Он был слишком велик, огромен... Рианнон свела ноги, и от этого движения король застонал. Она оцепенела. Тогда супруг приблизил губы к ее уху и прошептал имя древней богини, нежно поцеловав шею той, что носила ныне это имя. И свершилось чудо: при звуке этого голоса, низкого и трепетного, похожего на шум ветра в камышах, женщина забыла о своих страхах. И тогда Мэлгон еще глубже вошел в нее, – но страх тотчас вернулся. Чего ему надо, не хочет ли он вместе с телом украсть и ее душу?
– Все хорошо, – снова зашептал муж. – Ведь тебе совсем не больно. Расслабься и ощути, как тебе хорошо со мной. Я хочу тебя, Рианнон. Безумно хочу...
Он обнял крепкими руками ее узкие бедра и, прижав их плотнее к себе, углубился в желанное лоно. Его плоть была огромной и властной, и она становилась все тверже, проталкиваясь вглубь ее естества. Рианнон обняла могучие плечи мужа и слилась с возбуждающим ритмом его движений. Теперь он стал частью ее; мужчина и женщина превратились в единое существо. И чувства их слились воедино и вихрем закружились в темной и жаркой пустоте, отделившей их от остального мира.
Единый организм, которым они стали, жил ритмом, старше коего на этой земле были лишь древний океан и уходившие в небо скалы – немые свидетели свершавшегося волшебства. Они, казалось, падали в бездну. Ослепительно яркая вспышка – и потом падение... падение... Рианнон услышала хриплый вскрик Мэлгона и тут же ответила ему. Потом все кончилось, и мир поплыл вокруг них в том же свете и при тех же звуках, которые способны улавливать существа, вновь отделившиеся друг от друга. Щеки королевы блестели от слез, но она была счастлива. Нежные пальцы прикоснулись к влажной, жаркой коже любимого.
Он приподнялся над нею, все еще не в силах восстановить дыхание. Взор Мэлгона заволокло синим туманом. Рианнон переполняла страстная сладостная мука – самое острое из наслаждений, когда-либо ею испытанных. К горлу ее вдруг подступил комок, а очи наполнились слезами. Ни с чем не сравнимое счастье было разделено с человеком, который дал ей нечто большее, нежели сама жизнь. Все, что болтал о магии Алевенон, ничуть не приблизило ее к этому. Настоящее волшебство выше удовольствия или боли, это дар богов, проблеск света, пробившегося из другого мира.
Она знала, что и Мэлгон ощущает то же самое, потому что он смотрел на жену изумленными глазами, а когда наконец заговорил, голос его звучал нежно, зачаровывающе.
– Ах Рианнон! Теперь, когда ты стала моей, я могу желать лишь продолжения.
Глава 10
– Рианнон знает, что мы выступаем завтра? – спросил Бэйлин у Мэлгона, когда друзья возвращались в крепость после воинской тренировки.
– Нет, но она должна быть готова. Ведь этот военный поход и был целью нашего брака.
– Пусть так. Однако вряд ли королеву обрадует отъезд мужа, особенно теперь, когда он начал проводить столько времени в ее постели.
Мэлгон смерил друга быстрым взглядом.
– А это так очевидно?
– Да уж не без того. Совсем недавно ты хмурился и шипел на всех вокруг, словно одичавший кот, на которого выплеснули ушат воды; теперь же мурлычешь и жмуришься от удовольствия не хуже, чем один из питомцев Гвеназет. Нетрудно догадаться, что твои проблемы с Рианнон позади.
Мэлгон пожал плечами:
– В последнее время между нами меньше напряженности.
– Во имя Ллуда; Мэлгон, не будь мальчишкой! – усмехнулся Бэйлин. – Нет ничего постыдного в том, что тебе нравится твоя жена. Ведь она прекрасная молодая женщина; такая красавица уже давно не согревала твою постель. И если сейчас ты скажешь, что в последние несколько ночей сон не отступил перед более важными делами, то я подумаю, что наш король впал в детство.
Мэлгон открыл рот, собираясь возразить, но тут же раздумал. Любовь к Рианнон, переполнявшая его, была удивительна, но он действительно не находил в ней ничего постыдного. Однажды Мэлгон уже испытывал нечто подобное – с Авророй. Однако Аврору он любил... как-то иначе, чем свою нынешнюю жену, которую он даже не знает как следует.
Король позволил себе улыбнуться:
– Теперь, после того как Рианнон поборола свой страх, мы с ней прекрасно ладим.
– Ты докопался до причины ее странного поведения? Мэлгон тотчас нахмурился и помрачнел.
– Гвеназет высказала некоторые догадки на этот счет, но я не уверен, что с нею можно согласиться. Возможно, все дело в самой обычной стыдливости. До сих пор Рианнон пугается, как дикая лань, если не подготовить ее как следует.
«Дикая лань», – повторил про себя Мэлгон, расставшись с Бэйлином и шагая через крепостной двор. Этот образ никогда не выйдет у него из головы. Хотя Рианнон наконец, позволила мужу изведать все свое тело – вплоть до самых потайных уголков, – она оставалась для него такой же загадкой, как пугливая лань.
Король решительно направился в мастерскую, где, как он знал, скорее всего можно было обнаружить жену. Когда он вошел, королева подняла голову, слегка зарумянилась, и уголки ее губ тронула улыбка. Она отложила шитье и поднялась, чтобы поприветствовать мужа. Не обращая внимания на остальных женщин, король обнял ее.
– Я смущаю тебя? – спросил он, когда королевская чета покинула мастерскую, – А может, нужно было поцеловать тебя на глазах у всех?
– О нет, милорд. То есть... ты можешь поступать, как тебе угодно.
– Но я не о том говорю, Рианнон. Я спрашиваю о твоих чувствах.
Она глубоко вздохнула. Что тут можно ответить? Ее изумляло поведение воина, короля , открыто демонстрирующего свою любовь к женщине. Она проговорила:
– Твоя доброта приятна мне, хотя я замечаю, что не все одобряют твое поведение.
– Господи, да ведь всегда найдется кто-то, кто будет ревновать к тебе, Рианнон. Не стоит обращать внимания на пустяки. – Мэлгон притянул жену к груди. – Если тебе нравится быть со мной, то я не намерен терять драгоценное время, ведь завтра мы отправляемся в поход.
Рианнон оцепенела. Она постоянно помнила о неизбежном расставании и все же боялась думать о нем. Ведь они едва узнали друг друга, только-только начали пробиваться первые ростки чувств... И вот Мэлгон уезжает.
– Ну, не надо так грустить, – улыбнулся он. – Признаться, сердце мое согревается при виде того, как сожалеет о расставании моя супруга. И все же я не хочу, чтобы ты беспокоилась. В случае успеха я вернусь еще до листопада.
– Так тебя не будет все лето?
– Несколько месяцев, не дольше. Я знаю, что бриганты торопятся вернуться домой, на север. Ну а я... – Король наклонился к ее уху и прошептал: – Я буду так же страстно стремиться к своей жене.
Жаркая дрожь наполнила все ее существо при звуках этого неподражаемого нежного голоса.
– Теперь давай прощаться, Рианнон, – продолжал Мэлгон. – Сегодня я буду спать один. Мне придется рано вставать, и я не хотел бы будить тебя.
Королева тоскливо поглядела в сторону того сруба, в котором располагалась их спальня. Мэлгон кивнул.
– Но меня посетила фантазия. Прежде чем уехать, мне хотелось бы взглянуть на твои прелести при свете дня.
И, не говоря более ни слова, супруги направились к алтарю своей любви. С каждым шагом Рианнон чувствовала, как учащается ее дыхание, как в лоне разгорается страсть. Она вспоминала невероятные вещи, которые проделывал Мэлгон, оставаясь наедине с нею: ощущение его губ, ласкающих самые чувствительные, самые потаенные части тела; восхитительный натиск, когда муж входил в нее; странное, сладкое, хотя, как ни удивительно, почти болезненное ощущение от того, что он теребил ее соски своими нежными пальцами и потом жадно припадал к ним губами.
Мэлгон пропустил жену в двери опочивальни. Не давая ей обернуться, едва переступив порог вслед за нею, он крепко обнял Рианнон, выдавив почти весь воздух из ее легких. Потом обхватил ее бедра и приподнял так, чтобы упереться возбужденной плотью в мякоть ее ягодиц.
– Ну что, милая, ты не против этого сегодня? Так мы, кажется, еще не пробовали. О да, конечно, теперь я уверен, что не пробовали.
Рианнон молча кивнула, ей не хватало воздуха, чтобы говорить. Все для нее было так ново, имело такую сверхъестественную власть над ней, что временами думалось: не украл ли и в самом деле Мэлгон ее душу? При первом же его прикосновении она превращалась в кого-то другого – в отважную, чувственную женщину, жаждущую от своего любимого новых и новых, пока еще неведомых ей наслаждений.
Подол платья задрался, и спина оголилась, а муж просунул пальцы в глубокую расщелину между ее ног.
– М-м-м-м, – протянул Мэлгон, – моя жена меня балует. Мне уже не приходится тратить много времени, чтобы возбудить ее. Ты так благожелательна и нетерпелива... Смотри, как бы я вовсе не обленился. Ну так и есть, я расслабляюсь прямо на глазах, – добавил он, – и, пожалуй, сегодня предоставлю трудиться тебе. Да, пришла пора узнать, на что способна ты сама в своей страсти.
Он осторожно освободил Рианнон, и она соскользнула по его груди на пол, но, почувствовав дрожь и слабость в ногах, пробормотала:
– Кровать...
– Конечно, в кровати нам будет удобнее, не правда ли?
Король взял супругу на руки и отнес на ложе. Здесь она уселась и быстро стянула с себя платье, хотя пальцы ее дрожали и казались ужасно неуклюжими. Мэлгон дольше провозился со своей одеждой, поскольку ему пришлось расстегивать пряжки на обуви и на поясе, но в конце концов он встал перед женой во всей красе своего обнаженного тела. Рианнон подалась к нему и провела ладонями по его мышцам, наслаждаясь их твердым и внушительным рельефом. С широкой груди, поросшей редкими волосами, пальцы ее переместились ниже. Здесь полоса темных волос сужалась и, узким ручейком пробегая по животу, вновь расширялась в паху. Рианнон взглянула в лицо Мэлгона и увидела, как блаженно прищурились его глаза и раздулись ноздри, когда она взялась пальцами за средоточие его страсти. Призывая на помощь все свое любовное искусство, она гладила теплую шелковистую кожу, согревавшую ей руку. Мэлгон совсем закрыл глаза и застонал с удовлетворенной улыбкой на устах.
– Хочу в тебя, – прохрипел он вдруг, и глаза его, открывшись, сверкнули синим пламенем.
Жена покорно кивнула и легла. Король лег рядом, но тут же приподнял жену и усадил к себе на живот.
– Сегодня ты будешь кататься верхом, милая.
Она опасалась, что не сможет вместить его огромное, направленное в нее копье, но все же доверчиво устроилась над ним и лишь единожды вскрикнула, когда муж приподнялся ей навстречу, насаживая ее тело на твердый стержень. Рианнон на мгновение замерла, тяжко дыша. Мэлгон протянул к ней руки и принялся ласкать ее груди. Он по-прежнему улыбался и щурился.
– Ты прекрасно смотришься верхом. Странно, что мне раньше не пришла в голову такая мысль. – И он принялся дразнить ее соски.
Бедра Рианнон медленно задвигались, у нее вновь перехватило дыхание.
– Давай же, cariad, – замычал Мэлгон и утопил пальцы в ее волосах. – Давай, разожги этот костер. Ты уже довела меня до кипения, так заставь же теперь сойти с ума!
Рианнон двигалась из последних сил, жар между ее ног все возрастал, пока пот не проступил на лбу и на спине, а мускулы не свело от напряжения. Голова ее запрокинулась, и волосы рассыпались по его коленям. Мэлгон приподнялся ей навстречу, принуждая принять его глубже, и в бешеном экстазе наездница вздрогнула. Муж крепко обхватил ее бедра и несколько раз яростно рванул на себя. Обессилев, она рухнула на его влажную грудь. Мэлгон же проникал в нее все дальше, добираясь до того места, где теплилась ее душа. Молодая королева уже готова была лишиться чувств, она терялась в каком-то нереальном мире, бушующем океане тьмы и света.
– Святое небо! – Хриплое восклицание Мэлгона вернуло ее на землю, и она плотнее прижалась к ухающему сердцу мужа.
Потом Рианнон принялась поглаживать его пылающий лоб и перебирать густые завитки темных влажных волос. На сей раз она сама убаюкивала супруга, прижимая к своей груди его лицо, как если бы он был испуганным, взволнованным ребенком.
Наконец, шумно вздохнув, он задышал медленнее и открыл глаза.
– Должно быть, правы те, кто говорит, что опасно жениться на молоденьких. Еще несколько таких упражнений, и меня придется хоронить.
– Неправда, – усмехнулась Рианнон. – Тебе все нипочем. Ты из тех, кто, несмотря ни на что, пойдет до конца, до самой вершины наслаждения. Мне бы хватило, между прочим, и малой толики того, что было между нами.
– Значит, ты редкостная женщина, – заметил Мэлгон со слабой улыбкой на устах. – Большинство из них без труда держатся гораздо дольше нас, мужчин. А всё эти рыжие волосы, cariad. Хотя внешне ты держишься довольно прохладно, но зато ты оказалась огненной любовницей, настоящей чародейкой.
– Расскажи мне о предстоящих сражениях. – Она перебирала редкие волоски, темневшие на его груди. – Ты уверен, что вы хорошо подготовились?
Король усмехнулся:
– Я целых две недели обдумывал план сражений и уверяю тебя: я готов ко всему. Мы направимся вдоль побережья и будем сражаться со всеми вождями, которые встретятся нам на пути. Для начала разберемся с Роддери – эта заноза давненько торчит в моем боку. Если же он сдастся без особого сопротивления – пойдем дальше к югу, чтобы вызвать на бой Маелгрита, Арвистила и Кинана. К тому времени станет ясно, поддерживают ли нас горцы или же придется воевать и с ними.
– Похоже, вас ждет немало опасностей.
– Да нет, на самом деле не так уж и много. Я не думаю, что каждый местный вождь захочет принять бой. Если один из них капитулирует, то остальные скорее всего последуют его примеру. Ты разбираешься в военных действиях, поэтому понимаешь, насколько облегчится задача, если мне покорятся хотя бы трое или четверо сильных вождей. Конечно, в первых боях придется туго, но с такими прекрасными бригантскими воинами просто невозможно проиграть.
Рианнон недоверчиво глядела на мужа. О да, она действительно неплохо разбиралась в войне и знала, что полководец должен держаться уверенно, каковы бы ни были его реальные возможности. Поэтому сейчас ей трудно было понять, действительно ли Мэлгон убежден в победе или только надеется на нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53