Эта мысль огорчила бедняжку. Она выросла здесь, в этих северных лесах, у нее есть определенное положение в отцовском племени. Как единственной дочери Фердика, принцессе, ей оказывались известные почести. По крайней мере, она обладала свободой. Покуда она не делала ничего, что вызвало бы гнев мачехи или неодобрение отца, она могла жить, как ей заблагорассудится.
А теперь придется покинуть родину и выйти замуж за чужестранца. Она расстанется со знакомыми ей густыми лесами и каменистыми пастбищами. Жизнь ее бесповоротно изменится. Рианнон знала, что жена имеет меньше прав, чем незамужняя женщина. Жена принадлежит своему мужу и считается его собственностью, почти как вещь. Позволит ли ей будущий супруг бродить по лесу и врачевать душу, уединяясь среди густой листвы?
Дурное предчувствие охватило Рианнон. Она поежилась. Неподалеку чирикнул зяблик, и девушка выглянула из своего укрытия. Невысоко над головой, на ветке, она увидела маленькую пичужку, которая самозабвенно и весело заливалась песней о прелестном и теплом весеннем деньке.
– Почему? – спросила птичку Рианнон, – почему жизнь так несправедлива? Почему я не могу быть так же свободна, как ты?
А птица продолжала петь. Принцесса снова прислонилась к мягкой, трухлявой древесине. «Насколько лучше быть лесной пичугой, чем женщиной, – подумала она, – женщиной, пойманной в силки честолюбивых замыслов собственного отца».
Глава 2
– Неприятель! – кричал на бегу худенький юноша, быстро приближаясь к упражнявшимся на тренировочной площадке воинам. Наконец он остановился перед темноволосым мужчиной, который возвышался над остальными почти на целую голову, быстро поклонился ему и судорожно сглотнул, прежде чем заговорить, – Их там трое, милорд. Элери говорит, они похожи на иностранцев.
Высокий человек удивленно приподнял брови:
– Иностранцы? И это все, что сказал Элери?
Мальчик смахнул струйку пота со своей грязной щеки.
– Я сам их видел. Они приближались по прибрежной дороге. Трое рыжих мужчин в ярких одеждах. Может быть, ирландцы?
Мэлгон Великий посмотрел сверху вниз на нетерпеливого гонца и покачал головой:
– Эти появляются с моря, а не верхом на лошадях по северной дороге. – Он перевел взгляд с мальчика на здоровенного широкоплечего воина, стоявшего рядом, – Что ты об этом думаешь, Бэйлин?
– По описанию похожи на бригантов, – отозвался богатырь и нахмурился. Его карие глаза выражали озабоченность, – Но что им могло здесь понадобиться? Уже много лет у нас с ними нет никаких отношений.
Друзья обменялись задумчивыми взорами, и Мэлгон вновь обратился к юному посланцу:
– Возвращайся в Диганви и скажи Элери, чтобы вежливо принял иноземцев, но постарался подольше не впускать их в крепость. Я сам желаю узнать об их намерениях, прежде чем приглашать гостей к своему очагу.
Отрок быстро кивнул и поспешил удалиться. Мэлгон подал знак собравшемуся вокруг него воинству, и люди сразу же стали готовиться к возвращению.
У ворот деревянной крепости Мэлгона ожидали три всадника. Их кони старых романских кровей были на добрых полдюжины ладоней выше, чем кимрские лошадки местной породы, и с легкостью несли на себе высоких, крепких воинов. Двое из приезжих обладали темно-рыжими шевелюрами, похожими на мех лисицы. Длинные локоны третьего отливали золотом.
Тот, чьи волосы были светлее, спешился и пошел навстречу, чтобы приветствовать короля Гвинедда. При виде ярких пледов, составлявших часть одеяния приезжих, подозрения Мэлгона подтвердились. Ярко-красный и зеленый, – конечно, это королевские цвета Фердика ап Кунедды, владыки бригантов, много лет назад вступившего в заговор с целью свержения Мэлгона. С тех пор меж ними установилась вражда.
– Добро пожаловать. – Король развел руки в стороны, желая показать, что при нем нет оружия. – Мы приглашаем вас как добрых гостей разделить трапезу и насладиться нашим гостеприимством. Если не ошибаюсь, вы из Земли бригантов. Что привело вас в Гвинедд?
Приезжий улыбнулся, и под его золотисто-рыжими усами блеснули здоровые белые зубы.
– Благодарим за радушный прием, владыка Мэлгон. Вы очень проницательны, поскольку мы и впрямь прибыли из Манау-Готодин, земли бригантов. Мое имя – Ахлен. – Тут ни показал на своих спешивающихся спутников: – А этих людей зовут Уриен и Брихон. Мы привезли тебе поклон от короля Фердика.
– Что надо от меня Фердику? – резко проговорил Мэлгон. После того как обмен приветствиями состоялся, он больше не чувствовал необходимости скрывать свое недоверие к гостям.
– Мы с радостью сообщим о цели нашего приезда, когда соберутся все люди из вашего клана.
Мэлгон, прищурившись, разглядывал гостей. Ему совсем не нравилась идея выслушивать неизвестно что перед общим собранием, на котором будут присутствовать и слуги, и женщины, и рабы. А Фердик способен на всякие штучки. Никогда нельзя предугадать, что за хитроумный план созрел у него в голове. Лучше бы поговорить с этими послами наедине.
– После совместной трапезы и небольшого отдыха мы встретимся с вами на совете. Там вы сможете передать мне ваше сообщение, – ответил Мэлгон.
Бриганты вежливо поклонились. Пусть король слегка изменил их планы, по крайней мере он и не отказался от разговора с ними.
Мэлгон со свитой присоединился к гостям за обильным дружеским ужином, состоявшим из семги, вареных угрей и баранины. Разговор касался ничего не значащих вещей вроде погоды, запасов продовольствия на зиму и последних известий об их общих врагах – пиктах и ирландцах, – но никто и словом не обмолвился о цели визита. После трапезы Мэлгон, его ближайшее окружение и трое бригантов удалились на совет. Король закрыл дубовую дверь и жестом предложил собравшимся рассаживаться вокруг массивного стола.
– Итак, – начал он, занимая свое место на одной из скамей, – что понадобилось от меня Фердику после стольких лет ссоры?
Ахлен, явно назначенный главой посольства, заговорил:
– Король Фердик желает забыть ваши с ним разногласия и возобновить дружеские отношения между бригантами и Кимрами.
Мэлгон был настолько изумлен, что не сразу нашел слова для ответа. Он, правда, готов был к каким-нибудь льстивым заверениям со стороны своих северных соседей, но уж никак не ожидал такой наглости. Человек, которого он ненавидел и которому не доверял в течение стольких лет, теперь явно искал в его лице союзника. Он, что же, сошел с ума?
Мэлгон ответил со всем презрением, какого заслуживало столь нелепое предложение:
– То, чего хочет Фердик, совершенно невозможно. Ваш король показал себя предателем и лжецом. Я не стану с ним связываться.
От резких слов кимрского вождя сидевшие вокруг стола почувствовали себя неуютно и в смущении переглянулись. Лишь один Ахлен, казалось, пропустил оскорбление мимо ушей. Сохраняя на лице любезное выражение, он невозмутимо продолжал:
– Что ты, Фердик полагает, что для обоих наших народов этот союз будет большим благом, хотя, по правде говоря, он и не полагал, что вы воспримете его предложение с радостью. И поэтому, он готов подкрепить слова делом и продемонстрировать свою добрую волю, послав к вам своих лучших воином, чтобы тем самым оказать помощь в борьбе за восстановление былого могущества Гвинедда.
Последнее замечание вызвало заметное оживление среди кимров, и Мэлгон тотчас угадал, о чем подумали его люди. Бриганты считались славными воинами, и, имея в своем войске такую силу, легко можно собрать земли королевства за одну короткую летнюю кампанию, не тратя долгие годы на борьбу с соседями.
Мэлгон осклабился. Как это похоже на Фердика – закинуть столь аппетитную наживку. Интересно только: для чего? Впрочем, это не имеет значения, он никогда ничего не примет от столь презренного человека. Ответ последовал незамедлительно, и в голосе гвинеддекого владыки прозвучала брезгливость:
– Я не нуждаюсь в том, чтобы за меня сражались бригантские наемники. Можете возвращаться к своему королю и передать ему, что он не купит мое расположение.
По собранию прокатилась волна разочарования, и некоторые из кимров с тревогой посмотрели на послов. Мэлгон едва удержался, чтобы не сказать бригантам точнее, куда им отправляться со своими предложениями.
Но лицо Ахлена оставалось бесстрастным, а голос звучал все так же любезно и невозмутимо:
– Никто не собирался подкупать вас, владыка Мэлгон. – Он протянул свою огромную, обветренную ручищу к кубку меда, стоявшему перед ним на столе, и поднес его к губам. Сделав глоток, посол добавил: – На вашем месте я не стал бы так торопиться с ответом. Дайте себе время спокойно все обдумать. А еще лучше – поезжайте сами в Манау-Готодин, чтобы лично переговорить с Фердиком и убедиться в его добрых намерениях.
Бэйлин, сидевший одесную от Мэлгона, подал голос:
– Возможно, мы лучше ознакомимся с предложениями Фердика. Рис и я, мы могли бы отправиться к вашему королю, чтобы, как вы говорите, уяснить себе суть его предложения.
Не желая встречать умоляющий взгляд своего старшего военачальника, Мэлгон предусмотрительно отвернулся, но Бэйлин все же обратился к нему:
– Фердик был еще слишком молод, когда между вами произошла ссора. Надо полагать, он набрался опыта и теперь искренне желает уладить ваши взаимоотношения.
– От того, что мы их выслушаем, беды не будет, – подал голос с другого конца стола стройный воин со светло-карими глазами. Его звали Элвин. – Нельзя же жить одним только прошлым.
Мэлгон наградил Элвина холодным взором. Затем обвел глазами остальных присутствующих. Все в замешательстве глядели на своего короля и ждали его ответа. Во всех лицах читалась надежда. Они хотели, чтобы это предложение было принято. Возможно ли осуждать их? Уже два года минуло с тех пор, как Мэлгон покинул монастырь и начал собирать свои земли. Верные соратники присоединились к нему в этой борьбе за воссоединение королевства, разделенного между дюжиной мелких правителей. И все же их войско было слишком малочисленно для столь крупной военной кампании, потому Мэлгону пришлось силами своих мелких отрядов строить крепость в Диганви и засевать поля, чтобы люди не умерли с голоду. Но это были солдаты, а не плотники и не земледельцы; их кровь застоялась от вынужденного бездействия. И если он теперь откажется от предложенной военной помощи, то кто знает, долго ли ждать того дня, когда их беззаветная преданность обернется ожесточением против самого Мэлгона?
Мэлгон посмотрел на Ахлена и встретил его вопрошающий взгляд.
– Что ж, ладно. Мои люди поедут вместе с вами в Манау-Готодин, чтобы выслушать Фердика. Но вот что я скажу вам напоследок. Если он не сумеет убедить меня в своей искренности и не докажет на деле, что и впрямь готов изменить наши отношения, то никакого союза не будет.
С этими словами Мэлгон поднялся из-за стола и покинул зал.
Оставшиеся обменялись тревожными взглядами, Бэйлин положил свои огромные ладони на стол и обратил на троих посланцев пристальный, преисполненный явной угрозы взор:
– Предупреждаю вас, если Фердик задумал недоброе, мы докопаемся до истины и обо всем доложим Мэлгону.
– Но здесь нет никакого подвоха, – сказал Ахлен. Он улыбнулся, и вокруг его глаз залегли едва заметные морщинки. – Наш вождь действительно искренен. Он решился на этот шаг еще в прошлом году, когда услышал, что Дракон вернулся на царство и построил крепость, чтобы сражаться за восстановление своих границ. – Ахлен обвел взглядом присутствующих. – Есть еще один повод для подобного альянса. Об этом я еще не успел упомянуть. Фердик хотел бы скрепить наш союз браком своей дочери и вашего короля. Он полагает, что кровное родство упрочит этот договор.
За столом воцарилось молчание. Прекрасно зная своих соратников, Бэйлин угадал, о чем они подумали. Мэлгон ненавидел бригантского короля, так что его могла оттолкнуть идея женитьбы на дочери своего врага.
– В чем же дело? – спросил Ахлен, очевидно, озадаченный тягостным молчанием. – Я привез Мэлгону как раз то, что ему необходимо для восстановления власти над Гвинеддом. Почему его должно смутить столь простое дело, как женитьба? У него есть другой план, как сохранить свое королевство? Или предложение Фердика несвоевременно?
Бэйлин покачал головой и вздохнул:
– Да нет, предложение вполне кстати. Мэлгону нужна военная помощь. Он прекрасно понимает, что может значить для нас отряд бригантских воинов. Мы смогли бы закончить за одно лето то дело, на которое иначе потребуются годы.
– Так почему же он колеблется? – Ахлен говорил тихо и доверительно, словно по секрету. – Сказывают, что Мэлгон – мудрый правитель. Если его положение таково, как вы описываете, то надо быть дураком, чтобы отвергать подобный союз.
– Мэлгон не дурак! – с горячностью возразил Элвин.
– Разумеется, – поддержал его Бэйлин. – Хотя и на него временами находит затмение, как и на всех прочих людей. – Он холодно посмотрел на Ахлена: – Вероятно, Фердик забыл поведать вам о своих давних отношениях с Мэлгоном. Наверное, вы ничего не знаете о сговоре своего предводителя с сестрой нашего короля, Эсилт, и о том, как они собирались сообща свергнуть Дракона.
– Я действительно ничего об этом не знаю, – невозмутимо ответил Ахлен. – Но уверен, что это просто недоразумение. Действительно, на что мог рассчитывать Фердик в результате этого заговора?
Бэйлин вздохнул. Ему было неприятно вспоминать о событиях далекого прошлого, но он все же сказал:
– Фердик действительно не собирался завладеть землями Мэлгона, но боролся против собственного отца, Кунедды, который был одним из наших союзников. И когда Эсилт замыслила отнять Гвинедд у своего брата с помощью вождя одного из восточных племен, Гивртейрна, Фердик воспользовался этой ситуацией, чтобы отвести от себя подозрения Кунедды. – Бэйлин медленно покачал головой. – Мэлгон всегда будет связывать имя бригантского короля с грязной интригой, которую затеяла против него родная сестра. Если бы ее план удался, Мэлгон потерял бы не только свое королевство, но заодно и жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53