частью попадались либо шлюхи, либо служанки. В отношении благородных дам Мэлгон не был так в себе уверен. Ведь единственной его принцессой до сих пор оставалась Аврора, а уж ее-то никак нельзя было упрекнуть в недостатке сладострастия.
Король отогнал от себя эти мысли. Совсем не стоило сравнивать двух жен. Рианнон явно и очень существенно отличалась от Авроры. И все же, как принцесса, она должна понимать, что Мэлгон обязан завершить брачный обряд. Соглашение с Фердиком недействительно, покуда король Гвинедда не войдет в лоно дочери своего союзника.
Но она не расслаблялась, и желание покинуло его. Мэлгон чувствовал беспокойство и разочарование. Он не мог насиловать свою жену. Он знал, что принуждение может причинить ей страдания, и тогда она уже не научится ему доверять. Уж лучше отложить это до следующего раза, глядишь, к тому времени Рианнон немного привыкнет к нему. Действительно, какая беда в том, чтобы обождать? Мэлгон устало откинулся на спину.
Новобрачная попыталась восстановить дыхание. Когда супруг оставил ее в покое, она наконец расслабилась. Однако испытанное облегчение было все же менее сильным, чем овладевшее ею чувство вины и страх. Мэлгон сел на краю кровати, повернувшись спиной к жене. Наверное, он разочарован, а может, даже зол. Ведь его ожидания не оправдались.
Но она вовсе не хотела отказывать ему. Самое начало любовных ласк завораживало ее и даже доставляло наслаждение. Тело Мэлгона было теплым и приятным, вкус его губ тоже ей понравился. Но по мере того как поцелуи становились настойчивее, а руки нетерпеливее и любопытнее, ею все сильнее овладевал страх. Рианнон не могла отделаться от мысли, что ее муж, каким бы нежным он ни казался, должен причинить ей боль.
Она снова взглянула на неподвижно сидящего Мэлгона. Луна высвечивала рельефную мускулатуру его спины. Перед тем как супруг лег к ней в постель, она успела лишь мельком увидеть его обнаженную фигуру, но и тогда изумилась широким плечам, худощавому торсу, длинным ногам и плавной грации его движений. От грубой силы, исходившей от Мэлгона, Рианнон бросало в дрожь. Просто сумасшествием было сопротивляться такому мужчине. Она должна как-нибудь добиться его прощения.
Рианнон с трудом привела мысли в порядок. Эсилт однажды рассказывала ей, что женщине дана невероятная власть над противоположным полом. И если мужчина берет своей физической мощью, то слабый пол превосходит его неким таинственным искусством и может даже извлекать для себя выгоду из желаний своего партнера. Заинтригованная Рианнон, любившая всякие тайны, стала расспрашивать ее подробнее, и тогда Эсилт во всех деталях рассказала ей об искусстве любви.
Дрожь пробежала по телу молодой жены. Осмелится ли она на это с Мэлгоном? Но если попытаться доставить мужу удовольствие, возможно, он простит ее? Она села и подвинулась поближе к фигуре, сидящей на краю постели.
Тяжесть отчаяния давила на грудь Мэлгона. Не надо было ему жениться. Он предполагал, что новый брак будет погибельным, и он оказался прав. Ясно, что Рианнон не хочет его, а он не знает, что еще предпринять, чтобы добиться ее расположения. Он потерпел поражение, да еще в таком испытании, в котором настоящий мужчина, к тому же король, не имеет права проигрывать.
Мягкие ладони коснулись его широкой спины. Мэлгон остолбенел от неожиданности. Рианнон стояла на коленях позади него и своими тоненькими пальчиками нежно гладила его спину. У короля перехватило дыхание, когда прикосновения стали интимнее, а руки принялись массировать его одеревеневшие мускулы. Что она делает? Неужто хочет снова вовлечь его в любовную игру?
Руки переместились выше, к его шее. Мэлгон удовлетворенно вздохнул. Он чувствовал близость Рианнон, чувствовал легкое щекотание, когда ее волосы касались его кожи. Теперь пальцы ее двигались медленнее; ловкими движениями она массировала самые чувствительные мышцы его спины, поясницы, ягодиц. Он знал, что ему следовало бы обернуться и снова поцеловать ее, но боялся новой попыткой все испортить, а это... о, это было так чудесно, что все тревоги и раздражение забылись.
Рианнон услышала вздох, и на губах ее появилась улыбка. Хотя его тело было совсем незнакомым, но ее чуткие руки безошибочно угадывали, что именно ему приятно. Принцесса чувствовала, какие мышцы воина испытывали наибольшую нагрузку и могли болеть от напряжения, и сосредоточила свое внимание на них. Сами прикосновения доставляли ей особого рода удовольствие. Хотя его кожа была несколько толще и жестче, чем женская, но все же на ощупь она оказалась неожиданно гладкой. Плечи Мэлгона становились все горячее, и от них поднимался теплый и густой запах мужского тела. Рианнон глубоко вдохнула его, и ею овладел восторг.
Мэлгон глухо застонал, и она поняла, что пришло время быть более дерзкой. Припав лицом к его спине, принцесса потянулась к его груди, а потом и ниже. Когда руки ее наконец дотянулись до центра и средоточия его желаний, король шумно выдохнул.
Поначалу она была осторожна. Потом, при каждой новой ласке, его плоть все более увеличивалась и твердела, и Рианнон стала действовать увереннее. Она поглаживала чувствительную головку и опоясывала ее своими пальцами, на подушечках которых горел огонь желания. Сколь удивительно создан мужчина, какая неукротимая страсть сокрыта под этой бархатистой кожицей. Затаив дыхание, она потянулась второй рукой к тому таинственному сосуду, в котором хранилось его семя. Закрыв глаза, Рианнон еще крепче прижалась к мускулистой спине мужа и целиком сосредоточилась на ритмичных движениях своих пальцев.
Мэлгон развел в стороны ноги, наслаждаясь ласкающими, дразнящими и воспламеняющими прикосновениями этих маленьких рук. Боже милостивый, какое наслаждение! Но каким образом она научилась всему этому? Рианнон точно знала, что делать, чтобы довести мужчину до неистовства. Мысли его потонули в остром наслаждении. Какая разница, где она овладела этим колдовством, только бы оно не прекратилось прямо сейчас. Ах... ему больше не удержаться!
Ей показалось, что она своими руками создала, словно вылепила из глины, это твердое и пульсирующее существо. Рианнон старалась не думать о том, что оно может оказаться в ее женском естестве. Если удастся вполне ублажить супруга, он, наверное, не станет требовать совокупления сегодня ночью.
Руки ее, наконец, устали. Рианнон переменила позу, оставила кровать и оказалась перед своим мужем. Когда она опустилась на колени, Мэлгон открыл глаза и в изумлении уставился на жену расширившимися темными зрачками. Рианнон боролась с приступом страха. «Эта уловка, – обещала Эсилт, – действует безотказно, обезоруживая как тело мужчины, так и его волю».
«Лишь бы хватило смелости», – подумала принцесса. Она быстро отвела глаза от пристального взгляда мужа и склонилась между его бедрами. Ее трепещущие пальцы обхватили его твердую плоть и поднесли к губам. Теплая и солоноватая на вкус шелковистая поверхность заполняла ее рот. Рианнон принудила себя расслабиться и забыть о страхе. Во всяком случае, гораздо лучше держать это массивное копье губами, чем получить им удар в глубину своего лона.
Хриплые стенания Мэлгона воодушевили ее. Она вдруг осознала, что может держать в плену этого могучего воина лишь своими ловкими пальцами или легким движением губ. Ей нравилось доставлять ему удовольствие, чувствовать, как он дрожит и возбуждается.
Мэлгон глухо застонал. Ну кто мог подумать, что у Фердика такая дочь? Она была очаровательна, миниатюрна и совершенна, красива, точно летний день, похожа на нежный весенний цветок. Гладкие пряди ее огненных волос покрывали его бедра. Он провел ладонью по нежной бледной щеке, одновременно углубившись меж ее восхитительно сладких и манящих губ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53